- Я тут позавчера, когда от тебя возвращался, вообще обалдел:
Турчанка твоя, что со второго этажа с балкона орала по-своему,
с соседкой, что напротив перекрикивалась.
Другая турчанка белье во дворе на сушилках развешивает.
Во дворе три мамашки с колясками по-нашему щебечут.
Вьетнамцев штук пять на балконе мясо на гриле жарит,
по-своему что-то мяукают.
Детвора то ли албанская, то ли турецкая мяч гоняет.
И только один немец на балконе сидит. 

 
Грустный такой, одинокий. Сидит и молчит. Даже жалко стало.
А тут мне еще как раз Серый на мобильный позвонил, спрашивает
какую я водку на пятницу купил; такой же взять хочет.
Я с ним, ясное дело, по-русски.
Так этот немец как меня до кучи услышал - окончательно скис.
- Немец... А с какого этажа?
- Да с того же, где турчанка твоя, балконы рядом.
- А-а-а. Так это не немец. Поляк он. Яшеком зовут.
Нормальный мужик, кстати, пару раз его от бодуна спасал.
По-русски здорово говорит. Он с бодуна всегда грустный
на балконе сидит, выветривается.
- Вот оно что... Так он, выходит, понял, о чем я.
А я еще говорил громко, орал почти, слышимость неважная была.
А он с бодуна... Нехорошо получилось.
А я как чувствовал, даже жаль было стало.
Как немца жаль.