…Головная Боль была похожа на рассеянную старушку с авоськой, в которой перекатывались камни (чтобы голова становилась тяжёлой; в медной пудренице жил Звон для ушей; в отдельном карманчике лежали тоненькие ледяные колючки – всю зиму собирала, солила, точильщику относила!) Головная Боль дома не сидела, ходила в гости – но забывала, у кого уже была, поэтому появлялась снова, снова и снова, щурилась на смутно знакомые комнаты и пила с хозяином чай. она говорила о погоде, об атмосферном давлении, а хозяин прикладывал к виску холодную кружку и вежливо кивал. остывший чай – это, оказывается, здорово! – думал он.
Головная Боль не различала дня и ночи – старые стёклышки её очков то морозом затянет, то пыльной жарой закоптит. придёт ночью, посидит у изголовья, тронет пальцами лоб – и всё, просыпаешься с болью в висках и туманом в голове.
так было, пока один человек, измученный забывчивостью старушки, не придумал складывать на подушку рядом со своей головой головку лука, головку чеснока, голову сахара, головку сыра… Головная Боль терялась: куда ей податься, что выбрать? так она до утра и думала, протягивая руку то к чесноку, то к сахару…
утром люди тихо-тихо вставали и осторожно уходили на работу, прокрадываясь на цыпочках в одних носках мимо озадаченной Головной Боли.
на холодильнике для неё оставляли немного варенья и маленький круглый кактус – говорят, Головная Боль их очень любит, даже больше, чем перемывать косточки метеорологам и собирателю примет В.И. Далю.