Похоже, из поездки я себе не только платье дивной ковровой красоты приволокла, но и грипп, который местным достижениям фармакологии радуется и крутит им задорные кукиши. Ахаха, грипп, что ты делаешь, прекрати, у меня еще ребенок не долюблен и курсанты не пуганы.
Шестой день 37,5 и шарикоподобность. Да сколько ж можно ж?
- Купи мне вкусных антибиотиков, - в перерывах между надрывным кашлем и сморканием попросила вчера ввечеру я свою лучшую половину.
- Сходи сначала к дохтуру, - парировал супруг. Отож. Не только же мне одной можно его чуть что к эскулапам отправлять, правда?
Вооружилась телефоном, записалась в поликлиничку, заранее предвкушая аттракцион. Его же, собственно, я утром следущего дня и получила.
Медаль "за взятие регистратуры", сдается мне, давно пора было уравнять с медалью "за взятие Берлина". А тем счастливчикам, которые проделывают это с завидной регулярностью, так и вовсе давать молоко за вредность. Точнее всего происходящее в небольшой комнатушке, набитой до верху людьми разной степени сопливости, думаю, могла бы передать картина "утро в психоневрологическом диспансере в период сезонного обострения", буде такая когда-либо написана.
Отстояв в очереди всего какой-то час, в 9:45 я разжилась талоном к терапевту. На 9:40, ага. Потом было еще короткое препирательство с очередью страждущих, но им хватило моего мутного взгляда, лица, цвета свежей весенней зелени, а так же финального аргумента в виде маски во все это самое лицо.
- Может, того? В смотровой кабинет? А то у людей, бывает, онкология за пол года отрастает... - начала светсткую беседу терапевт, скрупулезно записав все предъявленные жалобы и смерив у свеженького пациента температуру.
Смотровой кабинет я хорошо помнила по октябрьскому техосмотру профосмотру. Это такая комнатушка, метр на полтора, в которой обитает тетенька младшего пенсионного возраста. У тетеньки огромные бифокальные очки и расходящееся косоглазие. А еще холодные, чуткие руки. Которыми она и осматривает. Понятно чего. Мужаков, кстати, тоже к ней отправляют. И вот им тетенька как раз непонятночиво своими чуткими руками осматривает. Во всяком случае, позволю себе остаться на сей счет в священном неведеньи. Так или иначе, а повторять удовольствие без особых на то оснований желания у меня не возникло. Заверив терапевта, что у меня за пол года успел отрасти разве только дивной длины дзен, я получила бумажку-направление на флюорографию и порысила в подпол родной поликлиники. В догонку мне неслось наставление (порядок слов в предложении, а так же предложений во фразе не изменен):
- Только вас там таких еще 200 человек в день ходит, вы уж скажите оператору, чтоб результаты вам сразу. В шестом кабинете спросите, а сделаете в первом. Там молодой человек такой симпатичный сидит. Вы уж как-нибудь на личном обаянии у него, это!..
Как я должна была личнообаять молодого человека из шестого кабинета через толстый слой бумажной маски, я решила не уточнять. Вместо этого я состроила большие печальные коровьи глаза оператору флюорографа, за что и получила вожделенную бумажку о том, что исследование обнаружило в организме легкие и сердце в достаточном для дальнейшего существования количестве. А, еще сколиоз, конечно же. И мне вот даже на секунду интересно стало, а есть ли такие, у которых этого самого сколиоза не находят, учитывая то, как надо в этой адовой машине для получения оттиска внутренностей скукожиться?
- Ну вот, снимок хороший, - бодро пропела терапевт, вклеивая еще одну бумажку в карту. - В смотровой кабинет точно не пойдем?
"Выпишите мне уже антибиотик и отпустите помирать домой!" - взвыл мой внутренний канцерофоб, но был быстро задавлен длинным дзеном.
- Я выпишу вам (торжественная пауза) вкусный антибиотик! Идите домой, лечитесь!
Спасибо, дохтур.

Нет, все-таки я - неблагодарная скотина.