В былые времена политучеба была неотъемлемой частью театральной жизни. Обкомы, горкомы, райкомы твердо полагали, что без знания ленинских работ ни Гамлета не сыграть, ни Джульетту. Так что весь год — раз в неделю занятия, в финале строгий экзамен. Народных артистов СССР экзаменовали отдельно от прочих.



 Вот идет экзамен в театре им. Моссовета. Отвечает главный режиссер Юрий Завадский: седой, величественный, с неизменным острозаточенным карандашом в руках.



«Юрий Александрович, расскажите нам о работе Ленина "Материализм и эмпириокритицизм"». Завадский задумчиво вертит в руках карандаш и величественно кивает головой: «Знаю. Дальше!»



Райкомовские «марксоведы» в растерянности: «А о работе Энгельса "Анти-Дюринг"?» Завадский вновь снисходит кивнуть: «Знаю. Дальше!..»



Следующей впархивает Вера Марецкая. Ей достается вопрос: антиреволюционная сущность троцкизма.



Марецкая начинает: «Троцкизм... это...» И в ужасе заламывает руки: «Ах, это кошмар какой-то, это ужас какой-то — этот троцкизм! Это так страшно! Не заставляйте меня об этом говорить, я не хочу, не хочу!!»



Не дожидаясь истерики, ее отпускают с миром. До следующего года.



*** *** ***



Вера Петровна Марецкая загорает на южном пляже. Загорает очень своеобразно: на женском лежбище, где дамы сбросили даже легкие купальнички, знаменитая актриса лежит на топчане в платье, подставив солнцу только руки, ноги и лицо. Проходящая мимо жена поэта Дудина замечает ей: "Что это вы, Верочка, здесь все голые, а вы вон как..."



"Ах, дорогая, - вздыхает Марецкая, - я загораю для моих зрителей. Они любят меня. Я выйду на сцену, тысяча людей ахнет от моего загорелого лица, от моих рук, ног... А кто увидит мое загорелое тело? Кроме мужа человек пять-шесть. Стоит ли стараться?"

_______________________________________________

(mangiana_irina)