Есть книги, при чтении которых патриотизм зашкаливает. Русь Изначальная - лучший пример. Спасибо Иванову за его произведения. Никто не писал о своих предках с таким уважением, любовью...А главное - он чувствует ту эпоху и может передать ее характер.
Так вот, перечитываю книгу, причем некоторые абзацы перечитываю по нескольк раз, ибо читать приятно :) Один из отрывков, в которм свянтой византиец пытается привлечь диких наших предков в ряды праведников, говоря при этом, что за это им будет рай в загробной жизни, а проотцы их будут гореть в аду:
"- Ты сказал, - начал Чамота, дождавшись конца длинного перечня мучений, - коль я приму твою веру, твой бог меня возьмет в рай?
- Да. Крестись, и ты спасен.
- А те? - Чамота указал на небо.
- Кто? - не понял Деметрий.
- Навьи. Отцы и деды наши, - пояснил князь-старшина. - Они на нашей тверди.
- Ты ошибаешься, - возразил Деметрий, - они не на небе с праведниками, они там, - он указал на землю, - они горят в аду. Будут вечно гореть. - Читая тревогу на лицах, Деметрий с силой убеждал: - Спеши же обратиться к богу истины, спешите все. Никто не ведает своего часа, спешите! Сам бог говорит с вами через мое посредство, иначе ад, огонь, огонь!
- Что ж! - Чамота встал, потянулся. - Не нравится мне твой рай. Сиди да сиди сложа руки... За день один тоска червем сердце высосет! Да еще похвальбы твоему богу кричать, славить его. Это дело не мужское. У нас как? У нас молодой, несмышленый, встретив старого князя, ему даст поклон и - будет. Нет, и человек тот плох, и бог тот негоден, если любит себе хвалы слушать и похвальбами тешиться хочет, как несытый кабан себе набивает брюхо желудями без меры. Тьфу! Такой бог для рабов пригоден. Мы ж люди вольные. Да и от навьих наших мне не пристало отрываться. Так у нас не ведется - товарища бросить, дружину покинуть. Эх, ты!.. - Чамота вторично плюнул и продолжал: - Ты вот немолод. Ты ж подумай, учишь чему! Нет! Сам ты сказал, слышали все, что наши-то навьи в аду сидят. - Чамота не скрывал насмешку. - И я - туда же. Мне без своих скучно будет. Огня твоего не боюсь. Погребального костра не миновать ни одному россичу. И - ладно так для нас будет".