Успение пресвятой Богородицы – двунадесятый праздник. В этот день православные христиане славят Преблагословенную Богородицу Марию, завершившую Свое земное странствие.

После Вознесения Христа на Небо Матерь Божия жила, как известно из Евангелия, под попечением апостола Иоанна. Она часто посещала места, с которыми были связаны важнейшие события в жизни Ее Божественного Сына и особенно последние дни Его на земле.

Однажды, когда Она возносила Свои чистые молитвы на горе Елеонской, пред Нею предстал Архангел Гавриил с благодатною вестью о приближающемся часе Ее переселения на Небо, что должно было совершиться через три дня. Для удостоверения он дал Ей райскую ветвь и сказал, чтобы эта ветвь, сияющая светом Небесной благодати, была несена пред гробом Пресвятой Девы в день погребения.

+ + + Далее...+ + +

+    +    +

+ + + Далее...+ + +

Беседная икона Божией Матери имеет и другое название «Явление Богоматери и святителя Николая пономарю Юрышу» и известна своей очень необычной историей.

История образа: Беседная икона Божией Матери неразрывно связана своей историей с явлением Тихвинской иконы в 1383 году. В «Сказании об иконе Богоматери Тихвинской» ( конец XVI века ) говорится о пономаре Георгии, по прозванию Юрыш.

В 1383 году, вскоре после явления чудотворного Тихвинского образа, пономарь Георгий был послан оповестить окрестных жителей о предстоящем освящении церкви в честь явления святого образа и заповедать пост.

На обратном пути недалеко от Тихвина Георгий вдруг увидел Пресвятую Богородицу, сидящую на сосновом дереве и сияющую неизреченным светом, с червленым жезлом в руках, а пред Нею стоящего святителя Николая Чудотворца.

Пав пред Царицей Небесной в благоговении на колени и облобызав землю у Ее ног, Георгий выслушал Ее повеление: поставить над новоустроенной церковью деревянный крест, а не металлический.

+ + + Далее...+ + +

"Живя в восточном Иерусалиме, я завела себе кое-каких арабских знакомых. Ко мне лично они относились вполне дружелюбно, но из разговоров с ними становилось все более и более ясно, что никакого «мира» с Израилем они вовсе не хотят. Они хотят вещи гораздо более простой и, как им казалось, вполне достижимой: чтобы Израиля здесь не было вообще. Не место ему здесь. А евреи пусть уезжают, откуда приехали или куда хотят. А которые здесь всегда жили, тех гнать не обязательно, некоторое количество евреев даже полезно. Если захотят, могут тут остаться, жить среди арабов (они тогда только начинали называть себя «палестинцами») – на определенных, разумеется, условиях.
И условия эти никаким переговорам не подлежат, на этот предмет в исламе имеется жесткий закон.
<...>
Самые близкие отношения у меня сложились с Ихсен, которую я застала четырнадцатилетней девчонкой. Ихсен вроде бы искренне привязалась ко мне, называла меня своим другом, рассказывала мне свои секреты. Говорить она хотела исключительно по-английски, иврита почти не знала, но не только поэтому. По окончании школы она собиралась поступить в учительский колледж, а затем преподавать английский язык в школе, вот и упражнялась в разговорах со мной. Сперва это была живая, открытая, любознательная девочка, мне очень нравилась. Охотно ходила со мной в еврейскую часть Иерусалима, с любопытством расспрашивала, как живут израильтяне, что едят, какой мебелью обставляют свои квартиры, что читают, какие фильмы смотрят. Однажды сказала мне даже, что хотела бы быть как они. Через два-три года она бы уже не только не сказала такого, но была бы глубоко оскорблена, если бы я ей напомнила.

К концу школы Ихсен обмотала голову платком. Я спросила зачем.
– Так нас учат, – сказала она. – Арабская девушка должна выглядеть скромно и прилично.
– Где учат, в школе?
– Ну-у, какое там в школе. В школе за всем следят израильтяне. Нет, в кружке.
– В кружке?
Выяснилось, что после школы она ходит на групповое чтение Корана, которое проводит особый «наставник».
– Что ж, это хорошее занятие, – сказала я. – Свои священные книги надо знать.
<...>
– Итак, священная война. И вы победите. А со мной что ты сделаешь, Ихсен? Убьешь?
– С тобой? Но почему же – убьешь. Я тебя люблю и убивать не хочу.
– А я ведь ислам не приму.
– Жаль, конечно, но ничего. Может, еще и передумаешь. Ты ведь сражаться с нами не будешь, правда? Главное, чтобы ты не шла против нас с оружием в руках. Тогда останешься жить с нами, войдешь в Зимму. Будешь жить, почти как раньше.
И тут Ихсен растолковала мне это незнакомое понятие, «Зимма»...

Святой Матфий, апостол из 70-ти, избранный вместо предавшего Господа Иуды Искариота, родился в Вифлееме, происходил из колена Иудина — главного и самого многочисленного из всех колен Израилевых, когда-то единственного, сохранившего верность царю Давиду. С раннего детства Матфий изучал Закон Божий под руководством Симеона Богоприимца и сразу уверововал в Господа Иисуса как в Мессию. Он оставил все мирское и неотступно следовал за Христом, был избран в число 70 учеников, которых Господь посылал по двое на проповедь Евангелия.

После Вознесения Спасителя надо было восстановить число 12 апостолов, ведь именно 12, по числу колен Израилевых, сначала избрал Иисус Христос себе в ученики. Апостолы, усердно помолившись Господу, бросили жребий — он пал на Матфия (Деян. 1: 15-26).

После сошествия Святого Духа апостол Матфий вместе с другими апостолами проповедовал Евангелие в Иерусалиме и в Иудее, потом вместе с апостолами Петром и Андреем ходил в Сирию и Каппадокию, проповедовал на территории нынешней Грузии и в Македонии. Много раз святой апостол подвергался смертельной опасности и Божьим заступлением избегал её. В Синопе (территория современной Турции) Матфий попал в тюрьму, из которой его чудесным образом освободил апостол Андрей. В другой раз язычники заставили его выпить отраву, но Матфий не только сам не пострадал, но и исцелил бывших с ним, потерявших зрение от выпитого зелья. Апостол творил великие чудеса, чтобы привлечь людей ко Христу, и многих привел к вере.

В 63 году апостол Матфий был побит камнями в Иерусалиме по решению Синедриона. Мощи апостола Матфия, перенесенные равноапостольной царицей Еленой в IV веке в Германию, почивают в Трире.

+ + + Далее...+ + +