Между тем, эта «односторонность», которая подвергается столь суровому осуждению, — не выдумка лютеранского богословия, но именно Писание изображает общение природ в той его части, которая касается возвышения или уничижения, не взаимным, а односторонним. Иначе говоря, Писание действительно учит, что человеческая природа Христа была прославлена, возвышена, приращена или обогащена за счет божественной природы; однако Писание не говорит, что божественная природа была сколько-нибудь уничижена, ослаблена или сокращена посредством соединения с человеческой природой. Если Писание, например, говорит, что человеческая природа благодаря обитающей в ней божественной природе стала животворящей или всемогущей, оно не говорит, что божественная природа утратила способность оживлять или свое всемогущество из-за соединения с человеческой природой. Писание действительно говорит, что человеческая природа, благодаря обитающей в ней божественной природе, обрела бесконечное знание, но не говорит, что божественная природа полностью или частично утратила присущее ей божественное знание из-за соединения с человеческой природой. Писание действительно говорит, что человеческая природа, благодаря ее соединению с божественной природой, была вознесена на небеса и обрела деятельное присутствие во всем мироздании, но не говорит, что божественная природа из-за своего соединения с человеческой природы исключила из своих внутри-троичных взаимоотношений вездесущность и способность действовать повсюду во вселенной. Писание действительно говорит, что человеческая природа Христа благодаря тому, что она была воспринята Ипостасью сына Божьего, достойна божественной чести, но не учит, что божественная природа тем самым утратила право на божественное поклонение.
— Франц Пипер. Христианская догматика
Мартын_Лютый