Клоун умер.

6 марта. День Х наступил.

Смотрю в зеркало, и вижу своё кривое отражение. Поломанное и изуродованное. Ха-ха. Правда, это так забавно. Просто раз, и больше ничего. Всё просто.
Просто конец.

Беги, беги, мой друг, не останавливайся!
Пока ты бежишь - ты живешь и дышишь. Так распусти крылья, сбрось оковы, пари в небесах и слетай с вершин на землю, чтобы снова подняться наверх и слететь вниз. Ты отвечаешь мне, что ты никогда не падаешь на землю? Не обманывай самого себя! Каждый, поднявшись наверх, летит вниз, на дно, в неизбежную неизбежность. Но каждый падает с разной скоростью, и, упав, каждый переломает себе кости: кто-то меньше, кто-то больше. Кто-то поднимется, встанет, окрепнет, и полетит дальше. А кто-то будет лежать дальше, дожидаясь, пока ветер перемен, пришедший издалека и перевидавший множество людей, павших духом, не задует и не заставит встать, и, встав, ты будешь мучиться от болезненных пролежней и оков, которые сцепили твоё бренное тело, пока ты лежал и чего-то ждал. И ты будешь долго мучиться, прежде чем взлетишь. А взлетев, ты упадешь вниз снова, вместе со всеми. Но больше уже не встанешь: у тебя не останется сил.

2 года и 31 день.

Снег. И немного морозит. Снег, везде снег. Снег прикрывает оголенные верхушки деревьев, лежит на крышах домов, на машинах, на замерзшем озере. Тонким слоем льда покрыты дорожки. Вдалеке вдоль дороги горят огни, слышен далекий, едва заметный, шум машин. Темнота покрыла спящий город. Не спит только два человека.
Интересно, что они забыли, что оставили этой Рождественской ночью в заснеженном темном парке? Наверное, каждый ищет что-то своё. У каждого из них в голове свои мысли. "Научиться кататься на коньках вместе с ним" - думает она. "Видеть её живые глаза, и чувствовать тепло её руки - разве ещё что-то нужно?" - прокрадывается в его голову Мысль. Осторожная, робкая Мысль. Стучится в дверь Разуму, словно боясь его потревожить. Раньше Мысль не боялась ничего. Она дружила с Сердцем. Но сейчас Сердце спит. А Разум, что Разум? Он только и делает, что выгоняет пропащие, как он считает, мысли. Мысль постучалась тихо-тихо, робко-робко. "Пошла прочь!" - рявкнул Разум. Мысль испугалась - отдернув руку, она дернулась в сторону, боясь быть раздавленной дверью.
"Какая она красивая... Такая милая, такая шальная и непредсказуемая. Почему, почему сердце бьется при мысле о ней? Может, мне не кажется, может, это правда?" - думает он, поднимая глаза к небу. "Она такая же, как та звезда. Такая далекая и светящаяся. Мне кажется, или я снова влюбляюсь?.."
Мысль немножко осмелела. Она уже не стала стучаться в дверь - она дернула ручку двери, ворвалась в комнату к Разуму, но, увидев его свирепый взгляд, храбрость ушла, и Мысль оторопела от страха. "Что ты себе позволяешь!? - грозно закричал Разум. "Думаешь, твои дурацкие затеи сбудутся!? Никогда!" - глаза Разума залились кровью, он кричал, лицо его сжалось в гримасе. Мысль дрожала от страха.
"Она... Она говорит одно, делает другое, а думает, наверное, о третьем. О чем думает она, этот загадочный, притягивающий человечек?.. Кажется, что сердце тает, когда я смотрю на неё..." - думает он, закрыв глаза. Он готов полюбить весь мир. И мысль о ней не покидает его ни на секунду.
"Ты больше не будешь здесь главным, время идет, и больше тебя терпеть здесь никто не будет!" - вскрикнула Мысль, немного робко, но уже довольно громко. И, неожиданно осмелев, грозно добавила: "Слышишь! Никто!!!"
Разум оторопел от наглости маленькой мыслишки, и уже было поднял руку, чтобы задавить её, но неожиданно почувствовал у себя на плече теплую руку.
Он застыл и повернулся: "Вы слишком громко кричали. Думаете, что если Сердце спит, оно ничего не слышит?" - негромко сказало Сердце. "Ваш спор разбудил меня. Мне было очень интересно слушать вас. Скажи, Разум, тебе ведь не знакомо, что такое чувство? Можешь не отвечать, ты не знаешь, что это. Зато я знаю. И не только это. Я знаю, что жизнь без тебя бессмысленна. Потому что не будь тебя, человек не смог бы совершать поступки. Важные, серьезные поступки. Ты должен быть на своем месте, чтобы контролировать человека, вести его по жизни... Иногда... Но ты не можешь стоять на месте Сердца. Как бы тебе того не хотелось."
Сердце убрало руку с плеча Разума, и подтолкнуло его к выходу. "Посмотрим ещё!" - тихо пробурчал Разум и хлопнул дверью.
"Какая она всё-таки замечательная... Я смотрю на неё, и сердце безудержно бьется. Тепло распространяется по всей груди... Это чудо, подарок на Рождество. Когда я последний раз чувствовал себя так?.." - думает он, держа её за руку.
"Милая, я обязательно научу тебя кататься на коньках." - сказал он, и нежно поцеловал её в щёку.

A photo for you to feel the same.

Я смотрю на тебя. Я вижу своё отражение. Я отворачиваюсь, и вижу своё отражение. Я слышу пронзительный вой сирены, моё отражение закрывает глаза и наступает темнота.
Темнота. Я карабкаюсь по лестнице, перекладины ломаются под ногами, мокрая склизкая плесень, облепившая ржавый металл, мешает держаться руками. Ноги выскальзывают, руки не держат. Я вижу свет наверху, я тянусь, я хватаюсь за последнюю перекладину, чувствую свежий воздух, но ржавый металл поддается напору времени, перекладина ломается, и я падаю вниз. Время летит, бесконечность поглощает. Я вижу красные огни пламени внизу. Смотрю наверх - мелкая точка света уменьшается. Я падаю, и моё отражение уходит вместе со мной. Я падаю, одежда трется о мокрые, склизкие стены. Падение когда-то должно закончиться.
Раньше слышу звук, чем чувствую. Я слышу хруст, и ударяюсь головой о грязный пол. Резкая боль пронзает голову, я вижу темноту и отражение, которое словно летает надо мной. Я снова вижу тебя. Осматриваюсь по сторонам: я вижу белое и черное.
Слева - грязь. Справа - что-то ярко-белое. Капли воды сочатся откуда-то и падают рядом со мной. Кап-кап. Кап-кап.
Где ты? Я жду тебя, пожалуйста, приди на мнгновение.
Отражение снова появляется. Я чувствую его тепло.
Потихоньку встаю, ноги болят. Ничего не вижу: пелена темноты окутала меня. Но я встаю. Я иду и вижу свет. Я вижу свет. Свет. Свет...

30 июля. 23:09.

Он лежал не шевелясь. Соленый, влажный ветер дул с моря. Легкие, почти невесомые капли долетали и градом осыпались на его лице. Море было совсем рядом. Остывший влажный песок пластами поглащался морской пучиной. Волны били по берегу всё сильнее и сильнее.
Где-то далеко играла музыка. С берега было видно противоположную часть полуострова, где ярко мерцали миллионы манящих огоньков. Огни большого города звали, тянули к себе. Сотни, тысячи людей. Так далеко...
Казалось, вот-вот, и стадо разъяренных морских барашков поглотит его. Его. Его...
Как просто сказано - всего три буквы. Он. Даже две. А в этих буквах, в этом человеке, в нем была душа. В душе теплились чувства, переживания. Внутри него неслись, бежали, карабкались, падали и пролетали сотни мыслей. Он лежал и о чем-то думал. Он хотел и пытался что-то понять, что-то осознать. Осознать что-то важное. А может, он хотел найти что-то в себе. Или разобраться в чем-то, понять что-то. В мыслях, в лавине мыслей. Разобраться в чувствах. Но мало пытаться. Нужно уметь...

Иногда я вспоминаю так часто произносимую фразу: "я хочу знать о тебе больше".
Мало кто говорит в ответ: "а как?"
И правда, как можно узнать что-то о человеке, если даже он сам не знает многие даже простые вещи о себе? Разве возможно понять в человеке что-то, о чем не известно даже ему? То, в чем даже он не может разобраться?
Увы, нет.

Я вижу звезды. Много звезд. Сотни ярких осколков мерцает высоко в темном небе.

Nothing has changed.
Only stupid smiles.

раньше я ходил в футболке Punks Not DeAd, носил камелоты и драные черные джинсы, у меня была короткая стрижка, и я мечтал о кастетах. Тилль Линдеманн - солист Раммштайна - был моим кумиром. Я любил агрессию, кровь и жестокость во всех её проявлениях.
Хотел кожаные штаны, куртку и перчатки.
Вот такой был я.

Осень, осень.
Она приходит каждый год. И из года в год ничего не меняется. Картинки, движение, воспоминания, прошлое, впечатление, скорость, рёв двигателя и ассоциации. Рано темнеет, наступает ТОТ сентябрь - октябрь. Я живу в этом времени физически, но моя осень осталась там, далеко. Черно-белое, ноябрь, снег, Лакост. Вбиваю в Яндексе "Лакост запах понюхать", и даже не смотрю на результат - далекие-далекие воспоминания переносят меня на картинку белого снега и горящих окон, пушистый мех и запах. Я никогда не забуду этот запах. Было очень холодно.
Ассоциации проносятся в окошке, пока я еду, склоня голову, и прислонив к окну. Заснеженные vеточки деревьев, темно-темно и сладковато-грустно.
Я смотрю вперед, я опять вижу медленно падающие листья, я почему-то смешиваю осень и зиму, и вспоминаю стук железной дороги, и место, где я стоял и слушал голос зимней ночью, превносящей в нашу жизнь Новый Год. Я помню реакцию, я помню слова, выкуренные сигареты. Смахиваю снег с опоры моста, он падает, и растворяется в воде. 31.
Я часто проезжаю по Ленинскому проспекту, и вспоминаю Осень.
Осень, ты стала для меня самым главным сезоном года. Частью жизни.
Осень, я люблю тебя. Я люблю прогулки с тобой, я люблю говорить и слушать, вспоминать и думать о чем-то.
Осенью ты совсем другая.
Я помню сотни мелочей, но, может, не всегда помню главное.
Я помню мелодию, но не помню названий.
Я помню все твои чувства и переживания.
Я помню то, чего не помнишь ты.
Я снова и снова вспоминаю, и выплескиваю, словно горячий чай.
Наверное, моя ошибка - замечать мелочи, и не видеть главного.
Прости, моя Осень, я люблю тебя и каждый раз жду момента, когда мы снова встретимся с тобой.
Было очень холодно...

Мои надежды, мои мечты..
Всё в жизни сбывается. В один момент. И я не верю, что вот-вот, и этот момент настанет. Я ждал его всю сознательную жизнь. Сесть за руль своего авто.
Но я не хочу говорить сейчас об этом. Столько нового, столько неизведанного ранее, столько новых ощущений и событий в моей жизни пронеслось за короткий месяц. Эта поездка в Германию, правда, запомнится мне в основном круглосуточным шоппингом. Швейцария же меня приятно удивила. Но Греция...
А Греция запомнилась мне "Сан-Франциско", клубничным чаем и ночным морем. И диско нон-стоп, каждую ночь. Каждую ночь, и вплоть до утра, новые люди, новые лица. Сотню раз успел полюбить и возненавидеть французов, окончательно убедился в том, что немцы не такие уроды, как они кажутся, но в целом понял, что европейцы - это не то. Не тот менталитет, не то мировоззрение. С ними нельзя быть откровенными, с ними не получается говорить о жизни, быть открытым. Порой у них не хватает такта и уважения к собеседнику. Да и не это самое важное.
Так классно сидеть до утра на пляже, и болтать по-русски, отводить душу и от души смеятся. Забавно было обнаружить, что украинцы не говорят по-украински :) забавно было толкать друг друга в бассейн, и с воплями носиться, распугивая сонных европейцев. Это жизнь!
Как сильно всё меняется, и как сильно меняется человек. И как порой в жизни повторяются вещи. Как повторяются определенные отрезки времени. Германия меняет меня? не знаю. Каждый раз, возвращяясь домой в конце лета, я становлюсь другим. Кого-то это пугает, кого-то настораживает, кого-то никак не задевает. А меня, скорее, радует. Я каждый раз приближаюсь к своему внутреннему идеалу, от которого всё равно в последствии ухожу. Это повторяется каждый год. Не вижу причины. Просто другая жизнь, начинаешь мыслить по-другому. Weiss nicht genau.
Перечитывал дневник, наткнулся на старую закрытую запись. Революция во мне. Год назад. Да-да, она снова приходит.
Надеюсь, что этот новый год, и, по сути, жизнь с нового листа, принесут мне много нового.
P.S. А помнишь, что было год назад? Я хорошо помню. Всё повторяется. И я всё ещё хочу поехать зимой туда, снова увидеть занесенный снегом домик и хлопья снега под горящим фонарем у дома в районе второго этажа... ты за?

Leipheim. 15.07.08
8:27
Странное ощущение. Обычно в Германии я езжу на поезде только в аэропорт и обратно: мне не часто приходится выбираться из своего городка. Близлежащие места давным-давно прочесаны вдоль и поперек, и, в общем-то, делать там нечего. Другое дело - Мюнхен. Столица Баварии. Довольно крупный развитый город. Аэропорт. Там есть, чем заняться и что посмотреть.
Зачем я пишу эти заметки?
Спустя время, спустя многие месяцы и годы, читая эти строки, я буду вспоминать каждое мгновение, как, сидя и печатая эти слова, я смотрел в окно, дышал, я жил и чувствовал. Как я наблюдал пейзажи за окном, проносящиеся города, городки и деревушки (8:31 - Guenzburg), леса и поля, мутные реки и озера. Во что превратился Дунай - коричневая жижа, слабо имеющая отношение к реке, течет в русле. Удручающее зрелище..
Жизнь сильно изменилась. Вспоминая конец 90х годов, чувствуешь разницу. Люди стали жить беднее, изменилась культура жизни. Чувствуется, что страна переживает не лучшие годы.
Только природа остается неизменной. И детские воспоминания.
Тогда мне всё казалось таким непривычным, такие незнакомым и манящим. Другой мир. Никогда не забуду первую поездку: своим величием, и в то же время легкостью, поразил меня Мюнхенский аэропорт: сплошные прозрачные стены, гигантские стекла, галереи. Множество магазинов и ларьков.
А железная дорога? Бесшумная и скоростная. И эти незабываемые пейзажи, которых я не видел больше нигде. Всё аккуратно и идеально. Без изъянов. Даже кукуруза, растущая в поле, вся подобрана по высоте, нет ни одной выделяющегося ростка. Нет ни единого выделяющегося колоса пшеницы. Красиво. Но слишко быстро приедается. Скучно. И здесь всё так. И среди растений, и среди людей. Всё одинаково и похоже. Однообразно. И быстро приедается.
Часто спрашивал родителей: а почему мы сюда не переедем? Не понимал, почему родители не хотят. Ведь, казалось бы, здесь так хорошо.
Но только спустя почти десять лет я понимаю, почему.
Здесь невозможно жить. Начинаешь превращаться в серость, становишься одним из многих, превращаешься в робота, в машину, которая работает на благо страны. Я не имею ничего против этой "машины": немцы живут неплохо. Но в их жизни не хватает контраста, яркости. Тот, кто не жил здесь, не поймет. Здесь хорошо, здесь приятно, но ты здесь чужой. Нет, немцев нельзя назвать плохими при личном контакте - они внешне вежливы, приятны. Но за спиной могут сказать какую-нибудь гадость. Пока машина не поглотит тебя, своим ты не станешь. Пока ты не забудешь свой язык, свои корни, своё прошлое, пока ты не начнешь стесняться слов Россия и русский язык, пока не начнешь скрывать своё происхождение, своим ты не станешь. Они любят только своих. Чужие здесь никому не нужны.

Эту запись я делал в поезде 15 июля. И это мнение я вряд ли поменяю. Здесь хорошо только немцам: привычный для них образ жизни, привычные правила и распорядки. Даже по дорогам у них ездить скучно, всё приторно и одинаково.

***

Помню, приехали к нашим друзьям под Карлсруе. Начали знакомить с детьми (по-русски они уже не говорят, увы). Знакомимся. Они спрашивают: "А вы откуда приехали?" Их мама, не дав нам ответить, говорит: "Из Франции" Мы удивленно смотрим, она пожимает плечами: "Зачем детям знать, что они - русские? Я им говорю, что мы разговариваем друг с другом по-французски"

***

Вчера ехал в автобусе, и между немецкими высказываниями услышал русские словечки и отборный мат.
Два русских парня обсуждали ситуацию в стране, где они живут:
- Да, б**ть, в дыре живем, чего ты хочешь, это тебе не Америка и не Россия
- Да, б**ть, за****и, одни немцы и турки, немцы и турки, эти тупые рожи. А ты себя как с ними не веди, ты для них ауслендер всё равно, и тебя как нормального человека они здесь воспринимать не будут. Суки, задолбали, убил бы всех.
- И бабы - либо страшные, либо шлюхи, - между слов вставляет один из собеседников.
- Да, бабы здесь - пи**ец.
Минутное молчание.
- А ты посмотри, эта сука сидит и пялится на нас, - показывает один из парней на немного прифигевшего немца.
Меня заинтересовал их разговор. На остановке вышел с ними, завел разговор. "А чего ты хочешь, у них что деревня, что Берлин - один хрен. Никогда не пойму, зачем меня родители увезли. Уж лучше в дыре, но своей, где язык и культура людей тебе понятны, и где ты - свой"

Я могу только согласиться. Это была та истина, которую я в очередной раз услышал от человека, который уехал в поисках лучшей жизни. Никому ещё не было хорошо и приятно там, вне родных стен. Как говорится, хорошо там, где нас нет...

"Ein intelligenter Student, aber Jascha oder Sascha?" (дословно, "Умный студент, но как его зовут - Яша или Саша?") - услышал я недавно под дружный гогот местного быдляка фразочку в мою сторону (всего-то стоило заговорить по-русски с мамой). Некоторые даже не скрывают своей неприязни к русским.

***

Я часто взрываюсь по поводу того, что происходит в России. Хаос, беспредел. Но, задумавшись, понимаю лишь одно: да, эти проблемы, эти ужасы касаются многих людей. Но что коснулось меня, мою семью? Да в общем-то ничего плохого, слава Богу. Ни проблем с медициной (которых я обрел кучу здесь, в Германии, когда в прошлом году пытался по страховке сделать контактные линзы), ни проблем с жизнью, с деньгами, с каким-то социальными или общественными аспектами. Да, я порой злюсь, но очень люблю этого гнилого, постоянного болеющего ребенка по имени Россия, и без него мне тошно и не хочется жить, потому что он свой, родной, и променять его невозможного на какого-то другого. Мне плохо без Москвы, темпа жизни, своего общества, своих друзей, которые говорят то, что хотят и то, что чувствуют, а не скрываются под маской с улыбкой, как делает половина здешнего населения...
Невозможно собрать в единое целое все мысли, все истории и примеры из жизни, все рассказы уехавших в другую страну людей. Безусловно, встречаются примеры, когда интеграция в обществе происходит безболезненно, и люди счастливы: им хорошо, комфортно, они оказываются среди тех людей, с кем им приятно жить и контактировать ежедневно. Но это скорее приятное, редкое исключение, чем правда. И, к сожалению или к счастью, большая часть уехавших никогда не обретают покой там, вдалеке от дома. И этот больной ребенок тянет, манит своим далеким светом тех, кто далеко. И сердце болит, как у матери, от которой оторвали может плохого, но родного и такого близкого ребенка.

Я люблю Россию, Москву. Я горжусь тем, что я - русский. И тем, что живу у себя дома, на Родине.

Овен

10 ПРИНЦИПОВ МОЕГО ЗНАКА ЗОДИАКА:
1. Лучше со мной не спорить.
2. Сначала сделаю, потом - подумаю.
3. Там где остальные тормозят, я жму на газ.
4. Буду вечно молодым.
5. Делай как я, ведь лучше всё равно не сделаешь.
6. Самое трудное - выслушать собеседника до конца.
7. Упрямство - не порок.
8. Легко контролировать ситуацию, сложнее - свои эмоции.
9. Один овен - хорошо, два овна - много.
10. Первым не нападаю. Но не дай Бог меня задеть.



Найди про свой знак зодиака вот здесь!

Странный день. Серединка на половинку, как говорят... Первая половина дня - просто идеал. Моя группа в очередной раз убедилась, что я раздолбай, все пришли ставить оценки в зачетку к десяти, а я пришел к двенадцати. Ну ничего, зато увидил дорогих мне людей, и, спасибо Катюшке и штурману Марьяшке замечательно покатался.
После обеда шоппинг, а вечером.
А вечером всё как-то пошло не так.
Сначала сломалась дужка у велоочков. Потом проблемы с велосипедом. Кое-как всё сделал, запихал в лифт. Сразу у подъезда слетела цепь.
Затем столкнулся с российской действительностью: выехав от дома, поехал через пустырь. Несколько собаководов выгуливали своих питомцев. Естественно, без поводков. Одна собачка проявила ко мне интерес, но у меня к ним довольно давно выработан рефлекс, сразу выстегнулся и ударил шипом по морде. Сразу начались вопли типа "В следующий раз ноги вырву", а какая-то щепетительная тётушка в догонку проорала, что, цитирую, "Спицы переломаю". Ну-ну, я посмотрю, как она будет гнуть мои DT Competition.
Выгуливают собак без поводков, а потом права качают. Пусть тогда уж псин воспитывают, чтобы не бросались. Надоело. Даже пререкаться не стал, не хотелось до их уровня опускать.
Сколько ещё собаки будут разгуливать и вести себя так, как им взблагоразумится? Когда уже прекратится этот беспредел? Надоело.
Добравшись до Воробьевых гор, поехал вниз под лыжным спуском, первый раз за сезон. Сразу почувствовал, что что-то пошло не так, заднее колесо попало в яму, затем заблокировалось и сразу пошло в занос, меня кинуло в сторону. Не знаю, удержался я на такой скорости просто чудом, удалось вырулить и вернуться на спуск. Как же мне везет... Сам удивляюсь порой. Адреналин на ближайшие 5 минут был обеспечен.
Стемнело. Забирался в Нескучный: тишина, бесконечная дорога и зелень. Шелест цепи, и дыхание. Давно не испытывал таких чувств.
Не понимаю людей. Странные существа. Кто-то не реагирует на мой внешний вид совсем никак. Кто-то улыбается, кто-то может сказануть гадость в догонку. Кто-то поднимает большой палец. Бывает, юные особы провожают воплями в догонку. Каждый раз всё по новому. Какие же люди забавные существа.
А ещё, если выдавать автомобили людям по уровню их интеллигентности и IQ, дорогих иномарок в Москве станет раз в 100 меньше, а б.у. запорожцев прибавится в миллионы раз. Почему люди на китайских авто останавливаются, а владельцы A8 или X5 сигналят вдогонку и обливают грязью? Не понимаю.
---
А ещё около ГЗ пролетали утки. Ирок, утки!

Шёл в направлении дома, от метро Фрунзенская к Спортивной, встретил знакомого из школы. Остановились, душевно поболтали. Помню, что он рассекает на мопеде по Москве, и довольно давно заказал мотоцикл, неисправимый фанат:
- Сашк, знаю, что мотоцикл заказал, как, катаешься уже?
- Нет, Лёх. Вчера залог забрал. Он должен был вот уже в июне приехать.
- ??? Ты чего, обалдел? Давно же так хотел, ждал.
- У меня позавчера друг насмерть разбился. Второй в больнице с железкой в ноге. Хачи на четверке тонированной на Университетском проспекте сбили. Второй с железкой в ноге, в больнице.
- Да ты что, как такое могло произойти??
- Я не знаю. У него опыт был. Купил мотоцикл литровый, и в первый же день разбился. Друг без шлема был, тридцать метров пролетел, затылком о бардюр ударился, и.. всё.
- Не повезло... - с трудом проговорил я.

Пожали руки, разошлись. Осадок на душе до сих пор. Сашка, без мотоцикла - не представляю такого. Сказал, теперь только на машине. Наверное, только когда трагедия касается ближнего тебе, желание и пропадает. Неужели ещё один знак?
Так жутко.

Я не чувствую. Когда я не чувствую, я не могу писать. Я ничего не могу. Когда я не чувствую... У меня нет сил передать напряжение. Тупая боль, как нож, вонзается в сердце и вызывает слезы бессилья: я не могу писать. Ни фраза, ни слово, ни ритм, ни дыхание, ни музыка не выходят из-под моей руки. Словно туман застилает мой разум, мне пусто и холодно в душе. Каждое слово - это боль. Чтобы писать, нужно болеть. Нужно заболеть, и пересилить себя. Когда мысли лихорадочно, в агониях шарахаются в голове, руки не успевают делать, а новые и новые картины рисуются в голове, не остается ничего, кроме как закрыть глаза и уснуть.

Кровь стучит в голове.

Да, время действительно бежит. Не успеваешь уследить за всем. Особенно за числами. Казалось бы, только вчера был апрель. Март. Совсем недавно мы с тобой спускались по лестнице, мило болтая о жизни. Совсем недавно лежали на "лавках" в аудитории на четвертом этаже. Вспоминали то, что было. А ещё раньше мы общались, общались. Переписывались. Болтали. Но время шло. И оно продолжает идти. Ты стала другой.
А ведь ещё раньше мы встречались. Встречались чаще, гуляли, общались. Сидели в Суши, ждали Ксюшу. :) Гуляли и общались. Обсуждали. Жизнь, отношения. Делились накипевшим и надоевшим. Приторно-сладким и горьким. Язвили, ругались. Немного подтрунивали и издевались. Не сильно, конечно. И не только друг над другом.
Пили чай с печеньем на лестнице и грелись.
Чего только не было.
Встречались и с сумками ехали домой. Готовили, пили. Смеялись.
ГУМ, макс. Немного, но было. ГЗ, 01. Немного, но было.
И снова гуляли, общались.
Мы ждали. Чего мы ждали?
Мы думали и мечтали.
Собирали яблоки и жевали.
Говорили о кедах и рассуждали.
Молчали.
Лазили на дерево, сидели на траве.
Снова молчали.
Вместе ходили на лекции.
Мирились. Ругались.

И тишина.
И тишина всё лето. Весну.
Только осенью.
"Человек - это звучит гордо".
Я помню весь бред. Лицемерное лицемерие. Мой извращенный взгляд на жизнь.
Мы вместе ошибались. Ругались. Язвили. И снова издевались друг на другом. Хотя оставались друзьями.

Мы снова общались, хотя напряженно.
Гуляли, делились, говорили. Я ходил по темной улице, засыпанной снегом, и искал частицы тебя на заснеженном тротуаре около дома. Фонарь горел у твоего окна. И сыпал снег. Но там было пусто...
Я помню Новый Год. Я стоял под мостом. И слушал твой голос. Издалека. Ты говорила. Я слушал. Ты говорила. Я слушал, слушал. Только сейчас понимаю.
Я потом не раз туда возвращался и вспоминал. И сейчас вспоминаю, с горьким чувством? Не знаю. Никогда не знаешь, что ответить на такие вопросы.
Ты рассказывала, а я слушал. BMX, Н, прыжки, отношения - словно прыжки. Я думал и не понимал, что может быть дальше.
Ты продолжала говорить, я слушал, а потом рассказывал сам.
Ночами. Ночами мы болтали по телефону, Скайпу. Я с такой теплотой вспоминаю то время.
Я вспоминаю "сушеных" феном попугаев, выдуманных бурной фантазией Сью О'Коннел. Я вспоминаю разговоры. О выборах, о Мальте. Я вспоминаю, как бы то ни было странно, Таню и её "а Лёши здесь нет". Я помню, что ты приходила к нам, и мы общались. Общались, мало. Я тогда ничего не понимал. Или не хотел понимать.
Я вспоминаю забавные комментарии О. О. Я улыбаюсь. Помню, как кто-то из нас забыл учебник. И как мы стали общаться.
Я помню, тебе было ещё так мало. Но ты была старше нас. Тебе было 17.

Я помню, и я не забуду. Слишком много теплых моментов в сердце, которые продолжают греть его до сих пор.
С Днем Рождения тебя, моя дорогая.
Ты всегда поддерживала и поддерживаешь меня.
Спасибо.
И пусть этот бред будет ясен только тебе и мне.
=)

Я до сих пор не понимаю, что свалилось на мою голову несколько дней назад. Но всё буквально перевернулось, на глазах, и, видимо, ничто не помешает мне встать на новые рельсы. Новый ритм вошел в моё сердце.
За неделю всё, буквально всё, перевернулось в моём сознание. Понял что-то новое, вычеркнул из сердца, из головы что-то старое и обыденное.
Как всё понимать, я тоже не знаю.
Сегодняшний день оказался крайне странным.
Утро началось с того, что в метро я потерял сознание - непозволительная роскошь для моего организма, который переносил удары и похлеще. Такого со мной ещё не было никогда. Очень странно, страшно и интересно наблюдать за самим собой и за тем, что происходит внутри: сначала затрудняется дыхание и начинает кружиться голова, чернеет в глазах - автоматически дотрагиваешься до запястья и пытаешься прощупать отсутствующий пульс. Сердце схватывает ледяная рука, оно не бьется, по ощущениям, секунд 15-20, дышать нечем, в глазах чернеет ещё больше, изображение прыгает, закладывает уши, и медленно начинаешь сползать на пол. Признаюсь, было страшно. С чего - не ясно.
Очнулся, когда начал в прямом смысле выпадать из вагона - двери открылись, и толпа вынесла из вагона и прижала к столбу - "Улица 1905 года". Сижу, пытаюсь отдышаться, сердце откладывает. Течет холодный пот, волосы прилипают ко лбу.
А потом все понеслось по новой.
Больница, ГАИ.
Вечер. Ловлю машину - опаздываю на французский. Останавливается милый дедок - грузин, интеллигентен и приятен. Начинаем за жизнь, говорим о политике. Проезжает мотоциклист - дедок замолкает. Вспоминает историю, произошедшую на его глазах год назад. Третье Кольцо. Пробка. Авария. Разбился мотоциклист на скорости 160 кмч - влетел в звукоизоляционный экран - оторвало голову. Рядом стоит парень - друг - белый, как полотно. Дальше слушать не смог, стало не по себе, приоткрыл окно и уставился вдаль.
Ночь. Иду домой с французского со знакомой - 33 года, давно водит. Рассказывает историю, мол, так и так, была на Кубани, на моих глазах мотоцкил протаранил трактор, парню оторвало голову.
У меня снова почернело в глазах. Стало плохо.
Не знаю, знак ли.

Сдал теорию в ГАИ. Завтра - практика, там же. В июне хочу сдавать на "А", мотоцикл.

Жду Лето. Жду Август. Мои надежды. Мои мечты.

Настроение сейчас - ....

Почему-то опять всё опять не так, как хочется.
Зачем?



Здесь заканчивается моя дорога, и не будет больше никаких метаний. (с)

Горячая слеза

- Ты когда-нибудь сталкивался со смертью?.. – задал я совсем недетский вопрос своему другу – Андрею, сидевшему рядом со мной.
- Да. Моего папу и маму убили. Мне удалось сбежать. – тихо ответил он.
- А в Бога ты веришь?..
- Нет. Он не спас моих родителей…
Мы замолчали. Мой сосед – перепачканный в грязи мальчишка лет десяти – сидел молча, посасывая сорванную в поле травинку. Тихо потрескивал догорающий костёр. Вечерело. Запах дыма и мокрой зелени смешивался, проникал в легкие и словно замирал где-то глубоко внутри. Кроваво-красный закат на фоне гор дополнял картину дождливого вечера. Вычеркнув из жизни некоторые вещи, можно было бы подумать, что мы – юные путешественники, остановившиеся на привал. И правда, вокруг нас были аккуратно разложены перочинные ножики, в отдельной кучке лежали полупромокшие спички, рядом с Андреем лежала порядком изношенная небольшая походная сумка. Из неё торчал кусок карты, чьи края были немного помяты. Но общую картину мира и спокойствия природы и человека отравлял лежавший рядом со мной трофейный автомат, несколько гранат и пулеметная лента. На несколько минут я задумался. Мне всего четырнадцать. Но я не чувствую себя мальчишкой. Я уже мужчина… Я пережил столько, сколько за свою жизнь переживает не каждый человек. Сейчас лишь передышка, затем снова вперёд, но к победе ли?.. Зачем эта бессмысленная война? За что люди так страдают. Почему страдаем именно мы? Столько вопросов, на которые нет ответа. Я хочу домой, но у меня нет дома. Я хочу к родителям, которых у меня нет. Я хочу к любимой, которой у меня нет… Да и будет ли? Выживу ли? Не знаю…
- Ты когда-нибудь был на море? – спросил я Андрея.
- Нет, не был. А так хочу! – мечтательно протянул он. Но буду ли я там когда-нибудь? Море, оно так красиво, наверное… Когда я был маленьким, мама читала мне сказки, рассказывала про него. Про то, что у моря сбываются мечты, про то, что там живут красивые рыбы, животные.
Я сидел и слушал рассказ, мечты маленького ребенка. Его лицо расплывалось в улыбке, щеки порозовели, его голубые, светлые глаза смотрели вверх, на небо, в бесконечную даль. Время от времени от улыбки на его щеках появлялись небольшие, едва заметные ямочки. Ветер шевелил его русые волосы. Радость, жизнь виднелась на его лице.
- Мы обязательно поедем с тобой на море. Ты увидишь его. Поверь мне! – с лаской в голосе сказал я.
- Правда!? – воскликнул малыш. Я так хочу, хочу на море! – его глаза горели, радость светилась на его лице.
Внезапно над головой просвистели пули. Я быстро схватил вещи, дернул Андрея и повалил его в кусты. Мы побежали, не обращая внимания на выстрелы: отстреливаться было нечем. Бежали долго. Когда мы остановились, уже давно стемнело. Мы легли на сырую землю. Где-то вдали слышались выстрелы, глухое уханье сов нарушало ночную тишину. Неожиданно мой сосед толкнул меня локтем и почти шёпотом спросил:
- Антон, скажи, а как мы приедем на море? Где оно? Мне так интересно!
Я задумался… Действительно, как? И вдруг меня осенила мысль:
- Мы поедем в собачнике! Нас никто не заметит! Ты знаешь такие ящики на дне вагона? Я не знаю, для чего они, но мы обязательно в них поместимся и доедем до моря. От Кавказа это не так и далеко. Ты веришь мне?
- Да!!! – глаза мальчишки ярко горели.
Ночь покрыла землю, словно большое толстое одеяло. Вокруг ничего не было видно. Я уже хотел пожелать своему соседу спокойной ночи, как над головой снова засвистели пули, пролетая в нескольких миллиметрах от меня, жужжа словно осы. Вдруг что-то больно ужалило меня в ухо: одна из пуль задела мочку. И вдруг я вспомнил об Андрее: я попытался схватить его за руку, но схватил лишь воздух. «Неужели он сбежал!?» - пронеслось у меня в голове. Я схватил вещи и побежал вперед, выкрикивая его имя, привлекая к себе всё больше и больше внимания. Наконец я выбился из сил, упал и практически мгновенно уснул.
Солнце, бьющее в глаза, разбудило меня. Первое, что я увидел, открыв глаза, – светлое небо, на котором ничего не было, кроме одной одинокой золотой тучи, которая висела над острой пикой горы. Лес ещё спал. Видимо, ещё не было и семи часов утра. Первое, что ударило в голову – мысль об Андрее. Где он? Что с ним? Куда он делся? В моей голове понеслись мысли, мне стало страшно… Я вскочил и побежал, через лес, выбежал в поле и увидел нечто.… Вдалеке стояло одинокое дерево, а под ним висело что-то бесформенное. Я подошёл поближе. Передо мной висел Андрей… Или то, что от него осталось. Его тело было изуродовано, засохшая кровь прилипла к лицу. Из одной раны ещё сочилась кровь. Живот был разрезан: внутренностей не было, вместо них живот был набит соломой. Андрюшка был похож на плюшевого мишку с толстым животом, которого набили плюшем, но забыли зашить. Детское личико было изуродовано гримасой, изображавшую боль и отчаяние. Ушей и языка не было. Пальцев на руках тоже не было. Шок и смятение вызвала во мне картина смерти несчастного ребенка. Тело уже облепили прожорливые мухи. Я в отчаянии и беспамятстве начал дергать его за ворот рубахи, как-будто пытаясь его оживить, прогнать мух, но его голова, висящая словно голова куклы, лишь бессильно тряслась. Я сел на землю… Я не чувствовал ничего. Я потерял друга. Его кровь капает мне на руки, на спину. Этот человек ещё вчера был, говорил со мной, а сейчас его уже нет… А ведь на его месте сейчас мог быть я… Отстань я на пару шагов… И всё. А ведь он так хотел на море… Неужели больше нет ни Андрюшки, ни его мечты? Море…
Я встал и побежал. Бежал долго, пока не рухнул на землю. Моё сердце быстро билось, ноги онемели, но я встал и побежал дальше. Уйти, уйти, от смерти и страха, убить в себе печаль и тоску, уехать отсюда… Я добежал до железнодорожной станции, залез под вагон поезда, который только что подошел, нашел собачник, залез и затаил дыхание: никто не заметил. Поезд тронулся, и я уснул…
Сколько я спал? Не знаю. Но когда я проснулся, через щель собачника было видно море. Я не поверил своим глазам, дернул дверцу и выскочил прямо на ходу: заточенные тысячами километров дорог колеса пронеслись рядом, но я остался невредим. Я побежал навстречу волне, навстречу соленому ветру и легкому бризу… Я упал на влажный горячий песок, упал, чтобы не встать… Лежать и наслаждаться жизнью… Но тут я вспомнил об Андрее… Он так хотел увидеть море. Горячая слеза прокатилась по моей щеке. Андрюшка, милый, вот оно какое, море… Красивое, теплое, но и грустное, как и моя слеза, которая сейчас течет по моей щеке…

28 апреля 2007 года.

Не самый удачный, но наполненный чувствами рассказ. Навеян книгой небезызвестного автора. Сколько воды утекло...
Прошёл уже почти год.

Гигантское дерево, стоящее недалеко от проезжей части, было похоже на огромного монстра, чьи руки были подняты к небу. Оно словно молило о помощи.
Дождь барабанил по крыше машины. Внутри было тепло и уютно, но желание глотнуть свежего воздуха и размяться было превыше всего. Я остановился на обочине узкой разбитой дороги. Дождь шёл всё сильнее, дворники не справлялись со своей работой, но, как ни странно, ветра не было. Достав зонтик, я плавно нажал на ручку двери, она открылась, и тут же в нос ударил прохладный запах мокрой травы. Капли воды отскакивали от двери и попадали в салон, и я поторопился выбраться наружу. Посмотрел на часы: ещё только девять вечера. Можно постоять…
Уткнувшись глазами в глянцевый асфальт, я увидел себя. Странно было видеть в отражении немолодого уже человека с легкими морщинами на лице, опершегося рукой на дверь своего авто, а в другой держа огромный зонт. На бежевый костюм, пропитанный запахом сигар, летели прозрачные капли дождя, оставляющие блеклые разводы.
Раскат грома нарушил идиллию. Нахмурив лоб, я непроизвольно остановил свой взгляд на кроне дерева. Оно старо и дряхло, некоторые ветки засохли и обломались. Резкий раскат грома. И молния. Она ударила в дерево, ветка загорелась. Тут во мне что-то перевернулось. Я закрыл зонт, сел в машину, резко хлопнул дверью и уехал.