ВОПРОС: Отец Сергий, принято считать, что православный не должен навязывать свои правила окружающим, мол, не стоит в гостях отказываться от скоромной пищи, от всего сердца предложенной вам, не стоит упрекать окружающих за их невоздержание, иными словами, не стоит показывать свою истовость в соблюдении канонов. Как выбраться из этой западни? Насколько важно для православного следование всем канонам, требующее не только внутреннего подвига – подвига ежедневной молитвы и воздержания, но и подвига, видимого окружающими, - отказа от скоромного при приеме пищи?

ОТЕЦ СЕРГИЙ: Как и все в Православии, пост - вещь многогранная и многоуровневая. Как в любом духовном делании, Православие предполагает индивидуальный подход в подвиге поста. Учитывается все: духовный уровень человека, его возраст, здоровье, профессия, жизненные обстоятельства и многое другое. Так, например, согласно церковным канонам, в дороге разрешается послабление поста. При некоторых болезнях пост ослабляется, а иногда и оставляется вовсе, например, в послеоперационный период, когда человек лежит в больнице, служит в армии, сидит в тюрьме — там не его воля. Ест, что дают.

Для человека, пока еще далекого от Церкви, может быть, даже от самой Веры, пост может быть началом богопознания. То есть если человек решит во время Великого поста взять в руки Евангелие или какую-нибудь другую духовную книгу, пойти поговорить со священником или предпринять путешествие в святую Обитель, для него это тоже будет пост, хотя, может быть, он и не сочтет нужным менять свой рацион питания. Ведь важен результат: приблизится человек к Богу или нет. Если тот, кто вкушал скоромное во время поста, узнал что-либо о Боге и изменил свою жизнь в соответствии с познанным, он достиг гораздо большего, чем тот, кто строго не вкушал скоромного, но, как говорится, «ел людей». Придет время и, может быть, следующий пост первый захочет соблюдать полноценно, то есть и в пище телесной.

Каждый пост для христианина — радость, его ждут с вожделением, встречают с удовольствием, поздравляют друг друга как с великим праздником. Мало того, для верующего человека все, что связано с его верой во Христа, радостно и приятно. Даже если это «тернистый путь» несения креста и страданий за Веру. Почему же я, находясь в гостях или в кругу незнакомых мне людей, которые не постятся, в угоду им должен отказываться от радости поста? Ведь мне решительно все равно, что обо мне подумают, главное, что обо мне подумает мой Господь, а это вполне явно подскажет совесть.

Да, добродетели необходимо скрывать, об этом говорят заповеди, но я полагаю, что это касается особенных добродетелей. Ведь некоторые православные не только соблюдают пост, то есть не вкушают скоромное в постные дни, но также и в дни непостные, например в понедельник. Некоторые же вообще не вкушают скоромное, но, может быть, за исключением великих праздников. Мера поста разная. Каждый добровольно избирает ее себе сам, в соответствии с благословением духовного отца. Вот о таком особенном посте никто не должен знать, кроме духовника и, может быть, нескольких духовно близких друзей.

Есть ведь еще один аспект. Пост, кроме всего прочего, является исповеданием, свидетельством Веры. Особенно это ощутимо в наши дни. Общество ведь у нас сейчас грамотное. Приходит, скажем, человек, называющий себя православным, куда-нибудь в гости в постный день, хозяева предлагают ему все, что у них есть, так как сами не постятся. Но он и кушает все, чтобы «их не обидеть», а они потом его осуждают, вот, говорит, что верующий, а пост нарушает. Какой же он при этом верующий? Настоящий лицемер… Особенно такие разговоры усиливаются, если гость имеет священный сан, монашеский постриг или кем-нибудь работает в храме. На мой взгляд, уж лучше поститься в гостях. Но может быть в таком случае не стоит заострять на этом внимание хозяев.

Впрочем, приведу один случай богоугодного нарушения поста, засвидетельствовавший мудрость святого человека. Некий отшельник, живший в пустыне, из соображений поста никогда не позволял себе вкусить вина. В той же пустыне обитала шайка разбойников, предводитель которой весьма уважал старца за его святую жизнь. Однажды разбойники случайно встретили старца и увидели, что он еле держится на ногах. Старец уже несколько дней не только ничего не ел, но и не пил воды из-за сильной бывшей тогда засухи. Атаман пожалел старца, но с собой у них не было ничего, кроме вина. Зная, что святой — постник, и, скорее, согласится умереть, чем нарушить свой обет, разбойник все же налил полную чашу вина, а затем достал свой меч и стал угрожать старцу смертью, если он не выпьет. Отшельник, который давно уже умер миру, поэтому совсем не боялся смерти, видя, что именно движет предводителем разбойников, взял чашу, улыбнулся и выпил всю до дна. Разбойник же, тотчас устыдившийся того, что приневолил святого человека, пал перед ним на колени и горячо стал просить прощения, раскаиваясь, он изъявил желание сделаться учеником старца. Видя это, все остальные разбойники также пали на колени и стали уверять отшельника в том, что если они всю жизнь следовали за своим атаманом по пути греха и душегубства, то теперь желают последовать за ним и по пути спасения. И тоже стали просить его принять их в святое монашеское братство.

Данный случай еще раз доказывает истину, что самой высокой христианской добродетелью является рассуждение. Впрочем, начало всему — жажда Бога и поиск Веры. Полноценный пост, как телесный, так и душевный, с рассуждением — драгоценное достояние преуспевших христиан.

Между прочим, первый вопрос в чине монашеского пострига, обращенный к желающему принять монашеский постриг, звучит так: «чесо пришел еси брате?» (для чего, брат, ты сюда пришел?). Ответ постригаемого: «желаю жития постнического».