Не помню когда я в последний раз писал в такую рань. Черт, руки дрожат... В комнате нельзя курить, но мне плевать. Это был только сон... но такой реальный.

Ужасный сон....

Город, ночь.. мы с Лизой идем к моему дому. Привязались два гопника. Я обернулся, мол, я с девушкой. Они отстали. Лизе стало плохо. Ее зашатало как когда он гипует. Она же диабетик. Я заволновался, поднял ее на руки.... Черт, меня бьет мондраж... Я поднял ее на руки. Нашептывал ей - "Все будет хорошо. Не волнуйся, все будет нормально.".Она как то странно отреагировала. Черт, словно бы она знала. Расслабилась в моих обьятиях. Она же доверяет мне. Но какая то обреченность.. нет, смирение. Тогда я не понимал почему так. Но потом.. потом все было как в тумане. Мы ушли далеко, хотя когда я взял ее на руки видел свой дом. Мы ушли далеко. Я... я... я не мог такого сделать, но сделал. Я изнасиловал и убил ее. Жестоко, хладнокровно. Или убил, а потом изнасиловал. Не знаю! Черт.. Ее голос в голове, словно бы она говорила об этом после всего "А потом было больно". Прокручивается в голове до сих пор. Ее голос... Она не сопротивлялась. Кажется, она знала... нет, она знала, что будет. Я был словно жестокий ужасный зверь. "А потом было противно.." это я пытался заменить ту фразу, уже после, когда я был дома с родителями. Конечно, это было противно. Нет ничего приятного в том, что я убил ее.
Тело быстро нашли. Быстро догадались кто виновен. Ее нашел какой то умалишенный мужик лет сорока. Я помню как он говорил "Она некрасиво лежала "- его голос дрожали. Видно, что он не в себе, как забитый ребенок, говоря тихо, высоким голосом - "Но спокойная. Она так спокойно спала. Но лежала некрасиво.."
Меня колотит. А тогда я не мог найти покоя. Меня искали, преследовали. Все вокруг наполнилось сплетнями. Грязные сплетни. "А ты не знаешь? Ее убил ее же жених" "Да ну? Правда что ли?" "Ну да. Он самый. И жестоко убил". Я не хотел в это верить. Я не мог причинить ей боль. Я не мог так обойтись с ней. Но сделал это.. Правоохранительные органы уже были готовы взять меня под белые ручки. А я хотел уехать, уехать и биться в истерике. Колотить камни и деревья, биться в слезах. Я не мог!!!! Но.. сделал это. И разум бросал все новые и новые картинки. Это было ужасно.
Тогда я вспомнил слова песни. Я хотел взять машину и уехать на пустыри, холмы. Что бы там дать волю тому, что кипело. И вспомнил фразы песни. Там тоже было "ты сидишь на холме. Все слова давно сказаны, все песни допеты"... я не хотел мириться с этим, но.. неужели таким должен был быть конец? Я знал, что просто так не дамся, буду драться. И наверняка лягу под пулей, сбивая машиной служителей органов. И я знал - что это конец. Вот он. И Лиза знала, откуда то знала или догадывалась, что так будет. Отчаяние.... вот что было внутри когда я брал ключи. Я знал, что будет дальше. И был готов умереть. Готов как никогда... а в голове до сих пор "А потом было больно..." голос любимой...

Сон.. всего лишь сон.... но такой реалистичный. Курю уже не знаю какую.. глаза часто накрывает пелена слез. Тело бьет дрожь. Я больше не хочу спать. Хотя проспал от силы четыре часа. Это был только сон... Лиза... это ведь был только сон... Я люблю тебя. Разве мы заслуживаем такого конца? Таких мучений... и ведь я даже не помню насколько тебе было больно... я даже не смог убить тебя нежно... Да что я говорю?!?! Я скорее себе вены перегрызу. Но если бы приперли к стене... Нет, мне тогда не дали ничего сделать. Я осознал все только когда было уже поздно. И твое тело лежало в каких то посадках не так далеко от места жительства того умалишенного мужика лет сорока. Дряхлого, дергающегося, но безобидного.