Демиург распорядился нами точно так как хотел - Он вселил в нас ужас перед завтрашним днем.

 

Маркс один из первых прозрел катастрофу грядущего. Своими тонкими нервными пальцами он нащупал связь между денежными неприятностями и метафизикой. И сразу понял, что все наши унижения происходят от того, что мы никак не можем решиться на голодную смерть.

 

Метафизический ужас перед будущим, справедливость Отца небесного и таинства СВО - краеугльные камни, споткнувшись о которые, можно  навсегда слететь с катушек. Аллах велик!

 

Рассуждая о преимуществах отклонений и дурацкой привычке людей продолжать свой род, бредя в общем стаде, Маркс предсказал четыре самых грандиозных непристойности нашего времени: продажность свободной прессы, обнуление необнуляемого и телевещание. О четвертой наша дорогая редакция стыдливо умолчит, чтобы не сесть на пятерочку, а то и десяточку за дискредитацию всего святого, из того малого джентльменского набора, который хранится в заднем крамане нашей памяти. 

 

Однако, чудо бытия состоит как раз в том, что мы продолжаем жить, имея в головах полную коллекцию вышеописанного паскудства, в полной гармонии и в абсолютном соответствии продуманной иерархии деградации, словно карикатуры на самих себя, недостойные даже презрения или брезгливого пинка под зад.

 

Когда то давно искренне заблуждаясь,  я верил, что философия изменит мир. Ну, если не мир, то хотя бы меня. Все, что к ней не относилось, было или грехом или недостойным нашего внимания.

 

Я  методично исследовал пороки и извращения включая такие экзотические как: мечтательный догматизм и нагромождение причуд, врожденную брезгливость и доказательства науки, исступление летаргии, спасительное слабоумие и неспособность воспринимать чужие истерики в качестве аргументов рассудка. 

 

А еще оставались неподвижные вещи и отсроченные желания, глупость, свойственная всем  и горечь, что ни одно событие не стоит того, чтобы его приукрашивать.

 

За подобную трусость теперь приходится расплачиваться самой высокой ценой. Потому что ночь философа подразумевает только одно пространство параллельное его печали.

 

Онтология одиночества утверждает, что надо быть закадычным врагом всего на свете, и здесь никак не обойтись без взаимного обмена ударами с миром, созданным исключительно для доверчивых простофиль и слабаков.

 

Одиночество предполагает нечто рыцарское, заразительное и взрывоопасное. Недаром во времена благоденствия и распада так возрастает количество сумасбродных анахоретов, склонных к вертикальным приключениям.

 

Одиночка овладевший иной, параллельной формой пространства, способен варьировать свои cомнения и не склонен поклоняться привычным мифологиям. 

 

Это заразительно, взрывоопасно и чрезвычайно скучно.

 

Наперекор всему обыденному, абстрактному и лживому, привычному и современному, он не занимается покорением собственных фикций, искушая себя ересями и вдохновениями.

 

Он просто присутствует  в мире. И мне даже иногда кажется, что он давно  умер. А то, что он дышит - простая, обыкновенная, малозначительная случайность.

 

Поэтому тонкая и чуткая душа нашей дорогой редакции больше не желает иметь ничего общего с предлагаемой нам реальностью. А если мы такие вот нереальные и русофобные вам не по душе, то уходите. Спасибо.

 

Миру мир.

Трость Чарльза Дарвина

Однажды наш царь и бог Чарлз Диккенс Дарвин удумал жениться. Ну удумал и удумал. Девушка хорошая, из приличной семьи, кузина опять же. Правда несколько старовата, или, говоря простым русским языком  - милфа 30 лет от роду. Эмма Уэджвуд зовут. Как всякий настоящий ученый - а всякий настоящий ученый в душе неопозитивист и душнила - он много размышлял на тему предстоящего брака и даже провел логико-феноменологический оналес (и синтес) предстоящего события. Для большего понимания происходящего незадолго до свадьбы сэр Чарльз составил себе большой научный компендиум из двух частей. Первая часть называлась "За женитьбу", вторая - "Против женитьбы" третья - "Можем повторить".

 

В списке "За женитьбу" кроме прочего было записано следующее: "постоянный компаньон", "можно питаться дома" и "лучше, чем собака". Список "Против" включал пункты "придется навещать родственников" и "меньше денег на покупку книг". (Кстате, последний аргумент про книги, для нашей дорогой редакции, лично, выглядит самым криповым. Имея столь трушный нарратив в своих руках мы бы сразу сказали, что затеянное предприятие - зашквар, по быстрому дружно порубили бы канты, задрали бы до пупка паруса и уплыли на "Бигле" куда подальше.)

 

Вощем, как заметил в то же время не менее великий бог Гоголь, который, как известно, никогда не женился: Скучно на этом свете, господа!  В свези с приведенной выше цитатой, нашей дорогой, чрезвычайно любопытной редакции оченно хотелось бы у бога узнать: - А на каком весело?