Попался мне на днях томик Рэя Бредбери, "О скитаньях вечных и о Земле". Стал перечитывать. Наткнулся в "Марсианских хрониках" на диалог Спендера и капитана корабля, где Спендер говорит: 
" [Земляне] лишились веры и стали ломать себе голову над смыслом жизни. Если искусство — всего лишь выражение неудовлетворенных страстей, если религия — самообман, то для чего мы живем? Вера на все находила ответ. Но с приходом Дарвина и Фрейда она вылетела в трубу. Как был род человеческий заблудшим, так и остался. 
- А марсиане, значит, _нашли_ верный путь? - осведомился капитан. 
- Да. Они сумели сочетать науку и веру так, что те не отрицали одна другую, а взаимно дополняли, обогащали"

Я стал читать внимательнее. Стало остро-интересно, что Брэдбери (устами Спендера) может сказать о марсианской философии. Увы, загадка разрешилась в следующих трех абзацах. 

"Марсиане узнали тайну жизни у животных. Животное не допытывается, в чем смысл бытия. Оно живет. Живет ради жизни. Для него ответ заключен в самой жизни, в ней и радость, и наслаждение... 
...люди Марса поняли: чтобы выжить, надо перестать допытываться, в чем смысл жизни. Жизнь сама по себе есть ответ. Цель жизни в том, чтобы воспроизводить жизнь и возможно лучше ее устроить. Марсиане заметили, что вопрос: «Для чего жить?» — родился у них в разгар периода воин и бедствий, когда ответа не могло быть. Но стоило цивилизации обрести равновесие, устойчивость, стоило прекратиться войнам, как этот вопрос опять оказался бессмысленным, уже совсем по-другому. Когда жизнь хороша, спорить о ней незачем"

Какая пошлость. С пафосом писать о "несчастных заблудших людях", намекать на то, что автор понимает, на чем именно споткнулось человечество, чтобы свести все это к школьной сентенции, что "смысл жизни - в самой жизни". И сделать совсем уж идиотское предположение, что, когда жизнь благополучна, то раздумывать о ее смысле незачем. Не знаю, были ли Брэдбери доступны данные об уровне неврозов, наркозависимости и суицидов в наиболее благополучных странах. Но уж "Самоубийство" Дюркгейма он вполне мог прочитать.

Удивительно, что Спендер - это тот же Брэдбери, который написал 

"...Если не хочешь, чтобы человек расстраивался из-за политики, не давай ему возможности видеть обе стороны вопроса. Пусть видит только одну, а еще лучше — ни одной. Пусть забудет, что есть на свете такая вещь, как война. Если правительство плохо, ни черта не понимает, душит народ налогами, — это все-таки лучше, чем если народ волнуется. Спокойствие, Монтэг, превыше всего!" 

Вот это мне понятно. ЭТО мне понятно. Да если бы даже сейчас установилось сверх-благополучие, спокойный, сытый и беззлобный мир - нам и тогда всей жизни не хватило бы, чтобы как-нибудь разобраться с грузом человеческих страданий. Куда мы денем прошлое, со всеми его войнами, ГУЛАГами и душегубками, предсмертными хрипами, рыданиями и стихами? Что мы сможем противопоставить жертвам всех этих людей? То, что мы благополучны? То, что мы способны забывать?.. Нет, ни в каком благополучии, ни в какой радости, нам никогда не отвертеться от вопроса - ДЛЯ ЧЕГО все это было.

* * *

Соня сказала: Очень трудно объяснить кому-то разницу между "смерти нет" и "забудем о страданиях".  Я возразил, что "забудем о страданиях" - это назад, к животному, а "смерти нет" - это вперед, к человеку. И что сказать "смерти нет" необходимо, глядя в лицо страху, страданиям и смерти. А потом мы пришли домой, и я, наконец, записал стихотворение, которое смутно мелькало в голове уже несколько дней.  

Зажатый в раскаленных скобах,
Солдат в невидимом строю
В стране тупой и жгучей злобы
Где всех нас, может быть, убьют,

Я обречен играть словами,
Ища единственный ответ,
Шептать иссохшими губами,
Что страха нет, и смерти - нет.

Но явь имеет привкус крови,
И темный страх вползает в сны.
В глаза хохочущих чудовищ
Мы все смотреть обречены.

И час бессилья и безволья
Неотклонимо настает, 
И только через бездны боли 
Приидет царствие Твое.