Ах, если бы у меня была удивительно долгая память!

 

Сколько банальных случайностей лежало бы сейчас на дне этой копилки:

- рассеянные стоны, нежная или боязливая невинность, волнующие итоги наших ночей, удаленные ландшафты детства с их хрупкими пропорциями и близкими горизонтами, молчание рефлексов и странная геометрия первых актов познания. Как приятно было бы ощутить их теплую материю под своими ступнями.

 

Красные черепки, синяя лазурь, горячая глина, серебристая полынь, теплый ветер.

 

Возможно не стоит так ретиво пытаться убежать от вещей, которые заполнили новый мир и его окрестности своими подвижными тенями. И если мы начнем искать источник каждой из своих галлюцинаций, разве не развернется перед нами все та же звездообразная форма, которая и обращает нас к местам, людям, периодам, событиям, большинство из которых мы забыли?

 

Поэтому в сердце по прежнему теплится надежда, что остались еще и непогибшие души.

 

Души в которых любовь смешана с нежностью, а сновидения и капризы с безумной жаждой не потерять самого себя. И тогда может быть, открыв секрет формулы тоски по далям, мы узнаем, что для того чтобы серьезно захотеть чего-то иного, нужно оказаться вне пространства и времени и жить, ощущая минимум близости к конкретному месту и моменту.

 

Или может наши жизни сотканы из безмерной свободы бессмертия, которой никто так и не сумел толком воспользоваться, и теперь нас поглощает невыразительная в глазах Вселенной всеобщая разлука?

 

Проникновение в суть вещей требует тишины, а молчание - золото, и порой за него приходится бороться. Вам это любой торчок на бульваре скажет.

 

Миру мир.

Здесь мне особенно ясно стало, что начальство при помощи радио, телевидения и газет распространяет среди миллионов разухабистые гнусные песни — дабы население не знало ни Ахматовой, ни Блока, ни Мандельштама.

 

В разговоре цитируют самые вульгарные фразы, и никто не знает Пушкина, Баратынского, Жуковского, Фета — никто.

 

В этом океане пошлости купается вся полуинтеллигентная Русь… это результат спецобработки при помощи газет, радио, журналов .., которые не только навязывают своим потребителям дурное искусство, но скрывают от них хорошее.

 

Оно окружило тайной имена Сологуба, Мережковского, Белого, Гумилева, Гиппиус, принуждая любить худшие стихи Маяковского. Во главе ТV и радио стоят цербера…

 

Словом, вокруг я вижу обокраденные души…

 

И можно наперед знать, что они скажут по любому поводу.

 

Не люди, а мебель — гарнитур кресел, стульев и т.д.

 

Когда-то Щедрин и Кузьма Прутков смеялись над проектом о введении в России единомыслия — теперь этот проект осуществлен; у всех одинаковый казенный метод мышления, яркие индивидуальности — стали величайшей редкостью…

 

Корней Иванович Чуковский, 24 марта 1969 г.