eparhia-saratov.ru/index.ph...8&Itemid=3

Неформальное миссионерство
Недавно в Саратове побывал православный миссионер игумен Сергий (Рыбко). О своем пути ко Христу, о неформальной миссии и сегодняшних взглядах на проповедническую деятельность он рассказал читателям нашей газеты.

— Отец Сергий, правда ли то, что в молодости Вы близко общались и даже принадлежали к представителям так называемых неформальных молодежных движений?

— Да, правда. В школе я увлекался рок-музыкой. У нас была своя рок-группа, я был в ней барабанщиком. А все неформальные движения конца 70-х состояли из хиппи; других неформалов в СССР попросту не было. С хиппи я встретился случайно и был удивлен, что у нас в стране они существуют. Первый наш разговор в этом обществе был о Боге. После этого разговора я понял, что, какое бы государство ни было, какой бы ни главенствовал политический строй, все равно свободен ты не будешь, потому что любая власть предполагает насилие над личностью. А свободу следует искать на пути каких-то духовных практик, в области религии. Я влился в это движение хиппи. Что бы там ни говорили, хиппи того времени — это были молодые интеллектуалы, которые занимались поиском смысла жизни, Бога. Мы много ездили автостопом. Читали Евангелие, увлекались русской религиозной философией… В то время все хиппи были верующими. У них была, конечно, каша в голове, но в основном преобладало христианство.

Кстати, хиппи конца 70-х вообще не ругались матом. Это было не принято. Это была еще одна форма протеста.

— Как Вы пришли ко Христу?

— Мое первое Евангелие отняла милиция, меня за него избили, но я достал другое. Личность Христа произвела на меня огромное впечатление. Я не знал, Кто такой Бог, но твердо понял, что жить надо так, как жил Христос. И я начал стараться в том «совке» с его животными ценностями жить по-евангельски. Где-то месяца через два я заметил, что жить с Богом проще и легче, многие вопросы решаются сами собой.

Вскоре в одном храме освободилось место звонаря, и, поскольку я был барабанщиком, меня туда устроили. Внезапно выяснилось, что ударная установка и система церковного звона во многом очень похожи по принципам работы. Я быстро освоил звонницу. В это же время я выучил Церковный устав, научился читать по-церковнославянски, начал помогать в алтаре.

Спустя какое-то время мой духовный отец сказал: «Ваш путь — священство. Готовьтесь». Я был ошеломлен, я не думал вообще об этом, считал себя недостойным. Примерно еще через полгода он благословил меня на монашество.

— Когда Вам сказали, что Ваше призвание — монашество и священство, не было ли колебаний и сомнений? Все-таки шаг серьезный?

— Нет, не было. Я считал себя недостойным ни того, ни другого и очень обрадовался, когда меня благословили на пастырство и монашество. Я был воспитан на патериках; храм и богослужение были для меня самым важным в жизни, старые друзья остались где-то в прошлом, так что этот шаг был логичным и продуманным. В 1990 году я принял монашеский постриг в Оптиной пустыни, и очень скоро меня рукоположили во иеродиакона, а почти через год — во иеромонаха.

— Как пришла идея таких необычных миссионерских выступлений?

— Когда я начал ходить в храм, один мой знакомый, более опытный в духовной жизни, сразу же мне заявил: «Ты знаешь, рок-музыка — это грех, слушать ее нельзя». У меня захолонуло сердце. Как же так? Он мне предложил для начала не слушать рок-музыку хотя бы полгода. Шесть месяцев я не слушал никакую музыку, не смотрел телевизор, не читал никаких светских книг. Прошло полгода, мы продлили этот срок… В общем, 22 года я не слушал рок-музыку, не смотрел телевизор и не читал светскую литературу, пока меня не отправили на подворье Оптиной пустыни в Москве, где я уже начал задумываться о миссии, о том, чем явилась рок-музыка для моего поколения и пришел к выводу, что с нее люди начинали думать, начинали искать смысл жизни, бунтовать против бездушия и безбожия. Рок-музыка для моего поколения была неким глотком свободы, свободы в духовном отношении. И многие мои друзья из хиппи сейчас — православные люди, кто-то стал священником, кто-то — монахом. Один из бывших хиппи возглавляет Поместную Церковь в сане митрополита…

— Какую, если не секрет?

— Секрет... Так вот, о миссии… Рок-музыканты являются для молодежи авторитетами, носителями идей, воплощенных в словах и музыке. И мне вдруг пришла мысль: почему бы не проповедовать в среде неформальной молодежи. Ведь в конце 70-х мы ходили на рок-концерты не «оттягиваться», мы искали, мы размышляли над текстами песен. Мы ходили на эти выступления, чтобы услышать идеи, глотнуть свободы в этом мире душного «совка». А современная молодежь, по большому счету, не сильно отличается от молодых людей моего поколения. Многие из них так же стоят на пути духовного поиска, так же идут на рок-концерт, чтобы получить ответы на свои вопросы.

Первая моя такая необычная проповедь состоялась в Ярославской епархии в Доме культуры города Ярославля. Я привез с собой две рок-группы и одного православного гусляра. Два с половиной часа мы выступали; нас очень внимательно все слушали.

Потом, подумав, я решил, что все-таки не дело монаха заниматься подобными вещами. Я вообще очень не люблю ездить, перемещаться; в свое время автостопом столько отъездил, что больше не хочется. Обстановка рок-концерта противоречит всему моему духовному устроению: больше люблю тишину, богослужение… Словом, у меня созрело твердое решение отказаться от подобных выступлений. Но вот однажды меня вызвали в Патриархию по строительным делам (мы строили тогда храм). Прихожу к владыке Арсению, архиепископу Истринскому, викарию Московской епархии, мы обсуждаем хозяйственные вопросы. Вдруг Владыка Арсений говорит: «А чего ты, отец Сергий, с молодежью так мало работаешь?». Я отвечаю: «Как же так, Владыка? У нас есть воскресная школа, мы даже учим детей игре на музыкальных инструментах». «Это все хорошо,— говорит он,— но недостаточно. Надо выступать на рок-концертах». Я не верю своим ушам. (Потом-то я, конечно, узнал, что меня «порекомендовали» владыке.) «Я рок-музыку не понимаю,— продолжает владыка,— но если молодые люди ее любят, то на этом поле надо работать. Вот ходи и проповедуй. Приготовься, ругать тебя будут,— всех, кто начинает новое дело, как правило, ругают. А ты отвечай, что тебя благословили, и спокойно работай. Скоро в Царицыно будет съезд хиппи, сходи и выступи с проповедью». Так, в 2002 году и началась моя проповедническая деятельность.

Несколько раз, когда на меня было особенно много разных нападок, я хотел все это прекратить, думаю, может, и правда не стоит этим заниматься, но, поскольку благословил Архиерей, опять продолжал проповедовать и занимаюсь этим по сей день.

— Отец Сергий, есть ли у Вас своя миссионерская концепция? Каким Вы видите миссионерство сегодня?

— Я работаю «в поле», и не пытался создавать концепции. Как говорил святитель Иоанн Златоуст: «Если для того, чтобы обратить одну душу к Богу, необходимо перейти горы, то эти горы пастырь должен перейти». Поэтому я иду на концерт, чтобы говорить хотя бы для одного человека. Хотя бы один человек всегда тебя услышит и примет твои слова к сердцу. И если один человек задумался над тем, что я сказал,— еще не стал верующим, просто некоторые духовные вопросы стали для него важны,— значит, я достиг успеха, дальше Господь поведет этого человека. Мое дело зародить в человеке искру сомнений в стереотипах потребительского общества, искру богоискательства. Вот и вся моя миссионерская концепция.

— Миссионерство — это одно из основных направлений церковной деятельности сегодня. Что бы Вы хотели пожелать молодому человеку, который хочет посвятить свою жизнь миссионерскому служению?

— Советую не спешить. Прежде чем обратиться к людям со словом о Боге, нужно это право заслужить. То есть человек должен иметь определенный опыт христианской жизни. То, о чем ты говоришь, нужно хорошо знать, это должно быть пережито. Говорить нужно очень просто, очень немного, по существу.

Когда выходишь к стотысячной аудитории и понимаешь, что ты здесь востребован, что твое слово нужно людям, тогда все отходит на второй план, даже то, как тебя поливали грязью в Интернете. Но это лишь краткий миг, а сколько до него нужно идти, по каким терниям — знают только миссионеры. Это тяжелейший труд. Он необходим, особенно в наши времена; он очень плодотворен, но мне кажется, человек должен быть призван свыше, иначе он не выдержит. Повторюсь, это неимоверно тяжелый труд, все тяготы которого невозможно представить, пока не начнешь им заниматься.

Денис Каменщиков
Фото автора