Я вернулась в мир)
Книжка кончилась, а я так просила ее не кончаться.
В ней все было понастоящему, я как будто сама все это пережила и сейчас только вспоминаю..Я даже болела э, пока читала эту книжку тем же что и ее герои)
Если я поеду к морю и пропаду не волнуйтесь, это значит что на мою грусть приплыл летучий голландец и увез меня в далекую страну.
Вот немножко забавных диалогов, я неудержалась, хочется рассказать вам обо всем но это слишком трудно, как будто я раскрываю чью то тайну
«Да, кстати, вот что надо вам сказать.Этот дом вас накормит, и согреет, и оденет. Но если вы дадите ему волю, он вам обязателно подарит корову. Коней он почему – то вот так запросто добыть не может( я думаю, просто не хочет, чтобы гости уезжали), а корову – пожалуйста. И сена ей тут же запасет, даже среди зимы…
..- — Костер горит... Надо вставать?
— Не надо. Ничего не надо делать. Мы сегодня нику¬да не пойдем.
— Ну вот, а я уже собралась умываться. Только мне
лень завязывать ботинки... Сроду такого не было.
— Хочешь, я завяжу? А где твои ботинки?
— Не знаю. Где-нибудь, наверно, есть. Тихий смех — или плеск ручья.
— Босиком я вообще никуда не пойду.
— Да вот они. А хочешь, я отнесу вас к воде?
— Кого — нас?
— Тебя, ботинки, полотенце...
— Полотенце само дойдет. Нам с ботинками тебя жалко. Ты же завтрак варишь, да?
— Нет. Я просто жгу костер и не хочу отсюда уходить.
— Значит, останемся здесь…
… Не этой весной — так какой-нибудь другой. Ты хорошо помнишь тот поход вдоль моря?
— Я помню, — улыбнулась Санька. — Я и тогда ноги не сбила, между прочим. Просто устала.
— Ты тогда залезла на какой-то большой камень и не хотела слезать.
— А Бет тебя за мной послала.
— Интересно, почему ты меня тогда послушалась?
— А ты не кричал, как все: «Слезай! Слезай!» Залез наверх, протянул руку, плечо подставил... Вообще-то я туда залезла не потому что устала; я придумала, что это мой замок... заколдованный.
— Я понял. В смысле — тогда. Даже не понял, а уви¬дел. Сидит такое маленькое чудо на скале. Светло-орехо¬вое и к тому же перламутровое.
— У тебя были совершенно перепуганные глаза.
— Ну, еще бы. Это, сказать по совести, было совсем недетское видение. Я потом отыскал ракушку, похожую на тебя цветом и фактурой, и носил в кармане, чтобы не забыть. Ее в какой-то свалке раздавили, а нарисовать те¬бя я тогда побоялся, точнее — постеснялся. Ходил по Лэнду и придумывал везде замки, где бы поселить свою перламутровую принцессу….
.. — Этих детей тоже кто-то должен любить. Наверно, я люблю их недостаточно, потому мне и трудно. Вот если научусь любить по-настоящему — тогда все станет легко.
Что на это ответишь? Оставалось поскорее разыскать и вытащить Андре, чтобы он увез ее оттуда…Санька им не понравилась.
И не могла понравиться — это заранее понятно. То, что у Мейбл вызвало истерику даже на огромном расстоянии, вызвало взрыв естественного раздражения и вблизи. И «личико одухотворенное», и некоторая отрешенность от житейской суеты, и стиль — простой и строгий, но внут¬ренне очень свободный. Неслыханная нешаблонность, сила, нежелание делиться своей болью и проблемами и не-, зависимость — наверно, главное из ее свойств и главный грех с точки зрения ее коллег…
.. Волна танцующих вдруг выплеснулась на тротуар, нас всех встряхнуло, как в автобусе. Кто-то стал падать, кто-то засмеялся, кто-то пытался пронести над головой ста¬кан с вином, и оно взлетело вверх, как мокрый фейер¬верк, а я поймал и удержал за плечи девушку, которую выбросило прямо на нас — на дерево и на меня. Волна тут же отхлынула, а я остался со своим уловом, то есть с Бет.
— Это ты... вы? — спросила она изумленно.
— Лучше «ты», — подсказал я…
.. его взгляд будет отражаться, как от преграды, потому, что внутрь будут смотреть другие глаза.Думаешь почему Альбер от меня шарахается? На меня невозможно надавить: я прячусь за тебя, а тебя прикрываю щитом.»
