В колонках играет - Его Адское Величество
Настроение сейчас - Ёу!

А вы знаете, что в этот момент происходит в женских мозгах?

10мСек - Что-то обняло
20мСек - Наверное, папа
40мСек - Не, он же на работе
45мСек - Мой любимый!!!
50мСек - не он. Надо бы посмотреть
100мСек - Так. Что тут у нас? А он ничего...
500мСек - Неужели мы с ним спали?
600мСек - Вроде нет...
700мСек - Или память девичья... Н-да, неловко как-то...
800мСек - Вася... Миша... Дима... Не, не то...
950мСек - Может, просто знакомый?
1 секунда - ...
1300мСек - НЕТ!!!
1330мСек - МАНЬЯК!!!
1331мСек - А может, и не маньяк...
1332мСек - А может, маньяк... Прикидывается, сволочь!
1333мСек - Наверняка нож за пазухой!
1335мСек - Щас заведет за угол, и прирежет...
1340-1360мСек - Просмотр кровавых сцен
1360мСек - а потом изнасилует!!!
1362-1380мСек - просмотр сцен сексуального насилия
1383мСек - Или сначала изнасилует, а потом прирежет
1385-1500мСек - Просмотр сцен сексуального характера с насилием
1500-1600мСек - Оценка впечатлений
1680мСек - а он ничего...
1700мСек - Может, ему так дать?
1720-1800мСек - Просмотр сцен сексуального характера
1810мСек - Чтобы не убил
1820мСек - Надо что-то делать
1840мСек - Может, закричать?
1850мСек - Нафиг... Подумает, что дурочка...
1860мСек - Может, дать ему по лицу?
1870мСек -Да ну, страшно...
1880мСек - Да ну, жалко...
1900мСек - А он ничего...
1910мСек - Так. Собрались. Надо сказать ему что-нибудь умное.
1920-1990мСек - Подготовка данных
2 сек - "ОЙ ХОСПАДИ!!! ХИ-ХИ-ХИ..."

В колонках играет - Мироне посапывание братишки... Правда не в колонках.
Настроение сейчас - ЗА ЧТО?!?!?!

Я: "Але..."
-"Ты спиш?Мне скучно, сделай что нибудь"
Я: "Пус, глупый вопрос в 6 часов утра....что сделать...могу тебя послать до лучших времён, пока не высплюсь"
-"Утятина, я реально падаю в депресуху"
Я: "А у меня, что на лбу написано*аля спасатель дересухи*, или просто все остальные тебя уже послали?"
-"Не, незнаю чем заняться"
Я: "Поешь!"
-"Ел!"
Я: "Попей!"
-"Напился"
Я: "Почитай!"
-"Читал!"
Я: "Попой!"
-"Напелся уже"
Я: "Посмотри телек"
-"Смотрел!"
Я: "Ну, блин... Подрочи"
-"Дрочил!"
Я: "Что?!"
-"А, что?"
Я: "Да ничё, ну блин ладно, Как там Белгород?"
-"Стоит!"
Я: "Что ужЕ?"
-"Нет, ещё"
Я: "Так, что уже давно стоит?"
-"Ну естественно!"
Я: "Пус, ну ты даёшь! Так и до сперматаксикоза не далеко"
-"Дура, ты о чём?"
Я: "О тебе Дурак!"

No Comments...

Людей необходимо уничтожать.

От них уже просто житья никакого не стало: в метро сесть некуда, в магазинах не протолкнешься, семечками все заплевали. Люди расхватали все прекрасные вещи: зайдешь в магазин, а там остались одни картонные сосиски и кособокие пиджаки. Даже продавцы уже спохватились: на те вещи, которые им самим нравятся, они специально ломят такие цены, чтобы никто не купил.
И главное, нет от них никакого спасения.
Запрешься у себя в квартире, так нет: звонят, сволочи! В дверь, по телефону, в пять утра, сорок восемь звонков. "Да!!! Алло!!!" "Что новенького?" - спрашивают. Всех уничтожать.
Чтобы от людей убежать, нужно сначала полчаса в метро на эскалатор проталкиваться, потом в электричке два часа про пластмассовые чудо-веревки слушать и еще час через бурьян в самую черную чащу прогрызаться, чтобы выйти, наконец, на поляну. А там уже насрано, в самой середине. И бутылка от кока-колы.
Пустыня, джомолунгма, антарктида, Луна - нигде спасения нет. Вылезут и бутылочку спросят. Или как дела.
Поэтому - уничтожать.
Для начала нужно всем желающим раздать автоматы и сказать, что им ничего не будет.
Уже через день половина начальников, зятьев, тещ, свекровей и тамбовских родственников будет валяться в лесопосадке.
Трамваи утопить, метро засыпать, нечего шастать туда-сюда, пусть дома сидят, детей воспитывают как следует, а то все стены хуями изрисовали уже.
Отключить воду. Когда спросят, где вода, ответить: "Выпили. Сами знаете, кто".
Бани взорвать, сказать, что чеченцы. Электричество отключить, сказать, что хохлы.
Через неделю еще живых собрать на площади и рассчитать на первый-четвертый. Первых-вторых расстрелять на месте, третьих объявить сраным говном, четвертых - сверхчеловеками.
Сраное говно поселить в бараки и кормить червивым горохом. Сверхчеловеков поселить в Кремль и Эрмитаж, и кормить одними устрицами. В туалет не выпускать. Каждую пятницу проводить среди сверхчеловеков розыгрыш лотереи. Кто выиграл, того уничтожать.
Установить полную диктатуру. Диктатора назначать по понедельникам из сраного говна. В воскресенье вечером расстреливать. С вечера воскресенья до утра понедельника - полная анархия. Все ебут всех. Кого не ебут, того уничтожать. В шесть утра все на работу.
Через год всех еще живых посадить в баржу и утопить.
Выйти на поляну, проверить - если опять насрано, все повторить.

Му-Му никак не тонула.
В очередной раз швырнув в нее кирпич, Герасим, невнятно мыча, взялся за весла и описал на лодке широкий круг, укоризненно глядя на безмятежно лежащую в центре окружности собачку.
Му-Му меланхолично смотрела в небо и изредка немотивированно шевелила левой задней лапой. Злобно плюнув в воду ("Не плюй в колодец...!" - раздался было с небес звучный голос, но глухонемой не обратил на явное знамение никакого внимания), Герасим пошарил на дне лодки и достал багор. Потыкал им в серое мохнатое тельце, лениво бултыхающееся среди палок и веток.
- Ы-ы? - промычал он, что, надо думать, долженствовало означать: "Чертова псина, ну сколько можно?". Му-Му перевернулась на живот и одним глазом вопросительно посмотрела на хозяина.
Запас кирпичей, погруженных в лодку, был исчерпан.
В нарушение всех законов физики, тщедушная собачонка с привязанным к каждой лапе здоровенным куском камня, лихо выгребала по глади озера, и даже не пыталась утонуть. Будь на месте Герасима кто-то другой - хотя бы самый захудалый богослов - он бы непременно задумался и вывел бы для себя ослепительную истину о неисповедимости путей господних и все такое прочее. Но Герасим был простым крестьянином. Задумавшись, он пришел к простому решению - проколоть собаку вилами.
Для этого пришлось грести к берегу.
Вилы нашлись в ближайшем овине. Не глядя на гуляющую туда-сюда по берегу изрядную толпу жалостливо заламывающих руки зрителей, огромный мужик, заросший сивыми нечесаными волосами, словно мамонт вломился внутрь, схватил инструмент и прыгнул обратно в лодку. Герасима боялись, поэтому остановить его никто не попытался, и только самые смелые кричали издалека: "Пошто животину тиранишь, ирод?".
Кричать было хорошо и удобно, все знали, что глухой как пень Герасим этого даже не заметит.
Му-Му уже снова перевернулась на спину и плавала теперь мелкими кругами, для интереса вихляя хвостом. Пущенные в нее могучей рукой вилы собачонку словно бы раззадорили - она стремительно набрала приличную скорость, так что бурун стал напоминать след лоцманского катера, и угрожающе таранила лодку лобастой головой с развевающимися ушами.
Борт треснул и вогнулся внутрь. Хватая руками воздух, Герасим с истошным мычаньем хлопнулся в воду.
Плавать он не умел, да вдобавок ко всему, еще и тяжелая, намокшая в воде собака лезла к нему на плечи, больно стучала кирпичами по голове. Мычанье быстро перешло в бульканье, потом в маленьком водовороте закружился рукав холстинной рубахи - и Герасим исчез.
Утомившаяся Му-Му, отфыркиваясь, поплыла к берегу. Тяжело чавкая привязанными кирпичами по скользкой глине, она выбралась на траву и принялась радостно отряхиваться.
Народ на берегу молча поглядел на нее и, шепотом переругиваясь, разошелся по своим делам. Один только слепой бродяга сидел на зеленом пригорке и дребезжащим голосом тянул лазаря.
Смеркалось.

prjanik (с)

-Тогда встретимся завтра.
- Когда будет идти дождь.
- Да. – Она мило улыбнулась – Когда будет идти дождь.. а будет?
- Конечно будет и он не станет нас ждать.
- Ему и не придется, - снова улыбнулась - до завтра.
- До завтра.
Какой хороший повод для дружбы.. Подумала она. Встретиться под дождем… а что одеть? Выбирать перед зеркалом в ванной поливая себя из ведра.. Ха-ха.. чудно конечно, но боюсь такой проверки не выдержит ни одна вещь находившаяся в распоряжении ее величества мисс наивность. Сама не своя и ничего не могу с этим поделать. Встретиться под дождем… так что же мне одеть, что бы не выглядеть мокрой курицей…
Мы разбежались, как два осенних листа болтавшихся на одной ветке, кто куда.. без лишних слов, эмоций.. Он вкусно наполнял легкие дымом, вытягивая его немного прищурившись, как будто это сигарета, вот-вот от чего-то лопнет. Нас понес ветер.. который завтра обещал прогуляться в одну с нами сторону. Там мы и встретимся, когда будет идти дождь. Так что же она оденет, что бы не выглядеть мокрой курицей..
Тушь стекала по ее щекам, а прическа прилипла к затылку. Она была в легком платье, которое вряд ли сейчас прятало ее тело, но сквозь мокрые локоны волос она улыбалась, мимикой разводя почерневшие от туши струйки и весело пробормотала.
- Этот мир не для меня, но я научусь его любить.
- И мне придется тоже.. в красных шортах и тапочках.

В ту ночь, ужасной пляски пепла и жалких стонов голодных языков, она стояла в сердце ада в окружении лица и липкой кровью питавшегося взгляда. Девчонка внимательно глядела, как радость льется из беззубых ртов. Толпа сошлась вокруг девственного тела и смотрели каждый, кто чем мог.
Давно прикрыв ее сотнями, спинами от других не знавших, что взять, ходили вокруг нее тропы уж вытоптав, а никак не решали с чего лучше начать. Слепым бы глаза ее выколоть, немым бы заставить стонать, разорвав ее платье по тоненьким линиям, что бы мягкостью шелка свои равные шрамы ласкать. А она все смотрела глазками милыми, не понимая, что им сказать.
Молвил Дьявол единожды всякому.
- Невинности, да с черною сажаю! Рубить буду лично руки я каждому!
Смолкали всей бездной, когда хотелось ей спать. Грехам, оставалось лишь с зашитыми ртами, тихо, от заслуженной боли роптать. Нуждам ее подчинялись без спора и реки от крови, и пепел без крова. Все вычищали без единого слова. А когда преисподняя вовсе остыла, она, расправив свои белые, ожившие крылья, в холодное и чистое небо взмыла, не обернувшись ни разу назад.
Предупреждали не знавшего, ангела каждого. Так низко, никогда не летать.

Она вдумчиво смотрела вниз из своего маленького окна. Женская, утонченная, строгая чувственность, с каплей достоинства и осмысленной сдержанностью, а вокруг хранился с годами смирившийся уют, который никак не мог испортиться со временем, как не портиться уже хорошо настоявшееся вино, оно становится только лучше. Не было ничего лишнего, поэтому сложно добавить что-либо еще.
Ее окружение - это маленькое совершенство без бросающихся в глаза, мастерски отделанных стен, ярок и модных, ярусных потолков; без шикарной и развесистой, как перевернутая, новогодняя елка лампы; без большого количества дверей из красного дерева, как и самих комнат, которые можно было бы за ними запирать; без огромных сервантов и дорогих, экзотических, хрустальных сервизов внутри; без кожаного дивана, как и без мест для лишнего количества поп.
Внутри не возникало чувства насыщенности вкусов, броских цветов, но и не появлялось этакого голода и не полноценности обстановки. Все было на своих местах, все было именно так, как и должно быть. Очень тонкая атмосфера дарила ощущения умиротворенности и покоя, хотелось остаться здесь навсегда и если нет возможности принадлежать этому миру, то тогда преданно ему умереть. Раствориться в нем серым дымом сигарет или медленно поднимающимся паром над заваренным черным кофе в фарфоровой чашечке с маленьким блюдцем, а может, все же удастся незамечено скопиться пылью в каком-нибудь не доступном месте… Хотя не возможно представить ее с пылесосом в руках, она была этим миром, он был ей и разве простительно оставить здесь что-то чужое, что-то от себя. Примерно такие мысли посещают души людей, которым довелось побывать у нее, почувствовать вкус ее вежливости и внимательности к своим гостям. Именно души и именно оттуда они рождаются бликами и непреодолимым эхом проносятся по сердцам, после чего хочется вернуться. Кто-то напрашивается сам, кто-то уважительно и терпеливо ждет этого приглашения. Но от времени только сковывает и подавляет, голыми руками душит порывы этих чувств, медленно отрывает этой бабочке крылья только потому, что иначе поступить не может. Не может стать частью того мира, которому не принадлежит.
А она, каждое утро у зеркала, по несколько часов накладывает макияж, подводит глаза, рисует цветную улыбку, ложит голубые линзы поверх черных глаз, пытаясь убежать оттуда, куда многие не смогут попасть, но так этого хотят.
Это лицо, смеялось чуть ли не каждый день. Чуть ли не каждый день ему были готовы дарить цветы; подносить комплементы; приглашать в кино, поужинать, прогуляться в парке; провести несколько часов в зеленой траве, провожая пышные облака; чуть ли не с рук кормить у пруда птиц; жуя очередной рожок мороженного с кусочками черного шоколада встречать первую, весеннюю грозу и что для этого было нужно… Всего лишь подводить макияж, по несколько часов в день у зеркала своего дома, в уборной ресторана, в маленьком зеркальце на работе, в зеркальном отражении воды и стеклянных витрин. Вот только ей они никогда не врали, как бы она им не улыбалась, что только им не предлагала. Они всегда говорили ей ту самую правду, от которой хотелось громко кричать, что бы треснули, осыпались, что бы не осталось ничего вокруг. Что бы с этим лицом все умерло, все то, что принадлежит ему, что бы осталась пустота и лелеяла покоем… сегодня. А завтра, она снова возьмет в руки кисточку и краски.

В колонках играет - Ночь
Настроение сейчас - Иррациональное

Что я могу написать? Написать, зная одновременно, что 50 на 50. Или прочитаешь.
Или не прочитаешь... Я не буду оправдываться, извиняться или клясться в чём-то.
Сегодня я просто пишу тебе письмо. И я хочу, что бы именно его ты прочитал.

Сегодняшний день был таким же как и вся неделя. Кажеться, что вернулись экзамены. Беготня, в которой я не участвую, люди, вечно мельтешащие, бездумные... Я не хочу этого! Теперь я поняла метафору многих авторов "хочеться кричать до хрипоты, до потери голоса" или пульса. Я хочу кричать так, чтоб меня услышали наверняка. До разрыва альвеол лёгких, до судорожных рыданий и агонии. Но я не хочу быть одна. Год за годом...
"Уж лучше голодай, чем что попало есть
И лучше будь один, чем вместе с кем попало"
Омар Хаям, я хочу вырвать мозг, придумавший этот идиотизм, оторвать руки, написавшие эту мерзость, выцарапать твои глаза, безумец... Отшельником может стать тот, кто много согрешил и познал в жизни. Нельзя всегда быть голодным в плане общения. Жалкие крохи от разных людей - ничто.
Каждый день кто-то звонил, писал, некоторые говорили, что "любят"... Я не скажу этого слова никогда! "Любовь"... Это чувство не поддаёться объяснению, выражению какими бы то ни было словами, музыкой, танцами, искусством... Это не-ре-аль-но... Ир-ра-ци-она-ль-но... Я знаю это. Теперь язнаю кое-что ещё.
Разумееться, в моей жизни было много положительных моментов. Если я не напишу эту фразу, будет впечатление отчаянного пессимиста. Мне всегда говорили, что я могу сделать хорошую мину при плохой игре. Оптимистка. Банально. Не люблю банальностей...
Есть всего два человека, которых я знаю очень давно. Парень предал. Девушка осталась. Самое страшное для меня теперь, и год назад, и два - потерять её. (Смешно... "Писали ли вы когда-нибудь о самом сокровенном страхе?" теперь знаю - да.) Сколько раз я бросала всех и всё? И приходила к ней? Не помню. Память стирает отрицательные эмоции.
В каждом человеке есть свет. Не важно, как называют его другие - аура, биополе и т.д. Её свет греет меня всегда. Когда я лежу у неё на коленях - мне не нужно ничего. Только её свет.
Глупо звучит, но я подумала, что такой же свет есть у тебя. Мне хорошо было с тобой рядом. Именно "было". Ты меняешься. Света я больше не чувствую. Гордыня и меркантильность заняли у тебя в душе первые места. Что значит "школа"? Круг общения, не далеко уходящий от твоего собственного. Так быстро люди не меняються. Это не-ре-аль-но. Я не чувствую тебя. Людям свойственно ошибаться. Я уверена, что ошиблась.
Я хочу осень. Холод, что уведёт меня к себе, спасительные дожди.
Я хочу зиму. Снег скроет всё, ледяные ветра унесут меня за облака.
Лето и Весна - табу. Сердце радуеться, когда они приходят. Я не могу его вырвать или заткнуть. Наверное, я слабый человек...
Пусть прийдёт 11й класс. Пусть я буду работать до истощения. Я не хочу тебя помнить.
Знаешь, какое у меня единственное желание? Откуда! Ты же не читаешь мысли.
Чтобы ты поздравил меня 2 октября.

**