В Америке мало кого любили и любят так, как Фрэнка Синатру. Он давно уже не просто "самый популярный певец столетия" - он стал мифом, легендой, одной из самых ярких и красочных в мировой культуре. Эпоха Синатры растянулась на полвека. В ней сменяли друг друга политики и президенты - с одними из них Фрэнк дружил, к другим относился более чем прохладно. В ней остались знаменитые гангстеры, приятельские отношения с которыми не раз ставились прессой в вину кумиру, сотни красивых женщин, чьи сердца он покорил, недруги-журналисты, чьи высказывания типа "Лучше Синатры поет любая уборщица" сейчас вызывают лишь жалость к их авторам. Еще будучи молодым, Синатра стал чем-то вроде "национального достояния №1", и с тех пор нация, выбравшая его своим кумиром, старалась помнить о нем только хорошее. Его голос - бархатный в юности, терпковатый с усталой хрипотцой в зрелости, - сводивший с ума миллионы поклонниц. Его великодушие, чувство юмора, ум и щедрость - редко когда все это сочетается в одном мужчине. Его неуемную энергию, жизнелюбие и эмоциональность - Фрэнк не походил на нынешних "звезд", помешанных на диетах, буддизме и показной благотворительности, он "гулял так гулял", жил "на всю катушку" и не стеснялся проявлений своих чувств. Его большое сердце - Синатра умел любить страстно, до безумия, а его роман с Авой Гарднер, "коррида любви" двух личностей, столкновение двух южных темпераментов сейчас вызывает разве что тихую зависть - в наше время такой испепеляющей страсти не то что в жизни - даже в кино не увидишь.
Они встретились в 1950 году на премьере фильма "Джентльмены предпочитают блондинок". В ту пору Синатра уже был знаменитостью: по нему дружно сходили с ума женщины - от школьниц до зрелых матрон, он четко занимал первые места в рейтингах и успешно начал кинокарьеру. Правда, "итальянский выскочка", еще в начале 40-х лично принятый самим президентом Рузвельтом, вызывал немалое раздражение у мужчин и журналистов. Последних просто бесило то, что Фрэнк решил "обойтись без прессы" и не делал ничего, чтобы завоевать симпатии крупных газет. Ну а после того, как певец, в ответ на оскорбление, избил одного из племянников всемогущего издателя Херста, американская пресса начала массированную травлю Синатры: каждый его фильм или концерт расписывался как страшная "халтура" для людей с полным отсутствием вкуса. Акции певца стремительно начали падать, киностудия "МGМ" - от греха подальше - расторгла с ним контракт. Газеты злорадствовали: "Не пройдет и года, как все будут спрашивать: "Синатра? А кто это?" Сам певец, не ожидавший таких слаженных "военных действий" против себя, просто растерялся. И тут - как нельзя некстати - он встретил женщину своей мечты.
Ава Гарднер к тому времени была уже "звездой", которую штатные журналисты "МGМ" называли красивейшей женщиной в мире. Впрочем, они вряд ли преувеличивали: высокая, стройная зеленоглазая брюнетка, богиня с точеным лицом, статной фигурой, она была похожа на хищную и очень красивую кошку, гуляющую сама по себе. Кинематограф, где все складывалось так удачно, она в грош не ставила. Мужей и возлюбленных меняла, как перчатки - они сходили по ней с ума, а она с ленивой грацией, по-королевски принимала их подарки и внимание, как нечто само собой разумеющеюся. Эту женщину нельзя было взять напором, ей нельзя было пригрозить - она ничего не боялась и ничем серьезно не дорожила. Один из мелких боссов "МGМ" поставил ее перед выбором: "Или ты спишь со мной и остаешься суперзвездой нашей студии, или я сделаю все, чтобы ты больше не попала на экран". Ава иронически оглядела "шантажиста": "Делай, что хочешь, дорогой. Я окончила курсы секретарей, и если что, всегда найду себе работу". К счастью для Авы, у этой беседы были несколько иные последствия: о разговоре узнал верховный босс "МGМ" Луис Майер, и работу пришлось искать незадачливому соблазнителю. При себе же красавица держала миллионера Говарда Хьюза: он засыпал ее цветами и драгоценностями, не раз предлагал выйти замуж, но Аву устраивало и такое положение вещей.
Гарднер сразила Фрэнка с первого взгляда. "Я просто голову потерял, - вспоминал он. - Как будто она мне чего-то в стакан подсыпала..." Синатра, открытый, порывистый и сексуальный, так непохожий на важных и самоуверенных мужчин Голливуда, тоже пришелся Аве по душе. Но она не спешила этого афишировать. Красавица играла в любимую игру - она ждала подарков и внимания, награждая сраженного ее красотой лишь снисходительным взглядом. Синатра страдал, мучился, сходил с ума от любви и ревности. Он понимал, что в "подношениях" ему нечего тягаться с миллионером Хьюзом. Фрэнк был на мели, а дома к тому же его ждали жена и трое детей. Нэнси Синатра, уже давно привыкшая к тому, что муж все время кем-то увлекается, на этот раз была встревожена. По ее мнению, страсть Фрэнка к Аве напоминала скорее умопомрачение. "На Фрэнки было жалко смотреть, - вторили ей друзья Синатры, - Он то сиял, как новенький доллар - "Она согласилась пообедать со мной", то выглядел как побитая собака - "Она не воспринимает меня всерьез". Свои чувства к любимой Фрэнк выразил в балладе "Глупец, я захотел тебя", спев которую он со слезами на глазах вылетел из студии.
Впрочем, Ава вскоре сменила гнев на милость. Они встречались около года, тайком от прессы, Нэнси и Хьюза, бросать которого Гарднер пока не хотела. Но однажды тайна была раскрыта: незадачливый репортер из провинциального городка попытался сфотографировать парочку, а заметивший это Синатра, разбил вдребезги его фотокамеру. Пресса обрушилась на своего врага с новой силой. Синатру обвиняли в рукоприкладстве, безнравственности, а Аву Гарднер - в разрушении семейного очага. Спасаясь от скандала, Гарднер уехала на съемки в Испанию, даже не попрощавшись с Фрэнком. Тот решил, что его бросили, и от пережитого стресса потерял голос. Пытаясь помириться с любимой, он полетел к ней в Испанию, но кего ждал еще один удар - Ава завела роман с тореадором. Расстроенный, Фрэнк улетел в Париж, где собрался покончить с собой. Но его догнала весточка от Гарднер: все в порядке, люблю, вскоре встретимся в Лондоне. Успокоенный, он вернулся в США - и второй раз был уничтожен: со страниц одной из бульварных газет на него смотрела Ава, обнимавшая Ричарда Грина. Через неделю дней в прессе появилось сообщение о том, что Синатру увезли в больницу: передозировка снотворного, предположительно - попытка самоубийства. Сам певец вяло рассказывал что-то об аллергии на снотворное, но ему никто не верил. Особенно, после того как один из друзей Синатры поведал миру о том, что за несколько дней до отравления, он, зайдя в гости к Фрэнку, застал жуткую картину: Синатра в полуобморочном состоянии лежал у газовой плиты, засунув голову в духовку. "Подоспей я позже, его было бы уже не спасти", - комментировал приятель. Друзья и знакомые Синатры писали Аве: "Приезжай, или он точно себя угробит". Та молчала до тех пор, пока уже выздоровевшего Синатру случайно не нашли в лифте чужого дома - из перерезанных ран вовсю хлестала кровь.

Ава сдалась. Она не только приехала в Голливуд, но даже согласилась выйти за Фрэнка замуж. Нэнси, все еще любившая мужа, дала развод легко. Она хотела только одного - счастья для Фрэнка. Через сутки после развода влюбленные попытались расписаться, но им назначили испытательный срок - несколько месяцев. Нормальным людям эти месяцы показались бы кошмарным сном: темпераментные Фрэнк и Ава от объятий легко переходили к скандалам. Он хватался за ружье, грозился пристрелить ее и себя, она в припадке ревности вышвырнула в окно обручальное кольцо - его подарок. Фрэнк был потрясен до глубины души. Он запил.
Вожделенная регистрация брака не добавила спокойствия в их отношения. Они ревновали друг друга ко всему, что движется. Доходило до того, что, увидев в зале какую-нибудь из бывших любовниц Синатры, Ава налетала на мужа с кулаками: "Ты пригласил сюда эту шлюху!" А темпераментный Фрэнк вообще приревновал жену к... собственной бывшей любовнице Лане Тернер. Лана, подруга Авы, прилетела к ней, чтобы рассказать о вероломстве своего очередного любовника - Фернандо Ламаса. Утешая подругу, Гарднер держала ее в объятиях и нежно гладила по голове. Увидев такую картину, пылкий Синатра неправильно понял ситуацию и со скандалом вышвырнул гостью из дома.
Они ссорились и мирились постоянно. Фрэнк никак не мог пережить тот факт, что "кормильцем" в доме является не он, а жена. Карьера Авы шла в гору, его же - несмотря на вернувшийся голос - пока катилась под уклон. Ава знала, что Фрэнк поклоняется ей как богине - в своем кабинете он разместил целую коллекцию ее фотографий, освященную мягким, почти церковным светом. Однажды в припадке ревности он порвал свое любимое фото в клочья - а потом ползал по полу, пытаясь собрать и склеить кусочки. Но с ним было тяжело. К тому же неудачи в карьере отражались на его и без того неважном самочувствии. Он добивался роли в фильме "Отныне и во веки веков", а на него смотрели, как на идиота. Дошло до того, что гордая Ава, никогда ни у кого ничего не просившая, позвонила продюсеру Кону: "Умоляю вас, дайте эту роль Фрэнку. Иначе он убьет себя.
Тем не менее, брак близился к концу. На первой годовщине свадьбы Гарднер пошутила: "Год! Я дважды была замужем - но никогда так долго!" Услышав это, Синатра едва сдержал слезы. Его любимая, несомненно, собиралась его покинуть... Так оно и случилось: только Фрэнк уехал на съемки "Отныне и во веки веков", она завела роман с тореадором.
Синатра потерял любовь, но вернул себе популярность. "Отныне и во веки веков" принес ему "Оскара" за лучшую роль второго плана, вернулась былая слава "певца номер 1". Несколько лет неудач показались кошмарным сном в победоносной биографии великого Синатры. После Авы у него было множество женщин - в том числе Мерилин Монро, Миа Фэрроу и Глория Вандербильт. Но такой шальной, испепеляющей любви больше не было. Впрочем, даже после развода, состоявшегося только в 1957 году (пять раздельно прожитых лет Фрэнк еще на что-то надеялся), Фрэнки и Ава время от времени продолжали встречаться. Папарацци то "засекали" их, приехавших инкогнито в маленький отель, то фотографировали Синатру, страстно целующую какую-то незнакомку. После проявки и увеличения фото, выяснялось, что "незнакомка" - это Гарднер.
В середине 60-х они разбежались окончательно. У Авы было еще много романов, но замуж она больше так и не вышла. Фрэнк же, наоборот, был еще дважды женат. Он пережил главную любимую своей жизни на восемь лет и умер в 1998 году на руках у Барбары Маркс, своей четвертой жены. Но у легенд свои законы: в память потомков все равно врезался не седовласый старец под руку доброжелательной блондинкой, а пылкий, неистовый итальянец, умевший не только сладко петь о любви, но и страстно любить "самую красивую женщину мира", на склоне лет признавшую: "Никого в жизни, я не любила так, как Фрэнка".

(с) Елена ЦЫМБАЛ