Девочка не из нашего круга.

У знакомой дамы горе – сын надумал жениться на девочке «не нашего круга». Я даме сочувствую, у меня у самой сын, тоже переживала бы.
Но вспоминается одна Иванова…

Эту Иванову сын поставил перед фактом – вот Марина и мы расписались. В анамнезе у ивановской родни: доктор наук, два кандидата, хореограф, главный инженер, литературный критик, ведущий кардиолог и так далее. А тут девица сомнительного происхождения и, несомненно, дурного воспитания, отец в нетях, мать телятница (телятница!), образование – маляр-штукатур, ни кожи, ни рожи. Ощущение, что судьба прицелилась, плюнула и попала.

Малярша, правда, вела себя пристойно,- не видно её и не слышно, так, прошуршит что-то в коридоре. Подожди, говорила Ивановой подруга Арина, обживётся, ещё наплачешься.
Осенью сын отбыл в командировку в Штаты.
Как представлю, что в квартире это чучело шмыгает туда-сюда, хоть домой не иди, говорила Иванова подруге Арине.

К Новому году сын вернулся, а в марте объявил: во-первых, в Штатах ему предложили контракт, во-вторых, там же он встретил Николь, в-третьих, в четверг их с маляршей разведут, а в пятницу он улетает, ты, мать, не волнуйся, буду звонить. Поплакала, проводила, рукой помахала.

Малярша собрала свои манатки, дорожная сумка и пакет из супермаркета,- всё богатство.
И вид как у побитой дворняги. Иванова пересилила себя и спросила: есть куда идти? Малярша прошелестела,- в общежитии через месяц койка освободится, а пока меня девочки в свою комнату пустят, на раскладушку.
Иванова посмотрела-посмотрела и сказала, через месяц и съедешь, распаковывайся. И назвала себя идиоткой. Что и подтвердила подруга Арина.

Утром малярша убегала малярить-штукатурить, возвращалась поздно, еле живая, серая от усталости. Пыталась сунуть деньги за постой, гордо заявив, что достаточно зарабатывает. Так прожили три недели и тут Иванову скрутило – внезапно и всерьёз. Полтора месяца в больнице, еле выкарабкалась.

Сын звонил несколько раз, говорил, ты, мать, держись, я тебе наше с Николь фото скинул - я, Николь и Ниагара. Так себе Николь, ничего особенного, стоило ли…

Подруга Арина навещала нечасто,- семья, заботы, поди выберись. Малярша варила бульоны, морсы, готовила куриные котлеты на пару, уговаривала проглотить ещё ложечку.
Подозрительно мне это самаритянство,- говорила подруга Арина,- уверена, что она там не прописалась, полквартиры не вынесла? Котлетку есть будешь? Нет? Точно не хочешь? А то я прямо с работы, голодная.
Иванову выписали, малярша отвезла домой, помогла подняться на этаж, сама не зашла,- некогда, отпросилась ненадолго. Чистота, ни пылинки, Иванова прошаркала на кухню, на столе записка. "Светлана Павловна, спасибо. Обед в холодильнике. Выздоравливайте. М." Проверила заначки, всё на месте. Заглянула в комнату сына, как и не было никакой малярши.
Через неделю Иванова прошла по длинному гулкому коридору в общежитии, постучала. Три кровати, стол, под стол засунута раскладушка. Сказала, вот когда построишь себе квартиру, тогда и съедешь, давай собирайся и побыстрее, такси ждёт, счётчик тикает.

В сентябре поехали покупать осеннее пальто, стыдно смотреть, в чём девочка ходит и сапоги приличные нужны. В торговом центре наткнулись на подругу Арину. Подруга Арина сказала,- хорошую прислугу днём с огнём не найдёшь, я-то знаю, а у тебя еще и задаром, ловко ты, Иванова, устроилась!
- Это у тебя прислуга, а у меня невестка. Пойдём, Мариша, нам ещё сумку искать и брюки тебе посмотрим, и я себе шарфик хотела подобрать.

Иванова говорит, на первый взнос сама скопила, ни копейки у меня не взяла, дом вот-вот сдадут, ищу хорошие обои, ей некогда, работает с утра до ночи, недавно еле притащилась, я отвернулась чаю налить, смотрю – спит сидя.

Иванова говорит, я уже извелась, всё думаю, молодая, красивая, хозяйственная да ещё с квартирой… Мариша – девочка неглупая, но и умным голову дурят. Не поверишь, спать не могу, переживаю, чтоб не попалась на крючок какому-нибудь пустозвону или мерзавцу, кому-нибудь не нашего круга.

Источник
********************