Наверное, это старость, о прошлом болит душа, Всё, собственно, там осталось, А стрелки вперёд спешат. Глаза открываешь — восемь, сходил в магазин — среда, Сварил себе кофе — осень, прилёг отдохнуть — зима … Но есть у меня, припрятан, ещё один циферблат, Цветные на нём заплаты и время течёт назад, Ко дням с «Пионерской зорькой», с героями из былин, Туда, где Хоттабыч с Волькой, «Мурзилка» и нафталин. Где молоды папа с мамой, где радостный Первомай, И где — гоп-цаца — тот самый девятый идёт трамвай. Скакалки, кино, пистоны, свидания, эскимо, Домашние телефоны, стоявшие на трюмо. Торжественное с экрана, московское: «Гаварит…», Сенкевич возил по странам, был выбрит, а не побрит. Там письма пером писали, разгладив тетрадный лист, Всегда магазин искали с названием «Букинист». На праздники покупали копеечный «Солнцедар», Пакеты в тазу стирали, жевали блестящий вар. …Ну, вот, механизм заело, куда мне — вперёд, назад? Да… жалко, не всё успела самой себе показать. Осталась бы там надолго, а лучше бы — навсегда: Родители, дача, Волга — счастливейшие года. Наверное, это старость: здесь — «функция», там — душа. Здесь только курить осталось, А там я могу — дышать. © Ольга Бакулина