о рохиррим: «...а высшее звание у них — после короля — «маршал»: это слово было заимствовано английским языком из французского, но восходит к незафиксированному германскому *marho-skalkoz, «слуга лошадей».

Том А. Шиппи, Дорога в Средьземелье, М., Санкт-Петербург, 2003, С. 228.

тут можно найти много чего. на английском.

[.more] Нуменор [/more] (слышится злобное хихиканье Эру)
[.SIZE=1] хоббиты [/SIZE] (а не большеваты? где взять шрифт 0,5?)
[.s] эллери ахэ [/s] увы и ахэ.
[.B] Тулкас [/B] (отчего Тулкаса прозвали Болдом, а потом это имя разошлось по свету и даже попало в сказку Пушкина в виде «Балда». Гордимся все Тулкасом, дружненько, не разбегаемся!).
[.I] Столпы Валинора [/I] (а что шаткие, так это от разложенческой политики... тьфу! не мои слова. потому что... патамуштавотэрусказал!)
[.COLOR=indigo] люди [/COLOR] мои эровы дети-индиго.
[.url] Горлум [/url] урл-урл-урл... тьфу, это заразно!

не знаю, хватит ли настроения на всю девятку.

ОупенОфис не знает, кто такой Илуватар. он скребёт по сусекам и предлагает варианты (такие, даже если очень хотеть поглумиться, нарочно не придумаешь).
Илуватар: Иловатый, Полуваттный, Кильватер, Увиливать.
Илуватару: Хватанувший и Полуваттный

Хватанувший и Полуваттный — это нечто. респект ОупенОфису.

Эру Полуваттный жил под берегом реки в старой норке стрижа, которую то и дело затопляло и заносило илом (норка красиво называлась Усадьба «Кильватер»). Эру никогда не делал там уборку — увиливал, потому что думал: как ил принесло, так и унесёт. но однажды река сбилась со счёту и вместо того, чтобы унести ил, принесла ещё больше. Эру сидел на пороге норки, горевал... он решил: «вот прямо завтра с утречка сотворю себе мир, да такой, чтобы все реки меня слушались, спрашивали разрешения течь и не смели топить в иле мои почти новые комнатные туфли!» «ну-ну... — плескала река — сотвори, погляжу я на тебя». Эру сотворил... там была река, была полузатопленная усадьба «Кильватер» и был ил. Эру Полуваттный никогда не делал уборку, потому что думал: как ил принесло, так и унесёт...

деревья с ветром хотят нашуметься напоследок. а дома тишина, как в подушке. только я шуршу карандашами. рисовать на конкурс не получается. спать не получается. внутренний об(общительный) голос говорит, что и жить не получается тоже, другой голос — он любит мелочи — отвечает: обобщай где-нибудь в другом месте что-нибудь другое... хоть старые домики улиток в высоченную башню. они ссорятся до головной боли, потом уходят вместе курить. меня плющит и таращит. может, к нам нечаянно залетел какой-нибудь отбившийся от стаи мистраль?

вдруг ветры тянутся в пространстве, как Дамблдорова борода? и каждый из ветров — отдельная прядка (вьющаяся или прямая, всклокоченная, сбившаяся в Марсий колтун, какая угодно). выпавший (выдернутый) из бороды ветерок постепенно истончается, выдыхается... и пропадает.

у Эру был в голове ветер, и звали тот ветер Манвэ. дальше будет знакомая драматическая история про Зевса и Афину — извлечение ветра из головы, а заодно появление Тулкаса из Манвиного бряцания оружием — взял в шкафу побряцать чуточку — и вот... в итоге — полон дом народу.

летит к Эарендилу.

В колонках играет - Тэм, По дороге в рассвет
Настроение сейчас - будто живу в другом мире

нет, не померещилось, и правда есть такое слово, которое сейчас наступает всем – и слово это – «валоризация», звучащее, естественно, как «вАлАризация». мать-моя-Варда. Яндекс сказал: Валоризация – совокупность мероприятий для искусственного повышения упавших цен товаров, курсов ценных бумаг и т.д. <…>
Светлые Валар, вооружившись лопатами, вёдрами с подкормкой, граблями и прочим, идут поднимать упавшее и вообще наводить порядок. такой вот валинорский субботник. почему-то слово очень радует, пусть, оно и пишется не так, как слышится, всё равно… лапы чешутся написать про их ударный труд (главный ударник – Тулкас, конечно).

Настроение сейчас - хочу в спячку, а нельзя

дополнение к истории о подорожнике в Валиноре. как известно, Валар тоже обсыпались Вардиной пудрой и бегали, не жалея босых пяток... и вот что у них выросло на обочинах.

Манвэ: от Манвиных пяток выросли круглые ветряные цветочки, похожие на детскую игрушку-вертушку, в основном они были белые (как пятки их создателя), достигали роста до 2 метров и громко трещали на ветру душеспасительные Манвины речи, перечисляли разнообразные валинорские наказания для непослушных и непочтительных.
Ульмо: его растение было синим, как море, от него слегка рябило в глазах, потому что синие длинные листья всё время находились в движении. цветёт — белопенно. при опасности или после цветения растекается лужицей морской воды.
Ауле: стал создателем железных одуванчиков и медных колокольчиков. одуванчики не качались от ветра и роняли наземь острые пушинки, как дротики. а колокольчики просто звенели, будто валинорский пожарный колокол, которого цветочки считали своим дедушкой.
Оромэ: набегал охотничий цветок — он был маскировочного цвета, умел переползать с места на место и хватать мелких чёрных (обязательно!) зверюшек. иногда цветок довольно урчал что-то похожее на «гррррлм». некоторые учёные считают, что Горлум — это один из цветочков Оромэ, сбежавший жить самостоятельно.
Намо: его растение было бумажным, многолепестковым, и на каждом лепестке — имена, адреса, даты, комментарии к датам. самое интересное, что цветок не горел в огне и не боялся воды, отряхиваясь после дождика, как гусь. вероятно, лепестки его имели свойства гусиного пера.
Ирмо: его растение всё время спало, положив венчик на листья, а то и вовсе растянувшись на земле. над спящим цветком клубились сны, которые собирали валинорские пчёлы и делали сновиденческий мёд.
Тулкас: его цветы были толстые, красные и драчливые — если не было путников, то они дрались между собой, поэтому выглядели помято и клочковато.

Варда: её цветы были похожи на картонные звёздочки и очень скоро все перемёрли от звёздной болезни.
Йаванна: во время забега думала о супе для мужа, поэтому выросли у неё сплошные петрушка и укроп.
Ниэнна: вырастила поникшие лютики и спрятавшиеся ромашки — лютики ещё можно было увидеть, а ромашек не видел никто, вообще некоторые сомневаются в их существовании. и зря. просто нужно учиться играть в прятки.
Эстэ: вырастила пушистую траву, на которой удобно спать, одно плохо — эта трава невыносимо пахла аптекой.
Вайрэ: Вайрины цветочки похожи на перепутанные нити, не разобрать, где один стебелёк, где другой. только Вайрэ это удавалось. она расчёсывала цветочки и сматывала каждый стебелёк в аккуратный клубок.
Вана: ей можно было и не участвовать — и так цветы прорастают на каждый шаг. но Манвэ сказал, чтоб не откалывалась от коллектива, вот Вана и побежала. у неё выросли торопливые цветы: они за пять минут успевали вырасти, отцвести, завянуть, снова прорасти, вырасти, зацвести... и т. д.
Нэсса: не столько бежала, сколько танцевала. от этого на краю тропинки выстроились кустарники, похожие на оленей, тщательно подстриженные и с ленточками на шеях.

в Валиноре не рос подорожник. Йаванна и так, и этак — не растёт. всё есть, а подорожника нет. Манвэ сердится — тоже чувствует в блаженном краю некоторую незавершённость. Намо с Вайрэ пересмотрели все гобелены, перечитали кучу книг, наконец нашли что-то действительно полезное: в иных местах (не уточнялось, в каких именно) подорожник зовут «следом белого человека». всех валинорских эльфов обсыпали Вардиной алмазной пудрой с ног до головы и пустили бегать по дорожкам и тропинкам. вырастали маргаритки, укроп, белые розы — но ни одного подорожника. тогда пришёл черёд обсыпаться пудрой и бегать всем Валар. у Тулкаса почему-то вырастали красные толстые цветы, дерущиеся друг с другом... Манвэ подумал, что никакая пудра эту красную морду не берёт.
после в земли людей были посланы на обучение человечности (и для садово-огородного шпионажа) несколько товарищей, один из которых звался Белым, другой Серым, третий Карим, и ещё парочку Синих. в случае шпиёнской неудачи агенты должны были похитить какого-нибудь человека и немедленно возвращаться на базу.
после многовековой разведки боем стало ясно, что человекам Валинор — как пятая нога... то есть, третья, поэтому агент Белый занялся получением человека из подручного материала — глины, камней, песка и т.д. эксперимент провалился, и главой оперативников и носителем титула Белый стал Серый, а бывший Белый был обозван Радужным и отправлен стеречь горшочек с золотом, припрятанным под радугой. новый Белый (затеяв вековую интригу с войной) сумел уговорить поехать в Валинор только парочку хоббитов, которых тут же обсыпали Вардиной пудрой и отправили бегать — по специальной беговой дорожке в одной из теплиц Йаванны. через несколько дней подорожник всё-таки вырос! но был он довольно шерстист и мохнат. всё равно весь Валинор вздохнул с облегчением, ну и ладно, пусть мохнатый, главное, вокруг теперь достигнутая целостность и полная благодать. и никого пудрой не обсыпают. Не в этом ли счастье?

Нуменор не упоминаю патамуштавот.
приложение - следует.

Настроение сейчас - падаю. под стол.

как-то раз по блаженному Валинору прошелестел слух, что Ирмо в своём секретном огороде вырастил какую-то травку, которая «улучшает пищеварение», так прямо и говорили. больше всех обрадовалась Варда, ведь она с начала Музыки не могла сварить Манвэ никакой путной пищи — у неё получались только каша-размазня и напиток «просто добавь воды». Варда помчалась к Ирмо в огород и надёргала волшебной травы... да что там говорить — выдернула всю до последнего стебелька. и стала этой травой натираться, есть её, пить её, глядеть на неё часами, крошить её в готовые блюда... но всё зря. как получалась каша-размазня, так и получалась, а обсыпанная травой она и вовсе оказывалась несъедобной, настолько, что, вкусив её, Манвэ громко бурлил животом и куда-то надолго исчезал. Варда помаялась так неделю — и побежала к Ирмо извиняться за огородный разбой и выспрашивать, как же работает его чудная трава для пищеварения. Ирмо сразу её простил и объяснил, что от его травки пища хорошо варится совсем в другом месте, а вовсе не в кастрюлях. Варду же спасёт только хорошая кулинарная книга — желательно с крупным шрифтом, понятными словами и яркими цветными картинками.

в благословенном Валиноре у каждого было своё дело, а если дела не было, то Манвэ вызывал бездельников к себе на Таниквэтиль и устраивал им такой разнос, что звёзды падали на землю... и из них вырастали лёгкие белые цветы с колкими лепестками, светящиеся ночью. Варда тоже хотела что-нибудь вырастить, хоть одно растение, а то всё Йаванна да Йаванна. а Йаванне хотелось, чтобы её творения достигли небес (волшебный боб, растущий до неба — это как раз один из Йаванниных экспериментов). Манвэ утомился запрещать, он махнул рукой — действуйте... а после старательно вымыл эту руку. и Варда с Йаванной посадили на небе созвездие Валерьянки (потому что имя растения было похоже на слово «валар», и сперва вообще звёздное растение звали «валарьянка»). валерианка росла дивная, эльфы с земли на неё засматривались и с наслаждением вдыхали звёздный аромат. но (по старинной валинорской традиции) ничто хорошее не вечно — на Валериановое созвездие напали Созвездия Кошек: Красная Кошка, Зелёная Кошка, толпа Серых Ночных и даже та Кошка, про которую не знали есть ли она в тёмной комнате или нет.
за ночь они сгрызли Валерианку, только мелкие звёздочки по небу раскатились...
наутро Манвэ разбудили рыдания Варды и Йаванны над обгрызенным звёздным кустиком. «доигрались?» — спросил Манвэ. — «а я предупреждал!» — и он показал чисто вымытую со вчера руку. — «безобразие на небе! мало вам благословенной земли Валинорской?»
конечно, созвездия Кошек Варда наказала — оставила без сметаны и отодрала за шкирки. а Кошку, про которую никто не знал, есть она в тёмной комнате или нет, Манвэ изгнал из Валинора в Арду. надо же ему было хоть кого-то изгнать, а тут и создание подходящее попалось. на некоторое время в Валиноре стало тихо... только за Ирмо ходил маленький котёнок, про которого нельзя было сказать — есть он на свету или нет.

В колонках играет - Тэм теперь
Настроение сейчас - спрятаться

вчера шёл мимо детской спортивной школы, двери были нараспашку — но вместо ожидаемого светлого спортивного пространства там был чёрный глухой и какой-то замшелый коридор (или не коридор, а зальчик). глубокий чёрный подъезд, как будто из кошмара. ещё и пахнет холодной пустотой и пыльными углами. двери узенькие, я всё думаю, как туда проходить с лыжами и не зацепиться.
а на самом деле — лыжная школа только маскировка уголка Морийского Царства. глаза можно обмануть, а ощущения — нет. и в глубине там сидят гнУмы, одетые в смешные свитера и шапки с помпонами (а некоторые по моде — в финские колпаки). они натирают лыжи драконьим жиром, чистят и затачивают палки, а другие читают вслух что-то о лыжах, лыжнях и лыжниках — им нельзя проколоться на какой-нибудь мелочи. зимой множество закутанных по глаза гнУмов выезжают тренироваться (и на разведку, мало ли, вдруг на Чёртовом колесе свил гнездо дракон), и когда никто не слышит и не видит — поют песни о горах. даже если кто-то и услышит «За синие горы, за белый туман...», это не потревожит: ну, туристы, ну, спелеологи.
когда-нибудь гнУмы наберутся смелости и переименуют своё убежище — добавят кое-что важное, и получится спортшкола «Аркенстон» или «школа им. засл. м. с. Т. Оукеншильда).

current: "кто расскажет сказку сначала — с другим концом?" (Тэм)

В колонках играет - The Dartz, Катти Сарк
Настроение сейчас - дым

апрель пахнет дымом. сухим травяным, лиственным дымом. будто что-то сгорает, что-то невидимое. наверное, в апреле очень многие сжигают за собой мосты, и мы дышим чужими мостами и воздушными дымными замками, и свой вот-вот станет дымом, первыми пропадут лестницы – их втянут на небо. потом окна. потом двери. не понимаю, почему от этого дыма так больно. стараюсь просто не думать.

незыблемого дыма не бывает, но я знаю один дым, который стремится хотя бы к незыблемости направления – клонится на запад. этот упорный дым долетает аж до самого Валинора и лезет Манвэ в глаза – тот упорно не замечает, дым продолжает лезть, щекочет Манвин нос, струйками цепляется за уши, бегает за ним, как собака Хуан. Манвэ мхнул рукой на всё, стал обучать его командам: «лежать!», «взять!», «к ноге!», «фу!» Дым становится белым и пушистым, довольным. и время от времени Варда золотыми ножницами подстригает его под пуделя. и внушает, что забираться в грязные трубы и валяться в саже – нельзя, вот уж что «фу!» «фу!» и «фу!»

«ты зачем пожрала свет? у меня ж другого нет!»
(Тэм и Йовин, «Крысонька»)

почему-то сегодня от этой строки наглючился Манвэ, машущий кулаками вослед разорительнице садов Унголианте.

Настроение сейчас - пыль. и всё фиолетово

после работы такое ощущение, что в глаза насыпали песка. много-много-много… наверное, там и муравьиные львы появились, нарыли нор и затаились… ловят буквы, на которые я гляжу сквозь песочный шум. но если от обычных корректур песок простой, речной, то от глянцевых – алмазный. ничего хорошего. как в Валиноре – алмазная пыль… не исключено, что это Манвэ доигрался – добавил к уже известным феанорингам, арфингам, нолфингам великий Издательский Дом, Блюдущий Устав Манвин и неустанно работающий Устами его. естественно, постепенно Дом покрылся благородной валинорской пылью, да что там покрылся, зарос! и все, кто теперь смотрит на детищ сего Дома, получают в глаза колючих блескучих крошек… всё логично: слово Манвино – алмаз, а алмазу, как известно, самое место в глазу.
глянец, надо полагать, младшее любимое чадо Издательского Дома. чепуха всё…

по следам далёких летящих орлов Тао2 :)
заря бутылочного бизнеса в Валиноре...

Хулительные песни про курящего Манвэ

***
На горе Таниквэтили
дым у Манвэ коромыслом*:
курит их Начальнег Мира,
дым стоит над всею Ардой,
аж драконов затошнило
и у балрогов изжога!

* - по характеру дымов можно определить, что именно сейчас курит Манвэ – коромысла, вьюнок, стены…

***
Над горой Таниквэтилью
кто-то топоры развесил…
Двести, триста или больше
за последнюю Эпоху.
Вот и курит бедный Манвэ,
сам, наверно, не желая, -
держит топоры над миром,
чтоб не стали осыпаться.

***
За горой Таниквэтилью
медленно растёт другая –
пепел, Манвины окурки.
Дорастёт она до неба
и растает в дымных высях,
чтобы после возвратиться
в виде капель никотина…
Дождик, дождик, лейся гуще!

***
Под горой Таниквэтилью
Валар залежи открыли –
Конопля-окаменелость,
Сталактитные сигары
и пластами козьи ножки…
Чья-то Музыка Творенья,
Сохранённая от ближних!
Не иначе, не иначе…

и про Эру…

Эру Сотворца боялся
и, себе не доверяя,
стёр мочалкой отраженье.
Перестал отображаться
в зеркалах – навек Единый
и безмерно одинокий.

Настроение сейчас - брррррр...

сейчас нарисовалось.

Настроение сейчас - глумиЦЦа)

Что если бы Валар вдруг (ну… или не вдруг) оказались чем-то вроде барабашек? Что бы они стали делать? Где жить?

Манвэ: жил бы в кондиционерах и веРтиляторах, дуя изнутри и вообще бегая, как хомяк в колесе. Иногда переезжал бы на дачу – в камеры видеонаблюдения.

Ульмо: жил бы в таких офисных фиговинах для воды – нагревал бы воду, студил бы… дровишки для этого запасал…

Тулкас: жил бы в очень тугих дверях, следя за тем, чтобы двери громоподобно хлопали.

Оромэ: жил бы в автомобильной сигнализации, в миди-файлах компьютера, старательно дуя в рог.

Аулэ: он молотком стучит в висках, а живёт в кофейном автомате, вечно съедающем у народа монетки, не наливая кофе… потому что кофе немедленно выпивает Аулэ.

Намо: сидел бы в шкафу среди бумаг и книг… если книга ему не нравится – обязательно выкинет с полки. Ещё обитает в прогнозах погоды, гороскопах – отдувается за несбывшиеся предсказания…

Ирмо живёт на потолке… когда хочется спать, начинаешь глазеть на потолок… тут-то и попадаешь к Ирмо… окончательно засыпаешь.

Варда живёт в лампочках, огоньках модемов. Даже в подсветке мобильников) умный Ворд предложил «подсветку могильников»).

Вайрэ живёт в history асек :)

Йаванна обитает среди офисной зелени, например, в кактусах. Ещё внутри светофора и в проводах, похожих на лианы.

Ниэнна: живёт в каплях воды из крана или на границе двух комнат.

Эстэ: обитает в аптечках и антивирусных программах.

Вана: селится в новых, только что купленных вещах, в бодрых утренних радиопрограммах с песнями и плясками.

Нэссу можно найти в куче мягких игрушек, в валентинках или в гринписовских скринсейверах…