Есть у желтых газеток вечные темы. Одна из них – транссексуалы и операции по смене пола. Наверно, даже норма есть своего рода: раз в месяц – обязательно интервью с какой нибудь Жанной (бывшим Женей) или Лехой (бывшей Леной). Ничего нового. Но недавно одна газетка меня просто убила новым взглядом на эту проблему. Среди историй жизни Жанн-Жень и Лех-Лен красовалась такая вот заметка.

..Дальше излагаю по тому, что нашла в Сети.

.. Однажды в Троице-Сергиеву Лавру пришел мальчик лет 15, беглый крестьянский сын Досифей. Царский указ запрещал принимать в монастырь беглых, но мальчик поразил всех своей начитанностью и благоразумием. Ему разрешили остаться в монастыре. Однако спустя 3 года он неожиданно сбежал..
.. Объявился в Киево-Печерской лавре. Там ему тоже отказали в пострижении. И Досифей стал самостоятельным отшельником. Он поселился на горе, в пещере, которую ничем никогда не отапливал, питался хлебом и водой, а в Великий пост не выходил из нее вообще.
В 1744 году Киев посетила императрица Елизавета. Слава об отшельнике, которому тогда было лет 20 с небольшим, достигла императрицы. Елизавета самолично поднялась на гору (для нее сделали деревянные ступени). Ради нее Досифей вышел из своего заточения. Беседовали они долго, Елизавета прониклась к отшельнику теплыми чувствами. И узнав, что ему не разрешают постричься, распорядилась тут же провести этот обряд.
Слава Досифея росла, появился у него дар прозорливости. Толпы стекались к его пещерке и через маленькое окошко, которое связывало его с миром, старец беседовал с людьми. Незадолго до смерти к нему пришел 16-летний Прохор Мошкин и Досифей благословил его идти в Саровский монастырь. Прохор Мошкинь в будущем стал Серафимом Саровским. Перед самой смертью Досифей вышел из затвора, попрощался с братией и скончался на 56 году жизни, стоя на коленях перед иконой. В руках его нашли записку: «“Тело мое приготовлено к напутствованию вечной жизни; молю вас, братия, не касаясь, предать его обычному погребению”.



… Через несколько лет в Киев приехала одна рязанская дворянка. И по изображениям Досифея она опознала.. свою старшую сестру Дарью, сбежавшую в 15 лет из дома.
Дарья была из рода дворян Тяпкиных. До 9 лет воспитывалась в монастыре, и так привыкла к этой жизни, что в 15 лет, когда родители решили выдать ее замуж, переоделась в мужскую крестьянскую одежду и сбежала из дома в Троице-Сергиеву лавру. Потом пришлось сбежать и оттуда, когда увидела приехавших в монастырь родителей. Теперь уже в Киев, где и прославилась как святой инок Досифей.
Так изложено в житии (я просто убрала все восторженные интонации).
Я человек не верующий, в православном смысле – уж точно. Но надо признать: история-то достаточно трогательная. И поэтому мне неприятно было видеть ее в этой статье про Жанн-Жень.. которые, тоже наверно в чем-то трогательны, конечно, только по-другому.
.. Конечно, если подвергать жития святых фрейдисткому анализу, можно столько всего нарыть. Одна Жанна дАрк чего стоит. Или Тереза Авильская, которой в видениях представал ангел, протыкавший копьем, отчего она и впадала в свой знаменитый экстаз. Есть где разгуляться.. Даже придумывать ничего не надо, она сама все сказала: «В руке у него я вижу длинное золотое копье, на острие которого, кажется, блистает огонь. Этот ангел иногда является, чтобы вонзать свое копье мне в сердце, проникая им в самые мои внутренности. Когда он затем извлекает копье, мне кажется, что он извлекает вместе с ним и внутренности и оставляет меня пылать великой любовью к Богу. Боль при этом так велика, что я не могу сдерживать стоны, однако она столь сладостна, что я не могу желать, чтобы она покинула меня. Эти любовные ласки души и Бога так сладостны, что я молю Бога, чтобы Он по доброте Своей дал их испытать всем, кто думает, что я лгу».



Вроде да, как говорится, «всё по Фрейду». Многие святые, судя по их житиям, были люди странные, мягко говоря.
А все равно жалко. Жалко, что наш мозг уже этой штукой заражен, и любую историю, легенду, сказку, да хоть жития святых мы первым делом непроизвольно проверим «по Фрейду».. Может, Фрейд и не лжет, кстати. Только все равно жалко.