Молчать вдвоём очень весело, легко, воздушно, это как пускать в небо фейерверки, а потом не видеть, каким узорами они взорвались.
Это как вслепую рисовать картину маслом, а потом открыть глаза и увидеть, что получился шедевр.
Это когда ты знаешь, о чём думает человек в этот момент, и нисколько ему не неприятно от этого, наоборот, он даже рад.
Молчать вдвоем, как делать бумажные кораблики для весенних луж или бумажные самолётики для весенних горизонтов.
Мы молчали, а ветер был южно-западный, лестницы наверх неустойчиво шатались, нужно было ещё пойти приготовить бутербродов для путешествия, нужно было ещё записать пару заметок о великом магистериуме, а мы сидели и молчали.
Мы собирались, было вскарабкаться на самую высокую в мире лестницу – лестницу в небо, очень древнюю, но крепкую и пахнущую, скорее всего, вечностью и временем. Мы хотели сидеть на ступеньках, набивать сумки пухлыми облаками, чтобы потом делать из них сахарную вату и дарить её за просто так красивым детям.
Понимаешь, мы тогда не знали, чтобы добраться до неба совсем необязательно считать скользкие ступени и привязывать себя страховкой за крепкие балки – достаточно понять друг друга, а после помолчать вместе.

И тогда я поняла, как и где рождаются бабочки.
Бабочки рождаются на губах молчащих, и особенно красивы золотые бабочки, они также изящны и печальны, как Пьеро в цирках или акробаты на проволоке там же.
С этих пор я полюбила бабочек, молча улыбающихся людей и весь мир заодно.

Вся проблема в том, что всё меняется. Сейчас ты понимаешь человека и молчишь рядом с ним, а после всё ломается-меняется, вы расходитесь по разным полюсам или сторонам Земли, молчать вместе всё труднее, ив от уже невозможно, начинаете говорить, а спустя ещё некоторое время и говорить как-то не о чем, о посылать телеграммы как-то лень.
Тогда ложь, притворство, нежелание принимать это всё, как есть, отдаление, разъезд.
Ложь - это замкнутый круг. Стоит начать, и уже не остановишься. Да, это очень затёртая мысль, но это так. Некоторые говорят, что ложь въедается в человека, портит его изнутри и делает дырки в жизненно важных органах.
Моя ложь как чернила у осьминога - она красит меня изнутри в малиново-сиреневый цвет, и когда я достаю из глаз линзы, линзы странно фиолетового оттенка.
Врать - плохо, а не врать - нельзя.