жил у одной реки в сторожке ангел-хранитель – летом рыбу берёг, лягушек пас, уток кормил, волны расчёсывал грабельками. зимой спал, иногда только просыпаясь и вылетая глянуть, всё ли на речке ладно. однажды ангел Ефросинья на Рождество подарила хранителю речки коробочку с пазлом – из кусочков составлялся смешной олень с красным носом. и всё, ангел заболел – из осыпавшейся сосновой коры складывал прежний её рисунок, из яичных скорлупок – яйцо… а когда весной ледоход пошёл, началось и вовсе для речников невообразимое: днём лёд трескается, тонет, идёт… а ночью кто-то его на прежнее место возвращает, каждую льдинку – на своё место. даже мелкий ледокол вызвали лёд колоть – не помогло, ангел за ночь речной пазл обратно собирал.
позвали капитаны ангела Ефросинью – чтобы та узнала, кто из нечистиков на речке шалит и чего хочет.
«это здешний ангел-хранитель. ничего не хочет, только пазлы собирать… зря я ему Рудольфа подарила. – вздыхала Ефросинья. – подарки-то не отдарки».
два дня и две ночи все вместе думали, что делать, потом из свёрнутой трубой речной карты вылез нечистик Ерофеич, которому надоело «бу-бу-бу» под ухом, и сказал, чтобы отвязались уже, хоть «пятнашки» бы ангелу всучили вместо этого… пазла – и приходили в точку на карте к нему, Ерофеичу, песни попеть у костра, а не «бу-бу-бу».
так и сделали. «пятнашки» ангелу-хранителю понравились, он про ледяной пазл и думать забыл, засел под сосну циферки двигать, и все лягушата, все мальки в реке научились считать до пятнадцати в обе стороны – потому скоро в цирках вместо считающих лошадей и собак появилось много рыбок и лягушек, и даже одна случайно нахватавшаяся речной науки у полосатой улитки морская звезда.