когда я езжу в метро и вижу маленьких деток я не просто любуюсь ими.
Я придумываю им жизни... испытания...радости и успехи...
Я всматриваюсь в их глазки, в уголки рта, в ямочки на щечках, в то, как они взмахивают ресничками и смотрят на окружающих...И думаю: этот задорный рыжий конопатый малыш будет теннисистом, а вот эту расчудесную 5-летнюю брюнетку ждет огромное счастье быть вечно любимой своим самым любимым мужчиной, а те близнецы станут гениальными инженерами и будут не разлей вода:)

Иногда я проезжаю станции - так залюбуюсь и засочиняюсь.

А еще иногда мне льстит мысль, что мои сказочные предначертания и красочные вымыслы сбудутся. Будто я пророк...

Потому льстит, что я придумываю им хорошие судьбы.

мир сужается до черной точки на белом листе бумаги. а потом его раздувает до размера вселенной

и от этого кружится голова

Жаль, люди еще не умеют делать фотографии из памяти, у меня получился бы потрясающий альбом.

Мне кажется быть женщиной – потрясающе! Я убедилась в этой мысли не так давно благодаря подруге, на мой взгляд – Настоящей Женщине.
Но разговор не об этом.. Я про знаки.
Чудеса в жизни той самой подруги начались с мелочи: она поменяла приветственное сообщение в своей потертой Нокии с «Привет» на более утонченное: «Счастье близко, улыбнись». Тогда мне показалось ее поведение забавным и я не скрывала, что считаю ее смешной.
В этот день она встретила мужчину - любимого человека - отца своего будущего ребенка. Их история красива, не романтично-слезлива, а действительно красива, хоть и сложна. После череды столь же нелепых действий начались знаки. Не хочу на них отвлекаться, ибо есть в ее жизни настоящий талисман, который сделал ее счастливой.
Не помню когда и почему, да и зачем, но однажды она решила, что нужно иметь талисман: как давно в школе – пятак в туфлю для 5-ки за контрольную. Как в университете - ловить халяву в зачетку. Как в Рождество – расческа под подушку… Это может и не талисманы, но обряд. Главное в котором – вера. В общем, она купила себе брелочек: милого, подмигивающего мишку, размером с мизинец. Он стоил странных 900 рублей. И вот тут началось чудо! Настоящее, самое знаменательное в жизни любой нормальной женщины. Самое прекрасное, самое трепетное.. вызывающее симбиоз чувств.. когда ты понимаешь, что теперь ты никогда не будешь одна. Она узнала, что.. беременна) Хотя когда рассказывала мне об этом чуде говорила, что удивление ее сравнимо с моим сарказмом, красотой ее мужчины и нобелевской премией. А вот удивление врачей сравнить она не смогла ни с чем, так как проверяли врачи сей чудесный факт раз так 5)))
Подруга моя, как говорили, была обречена... Ей еще в 22 сказали забыть о детях.. Не будем вдаваться в подробности, ни к чему они сейчас.
И вот тогда я задумалась.. Я прагматик, я не верю в такие вещи, я даже в Новый Год не верю. Но тогда впервые подумала, что, наверное, следует иметь что-то такое. Я же имею парочку безумно красивых кофточек голубого, нежного цвета, так красиво оттеняющего мои темные волосы и дарящего мне прекрасное настроение. Я же хожу дамой всегда по одной и той же тропинке. Она мила мне, она буквально вытоптана мною. Я же люблю утром вставать под Радиохэд, люблю по понедельникам ходить на Фламенко и всегда в важные моменты звоню маме.. чтобы она сказала столь любимое мной «Ни пуха ни пера!»..
Я подумала и забыла... все-таки это глупость, женская чушь, усиливающая мужской шовинизм) Я не верю в талисманы, приметы, и знаки. Я не боюсь черных кошек, косых злых взглядов, чертыханий и еретиков. Я верю в здравый смысл, привычки и немного в любовь.
Я не заведу себе талисман!

ПС: почему же тогда эта мысль преследует меня уже который час? за что она зацепилась? что во мне позволяет ей жить? и почему я так странно поглядываю на свою незамысловатую раскладушку «Huawei» и мне так хочется верить что вооон тот красивый красный петух, усыпанный стразами, подаренный недавно той самой подругой принесет мне немного чудес...)))

ПыСы2: Пост писался год с лишним назад. Сейчас моя подруга счастливая мамочка..со счастливой дочкой Настенькой)Очень Настена серьезная дама..улыбается только после еды))))
А я так и не завела талисман. Видимо я законченный прагматик *врет*))).

Настроение в который раз подводит меня.

Или я подвожу его – это уж кому как угодно. Но, если разобраться во всем, мы постоянно подводим друг друга.
И это печально.
Каждый раз, когда я настраиваюсь на победу (пусть даже незначительную, как безмятежность улыбки лучшей подруги), оно вдруг шепчет мне пьяным голосом, что этот пустяк только раззадорит мое душевное равновесие. Я, конечно, грубовато и неловко стараюсь приглушить его назойливый голос, но оно начинает сперва покрикивать, потом кричать, что есть сил, а затем (на мой взгляд, довольно подло) огрызаться. Даже утренние песни в ванной не приносят ожидаемого результата. Бесспорно, пою я не как соловей, но вполне терпимо, а если мне подпевает грусть, то получается совсем не плохо. Только вот мое настроение все равно злится.
Злится и ворчит.
А в последнее время оно стало невыносимым... Строит мне гримасы, бьет по самолюбию и вообще прививает отвратительные привычки. Например, курить по ночам. Где это видано, чтобы молодая и цветущая, а по ночам – курила? Возмутительно.
А вчера! Вы только представьте себе, просыпаюсь утром, а оно не хочет вставать. Плевать ему на мои уговоры, на то, что на работе ждут, что друзья обижаются, что посуда не вымыта...
А я ведь тоже строптивая. Могу и вспылить. Что и делаю...
Вот так и живем, – вечно боремся, только сами не знаем за что. То есть я-то знаю, а вот настроение – навряд ли. У меня цели вполне конкретные: приручить его, подружиться, песни вместе петь, в конце концов. И, желательно, не только по утрам.
Но настроение беспощадно упрямо. Даже руки ломит от досады.

Сегодня всё как обычно: сто грамм тоски политое несколькими литрами злости и посыпанное щепоткой сарказма.

И как после этого можно улыбаться?.. Я вот умею. Это, без сомнения, трудновато, но с годами научилась.
Так что не грустите, и не тратьте зря время на унылые беседы с ним по вечерам и за обеденным столом. Всё, что из этого выйдет – это желание почитать, которое пройдет после первой страницы, как только настроение заорёт, что ты опять взяла дешевый роман.
...А книга стоила прилично. И автор вроде хороший.
Так то...
И еще могу посоветовать ставить побольше многоточий. Настроение это любит. Их монотонность и бессмысленность убаюкивает прирожденную вредность этого создания. Да и красиво, что ни говори. А если под рукой нет ни ручки, ни листа бумаги, - просто стерпите. Другого метода не знаю.
Так же, как не знаю, почему оно всегда подводит меня.

Если вдруг узнаете, - расскажите мне, а?

Бегу с остановки по безлюдной дороге, в спину мне дышит ночь и смеётся ветер. Темнота. Тишина. Страшно. Любой шорох отдаётся во мне икотой и нервным хлопаньем ресниц.
Бегу и думаю, что если это будет продолжаться ещё много лет, я не вынесу… Хотя… Я часто ошибаюсь насчёт себя, вынесу!
Бегу, а под ногами хрустит мороз, прижатый к земле моими ботинками, и мне его ни капельки не жалко.
Когда приближаюсь к домам, бегу и вообще ни о чём не думаю. Просто бегу, как хорошо отлаженный нечеловеческий механизм. Двигаю ногами и ритмично дышу в шерстяной шарф, который пахнет чем угодно, но только не моими духами. Постоянно поправляю сумку – от бесчисленных тетрадей к концу дня моё левое плечо ниже правого сантиметров на шесть.
Вот уже и не длинный ряд домов, но вокруг – ни души, разве вон та чёрная кошка, которая перебегает мне дорогу не в первый раз - тоже куда-то спешит. Я улыбаюсь и ускоряю шаг, ведь я не верю в приметы.
А вот и моя пятиэтажка, построенная кем-то буквой «П» смотрит на меня своими немигающими глазами. Я поворачиваю, – иду во двор, – слышу шум бьющейся посуды, скрип чужого голоса, вижу в освещённом окне на первом этаже мужскую фигуру и вдруг…что-то начинает стучать и сжиматься между лопаток, по замёрзшему телу прокатывается голубая волна тёплой нежности, и я наконец-то вдавливаю мороз в резную подошву своих ботинок. – Это просто папа включил на кухне свет и опять не закрыл шторы.

(07.11.2000 год)

Вы когда-нибудь танцевали?
Нет, не так как все мы танцуем в местах общественных, под воздействием алкоголя, шумной компании и задевая конечности соседей? А так, чтобы танцевала душа, упавшая в самую колыбель уснувшего «я», а потом вышедшая отдохнуть из уставшей клетки? Когда она не сидит и смотрит на ваше лицо, не жалеет вас, не думает, что же будет завтра, через год, через двести или пятьсот лет: в какое лицо ей тогда будет суждено смотреть? А когда Она танцует, дышит порывисто и игриво? И когда под утихающую мелодию она возвращается к потолку вашей памяти не тихо вздыхая, а ликуя.. ликованием своим отстукивая ритм вашего сердца и рисуя картины ваших мыслей?
Мне кажется, что вчера я впервые танцевала именно так... Это было мое теперь уже привычное фламенко по понедельникам. Может это была я, может - моя душа, а может мы впервые взялись за руки и станцевали вместе… Непередаваемое ощущение. Ничто в жизни не приносило мне еще такой радости, такого упоения и счастья, что зовется гармонией: ни ласковые объятия годовалого племяшки, ни взращенные и созданные собственными руками цветы и букеты, ни победы на, в общем-то, любимой работе, ни дурманящий аромат нежности со стороны родного и близкого человека …

Я помню, как после танца быстро переоделась и буквально выбежала на набережную.
Серо-коричневая грязь, обнявшая мои сапоги, громко чавкнула.

И если бы не простуда, я бы так и не уснула, словно провалившись в самую колыбель своего танцующего «я».

От чего-то начало жечь ступни.. Я остановилась и вдруг заметила, что вокруг раскаленный песок.. Лето пело и цвело красками и ароматами, солнце, обычно ласковое и дружелюбное, не приятно кусало за спину, плечи, затылок. Я приложила ладони к раскаленным щекам и почувствовала, что они в песке. «Пить..пить и передохнуть», - подумала я.
Я снова бежала.. бежала по камням, пескам и дорогам, обжигающим до боли и слез.

Темная, прохладная комната. Белые стены и розовый пол, пластмассовая люстра. На потолке написаны времена года. Осень выделена жёлтой краской, весна зачеркнута.
Запах гари и сырости создавал впечатление, что я нахожусь в густом лесу и стою по колено в снегу, а за окном была жара.. Тишина давила на глаза, а темнота на виски – было трудно шевелиться и дышать. Пустота этой комнаты сгущалась и оседала на ресницах, отдаваясь эхом страха.
Щелкнул ночник.
Стол. Стулья. На стульях за столом сидят две мои дочери. Та, что помладше (ей, кажется, около пяти), плачет. Она хрупкая, с тонкой шеей и длинными ручонками. Вторая, очень красивая, с голубыми бабушкиными глазами и копной рыжеватых волос, читает книгу без обложки. Я подхожу к столу, обнимаю обеих, и чувствую их страх. Моя младшенькая утыкается мокрым личиком мне в живот, а второе голубоглазое чудо держит меня за руку и что-то шепчет.
День как день: страшно и неспокойно, неспокойно и страшно.

Вещи разбросаны. На столе грязь. Крыши нет. «Хорошо, что лето», - думаю я.
И будто совершенно случайно я вижу его лицо: теплый родной взгляд, густые черные брови, траурную ленту уголком. Это мой муж. Не знаю когда, но он погиб. Не знаю, война ли, но все воюют.
Вот почему так темно и сыро в доме. Вот почему плачут и тоскуют мои дети.

Глубинная боль и страх плотно поселились в наших душах.
Я выбегаю на улицу и знаю, что мне нужно забрать детей и идти за те горы.
Но я никуда не пойду – верх бессмысленности достигнут.

Уложила детей, пью воду и плачу.

ПС: Я не замужем. И у меня нет детей. В Петербурге осень: холодная и знакомая. Размеренность моей комфортной жизни действует упоительно.
Так почему этот страх сегодня ворвался в мою жизнь через этот сон?
Как и за что он смог зацепиться?

Стартовая цена не указана.

Во сколько в твердой и не очень валюте можно оценить улыбку, смех, радость и слезы? Одним словом – эмоции?
Сколько монет мы отсыплем молодому цветущему парню, балагурящему на все лады при продаже паленных дисков? Сколько стоит его неподражаемо-забавная речь и жаркая, до рези в глазах острая хитрость?
Накинем ли полтаху бармену, с суетливо-участливыми глазками и ловкими, на зависть легкими движениями?
А сколько дадим на обед дымчатому, пушистому, пьяняще-очаровательному котенку, где-нибудь на переходе Пл. Восстания - Маяковская?
И сколько протянем надрывающемуся музыканту, с его хриплым, но столь любимым сердцу: «Одинокая птиииица ты летаааешь высокооо, И лишь безуууумец был спосоообен так влюбиться»…
Сегодня, не знаю каким таким образом, в наш офис с охраной, кучей чопорно-любезных сотрудников и мягко журчащим кулером, как бабочка впорхнула пухленькая девчушка с огромной сумкой. И нараспев, зычно и с юморком начала: «Дамы и господа! Судари и сударыни! Сеньоры и сеньориты! Сограждане!»…
Ах, чертовка! Все так и обомлели. Уверена, они лихорадочно соображали как же сюда пробрался торговый агент.
Это же милое, упитанное создание, между тем порхало от одного стола к другому и вещало о неслыханных доселе историях, которые откроются нам, простым смертным, на страницах чудо - журнала.
Я откровенно любовалась. И улыбалась. Не только подкрашенными уголками губ и искорками удовлетворения в глазах, а еще где-то там, под горлом… где жжет и ноет, когда влюбляешься.
На удивление тонкая рука с точеными пальчиками протянула мне экземпляр. Чертовка весело чирикала, и все еще угнетала своей оживленностью моих давно потухших коллег-сухарей.
Я купила аж 2 номера. 40 рэ. Забавно;)

Он никогда не думал, что это может быть так сложно…. Нет, ОНИ никогда не думали об этом.

На сером асфальте остались следы от вечернего дождя. Или от ночного…а, быть может, дождь шел до сих пор. Капли весело ударяли по стеклу, подоконнику и, будто бы икая, падали в бесконечные озерки. Каждая лужица забавно смеялась первыми солнечными вспышками и отражала небесно-голубые, все еще молодые глаза моей мамы.

Где-то, через несколько домов, кто-то пытался завести старую, не красивую машину. Шум мотора будил соседей, раздражал и злил. Но никто не вышел.

Впервые весна была так прекрасна. Я ощущала запах – настоящий, весенний, который нельзя сравнить даже с запахом моря – приторно-соленым, мучительно-желанным, вечно ожидаемым… Я всю ночь просидела около открытого окна, радуясь ее светлому, почти неправдоподобному блеску… Я не могла и предположить, что природа действительно так невероятна и удивительна. Я любовалась ею, как многие любуются своим ребенком, старинной брошью, любимой картиной Куинджи… Я была очарована.

Все это было началом чего-то большого и важного.