Большой шар гнезда разместился в развилке березы на самой её верхушке. Когда береза покрылась глянцевыми зелеными лоскутками листочков, в гнезде стало слышно слабое попискивание. Птенцы сороки сидели плотно, прижавшись друг к другу своими голыми тельцами. При появлении родителей вверх вытягивались шесть разинутых клювиков. Шесть маленьких головок покачивались на слабых тощих шейках. Трудно было представить, что через несколько недель голенькие птенчики превратятся в изящных длиннохвостых сорок.
Береза выросла возле самой стены многоэтажки. С утра до вечера из раскрытых окон неслась громкая музыка. В этом доме было обычное студенческое общежитие. Шумное соседство было для сорок привычным. Громкие звуки отпугивали оголодавших котов. Целыми днями гнездо наполнялось музыкой и песнями. Можно сказать, что птенцы воспитывались на современном песенном репертуаре. У каждого из них были свои привязанности и любимые исполнители. Когда родители улетали из гнезда в поисках пропитания, птенцы спорили исключительно на музыкальные темы.
Эти привязанности в точности соответствовали характеру каждого птенца. Кому-то нравилась зажигательное диско, кому-то бардовские песни, кому-то трескучий рэп. Лишь одной сороке-малолетке почему-то важны были лишь слова песен. Она старалась вникнуть в их смысл. Ей хотелось узнать, о чем, о каких чувствах поется. Вскоре она уже легко понимала любые слова. И ей не важно было, на каком языке поют. Каким-то образом слова укладывались в ее в маленькой птичьей головке. Она училась на этих текстах, вылавливая самую суть, что есть дальние страны, есть любовь, смерть, удача и везение, все то, что наполняет жизнь смыслом.
Через несколько недель птенцы оперились. Приближался выход в новую взрослую жизнь. Этот день выдался теплым и безветренным. Родители-сороки, подбадривая уже повзрослевших детей, звали их наружу. Один за другим птенцы расселись на ветках. Яркий солнечный свет уже не так резал глаза. Вскоре сорочата начали махать крыльями. От этих движений их тела поднимались на несколько сантиметров над ветками. Это было забавно и одновременно страшно. Высота была приличная, а падать никто не хотел. И вот первый сорвался с ветки. Хлопая крыльями, он с размаху влетел в соседнее дерево, едва успев схватиться за ветку. Тот день прибавил впечатлений и множество ссадин. Даже во сне сорочата все еще вздрагивали. Снились первые полеты и падения.
Прошла еще неделя. Птенцов уже было трудно отличить от родителей, которые теперь нечасто приносили вкусную еду. Птенцы учились самостоятельно находить пищу. Приближалась осень. Гнездо опустело. Все реже мелькали среди деревьев сороки. Все тише звучала музыка. Прохлада заставляла плотно закрывать окна и форточки в общежитии. Лишь одна повзрослевшая сорока никак не могла расстаться с детскими впечатлениями. Ей очень не хватало песен. Жильцы общежития иногда с удивлением наблюдали, как сорока садилась на карниз и, крутя головой, слушала музыку, пробивавшуюся через закрытые окна.
Как-то незаметно и тихо деревья оголились. Все жестче кусал воздух по утрам и начали промерзать лужи. И с первыми хлопьями снега вошла в жизнь сороки ее первая зима. Было очень трудно. Пушистый снег скрывал все съестное. Но голодный желудок - лучший учитель в тяжелых поисках еды. Сорока носилась по балконам и городским помойкам. Впрочем, там же промышляли и все беспризорные жители дворов, которые не прочь были перекусить и сорокой. Оголодавшие кошки, хитрые и ловкие, были наихудшим злом для птиц. Не раз сорока наблюдала, как зазевавшегося голубя уносит кот. Но тем и отличалась она, что не кидалась, сломя голову, к еде. Именно в такие моменты и происходило самое страшное с неосторожными птицами. Голуби в борьбе за лакомые кусочки даже не пытались оглядываться и становились легкой добычей кошек. Разлетаясь в разные стороны пернатые счастливчики успевали увидеть, как убегающая кошка уносит в пасти очередную жертву. Но уже через пару часов они, напрочь забыв о страшной трагедии, снова слетались на помойку галдящей стайкой.
...Сидя на ветке, сорока ждала, когда черный облезлый кот уйдет от помойки. Голодно поглядывая на косточку, сорока переминалась на мерзлой ветке. Кот терпеливо ждал. Время замерло. Каким образом вылетела эта фраза, сорока и сама не поняла. Видимо, от нетерпения она гаркнула во все свое сорочье горло фразу из какой-то песни: "Заколебал ты!". Кот аж взлетел на полметра вверх. Через секунду он уже улепетывал от помойки, прижав в страхе уши. Сорока даже удивилась, как все оказалось просто. Поедая сахарную косточку, она поняла, что жить теперь станет веселее. Больше она не ждала. Она просто разгоняла всю хищную местную братию. Вскоре она даже стала от этого получать удовольствие. Бывало, сытая сорока, пролетая над помойкой, орала песни то женским, то мужским голосом. Через секунду на помойке не оставалось никого. Даже наглые крысы и те растворялись в своих дырах.
Но однажды сорока задремала на своей родной березе, переваривая сытный обед. Сквозь сладкий сон она не услышала, как подкрался кот. Страшная боль выдернула ее из дремы. Пасть кота все сильнее сжимала тело. Острые зубы почти сомкнулись на шее. Кот уносил крикливую сороку в свое потаенное место. У птицы темнело в глазах, когда она разглядела, что на лавке возле дома сидит человек. "Не уходи, побудь со мною", - заорала сорока. Человек удивленно стал оглядываться. Сорока поняла, что это последняя надежда. "Эй, вы там, наверху!!!", - еле выговаривая слова, хрипела она. Человек только сейчас заметил, что орет сорока. Кот в испуге сжимал зубы. Сорока почувствовала, что это конец. Из последних сил, проваливаясь в обморок, она смогла выкрикнуть: "Миленький ты мой, возьми меня с собо-о-о-й!".
Больше не летала шальная сорока над этим двором. Беспризорная жизнь дворового населения вновь стала прежней. Все так же глупые голуби сбивались в кучу, борясь за хлебные кусочки. А тощие дворовые коты охотились на них. Не было только сороки, которая умела петь.
Сороку человек просто не хотел выпускать. Птице со сломанным крылом нет места на воле. А сорока нисколько и не жалела о своей свободе. К человеческой жизни она испытывала особую симпатию. Лишь счастливая случайность помогла сороке в тот страшный для нее день. Когда кот заметил, что к нему ринулся человек, он, сломя голову, бросился к заветной дыре в подвал. Но в нее нельзя было пробраться, держа в пасти сороку. Кот слышал, что топот человеческих ног становится все ближе. Выплюнув птицу, кот еле-еле успел протиснуть тело в подвал, да еще получил пинка под зад.
Крыло у раненой птицы заживало долго. Переломанное в нескольких местах, оно перестало быть послушным. Иногда человек выходил во двор вместе с сорокой на плече. Если сорока видела поблизости кошку, раздавался страшный крик: "Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла!". И кошку, как ошпаренную, сдувало со двора. Лишь вслед ей неслось сорочье напутствие: "На мыло тебя, на мыло!". В этот момент человек ласково поглаживал сороку и, смеясь, говорил: "Ну, успокойся, успокойся". И хорошо, что никто не слышал, что отвечала сорока. Многих слова птицы могли бы ввести в шок. Сорока cо злостью произносила фразу: "Эх, да если бы не сломанное крыло, щас догнала бы эту драную кошку и от души таких бы пинков надавала!".

взято с http://www.rafil.ru/