Предположим, он.
- Ненавижу!!! – будильник моим чувствам не внял, продолжил безобразно орать. Успокоился он только после моего удара. Уже когда я выковыривал из руки последний кусок пластмассы, в комнату вошла мать.
- Проснулась?! Быстро есть иди, уже давно всё готово!
Продолжая раздраженно бормотать себе под нос о своей нелёгкой женской судьбе, она ушла. Да уж… лучше пластмасса в руках, чем каждое утро слушать мать…
- Давай быстрей! Опять опоздаешь! Если я снова узнаю, что ты прогуливаешь занятия, попрошу отца тебя выпороть!
Да, мамочка, и тебе приятного аппетита.
- Ты куда пошла?! Быстро села и доела всё! Я для кого это готовила? Что ж за наказание-то такое? У всех дети как дети, а у меня…
Так и не дослушав, чем же в этот раз я оказался хуже других детей, я запер дверь комнаты.
Давно отработанными движениями стянул грудь, надел любимую футболку и брюки. Зашнуровывать кеды пришлось под похмельную ругань отца:
- Вот, бл..ь! опять нарядилась в свои ё…ные шмотки! Да когда ж ты как человек выглядеть будешь, твою то мать! Перед соседями уже стыдно! Девке замуж пора, а она, б.., как пугало вырядилась! Да кто на тебя, уродину, б.., такую посмотрит-то?
Да кто ж придумал высокие кеды?!
Спокойно вздохнуть получилось только на улице, за несколько кварталов от дома. Поправив наспех зашнурованную обувь, я закурил и медленно пошел дальше. Дальше от дома, дальше от школы. Из успокоенных ароматным дымом мыслей меня выдернули быстрые шаги и напряженное сопение за спиной.
Развернулся, и тут же, издав боевой клич, на шею мне бросилась девушка.
Слушая её приглушенную воркотню где-то на уровне груди, я чувствовал, как растворяются последние капли черноты в моей душе, по капле вытесняясь её запахом, голосом и теплом. Самый любимый и родной человек снова был рядом со мной, и все проблемы и переживания скрылись до поры.
Какое приятное чувство – идти, зная под своей рукой нежные хрупкие плечи любимой девушки, слушать её голос, несомненно, самый прекрасный на свете, отвлекаясь от дороги подолгу смотреть на её лицо, ловить её улыбку, взгляд, вдыхать запах её волос…
Как обычно, на нас многие смотрели, показывали пальцем, оборачивались.
- Ну что такого?! Неужели ни разу девушку в мужской одежде не видели?! – не выдержав, заворчала она вслед кому-то особо любопытному.
Внутри в миг всё оборвалось, напряглось, снизу к лицу подкатила горячая волна, я чувствовал, как запылали щёки.
- Я что, похож на девушку?!
Вздрогнув от моего рычания, она отстранилась от меня и виновато пробормотала:
- Нет, любимый, что ты… Я про себя… Я сегодня рубашку брата одела…
Я вздохнул и прижал её к себе, такую мягкую и виноватую… Захотелось забыть обо всём, освободить её от пут одежды, покрыть всё её совершенное тело поцелуями… Почувствовать её женское тепло…
От этих мыслей внутри что-то болезненно сжалось… Я отстранил её, что стоило большого усилия, и, взяв за руку, повёл дальше.
Как же больно было осознавать, что у нас никогда не будет детей… А все мечты только о ребёнке… О нашем ребёнке, а не её малыше, зачатом от какого-нибудь пятнадцатилетнего парня, пришедшего в банк спермы помастурбировать за деньги…