Вокруг градоначальника Сергея Собянина с первых дней его работы на посту мэра Москвы постоянно ходят слухи. И прежде всего они касаются его национальности. Одни говорят, что он чукча, другие – что он якут, третьи – что его предки относились к хантам или манси. В любом случае, разговоры ходят именно о его «северных» корнях. Отсюда и прозвище – «оленевод». Однако справедливы ли утверждения о связи мэра столицы с коренными народами Севера, Урала или Сибири? Попробуем в этом разобраться на основе информации о его реальных предках.

Подробнее..

https://kulturologia.ru/blogs/240923/57541/

Не побывав в низовьях Лены, сложно представить, как она огромна и пуста. Ветреное русло в причудливых высоких берегах редко сужается меньше 3 километров, а на 1300 километров от впадения Алдана населённые пункты можно сосчитать по пальцам одной руки: Батамай у слияния рек, Сангар с брошенной шахтой, эвенкийский улусный Жиганск, неприметные Кыстатыам и Сиктях из прошлой части на широтах, соответственно, Онеги, Кандалакши и Мурманска. А на широте Хаммерфеста, у подножья Верхоянского хребта напротив остатков старинного Булуна, из которого искали Землю Санникова, стоит Кюсюр (1,3 тыс. жителей) - последнее обитаемое село на Лене. Для рейсового "Механика Кулибина" это важнейшая остановка, откуда он в конце лета забирает всю молодёжь, ну а круизный "Михаил Светлов" привозит публику в Кюсюр просто по факту того, что Кюсюр существует.

Весьма эффектным приближением к Кюсюру я заканчивал прошлую часть: вот за очередным мысом в "штампованных" скалах Лена поворачивает, и над её тёмной водой в сверкающих барашках поднимаются синие горы с куполами голых вершин. Где-то впереди среди волн глаз различает красную точку, постепенно становящуюся сначала красно-белым пятном, а затем - танкером "Тикси" проекта "Ленанефть", построенным в 1980 году в далёкой Болгарии (кадр выше). Из правого берега проступают дома и лодки:

2.


Да ржавый катер на высоком берегу лежит спонтанным памятником. Кюсюр в переводе с якутского - "место осенней рыбалки":

3.


"Михаил Светлов" представляет собой гигантскую плоскодонку, и потому подходит к берегу так близко, что, кажется, вода на этом месте не скроет человека с головой. На берегу уже ждёт швартовая команда:

4.


Дело в том, что ниже Сангара на Лене нет ни одного причала, и причиной того мы ещё полюбуемся в Тит-Арах - здешние ледоходы грандиозны, как и сама река, и в мае на эти пляжи обрушивается, без преувеличения, вулканическая мощь. В Жиганске роль причала выполняет баржа в сотне метрах от берега, к которой ходит паром, а в Кыстатыаме и Сиктяхе (см. прошлую часть) пассажиров "Кулибина" забирают моторные лодки. В Кюсюре всё сложнее: барже тут просто негде зимовать, а лодками не отделаться - посадка и высадка, погрузка и разгрузка теплохода обычно растягиваются на 2-3 часа. Поэтому здесь швартуются так:

5.


Канаты цепляют к двум грузовикам типа "Уралов" на злой резине, и те газуют, словно пытаясь вытащить на берег тысячетонный теплоход. Судно подруливает, чтобы не дай бог на самом деле не сесть на мель, а машины глубоко зарываются колёсами в рыхлый песок. Затем матросы наводят сложный 2-ярусный трап, за сгибом которого один из них так и стоит по колено в воде в сапогах-болотниках до пояса. Респектабельная публика круизов "Ленатурфлота" (среди которой мы оказались благодаря поддержке проекта "Живое наследие", депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой и администрации Республики Саха) выходит на суровый берег:

6.


В Кюсюре, как ни странно, прибытие теплохода не кажется таким ярким событием, как в Жиганске, но в конце концов за неделю до нас тут дважды отметился "Механик Кулибин". В первую очередь он соединяет с Якутском именно Кюсюр: Сиктях и Кыстатыам слишком малы, до Жиганска и Тикси летают самолёты с вполне сравнимой ценой за билет. Через Тикси и добираются сюда зимой, когда 120 километров через пологие горы можно преодолеть на снегоходе или внедорожнике. А вот летом альтернатив "Кулибину" попросту нет, и прибытие первого в навигацию июньского рейса - пожалуй, главный праздник Кюсюра, его истинный Ысыах, когда с материка возвращается большая часть молодёжи. Но вот мальчишки явно живут здесь круглый год, а российский (выпускается с 1995 года в Коврове), или точнее российско-китайский (линия куплена "Лифаном") мопед "Пилот" - весьма популярный личный транспорт в нижне-ленских посёлках:

7.


Ширина реки здесь 2,3км, что заметно меньше, чем в Жиганске, но зато - без островов: чистое русло с заметным течением просматривается до отвесных скал на левом берегу.

8.


От холодного пляжа поднимается тропа через травянистый склон с жёлтыми искрами полярных маков:

9.


Как обычно бывает в Сибири, над Кюсюром капитальная школа нависает, как кафедральный собор. Так было при Советах, так есть и сейчас - нынешнее здание закончено в 2019-м году. Подъём с пляжа выводит к памятнику жертвам Чурапчинской трагедии, поставленному в 1992 году к её 50-летию. И казалось бы, где Кюсюр, а где Чурапча... но эти памятники - целый жанр в низовьях Лены. Сломанное сэргэ, одно из трёх, символизирует треть жителей Чурапчинского улуса (5459 человек), директивно переквалифицированных на фоне войны из скотоводов в рыболовы и отправленных вниз по Лене. Или - треть погибших переселенцев: из-за накладок с транспортом их привезли сюда не в августе-сентябре, когда можно было успеть построить себе какое-то жильё, а в ноябре по последней воде безо льда и началу морозов. В Булунский район в 1942 году перевели 12 колхозов - 1430 человек, 592 из которых составляли старики и дети. Вернулись из этой негласной депортации они лишь в 1947 году:

10.


Дальше, у висящего метрах в 20 над Леной озерка, сложены валуны без табличек и стоит одинокий сэргэ (якутская священная коновязь) с загадочным словом "Алампа". Загадочным, само собой, лишь для тех, кто не якут или хотя бы не читал мой пост про Татту: Алампа - национальное имя Анемподиста Сафронова, одного из основателей литературы на языке саха. В начале ХХ века он подрабатывал на судах рыбопромышленника Кирилла Спиридонова и в одной из экспедиций лично поставил сэргэ в устье Оленька. Я было понадеялся, что его и перевезли в Кюсюр, вот только помимо букв тут есть ещё и цифры - это просто памятник, поставленный в 2011 году к 125-летию писателя:

11.


За озерцом и наша цель - ДК "Чолбондор", пару лет назад капитально отремонтированный:

12.


Рядом с ним нарядные эвенки поставили для гостей Чичипкан - священную арку обряда очищения. Почти так же нас встречали в Жиганске, только там с Чичипкана взирал на гостей сэвэн (идол), а здесь каждый проходящий ударяет в колокольчик.

13.


Об эвенках я когда-то писал отдельный пост, а эвенкам Якутии была посвящена немалая часть обзора её народов. Прежде их называли тунгусы, а теперь это слово стало общим названием для эвенков, эвенов и негидальцев - северной ветви тунгусо-маньчжурской языковой семьи. Достоверно их история прослеживается в китайских хрониках где-то с 7 века, когда народ увань разбрёлся на север и на юг из Прибайкалья. Часть его ушла в степи Даурии, став мурчэнами - "конными тунгусами", классическими степными кочевниками, малочисленными, но лихими; ими представлены теперь в основном эвенки Китая. Другие откочевали в тайгу, превратившись в орочонов - "оленных тунгусов", составляющих теперь вместе с "пешими тунгусами" (промысловиками, которые вообще не держали скота) подавляющее большинство эвенков России - 38 тыс. человек. Живя на пространстве размером с Австралию, от Енисея и Таймыра до Сахалина, эвенки почти нигде не составляют большинства. В Восточной Сибири почти повсеместно господствует их мелодичная топонимика, да и тунгусское слово "шаман" понятно на всех континентах, но в быту эвенкийский язык почти вымер. Осталось лишь несколько сёл на Олёкме, где его сможет понять молодёжь (сама уже русскоязычная), ну а на северо-западе Якутии, где лежат Жиганский и Оленёкский эвенкийские национальные улусы, Анабарский долгано-эвенкийский национальный улус и Булунский улус, наполовину состоящий из эвенкийских национальных наслегов, родную речь не помнят даже старики. Вот только гость с материка вряд ли сможет об этом догадаться: на Нижней Лене, Оленьке и Анабаре эвенки говорят по-якутски. Причём - давно, как бы не с дорусской эпохи: мало того, что с якутами они в основном торговали, меняя рыбу и оленину на железо, так и сами якуты, занявшись оленеводством, быстро отрывались от своих корней и вливались в эвенкийское общество, при этом не забывая родную речь.

14.


Так люди саха невольно отняли у эвенков язык, а советская власть сломала им традиционное хозяйство, загнав полукочевых оленеводов в рамки колхозов, сёл с брусовыми домами и пособий для КМНС. И можно было бы сказать, что эвенки как народ почти исчезли, если бы не одно "но" - они всё же смогли сберечь самосознание, память о том, кто они есть. В 1924 году на Охотском море даже провозглашалась Тунгусская республика, а в теперешней Якутии эвенки очень заметно держатся особняком. Заезжим туристам они непременно скажут о своей национальности (ибо примут же за якутОв!), а в улусных музеях, сельских ДК и швейных мастерских при колхозах с 1980-х годов рождается, натурально, неоэвенкийская культура - хотя бы в одежде, украшениях или танцах. Кто-то, конечно, презрительно назовёт это этномодой и вообще толкинистикой, но воссоздавать эвенкам больше нечего, а единственная альтернатива - окончательная ассимиляция и забвение. В конце концов, на фолк-культуре построена вся Восточная Европа и даже такая серьёзная страна, как Турция, так и чем кумалан хуже вышиванки?

15.


По крайней мере это красиво, а цвета, узоры, материалы неоэвенкийских красавиц ни за что не перепутаешь с якутскими:

16.


Уважив духов на Чичипкане, мы прошли в тёмный старый зал Дома культуры:

17.


В Кюсюре, как и в Жиганске, живут и эвенки, и якуты, причём последних тут, кажется, даже побольше. Если в Жиганске во дворе музея пассажирам "Светлова" устраивают чисто эвенкийский концерт, то в Кюсюре выступают оба народа. Вот очень характерный вид - за фарфоровым чороном (обычно эти якутские чаши для кумыса деревянные) коллектив в эвенкийских нарядах:

18.


На них особенно красивы торбаса. Это слово, кстати, как и "шаман", в другие языки пришло из эвенкийского.

18а.


Как я понял, в крошечном Кюсюре просто не найти людей на два разных ансамбля, и чолбондорцы перевоплощаются по ситуации. То в якутов с медленным танцем "Просторы Севера"...

19.


То в эвенков, исполняющих хэдя - тунгусский "хоровод надежды", известный и эвенам, и негидальцам, а стало быть возникший ещё до якутской экспансии вдоль Лены.

А.


Наконец, неоэвенкийская культура может существовать и без прямого подражания старине - в таком прикиде не стыдно пройтись и по городу (на праздник, скажем... или на свидание), такую картину - повесить в доме с видом на проспект:

20.


А под такие вот эвенкийские песни можно хоть на дискотеке зажигать:

Б.


В.


Помимо "Чолбондора", на сцене выступило и несколько солистов или дуэтов. Вот например два Карякина (уж не знаю, родня или нет) - слева маленький Саян, справа основательный Спиридон:

21.


После концерта в фойе ДК накрыли небольшой фуршет, также с национальным колоритом - на столе брусничный и смородиновый морс, несколько ленских рыб вроде омуля или нельмы и различные фрагменты оленя, включая сырую печень в крайней слева тарелке:

22.


С другой стороны фойе развернулась выставка-ярмарка - вот слева якутские, справа эвенкийские предметы:

23.


Последних - существенно больше. В основном это украшения из разноцветного бисера, узорчатые торбаса и переливающиеся ковры из оленьих шкур, в первую очередь круглые кумаланы:

24.


На ярмарке мы не задержались, и сочтя, что лучший сувенир - впечатления, решили пройтись по посёлку. Напротив ДК - вертолётная площадка ("ковёр" в левой части кадра), а за ней магазин с неплохим для такой глуши (уровень сельпо в маленькой среднерусской деревне) ассортиментом и не совсем уж страшными ценами. Поодаль, с ребристым фасадом - спортзал, и по тону, которым нам это пояснили местные, сразу сделалось понятно, как много он значит в глуши:

25.


С другой стороны этой то ли площади, то ли поляны - покосившийся обелиск (1952) на красноармейской могиле. Это памятник вымышленному 273-му Петроградскому полку... но реальным событиям: на самом деле полк был 226-м, и его действительно сформировали в Петрограде из рабочих-полиграфистов. К концу Гражданской войны он оказался в Якутске, и летом 1922 года примерно 100 человек оттуда послали на Крайний Север - преследовать и добивать разрозненные банды, оставшиеся от прижатых к Охотскому морю войск Анатолия Пепеляева. Увы, масштаб этих банд командование недооценило, и к началу зимы петроградцы оказались окружены в селе Казачье в низовьях Яны. Потеряв двух своих командиров, красноармейцы оборонялись там, или скорее отбивали периодические атаки из тундры, несколько месяцев. И это былы самое северное в истории человечества сухопутное сражение! В конце апреля 1923 года 64 выживших красноармейца решили прорываться в Булун и ждать там первого судна в Якутск. Вот только столичные работяги не представляли себе якутского климата: за 25 дней преодолев Верхоянские горы, в конце мая они вышли на берег Лены и упёрлись в ледоход... Истощённые и замерзшие, солдаты видели за рекой огни и дымки жилья, но не имели никакой возможности к ним подобраться, равно как и селяне взирали на ждавших помощи людей не в силах спасти их. Здесь покоятся те, кого успели похоронить товарищи, но в конце концов у красноармейцев просто не осталось сил в мёрзлой земле копать могилы. До конца ледохода не дожил никто, а по его окончании оставшиеся лежать на берегу тела перевезли в Булун. Имён их история не сохранила, или вернее перемешала с именами других бойцов 226-го полка, павших за годы Гражданской. Когда в документы закралась ошибка с номером полка, история умалчивает, да и так ли важна цифра? К обелиску по сей день несут цветы...

26.


А вокруг - вот такие пейзажи. Облик сёл Крайнего Севера был хорошо мне знаком по Новому Порту, Антипаюте, Усть-Каре и Амдерме, и потому я понимал, какое неизгладимое впечатление этот неухоженный пейзаж может произвести на тех, кто его видит впервые:

27.


Когда же перестаёшь воспринимать его как единое целое - понимаешь, что больше всего тут впечатляет полное отсутствие дворов. В такой глуши все знают всех и никто не уйдёт не замеченным. Значит - нет смысла ставить забор: сараи, подсобки, какие-то бочки, сельские туалеты - всё стоит меж домов вперемешку.

28.


Возникнув давным-давно как предместье старинного Булуна на другой стороне переправы (судя по судьбе красноармейцев - обитаемое лишь в навигацию), в 1924 году Кюсюр был образован как село, а в 1930-57 годах даже числился райцентром, приняв эту роль у Булуна и передав Тикси. Старейшие здания поселка - видимо, из райцентровых времён, и даже архаичного вида сарай из корабельных досок может быть и не с того берега - одноразовые деревянные суда сплавлялись по Лене до 1950-х.

29.


На некоторых домах - симпатичные наличники, явно сделанные одной и той же рукой: судя по всему, в круглосуточные зимние вечера тут трудится какой-нибудь резчик.

29а.


Полосой в пару кварталов Кюсюр вытянут меж устей речек Еремейка и Куранах. Эта дорожка ведёт в сторону Куранаха, к больнице и аэродрому, но на самом деле интереснее было бы прогуляться к Еремейке: уже при написании поста я углядел на викимапии заброшенную стройплощадку АСММ "Елена", и аббревиатура эта значит "атомная станция малой мощности". В 1980-х годах Курчатовский институт активно экспериментировал с термоэлектричеством - то есть, прямым преобразованием жара в ток. КПД у такой системы (3%) выходил немногим выше, чем у паровой машины Ватта, но всё-таки это работало, а значит вполне могло сгодиться там, где много и не надо. Первую экспериментальную термоэлектрическую АСММ хотели соорудить во Владивостоке на острове Елены для нужд Тихоокеанского флота. Там чудо-агрегат и обрёл своё название, но в итоге было решено отправить его в Кюсюр. В готовом виде "Елена" представляла собой бункер глубиной 15 метров, диаметром 4,5 метра и весом 168 тонн, но могла быть разобрана на несколько 20-тонных блоков. Она вырабатывала за год до 100 кВт электричества и 3 мВт тепла, которым через 3 контура ("грязный" внутри реактора, переходный для теплообмена и "чистый" в системе водопровода) нагревалась бы вода для посёлка. Самым же впечатляющим свойством "Елены" было то, что её вообще не надо обслуживать - лишь заменять раз в 25 лет. Как я понял, в Кюсюре для неё успели подготовить площадку, но дальше Союз развалился, и всем сделалось резко не до того. "Елена" и Лена так и не встретились, а теперешний "Росатом" в этом направлении делают ставку на судовые реакторы "РИТМ" (см. здесь), как например на плавучей АЭС "Ломоносов" в Певеке или проектируемой Усть-Янской АСММ.

30.


Не очень понимаю, откуда Кюсюр берёт энергию ныне - дизель-станция на окраине посёлка выглядит так:

31.


И ржавые генераторы, попавшие на Крайний Север прямиком из самой южной точки развалившейся страны, теперь даже на металлолом не сгодятся - вывезти их отсюда будет дороже, чем продать.

31а.


Со стороны, противоположной ленскому берегу Кюсюр ограничен полосой болот:

32.


В жиже которых плавают ржавые катера, а вдалеке встают Верхоянские горы. Вот и весь Кюсюр...

33.


У трапа мы обнаружили квадроцикл, из багажника которого двое местных в охотничьем камуфляже продавали самую настоящую пушнину. Продавали дёшево - 1000 рублей за лисью шкуру, 3000 за соболиную, но не продали, кажется, ничего - на меховом рынке в Сибири нынче кризис перепроизводства, и в городе закупочные цены немногим выше.

34.


Самый же необычный, пожалуй, товар Нижней Лены - это чёрная икра, вот такой стакан которой в Кюсюре или Жиганске предлагают за 1000 рублей. Безлюдье сказывается: Ленский бассейн - единственное место в России, где осетровых можно ловить легально и даже в промышленном масштабе (в мире же есть ещё и каспийское побережье Ирана). Но... то ли легальность и относительная дешевизна убивают вкус, то ли нам что-то не то подсунули, а рыхлая липкая ленская икра не пошла ни в какое сравнение с волжской:

35.


Отпустив грузовики, "Михаил Светлов" отправляется вниз по течению:

36.


В 5-7 километрах за рекой ниже Кюсюра хорошо видна округлая долина среди отвесных сопок:

37.


Там и стоял Булун - былая столица Якутского Севера... и, своего рода, Новый Жиганск. Последний возник ещё в 17 веке как ясачный острожек, а в 1783-1805 годах был самым что ни на есть уездным городом с армией чиновников и жалованным гербом. Но старый тракт оттуда в Верхоянск, Зашиверск и Среднеколымск к тому времени пришёл в упадок, а после разорения Жиганска беглыми каторжниками в 1803 году власти сочли, что проще его упразднить, чем восстанавливать. В 1805 году чиновники вернулись в Якутск, а рыбаки и купцы спустились вниз по Лене, к существовавшим с 18 века рыбацким становищам, где и построили новое село Булун. На Яну, Индигирку, Колыму, да ещё Оленёк, Анабар и Хатангу впридачу отсюда можно было добраться по низменным тундрам у моря, не залезая в горы и тайгу. Первые пароходы, дошедшие в эти низовья лишь в 1878 году (17 лет спустя от появления пароходов в верховьях!) сделали Булун самым настоящим арктическим хабом: к его пристани за тысячи вёрст, начиная с Таймыра и кончая Чукоткой, сходились колеи нарт в собачьих и оленных упряжках. Из тундры привозили в Булун рыбу, меха и мамонтову кость, а увозили из Булуна натурально всё остальное - в первую очередь товары далёких фабрик из тех мест, где даже в самом сердце зимы каждый день всходит Солнце.

37а.


Однако с правым берегом Лены сообщение тут было куда интенсивнее, чем с левым, и в 1924 года советская власть решила передвинуть посёлок за реку. К середине ХХ века Булун с его старыми избами из кругляка и резными наличниками окончательно опустел - осталась лишь пара ветхих балков да кладбище с заметным издалека обелиском петроградским красноармейцам. Судьба их, думаю, сыграла не последнюю роль в замене Булуна Кюсюром.

38.


Ещё остался ледник, которым пользовались, видимо, рыбаки из небольших артелей:

39.


Самый ценный памятник Булуна же и вовсе с Лены не видать - это маленький гранитный обелиск на могиле Якова Санникова. Так звали купца из Усть-Яны, что в начале 19 века промышлял мамонтову кость на Новосибирском архипелаге, открыв вполне реальные острова Столбовой и Фадеевский, а также - ещё кое-что. Севернее Новосибирских островов он разглядел за туманом высокие горы над морем, да и на самих Новосибирских островах не раз видел птиц, летевших ещё дальше на север и возвращавшихся оттуда с молодняком. Так родилась легенда о затерянной стране, с которой в русской культуре смогли бы потягаться популярностью разве что Китеж и Беловодье. Невидимым градом Арктики, попасть в который далеко не каждому дано, Земля Санникова и оказалась - ни сам первооткрыватель в 1810-11 годах, ни адмирал Пётр Анжу в 1824-м не смогли добраться туда ни на судах, ни на собаках. Таинственная недоступная земля обрастала всё новыми подробностями, и птичьи перелёты да клубившейся над морем туман вселяли надежду найти в сердце Арктики тёплый оазис, обогреваемый вулканами или термальными водами из недр земли. Из чукотских преданий появились и туземцы онкилоны, которых вождь Крехай когда-то якобы увёл за море - так куда же, если не туда? Иные в петербургских кабинетах и вовсе полагали, что там находится даже не остров, а целый континент Арктида. Для русских романтиков Земля Санникова всё отчётливее обретала черты Гипербореи...

40.


И скольких жизней этих романтиков стоила записка купца из Усть-Яны! Дело старого Санникова продолжил его внук и тёзка Яков Фёдорович, купец II гильдии, активно помогавший полярным экспедициям деньгами и советом, а главное, просто подогревавший интерес к неоткрытой суше. Но кажется, видел Землю Санникова только тот, кто в неё искренне верил: в 1886 году исследователь Эдуард Толль записал в своём дневнике "В направлении на северо-восток ясно увидели контуры четырёх столовых гор, которые на востоке соединились с низменной землёй. Таким образом, сообщение Санникова подтвердилось полностью". Вновь он видел эти горы в 1893 году, а вот Фритьоф Нансен на своём корабле "Фрам", продрейфовав почти тогда же и почти там же, не увидел вовсе ничего. В 1902 году экспедиция Толля сгинула во льдах, в 1908 году Яков Санников-младший умер и был похоронен в Булуне, а Кунсткамера так и не пополнилась онкилонскими украшениями из неведомых камней и обсидиановым плугом, в который запрягался шерстистый носорог. Поиски таинственной земли, в начале ХХ века даже наносившейся на международные карты, продолжили и в СССР, но ни ледоколы, ни самолёты, ни спутники не нашли по этим координатам ничего. И наверное Земля Санникова бы позабылась, как Сахалинский перешеек или вулканы Тянь-Шаня, если бы в 1926 году о ней не написал научно-фантастический роман Владимир Обручев (реально исследовавшие глухие места за Индигиркой и Колымой), а в 1971 году по этой книге сняли ещё и культовый фильм с прекрасной песней "Есть только миг...". Так не в науке, но в искусстве продолжила жить мечта о неизведанном и недоступном.

41.


Но всё же птицы летели на север, а Санников и Толь могли и правда что-то видеть у горизонта. На предполагаемом месте Земли Санникова обнаружилась обширная подводная банка, и согласно лучшей гипотезе по сочетанию достоверности и красоты, Банка Санникова - ни что иное, как растаявший остров. Ведь многие острова Арктики, и в первую очередь именно Новосибирский архипелаг, сложены не камнем, а реликтовым льдом - остатки панциря ледниковой эпохи успели покрыться песком и глиной, а потому их не растапливают ни солнце, ни вода. Вернее, растапливают - но очень медленно: в Новосибирском архипелаге отдельные острова постоянно меняют очертания, иные распадаются надвое, а отмеченные на старых картах мелкие островки Диомида, Васильевский и Семёновский превратились в такие же точно подводные банки. То есть в 19 веке Земля Санникова вполне могла существовать, хотя конечно же без гейзеров, мамонтов и онкилонов...

42.


Но вот уходят за корму и Булун с Кюсюром, черту под который подводит устье реки Куранах:

43.


Обратите внимание на безжизненный, словно в карьерах, берег да полосу плавника в десяти метрах над водой - такие на Лене паводки и ледоходы. Выше тянется даже не лесонтундра, а вполне себе тайга - пусть низкорослая и редкостойная:

44.


Но за тайгой этой встают мрачные голые вершины:

45.


С обилием причудливых скал, напоминающих колоссальные механизмы:

46.


Здесь заканчивается Верхоянский хребет, тянущийся на 1200 километров от самого Алдана, разделяя Лену и Яну... а заодно - Евразию с Америкой: не континенты, конечно, но литосферные плиты. По длине он превосходит Кавказ, по высоте (до 2283м на хребте Орулган в середине) сравним с Карпатами, ну а север будто добавляет высоты, уводя покатые вершины в несовместимые с жизнью условия. В основном горы стоят примерно в 100 километрах от берега Лены, подходя к ней лишь дважды - Усть-Вилюйским хребтом к Сорока островам и Хараулахским хребтом (до 1429м) к этим низовьям.

47.


Больше всего Хараулах впечатляет, пожалуй, отсутствием полутонов - тайга тут словно за невидимой чертой сменяется гольцами. И это даже правда так - в условиях лютой стужи и злых ветров растительность не выживает на склонах, и лишь по распадкам вьются отуряхи - "травяные реки" на принесённой талыми водами почве.

48.


Слева подходит кряж Чекановского - не столь высокий (до 529м), но зато выходящий прямо к берегу Лены:

49.


Белыми гребнями скалится из синих теней, если я не ошибаюсь, гора Керике (311м):

50.


Напротив - устье прорезающей Хараулах речки Укта:

51.


Отмеченное целой россыпью мелких останцов и одиноких скал:

52.


53.


54.


55.


Теплоход затягивает Ленская труба:

56.


Но о ней и низовьях до самого устья - в следующей части.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена.
Суда Нижней Лены. "Ракета", "Ленанефть", "Механик Кулибин".
Суда Нижней Лены. "Михаил Светлов" и "Демьян Бедный".
Якутск - Жиганск. Сорок островов.
Жиганск.
Жиганск - Кюсюр.
Кюсюр и Хараулахский хребет.
Ленская труба - остров Столб.
Тит-Ары.
Амуро-Якутская магистраль.
Нижний Бестях - Томмот.
Алдан - Могот.
Нерюнгри.

https://varandej.livejournal.com/1143033.html

Хоть Лена и самая красивая река на Земле, а на всю её 4400-километровую длину красоты не хватает. В нижне-среднем течении, от последних Столбов до полярного круга, Лена больше похожа на Обь, где коренных берегов не видать за тальником на островах и поймах. Участок реки от устья Вилюя до устья Менкере так и называют в народе - Сорок островов, хотя по факту островов там во-первых четыреста, а во-вторых если это название растянуть от, скажем, Покровска до Жиганска - оно и этим местам вполне подойдёт. Первые 740 километров ленского круиза (почти половина!) на показанном в прошлой части белом теплоходе "Михаил Светлов" мимо конечных пунктов показанных в позапрошлой части судов - без преувеличения, самая скучная часть Лены. Хотя и здесь встречаются приметные места, как гигантское устье Алдана, шахтёрский посёлок Сангар, горы Верхоянского хребта, главный из Сорока остров Аграфены или самодельный полярный круг на утёсе.

Сам же круиз "Ленатурфлота", на который мы попали благодаря поддержке проекта "Живое наследие", депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой и администрации Республики Саха, начинается не здесь: сперва теплоход идёт вверх по течению на Ленские столбы и Усть-Буотаму к бизонам, но это всё я уже показывал.

На последнем в этой серии кадре Якутского порта, да и самого Якутска с его трубами конструктивистской ТЭЦ-1 (1935-37) и обелиском Победы (1985) - отправление теплохода. Этот момента всегда торжественный, хоть с "Прощаньем славянки", хоть без. Вот тихое и отрешённое урчание двигателя становится будто настойчивее, над трубами поднимается чёрный дым, речники в своих ярких жилетах и касках снимают с кнехтов канаты в руку культуриста толщиной, и громада размером с немаленький дом приходит в движение. Между бортом и причалом ширится щель с переливающейся водой, и развернувшись, судно берёт курс к другим берегам. В нашем случае - к Краю Света:

2.


От причалов до открытой реки сперва надо пройти 4 километров Канала - так называется половина Городской протоки, которую в 1960-х годах дамба чуть выше порта превратила в залив. Канал за полтора месяца в Якутии я проходил 6 раз и уже показывал его в посте про переправу, но лишь единожды судно, выйдя из Канала, не заворачивало под острым углом к Нижнему Бестяху, а направилось вниз по реке:

3.


По левому борту остаётся Жатай (11,5 тыс. жителей), почти сросшийся с городом. Село на этом месте возникло в начале ХХ века, судя по тому, что не ясна точная дата - как бы не в Гражданскую войну. Специализацию же ему принесла война Великая Отечественная: мало того, что творилось на далёких фронтах, так ещё и ледоход в 1942 году покорёжил множество судов в Якутске. На следующий год для зимовки был выбран затон чуть ниже по течению, а уже в 1948 году Жатай получил статус ПГТ. Ныне это, наряду с Пеледуем, основная база судов ЛОРПа, в первую очередь работающих в низовьях. Переходящий в кладбище судов, Жатайский затон и летом представляет собой впечатляющее зрелище, но самое интересное там происходит зимой: судоремонт с якутской спецификой - это "выморозка". В ноябре выморозчики делают майны почти до воды (и это "почти" - особое искусство), чтобы лёд под днищем судна скорее промерзал до дна, а затем - вырубают и вытапливают в нём самые настоящие доки, за зиму вывозя из затона до 7 тыс. кубометров льда. В жатайскую спячку залегает на зиму и наш теплоход, а пока идём мимо цехов и кранов за густым тальником:

4.


Вот и первая остановка ниже Якутска - судно "Ереван":

5.


Это бункеровщик, то есть речная заправка - такие висят всю навигацию на рейдах крупных посёлков. "Михаил Светлов" подходит к "Еревану" дважды - в начале и в конце круиза: заправка длится несколько часов, но хватает её на 3000 километров пути туда-обратно или несколько плаваний к Ленским столбам.

6.


Стационарность "Еревана" хорошо видна - островитяне даже развели на борту огород:

7.


А с пассажирами "Светлова" переглядывалась очаровательная белая кошка:

7а.


По пути вниз, чтобы заправляться было не скучно, с бункеровкой совпадает Капитанский Коктейль, на котором пассажирам представляются герои прошлой части - сам молодой капитан Николай Баньков и команда сопровождения во главе с народным артистом Республики Саха Дмитрием Артемьевым.

8.


А вот на обратном пути за несколько часов до прибытия в Якутск во время бункеровки лучше неистово зажигать в баре или на Солнечной палубе - каюты по левому борту затягивает топливными парами, так что в последнее утро круиза я проснулся в раздражении и дурноте.

9.


Округу Якутска, левобережную долину Туймаада, замыкает Кангаласский мыс. В его обрывах отчётливо видны чёрные прожилки угля - отголоски грандиозного Ленского бассейна, они будут сопровождать нас ещё в трёх частях.

10.


Как можно понять по высоте над водой, мыс я фотографировал не с "Михаила Светлова", а с автопарома Кангалассы - Огородтах в начале недельного пути по Заречным улусам. Это единственные в сегодняшнем рассказе кадры не из круиза, но вот сам круиз, его 10-дневная часть в низовьях - путь в обе стороны. В хронологическом порядке я рассказывал о нём в обзоре Ленского путешествия, а теперь порядок вновь географический. Так что соседние кадры могут быть сняты с разницей в неделю - по пути то туда, то назад.

11.


Так, именно на обратном пути "Михаил Светлов" подходит к единственному на маршруте капитальному причалу:

12.


Оставшемуся от нефтебазы у села Тит-Ары, от которого всего пара километров до музея "Дружба" в Соттинцах. Этот обширный скансен в потрясающе красивом месте, где первые 10 лет до переноса в 1642 году в Туймааду находился Якутский острог, я уже показывал отдельно. За десять дней до круиза мы приехали туда по отличной погоде и нам провели индивидуальную экскурсию, так что я не видел никакого смысла вновь идти туда в толпе и серой дымке. Вместо этого я разложил прямо на палубе свой ноутбук, за 9 дней в глуши истосковавшись по интернету.

13.


Здесь сходят на нет и дороги - на правом берегу они заканчиваются в Соттинцах, а по левому тянутся ещё несколько десятков километров вдоль долины Энсиэли - последней по течению и самой обширной из Ленских долин, в 11-14 веках ставших этническую колыбелью якутов.

14.


"Столица" Энсиэли - крупное село, по сути скорее небольшой городок Намцы (10,5 тыс. жителей). Он назван в честь одного из сильнейших якутских племён, чей бенефис выпал на 1630-е годы. Тогда кангалассы во главе с Тыгыном-дарханом были покорены русскими казаками, а их давние соперники борогонцы любезно предоставили казакам плацдарм, и намский тойон Мымак решил, что остался за старшего среди саха. В 1634 году Ленский острог едва выдержал осаду под его началом, но и смирившись с русским подданством, намцы оставались для Якутии "не последней спицей в колесе". Из Намской столовой был приглашён в лучшие рестораны Якутска законодатель национальный кухни Иннокентий Тарбахов, а местная школа славится на всю республику своей математикой и физикой. Сказывается и то, что Энсиэли в тупике дорог - по левому берегу тянется Якутская Ривьера с десятками турбаз на Лене, включая роскошный Графский Берег. Да и достопримечательности есть: в Никольцах - музейные старый русский дом и гужевая мельница, в Хамагатте - новый тенгрианский храм, в Хатырыке - собирательная, но очень убедительная реплика сибирского острога и отличный музей... Но с реки ничего не видать, а вниз по течению "Михаил Светлов" ещё и минует эти берега глубокой ночью:

15.


Хмурым утром после которой я вышел на палубу и увидел поразительно бескрайний водяной простор: сквозь плоские острова разверзается устье Алдана. Это крупнейшая в России река, впадающая в другую реку: по длине (2273км) и среднегодовому расходу воды (5246 м³/с) он где-то на 20% крупнее Ангары или Камы. В первой половине лета Алдан, разбухающий до 19 тыс. ежесекундных кубов вдвое превосходит Волгу. Целиком располагаясь в Якутии, он описывает фигуру наподобие серпа по её южной части, через самые богатые разведанными полезными ископаемыми Алданское нагорье и подножья хребта Сунтар-Хаята у границы с Хабаровским краем. И этот холодный рассвет - не последняя наша встреча с Алданом:

16.


За слиянием двух рек, где Лена окончательно выходит на проектную мощность, примостилось село Батамай в пару сотен жителей. Школу им, однако, в порядок привели:

17.


И даже про модный знак не забыли:

18.


С реки просматривается даже парочка памятников. Ближе, видимо, мемориал Победы, а поодаль - три сэргэ Чурапчинским переселенцам, в 1942 году отправленным на эти берега ловить рыбу для фронта и тыла. Тогда из Чурапчинского улуса выселили до трети жителей, а из них примерно треть, 2 тысячи человек, погибли от голода и холода в первую зиму на необустроенных берегах. По Чурапче эта история ударила как бы не тяжелее, чем сама война, ну а памятники Чурапчинской трагедии - неизменный атрибут сёл в низовьях.

19.


За Батамаем мы ушли в полосу тяжёлого дождя, и я вернулся досыпать в каюту - до следующего населённого пункта 7 часов пути, порядка 140 километров.

20.


Вновь выйдя на палубу, первым делом я увидел на тёмном берегу блестящее нечто, похожее на отработавшую ступень ракеты с космодрома "Восточный". Они действительно падают в окрестную тайгу, но по "принципу зебры" всё же вероятнее, что это бак водонапорки:

21.


Сквозь пелену дождя проступил скалистый мыс под сопкой Баатылы, на гребне которого можно различить небольшое кладбище:

22.


За поворотом встречает индустриальный пейзаж:

23.


Вернее, то, что от него осталось:

24.


Это Сангар - центр славного своими карасями Кобяйского улуса и конечный пункт "Ракеты" не с Восточного космодрома, а из Якутского порта (см. позапрошлую часть). Сейчас тут живёт 3,2 тыс. человек, а в лучшее время жило более 10 тысяч. В Якутии с её мозаикой мононациональных земель Сангары (именно так, во множественном числе, название произносят местные) - один из немногих двунациональных русско-якутских посёлков. В общем, всё говорит о том, что это был городок одного предприятия.

25а.


На площади обширнее любой страны Европы (750 тыс. км²) в северо-западной четверти Якутии раскинулся колоссальный Ленский угольный бассейн, в России уступающий запасами (не менее 1650 миллионов тонн) лишь соседнему Тунгусскому бассейну. Пласты Ленбасса уходят на глубину до 600 метров, но первые тонкие слои видны прямо в обрывах ленского берега. Здешнего угля могло бы хватить на несколько веков всему человечеству, но пока что Ленбасс, слава богу, работает на нужды разве что поселковых котельных. Добычу ведут шахта Джебарики-Хая выше по Алдану да разрезы Харбалах на Татте, Кангаласский близ Якутска и Кировский в 800 километрах западнее около Нюрбы. Но все они были заложены лишь в советское время, а вот к береговым пластам приглядывались ещё учёные Камчатских экспедиций и ходившие по Лене купцы, в эпоху пароходов мечтавшие хоть чем-то заменить "золотой" уголь с материка. Богатейшие из них "Наследники Анны Громовой" (см. Витим) в 1913 году организовали экспедицию под началом штейгера Льва Либермана, который определил урочище Сангар лучшим местом для закладки шахты. В 1927 году к подножью Баатылы высадилась партия уже советских геологов и строителей под началом Евгения Некипелова, прежде работавшего на Ленских приисках, и вокруг пущенного в 1937 году рудника вся жизнь Сангара крутилась последующие полвека. К 1940 году Сангар разросся до ПГТ, а вскоре помимо русской, якутской, эвенкийской речи тут зазвучала финская - ещё до чурапчинцев на Лену прибыли депортанты из под свежеприсоединённого Выборга. В основном - ловить рыбу, заготовлять дрова и дары леса: местные ушли кто на фронт, кто в забой. Под лозунгом "наш рУдник - тоже крепость, наш уголь - бомба по врагу" шахты работали на полную мощность и даже выходя за неё: в июне 1942 года взрыв метана в шахте №2 оборвал жизни 22 рабочих. Но и после войны, в отличие от многих шахт, начавших деградировать уже в 1950-х, добыча в Сангарах только росла, достигнув пика в 1990-м. Крах был стремительным: в 1997 году шахту закрыли как нерентабельную, а пелена дождя скрывает порой весьма густой дым тлеющего с 2000 года подземного пожара:

25.


Судя по чужим фотографиями, улицы Сангара, зажатого между Леной, сопкой Баатылы и озёрами Алысардах и Абычча мрачны, но по крайней мере с реки он совсем не производит впечатление города-призрака. Где-то среди его домов стоят мемориал Победы, памятники Чурапчинским переселенцам и погибшим в 1942 году шахтёрам, а на Лену глядит бюст красного финна Отто Кальвица - полярного лётчика, пионера сибирских гидропланов (см. здесь), в 1930 году разбившегося у Сангар.

26.


Но главная достопримечательность Сангара - виды с Баатылы на бескрайний простор Лены с её многочисленными островами. Ещё дальше, за сопкой, стоят гигантские металлические конструкции заброшенной тропосферной станции "Дон", аналоги которой я видел под Салехардом и Амдермой. Может, они и с реки просматриваются, но явно не в проливной дождь:

27.


На пару километров от Сангара вниз по берегу Лены уходит автодорога, напрочь изолированная от других дорог:

28а.


Она ведёт к аэродрому, начинавшемуся в 1930-х годах как гидропорт, в котором и разбился Кальвиц. В советское время сюда исправно летали самолёты вроде Ан-26 (см. здесь), но теперь он принимает только вертолёты да кукурузники из Магана, да и то лишь в межсезонья, когда тает зимник по ленскому льду, но ещё не выходит в навигацию "Ракета".

28.


Огибаем скалистую "платформу", на которой лежит аэродром:

29.


И уходим дальше в пелену дождя:

30.


Глядя на дождь, я надеялся нормально переснять это всё на обратном пути, но не тут-то было! Мало того, что Сангары (кстати, последнее вниз по Лене место, где работает мобильный интернет) "Светлов" проходит вверх по течению глубокой ночью, так ещё и вместо дождя в эти дни пришёл дым. Апокалиптические картины прошлогодней Якутии, охваченной небывалыми лесными пожарами, помнят, наверное, все. Ещё крепче их запомнили, само собой, сами якуты, месяцами изнывавшие в едком дыму, а то и потерявшие свои угодья и ягодники (последние восстанавливаются дольше всего, иногда до века). Нынешнее лето было даже жарче прошлогоднего, но видимо благодаря сознательности в обращении с огнём подобной жути удалось избежать. Зато горел север Хабаровского края, и редкий в общем здесь восточный ветер задул в конце июля и на пару недель погрузил Центральную Якутию в дымную пелену. На других притоках Алдана в это же время хлестали небывалые дожди, и в совокупности всё это порядком подпортило "Светлову" последнюю зелёную стоянку. Обычно в предпоследний полный день круиза теплоход швартуется к Тайменному острову, куда по осени в паре с "Демьяным Бедным" ходит в специальный круиз "Love is Рыбка", но в июле река поднялась так, что острова скрылись под водой, а тальник на них стал подобием мангров. Коренные берега приобрели неприятно-неряшливый вид - паводок вынес с Алдана ещё и немерено топляка. Но зелёная стоянка есть в программе, программу надо выполнять, и "Светлов" причалил куда причалилось где-то между Сангаром и Батамаем. Мы с Наташей расположились на бревне и стали готовить обед на горелке (в круиз нас взяли без питания), и каково же было наше удивление, когда по берегу на запах гречки с пеммиканом прибежала пара собак! Пассажиры, тянувшиеся мимо нас сперва в одну, а потом в другую сторону, пояснили, что лаек зовут Ласка и Север, а там дальше ещё и мамашка их Маня и её хозяин Виталий - смотритель основанного в 1997 году природного резервата "Белянка"

31.


Зашли к нему пообщаться и мы. Кордон представляет собой россыпь лодок, блаков и сараев вокруг пары домиков - жилого (кадр не получился) и гостевого, который построили несколько лет как учебный центр из материалов разобранной баржи. Чуть в стороне в лесу - могила предыдущего смотрителя, ну а русский (или метис) Виталий безвылазно живёт тут уже несколько лет, подальше от родного Сангара с его дрязгами и водкой. Порой зелёный змий приползает за ним вместе с друзьями-рыбаками, но друзей этих год от года становится меньше: по словам Виталия, "Лена не любит пьяных" и забирает их в мутные воды порой. Его кордон - на периферии странного миниатюрного мирка, где Сагары подобны Вавилону, центры жизни - несколько турбаз на островах, Якутск лежит где-то в другом измерении, а Москвы не существует вообще. Или скорее Москва, как и Нью-Йорк или Шанхай - мифический город: на кордоне есть вай-фай, через который Виталий активно общается с миром. Нить эта столь тонка, что когда однажды поломался роутер, в ожидании ремонта единственной связью стали записки, которые Виталий передавал с лодками и машинами, проезжавшими мимо по воде или льду. У кобяйских рыбаков и речь своя - в диалоге с Виталием я несколько раз записывал непонятные слова. И если вывозок (длинная леска с крючками на осетра) или пешня (пика для пробивания льда) - всё-таки термины, то вот дальше пошёл откровенный жаргон: дошираки здесь - не лапша, а резиновая обувь, уховёртка - не насекомое, а птица "вроде пеликана" - её общепринятое название смотритель тайги не знал. Друзья привозят ему продукты из города, а дичь Виталий добывает сам - для личных нужд смотритель резервата может делать это легально. Да и не для личных тут стало нечего ловить... вернее, незачем: пушной промысел, весьма прибыльный в прошлые годы, столкнулся в Сибири с самым настоящим кризисом перепроизводства - за лисью шкуру нынче дают редко более 1000 рублей. Так что затворничество Виталия теперь мало кто нарушает.

32.


Тем временем у теплохода команда жарила для пассажиров шашлыки, а на берегу сложили дрова в Костёр Дружбы. Пока шли приготовления, мы успели сходить ниже по берегу и искупаться - вода оказалась неожиданно тёплой для широты Онеги, и даже топляк не помеха - очень весело оказалось плавать верхом на бревне.

33.


Наконец, под алгыс (благословение) Дмитрия Артемьева костёр полыхнул искристо и жарко, и народ начал водить вокруг него якутский хоровод осуохай.

34.


Но из дымного пути обратно вернёмся вновь в дождливый путь туда. В сотне километров после Сангара мы прошли устье Вилюя - последнего по счёту из 4 главных ленских притоков. По расходу воды (1480 м³/с) он слегка превосходит Оку, а по длине (2650км) среди всех рек второго порядка в России уступает лишь Иртышу и Нижней Тунгуске. Выше по Вилюю будут крупнейшие в Сибири тукуланы (барханы вроде Чарских песков, там грозящие слиться в пустыню километров так 100 шириной), старинный городок Вилюйск, самые глухие уголки Саха-Сирэ, в 17 веке ставшие убежищем для непокорных племён, и наконец - драги и кимберлитовые трубки Мирного, Удачного и Айхала, дающие четверть мировой добычи алмазов, и тройка ГЭС (причём две - на одной плотине близ посёлка Чернышевского), дающих этой добыче ток. Глухой Вилюй - тема отдельного путешествия, а сквозь Сорок островов не видать его устья:

35.


Напротив, по правому берегу, тоскливый пойменный пейзаж ненадолго оживляют лесистые горы Усть-Вилюйского хребта (до 998м):

36.


Это отрог Верхоянского хребта - огромного и безлюдного нагорья, тянущегося на 1200 километров между Леной и Яной от Алдана до полярных берегов.

37.


И надо сказать, за три недели на Центральноякутской равнине (явно входящей в пятёрку крупнейших российских равнин!) мы успели забыть, как вообще выглядят горы:

38.


Больше всего же меня озадачило вот такое явление - густой пар, тёплым дымным вечером клубящийся над студёными горными речками:

38а.


Усть-Вилюйский хребет вытянут на 70 километров, но Лена задевает его лишь по касательной - быстро и совсем не заметно горы тают в дожде или дыму. Но вглядываться в правый берег можно и дальше: если старая "Ракета" ходила из Якутска в Сангар, то для VIP-"Метеора"-235 из той же позапрошлой части конечным пунктом обычно становится Лямпушка, или Ляписке - база отдыха в устье одноимённой речки. Для якутян это название звучит примерно как для москвичей Барвиха, и так и манит журналистов, мечтающих с чего-нибудь сорвать покров: визит-центр Усть-Вилюйского заповедника теоретически принимает и коммерческих (очень коммерческих!) отдыхающих, но в первую очередь это место отдыха начальства Республики и её высоких гостей.

39.


С фарватера взгляд привлекает Никольская часовня, поставленная в 2006 году сплавной экспедицией миссионеров. Кое-где пишут, что её основании заложен валун с вбитым в него кольцом, к которому в старину цеплялись речники во время штормов. Но по крайней мере издали ничего подобного не видно:

40.


Теплоход идёт сквозь пустое пространство. Урчит мотор, шлёпает волна, в баре на Шлюпочной палубе играет музыка. За корму уходят километр за километром, поворот за поворотом, остров за островом, и со всеми островами ширина реки тут достигает немыслимых 35 километров. Среди островов выделяется Эбе-Арыта, более известный как остров Аграфены:

41.


Единственный увенчанный длинным холмом (фото вблизи есть у Карпухина), на повороте реки видимый за поймой издали, во все времена он служил ориентиром. Ещё - преградой: деревянные паузки (см. Качуг) предпочитали бурному плёсу узкие тихие протоки, а вокруг Аграфены на многие километры тянутся песчаные мели. Купцы традиционно угощали здесь свою команду и бурлаков водкой, якуты - оставляли дары местным иччи и сюлюккюнам. Да и силуэт его на 4-й месяц пути напоминал купеческой команде фигуру лежащей женщины. Конечно, вокруг такого мест не могло не родиться легенд. В одних преданиях их героиней была русская старуха-колдунья-отшельница Агриппина (тем более Эбе-Арыта и значит Бабушка-остров), в других якутка Аграфена Чуонах представляется злой старой шаманкой, которая мстит людям за своё похищение женихом-тунгусом и убийство им отца - старого шамана Киктэя, чья голова после смерти ушла на прядях волос куда-то в тайгу. В других версиях Аграфена Чуонах была красавицей-дочерью злого Киктэя, что влюбилась в русском купца и утопилась в реке, когда отец сгубил её возлюблённого, наслав шторм. На "Михаиле Светлове" есть традиция проходя Сорок островов на обратном пути ставить самодеятельный спектакль по этой версии легенды:

42.


Так как больше половины пассажиров обычно были иностранцы, в начале спектакля к Аграфене сватались какие-нибудь немец, араб и китаец. В этом году национальности пришлось заменить профессиями - дары шаманской дочери приносили оленевод, врач, музыкант и блоггер. Думаю, нетрудно догадаться, кто его сыграл:



Роль Аграфены исполнила фолк-артистка Алёна Абрамова, оленевода - певец Андрей Латышев, ну а старого шамана изобразил, конечно же, сам Дмитрий Артемьев, все знакомые нам с прошлой части. Но обратите внимание на ряд деталей: во-первых, Киктэй упоминался только как "шаман" и никогда как "ойун" - общепринятое эвенкийское слово, в отличие от якутского, людей саха ни к чему не обязывает. Одеяние на Дмитрии вроде и правильное ойунское... но только без металлических оберегов, и даже бубен круглый, в то время как настоящий якутский дунгур имеет по краям от 3 до 12 (в зависимости от силы ойуна) зазубрин. Да и играть такую роль якутский актёр не станет без благословения настоящих ойунов.

43.


Между тем, мы выходим из полосы дыма и дождей навстречу прекрасным закатам:

44.


Сорок островов тянутся и за Жиганск, однако по левому берегу здесь проступают обрывы. Один из них, километрах в 40 выше Жиганска, привлекает взгляд деревянным знаком с заглавного кадра - вот и тут его можно различить на вершине треугольного яра. По пути вверх по течению теплоход встаёт здесь на ещё одну (хронологически - первую) зелёную стоянку:

45.


Команда причудливо швартует его за мощные канаты к деревьям:

46.


У трапа пассажиров ждёт капитанская уха из закупленной на Тит-Арах ленской рыбы:

46а.


Берег тут живописен и сам по себе - в первую очередь за счёт разноцветных камней:

47.


И целых пластов угля, проступающих прямо из песка на пляже:

48.


Стелу Полярного круга поставили жители Жиганска, но перелопатив пол-рунета, я так и не смог понять, в каком году (а кто-то же сто процентов с первой попытки нагуглит!). Судя по утверждённому тогда гербу Жиганского района (от исторического герба Жиганска отличается цепочкой из 5 звёздочек) - не раньше 2005 года. Ставили без измерений, там, где полярный круг определяли старики, и промахнулись в итоге на пару десятков километров. На судне мне говорили, что настоящий полярный круг проходит чезе остров Аграфены, а на самом деле истина посередине - в самом прямом смысле слова.

49.


Стела покрыта автографами круизных пассажиров:

49а.


А за ней начинается низкорослый редкий замшелый лес, последняя стадия тайги перед лесотундрой:

50.


Внизу - не поддающийся разуму ленский простор: без всяких островов тут ширина реки порядка 5 километров.

51.


Столь же не поддаётся разуму и безлюдье - на 400 километров от самых Сангар позади ни единого населённого пункта:

52.


Поперёк русла виднеется Верхоянский хребет - он так и тянется вдоль всей Нижней Лены, но километров за сто от неё. Здесь в кадре его высочайший 2-километровый хребет Орулган, а где-то чуть севернее находится и безымянная высшая точка (2283м)

52а.


Вдоль берега уходят полосатые яры с чёрными полосками угля:

53.


За ними нас ждёт Жиганск.

54.


О котором - в следующей части.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена.
Суда Нижней Лены. "Ракета", "Ленанефть", "Механик Кулибин".
Суда Нижней Лены. "Михаил Светлов" и "Демьян Бедный".
Якутск - Жиганск. Сорок островов.
Жиганск.
Жиганск - Кюсюр. Кастытыам.
Кюсюр.
Кюсюр - Тит-Ары. Ленская труба.
Тит-Ары - остров Столб.
Амуро-Якутская магистраль.
Нижний Бестях - Томмот.
Алдан - Могот.
Нерюнгри.

https://varandej.livejournal.com/1142033.html

...и не надо восклицать "щьорт побьери!": в "Бриллиантовой руке" роль "Михаила Светлова" сыграл океанский лайнер "Победа", а его тёзки на бриллиантовой реке тогда ещё и в проекте не было. Рождённый на далёком Дунае, в водах Лены огромные, белоснежные, до сих пор сверкающие новизной "Михаил Светлов" и двойник его "Демьян Бедный" - самые настоящие короли. В прошлой части я показывал экзотическую технофауну ленских низовий вроде последней российской "Ракеты" или рейсового "Механика Кулибина". Но судно, на котором мы прожили 12 дней, облазали всё от капитанского мостика до машинного отделения и чуть-чуть не дошли до Тикси, заслуживает отдельного рассказа.

Ну а как мы попали в круиз по Лене? Так же, как и во всей якутской поездке - благодаря поддержке проекта "Живое наследие", депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой, администрации Республики Саха и, само собой, управляющего всеми этими судами "Ленатурфлота".

Едва ли не каждый мой пароходопост содержит удивление тому, что большие пассажирские суда всемогущий Советский Союз обычно заказывал за границей. В основном, конечно в братских странах вроде ГДР ("Кулибин" или "Родина" и "Калашников" с Оби), Польши ("Игорь Фархутдинов" с Сахалина), Венгрии (колёсные пароходы, ходившие по Лене до 2004 года) или хотя бы нейтрально-социалистической Югославии ("Клавдия Еланская" с полярных морей). Но не забывали в Стране Советов и про рабочих буржуазной Австрии, изнывавших под гнётом обильного капитала на основанных в 1840 году Игнацем Майером дунайских верфях Österreichische Schiffswerften AG (ÖSWAG) в Линце и Корнойбурге - городе-спутнике Вены. По заказу СССР там было построено 11 теплоходов 3 разных типов, последними из которых в 1984-86 годах стали 5 судов Q-065 "Сергей Есенин". Позже они распределились между "Ленатурфлотом" и "Мостурфлотом", у которого на ходу осталось лишь один такой теплоход - головной "Сергей Есенин" (1984). "Александр Блок" в 2012 году был конвертирован (то есть разобран и построен заново с использованием исходных элементов) в Рыбинске в новое судно "Александр Грин", а "Валерий Брюсов" с 1994 года стоит как флотель у московской набережной. Совсем иначе дело обстоит в холодных водах Лены, где "Демьян Бедный" (1985) и мой ровесник "Михаил Светлов" (1986) среди бескрайних хмурых пространств, пустых берегов, обветшалых селений, редких танкеров и рыбацких моторок больше похожи на космические корабли, чем на речные. Этот контраст усиливает безупречность - ни малейших трещин в краске, вмятин или потёков ржавчины! "Демьян Бедный" изначально строился для Лены, а "Михаил Светлов" пару навигаций успел отходить по Обскому бассейну с припиской к Тюмени, попав в Якутск лишь в 1988 году. В 1999-2013 годах "Светловым" владела "Алроса", а затем он вернулся в "Ленатурфлот" и теперь выглядит его флагманом. "Демьян Бедный" раз в год в июне по высокой воде возит круиз от Усть-Кута до Якутска, причём маршрут его односторонний, а за несколько меньшие деньги (правда, без остановок) пассажирские места продают на перегон. Встречаются два теплохода на Ленских столбах, куда совершают рейсы выходного дня, для "Светлова" представляющие собой ещё и круиз-в-круизе: основная работа флагмана - 3-4 рейса в год от Якутска до Тикси.

2.


По сравнению с двухпалубным "Кулибиным" из прошлой части, оба трёхпалубных "австрийца" элементарно крупнее: 90 метров в длину, 15 в ширину, те же 12 в высоту и 1324 тонны водоизмещения. Последнее, впрочем, непропорционально мало: у Q-065 плоское дно и небольшая осадка.

3.


Для ленских условий это и минус, и плюс. С одной стороны, теплоход очень медлителен (21 км/ч) и не слишком подходит для выхода в полярные моря (из-за чего мы и не попали в Тикси), но с другой стороны это даёт ему возможность швартоваться к диким берегам без причалов.

4.


Знакомство с теплоходом начинается в фойе, обычном по сути гостиничном лобби за автоматическими дверьми. У стойки - Лариса Сергеевна Соловьёва, вот уже много лет бессменный директор нижнеленских круизов. Стопка листов перед ней - программы круиза на каждый день, которые раздают пассажирами. В картотеке за спиной администраторов хранятся ключ-карты от кают и именные бейджики: сдавать первые и забирать вторые имеет смысл при сходе на берег, чтобы перед отбытием судна команде было легче проверить, все ли пассажиры на борту.

5.


Здесь же - табличка "Акционерного общества Австрийских верфей" и портреты самого Михаила Светлова. Родившийся под фамилией Шейнкман в Екатеринославе, он прошёл Гражданскую войну, и в 1920-х блистал как один из важнейших поэтов молодого СССР. Из стихов Светлова по-настоящему ушла в народ, конечно же, "Гренада", перепетая за сотню лет десятками музыкантов и переписанная десятками поэтов под реалии текущих войн. Но по-настоящему удивительно судьба поэта складывалась в 1930-е годы, когда позволяя себе высказывания вроде "кроме пошлой официальщины, ждать нечего" (о Союзе Писателей) и ДАЖЕ "Коммунистической партии уже нет, она переродилась, ничего общего с пролетариатом она не имеет" он не то что репрессирован не был, а спокойно продолжал публиковаться и получать государственные награды. Особенно обильные по итогам Великой Отечественной, которую поэт прошёл военкором. Однажды Светлов сказал при встрече Варламу Шаламову "Я, может быть, плохой поэт, но я никогда ни на кого не донёс (....) для тех лет это немалая заслуга - потрудней, пожалуй, чем написать "Гренаду"". Умер Михаил Аркадьевич в 1964 году от рака лёгких, и первыми сделал его "человеком и пароходом" Леонид Гайдай, в 1968 снявший "Бриллиантовую руку".

5а.


В файлах вокруг портрета в отражении всякие расписания и инструктажи по технике безопасности, а ещё - обновляющиеся каждый день описания примечательных мест, мимо которых проходит судно. Надо сказать, отличные - о Нижней Лене я узнал из них в разы больше, чем из любого путеводителя. Интерактивная карта пути - тоже аналоговая:

6.


Схемы палуб и длиннющий судовой коридор, этим концом выводящий к парикмахерской и прачечной. Стиральными машинами в ней могут пользоваться и пассажиры, но я так ни разу и не сподобился туда заглянуть:

7.


Со стороны кормы коридор оканчивается рестораном:

8.


Здесь шведский стол и очень симпатичный интерьер:

9.


Сквозь фойе все три палубы соединяет винтовая лестница, а не столь эффектные прямые лестницы и выходы с обычными (не автоматическими) дверьми есть ещё у ресторана. Как и на "Кулибине", ярусов на "Светлове" чуть больше, чем палуб. В самом низу, разумеется, трюм с каютами команды - по словам администраторши, почти такими же, как у пассажиров, только с иллюминаторами вместо окон:

10.


Фойе - на Главной палубе с кнехтами, трапом и лебёдкой. Этот вид, как можно понять по заднем плану - с "Демьяна Бедного":

11.


А вот интересное устройство - люк с подъёмником, через который на одной из стоянок матросы спускали в трюм мешки с рыбой:

11а.


На Шлюпочной палубе я так и не обнаружил шлюпок, зато стоит ряд тяжёлых, но вполне переносных стульев. Эта палуба представляет собой судовой променад:

12.


В отличие от "Кулибина", где прогулочная галерея опоясывает судно, на "Светлове" для пассажиров закрыта корма, у поворота которой висят запасные винты. Со стороны носа - странная труба, то ли прожектор, то ли динамик:

13.


Сам нос с кнехтами, лебёдками и люкам в какие-то технические отсеки - почти такой же, как у "Кулибина":

14.


С носа открываются, конечно, и самые лучшие виды, вот только холодный ветер Арктики пробирает до костей, а то и валит с ног. Для тех, кому не нужны фотографии товарного вида, эту проблему решает панорамный салон:

15.


Он же - библиотека, он же - кают-компания, а за одиноким биллиардным столом проводятся всяческие мастер-классы для пассажиров. Вот тут например - по якутским настольным играм, о которых я прежде рассказывал здесь.

16.


Коридор Шлюпочной палубы:

17.


В кормовой её части, над рестораном - бар. Наливают там в долг и почти никак иначе - ведь наличкой тут мало кто пользуется, а безналичный платёж перевести можно только в самом конце круиза: 8 дней из 12 на маршруте нет сети. Ленты на креслах - конечно, наследство ковида:

18.


В баре происходит и большинство вечерних мероприятий, за которые в наш рейс отвечала вот эта вот великолепная семёрка - команда сопровождения, которая подсаживается в Якутске после Ленских столбов. Справа налево художник по костюмам Лилия Будищева (проводит основные мастер-классы), фолк-артистки Алёна Абрамова из театра "Олонхо" и Надежда Варламова с фольклорного отделения консерватории, главный в этой команде народный артист, солист театра танца и алгысчит (жрец) Дмитрий Артемьев, студент колледжа культуры Андрей Латышев...

19.


...помощница директора Анна Олисова (как преподаватель английского и французского в СВФУ, отвечала в первую очередь за работу с иностранцами, коих в этом году не завезли) и так много жившая в Китае, что сама стала похожей на китаянку Светлана Кобякова - серебряная чемпионка мира и 5-кратная чемпионка Европы по тайцзы.

20.


Все вместе, вечер за вечером, они добились погружения в якутскую культуру, с который мы, в отличие от других пассажиров, уже познакомились в красочном праздновании Ысыаха, долгих экскурсиях по музеям Якутска и недельной поездке по старинным сёлам за рекой. Вот звучит знакомый клич "Айхал! Уруй! Тускол!" - Дмитрий со товарищи провели алгыс (благословение) по 4 сторонам света:

21.


Вот Надежда Варламова в двух ипостасях - слева она в якутском кафтане кроя бууктаах (такой сложился уже в русские времена в подражание мундирам), а справа - в образе эвенкийки с оберегом в виде птичьей лапки и кумаланом (круглым ковриком) с Оленька:

22.


В якутском образе при ней уникальный хомус с двумя язычками и гирляндой бубенчиков. Такой был изготовлен в 1957 году для кремлёвском концерта по случаю Дней якутской культуры в столице, а его единственная копия звучит на борту "Светлова":

22а.


Вот так:

А.


Образ Надежды Варламовой - нежный и романтичный. Вот она поёт старую якутскую песню о любви:

Б.


Совсем иначе звучит исполнение Алёны Абрамовой - экспрессивно и даже чуть агрессивно. Она родилась в деревеньке на Татте, в очень бедной и к тому же пьющей семье, но пробилась своим путём, который вывел её на сцены театра "Олонхо" и "Михаила Светлова". Даже ржанию лошади подражать Алёна научилась сама, ещё в юности, много лет наблюдая за табунами:

В.


Дмитрий Артемьев сказывал нам "Олонхо", пел якутские песни, а в самодеятельном спектакле "Легенда об Аграфене", который ставится каждый рейс с участием пассажиров, исполнял роль шамана. В якутском обществе это не каждому дано: на такое лицедейство Дмитрия благословили настоящие ойуны (якутские шаманы). Тем более и алгысчит Дмитрий взаправдашний - так, после круиза он собирался ехать куда-то в Европейскую часть освящать мемориал на братской могиле красноармейцев из ЯАССР. А вот Дмитрий состязается с Надеждой в жанре чабыргах - якутских скороговорках:

Г.


Происходили тут вещи и более земные - вот скажем мастер-класс по строганине:

Д.


Русскую культуру в баре представлял вечер "Чай у самовара", а вот Светлана исполнила китайский танец с боевым веером:

23.


Поделки пассажиров, местами очень неплохие, по итогам мастер-классов Лилии Будищевой:

24.


Надежда демонстрирует на палубе свою фамильную реликвию - скрипку со струнами из конского волоса, которую, увы, пока не удалось правильно настроить. С командой мы тут в первую очередь и дружили. Наташа ещё опубликует у себя интервью, которые взяла у Дмитрия Артемьева и Алёны Абрамовой, а Дмитрий на прощание назвал нас "духовными людьми" и подарил пару оберегов да бутылочку якутского бальзама.

25.


Вообще же 55 человек команды - это на самом деле несколько разных команд: начальство и повара - местные, администраторы (они же горничные) - из Благовещенска, ресторанный коллектив - из Беларуси и "с юга", а матросы - молодые стажёры из Астраханской области с непривычными в Якутии именами вроде Алимхан или Селим.

26.


Кадры выше сняты на Солнечной палубе, вполне оправдывающей своё название - это главное общественное пространство на судне. Конечно, с учётом погоды - на пляжных стульчиках, шезлонгах и плетёных креслах хорошо сидеть, когда не заливает дождь и не пронизывает ветер. Тут обратите внимание на корму, где находятся спасательные шлюпки и плоты, в которые, надуваясь, развёртываются вот эти оранжевые тюки:

27.


По хорошей погоде Светлана Кобякова проводила здесь для пассажиров утреннюю зарядку и гимнастику с элементами тайцзы. По утрам её можно было застать тут за собственными тренировками с причудливыми кувырками и отработками приёмов тайцзы голыми руками, бутафорским мечом или боевым веером.

28.


Ещё выше Солнечной палубы - надстройки, из которых для пассажиров открыта одна - кинозал. Здесь весь круиз проходили лекции (например, о якутском шаманстве) от команды сопровождения и кинопоказы. Крутили как добротную документалку, в том числе советскую, так и ролики в Ютубе, и художественное кино. Например, "Первые" о покорителях Арктики в 18 веке или "Надо мною Солнце не садится..." - шедевр "Сахафильма" с местом действия на острове в море Лаптевых. Но первым делом, буквально на траверзе Нижнего Бестяха, в кинозале прошёл инструктаж по технике безопасности - капитан Николай Баньков с матросом Селимом учили пассажиров надевать спасательный жилёт и рассказывали о судовых тревогах - "человек за бортом", "общесудовая" (например, пожар или пробоина) и "шлюпочная" (оставление судна). Тут не секрет, что любой транспорт - средство повышенной опасности: за 36 лет нештатные ситуации на борту "Светлова" случались не раз, однако - без серьёзных последствий.

29.


В стандартный рейс "Светлов" может взять до 210 пассажиров. Фактически - меньше, так как круизы продаются покаютно, а значит где-то неизбежно остаются пустые места. В этом году флагман и вовсе шёл полупустым, работая на грани себестоимости: обычно до 70% пассажиров - иностранцы. Нам досталась самая типичная на судне 4-местная каюта, по которой мы без труда рассовали вещи и вполне комфортно жили все 14 ночей. Тут есть шкафы и гардероб, потолочная лампа и надкроватные светильники, розетки и приёмник внутрисудового радио. Часть кают оснащены вентиляторами, часть - кондиционерами. Окно приятно открывать на ходу - аэродинамика здесь такова, что даже в полярных широтах не слишком дует. А вот у берега лучше задраить его наглухо - первый раз не подумав об этом (вернее, судно пристало, пока мы спали), всю ночь мы истребляли комаров. Наименее приятная штука в каюте - диван: тесноватый и с жёсткой рамой, в которую утоплен матрас, чтобы не сползал во время качки. Самая впечатляющая вещь - шторы, рассчитанные на полярный день: однажды проснувшись в темноте, я был уверен, что и за окном глубокая ночь да чёрная вода, в которой отражаются огни теплохода... и каково же было моё удивление, когда я увидел лишь дождливые сумерки.

30.


На всём судне идеальная чистота, администраторы каждый день приходят в каюту с уборкой, а постельное бельё меняют раз за рейс штатно и когда угодно - по просьбе. А вот такой тут санузел - стены, пол и потолок обшиты какими-то очень приятным на ощупь упругим водонепроницаемым покрытием, а напор воды из душа валит с ног:

31.


Есть тут и трёх-, и двух-, и одноместные каюты, а одним из главных предметов сплетен круизного общества было - "кто же едет в люксах". Их тут всего три, и уже по прибытии в Якутск администраторши наспех прибрали один из них специально чтобы я там поснимал. Люкс напомнил 2-комнатную квартиру с прихожей:

32.


И спальней, похожей на номер в хорошей гостинице:

33.


Всё показанное выше, кроме чужих кают - локации общедоступные. В ещё пару мест на обратном пути водят экскурсии - например, в машинное отделение с шведскими дизелями, расположенное прямо под рестораном со шведским столом. На Главной палубе оно напоминает о себе непрерывными урчанием и вибрацией, которые быстро перестаёшь замечать. И лишь спустившись в трюм по узкой лестнице, понимаешь, как хороша на судне звукоизоляция - тут стоит адский шум:

34.


"Светлов" оснащён тремя двигателями общей мощность в 1341 лошадиную силу. Это меньше, чем у "Метеора", но и то с запасом: большую часть пути в работе лишь два. На прошлом и следующем кадрах - отечественные дизель-генераторы ДГ-200т, изготовленные в 2004 году то ли в Барнауле (везде так пишут), то ли в Тутаеве (судя по логотипу):

35.


Сами двигатели - "Вольво-Пента" из Дании, сделанные в 2017-18 годах. По пространству между ними можо оценить, насколько они компактнее "родных" немецких дизелей 1980-х годов:

36.


Отдельная гордость "Светлова" - системы очистки. Голландский сепаратор "Фрам" работает с подсланевыми водами, которые конденсируются внутри корпуса, и часто собирают в себя всякую техническую дрянь. Для стоков же есть шведский "Нептуматик", который полностью обезвоживает любые органические отходы, и очищенная вода используется повторно как техническая, а измельчённая в однородную массу грязь сжигается в инсинераторе - специальной герметичной печи.

37.


Пост управления находится в отдельном помещении за шумонепроницаемым стеклом, а жёлтая штуковина слева - это наушники, которые носят рабочие:

38.


Впрочем, даже здесь рассказ главного механика был слышен дай бог на расстоянии вытянутой руки, так что я почти ничего не уловил и не запомнил.

39.


Пульты машинного отделения:

40.


Осмотрев пугающей Аллараа-Дойду (Нижний мир) и суетливый Орто-Дойду (Средний мир), поднимемся теперь в Иесээ-Дойду - Верхний мир, роль которого играет капитанский мостик. Здесь экскурсантов встречает Юрюнг-тойон судового масштаба - капитан Николай Баньков за бескрайней приборной панелью. И не стоит спрашивать, где тут штурвал - современные суда давно уже управляются джойстиками. Да и теми больше подруливают на сложных участках - по глубоким местам и широким плёсам в хорошую погоду "Светлова" ведёт автопилот. Ещё тут есть GPS-навигатор, ГЛОНАСС-передатчик для аварийного сигнала (его Николай Владимирович обозвал "сырым"), эхолот (на чёрном экране), бумажная лоцманская карта и множество приборов, назначения которых неспециалисту вряд ли можно объяснить за отведённое на экскурсию время. Зато гостям разрешают дать гудок, чем особенно охотно пользуются дети:

41.


Основной пульт имеет дублёров по краям - на случай, если требуется соответствующий обзор:

42.


Аналоговые табло с обратной стороны:

43.


И если уж ГЛОНАСС сырой, то куда же без икон и талисманов?

44.


Рядом с ними - мемориальная доска Анатолию Пожарову, который успел поруководить некоторым количеством описанных в прошлой части судов, а в 2017-м скоропостижно скончался в должности капитана "Светлова". Текучка кадров тут изрядная: на каждую навигацию, примерно с мая по декабрь, когда суда уводят в Жатай и готовят к зимовке, "Ленатурфлот" набирает команду заново, и даже капитан до последнего момента не знает, позовут ли его в очередной раз.

44а.


Вид из ходовой рубки на ленский простор - идём на юг где-то между Кюсюром и Жиганском:

45.


Ещё раз оглядим "Светлов" глазами капитана:

46.


И пойдём знакомиться с вице-флагманом - "Демьяном Бедным":

47.


В порту Якутска и на Ленских столбах два теплохода здорово смотрятся в паре, и какая-нибудь "Неизвестная Россия" вполне могла бы выложить такой кадр Вконтакте с подписью "найди десять отличий!":

48.


Самого важного отличия, впрочем, на кадре выше не видно - это корма, увешанная моторными лодками и гидроциклами:

49.


Граффити с дельфинами на обоих бортах:

50.


И видимо оставшаяся со времён Царь-вируса разметка прогулочных палуб:

51.


В фойе тут другие картины и как будто бы более яркий свет. Обратите внимание на кадку с удочками - это не "Демьяновская" специфика, на "Светлове" во время зелёных стоянок такие тоже ставят. По словам более опытных в этом деле пассажиров, рыбалка на Лене идёт хорошо, особенно не с пляжа, а с борта.

52.


В фойе - портрет Ефима Придворова, более известного под своим псевдонимом, по которому и названо судно. Псевдоним этот он взял от своего родича, "мужика вредного" - острослова, безбожника и деревенского, как сказали бы в эпох интернетов, тролля. Начинал Ефим, впрочем, с патриотических стихов и лирических романсов, а в пролетарские поэты сманили его однокурсники из Петербургского университета с Кингисеппом (тогда ещё человеком, а не городом!) во главе. Но став Демьян Бедным, Ефим Придворов со своими чеканными ритмами, безмерной простотой картины мира и деревенским острословием попал в струю. Ещё до революции он успел прославиться среди большевиков и подружиться с молодым Сталиным, а уж после революции так и вовсе жил в кремлёвской квартире и разъезжал по стране в личном вагоне. Его славу в 1920-х годах можно было бы сравнить разве что со славой современных поп-звёзд, с той разницей, что обледигагаживание современной музыки не предлагается прямым текстом, а вот "одемьянивание русской литературы" предлагалось вполне. Слава, видать, и сгубила Придворова - в 1930-х он не угнался за конъюнктурой, и его насмешки над царской Россией на грани насмешек над русским народом совсем по-другому начали звучать после того, как лучший друг Демьяна провозгласил вместо Мировой революции "построение коммунизма в отдельно взятой стране". До ареста, лагерей и подвалов Лубянки, как и в случае Светлова, дело не дошло, но к концу 1930-х годов изгнанный из партии Демьян стал действительно бедным. Он изо всех сил славословил Вождя, в разговорах с друзьями ругая его последними словами, а Вождь тем временем черкал на придворовских рукописях резолюции вроде "передайте этому стихоплёту, что может больше не писать". Лишь в войну поэт вернулся в строй как Демьян Боевой, а умер от сердечного паралича через две недели после Победы.

52а.


У входа в ресторан с таким же точно, как и на "Светлове", интерьером - фотографии именитых гостей. Но принцип "как вы лодку назовёте, так она и поплывёт" в очередной раз действует - главным, пожалуй, отличием двух теплоходов можно назвать контингент.

53.


Светловцы - люди респектабельные, порой высокомерные, и в большинстве своём - возрастные. На них даже спортивный костюм может стоить тысячу-другую нерублей, а самое главное слово их жизни - СТАТУС. И статусом этим они дорожат, тем более что многие из них не в первый и не в последний раз видят друг друга. Тут собирается настоящая круизная субкультура со своей атмосферой и ценностями. Они ходили на белых судах по Волге и Енисею, Амазонке и Янцзы, Карибам и Средиземноморью, Антарктике и Лофотенам. Каждый знает хотя бы один неочевидный способ купить круиз с хорошей скидкой. Многие бывали в каких-то редких и необычных круизах, случающихся единожды при небывало высокой воде - например, по Вятке или Мезени. А уж на тех, кто прошёл Енисей на теплоходе "Максим Горький" с вертолётной экскурсией к Путоранам здесь смотрели примерно так же, как олдскульные неформалы на своих товарищей, прорвавшихся в гримёрку любимой рок-звезды. На борту "Светлова" чинно, даже чопорно, и лишь немного некомфортно ощущать себя белой вороной...

54.


И совершенно иная картина - "демьяне"! В 2-дневные круизы народ, в том числе и вполне себе местный, ездит ОТДЫХАТЬ. Вдобавок, и продаются эти круизы не по каютам, а по местам, так что пассажиров на "Демьяне (духовно) Бедном" элементарно больше. Публика эта самого разного возраста, образования и достатка, но думаю, понятно, как выглядит её самая заметная часть - мат, гоготание и пьяный ор привычный фон "демьяновских" стоянок. В коридорах судна за мной волочился нетрезвый плотный лысый мужичок с вопросами в духе "А ты кто, я не поял?!" и "Хули гриву отрастил?!", причём в драку со мной (к счастью, не случившуюся) он явно пытался сбежать от пилёжек супруги. Такова плата за доступность: провести три ночи на борту, увидеть Ленские столбы и ещё пару мест по дороге обойдётся в 9-15 тыс. рублей с человека - не сильно-то и дороже, чем нанимать лодку по левобережным деревням.

54а.


Пути двух теплоходов разделяются ещё до возвращения с Ленских столбов в Якутск - шумный "Демьян" встаёт на зелёную стоянку у тукуланов, а тихих неспешных пассажиров "Светлова" везут на Буотаму к бизонам. И то, и другое, как и всё течение Лены от Усть-Кута до Якутска, я показывал раньше. Теперь же нам путь только вниз по великой реке:

55.


В следующей части пересечём Сорок островов - самый, пожалуй, тоскливый участок всей Лены.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена.
Суда Нижней Лены. "Ракета", "Ленанефть", "Механик Кулибин".
Суда Нижней Лены. "Михаил Светлов" и "Демьян Бедный".
Сорок островов.
Жиганск.
Кастатыам, или Жиганск - Кюсюр.
Кюсюр.
Ленская труба.
Тит-Ары и начало дельты.
Амуро-Якутская магистраль.
Нижний Бестях - Томмот.
Алдан - Могот.
Нерюнгри.

https://varandej.livejournal.com/1141839.html

Ытык-Кюёль - большое село (6,9 тыс. жителей), райцентр Таттинского улуса в 270 километрах от Якутска по Колымской трассе. Его главная достопримечательность - пожалуй, самый необычный в России музей деревянного зодчества. Необычный тем, что это едва ли не единственный в своём роде скансен без этнографии, и даже называется он Литературно-художественным музеем "Татта". Ведь саха - литературоцентричный народ, а как бы не весь цвет якутской словесности родом именно с Татты. В 1993-2001 годах их дома и юрты собрали в местности Хадаи на окраине улусного центра, ну а "отцом" этого проекта, как и показанного в прошлой части огромного скансена в Черкёхе, был всё тот же Дмитрий Сивцев - Суорун Омолоон, крупнейший якутский писатель и властитель дум на последнем переломе эпох.

Здесь закончился наш маршрут по Заречным улусом, начатый в третьем творении Омолоона - скансене "Дружба" в Соттинцах. Состоявшийся при поддержке проекта "Живое наследие", депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой, администрации Республики Саха и отдельных районов.

В позапрошлой части я показывал деревянную часовню у могилы Суоруна Омолоона на полпути из Черкёха в Ытык-Кюёль, а в прошлой части рассказывал о судьбе писателя, который в этих местах и родился в 1906 году, и обрёл вечный покой в 2005-м. Но раз речь зашла о его творениях - имеет смысл повторить её и здесь. Дмитрий Сивцев был из заурядной для этих мест семьи якутских крестьян-середняков, а ключевую роль в судьбе мальчишки сыграли двое почти что случайных людей: батюшка, который на первой исповеди раз и навсегда внушил ему, что нельзя воровать и лгать, да ссыльный Сергей Прокопьев, что подарил ему русский букварь. Так Суорун Омолоон, воспитанный на "Олонхо", якутских легендах и сказках, вошёл в мир православия и русской культуры. Культурой этой он проникся, прочувствовал её величие, но никак не противопоставил своей. "Русская литература - это наша литература, вместе мы богаче" - говорил он много десятилетий спустя. Что не мешало творить только и исключительно на родном якутском, благо перед автором в те годы лежала целина с парой тропок, робко протоптанных теми, о ком рассказывает сегодняшний музей. В 1932-м Дмитрий Кононович создал свою первую драму "Кюкюр-уус", а в 1947-м по его либретто была поставлена первая якутская опера "Ньурган-боотур Стремительный", основанная на крупнейшей из былин "Олонхо". На излёте сталинизма писатель ненадолго угодил в тюрьму, но с позднесоветской эпохи неуклонно превращался в живую легенду, мудрого старца народа саха. И точно не знаю, когда в его седой уже голове появилась идея творить не только на бумаге и сцене, но и на аласах и лугах. В 1977 году в Черкёхе, историческом центре Татты, у церкви, где был крещён, он основал музей "Якутская политическая ссылка". И пусть название не вводит в заблуждение: ведь именно ссыльные, сотни образованных и пассионарных людей, заброшенных царём-батюшкой в эту "тюрьму без решёток", стали просветителями Якутии. Есть легенда, что таттинский староста Роман Оросин дал взятку губернатору, чтобы тот самых образованных и толковых изгнанников присылал к нему, и что-то в этом правда есть: накануне революции в улусе было 250 людей с образованием, причём 7 - с высшим. В Черкёхе Дмитрий Кононович собрал домики известнейших ссыльных, а заодно - часовню, кузницу, мельницу, бабаарыны и урасы. Всё это создавалось методом народной стройки, на которую выходило раз в неделю от 150 до 400 человек. Воодушевлённый этим опытом, Суорун Омолоон задумал целую серию музеев. В эпоху нараставшей вражды он собрал в Соттинцах на берегу Лены огромный и красивый музей деревянного зодчества с говорящим названием "Дружба". Ну а в 1990-х и для третьего проекта настал черёд.

2.


За 15 лет ведение блога у меня "было всё, аж порой повторялося", и даже на букву Ы я прежде показывал Ыб и Ыгдыр. Ну а если вам кажется, что Ытык-Кюёль - это Иссык-Куль, когда произносишь его название задеревеневшими от мороза губами, то вам не кажется. В тюркской группе языков якутский - самый дальний, однако и в нём хватает вполне себе тюркских корней: название посёлка значит Священное озеро. Почему священное - нетрудно понять из прошлых частей, где я не раз затрагивал тему дефицита воды в Якутии. Да, тут есть грандиозная Лена и её могучие притоки, и пейзаж сплошь зелёный от зимы до зимы, вот только великие реки текут с дальних гор, а луга и леса на мерзлоте питаются талыми водами. Осадков на бескрайней Центральноякутской равнине немногим больше, чем в Средней Азии, десятками километров может не быть даже мелких ручьёв, а бесчисленные озёра в аласах застойны и загажены пасущимся у берегов скотом. Русские, увидев естественную запруду на Татте, назвали её Мутовкой за причудливость берегов, а вот для якутов резервуар чистой проточной воды глубиной 30 метров стал Святым озером. Оно и служило естественным центром расселившихся на Татте лишь в 17 веке племён, как Ленские долины у кангалассов или гигантский алас Мюрю у борогоцев. С 1793 года известно селение Ытык-Кюёль, в которое, скорее всего, чиновники просто на бумаге свели хутора по берегам Мутовки, а настоящим его основателем может считаться Димитриан Попов - протоиерей и учёный-тюрколог, в 1849 году ставший настоятелем здешней церкви. Татта тех лет была лишь дальним углом огромного Ботурусского улуса с центром в Чурапче, из которого в 1912 году выделилась в отдельный Таттинский улус с центром в Черкёхе. Последний, благодаря родившимся в его округе Платону Ойунскому и Суоруну Омолоону, так и остался культурной столицей Заречья даже после 1930 года, когда районное начальство переехало в Ытык-Кюёль. В отличие от Чурапчи, Майи или Борогонцев, больше похожих на маленькие городки, это вполне себе малоэтажное и пасторальное село - хотя и огромное для Севера:

3.


Места с кадров выше, впрочем, мы увидели позже - Хадаи лежит на южной окраине Ытык-Кюёля, и с Колымского тракта туда ведёт чуть ли не первый от въезда поворот направо.

4.


Николай Егорович, наш водитель от Якутска до Якутска, припарковал свой белый УАЗ-"Патриот" у высокого забора с картой:

4а. по клику откроется в большем размере.


Мы прошли не в ворота, а в боковую калитку - к музейной администрации в доме купца Теретия Слепцова:

5.


Там встретил нас молодой директор Владимир Дмитриевич Таппыров в чёрной шляпе из конского волоса, и напоив чаем да расспросив о делах блогерских и пройденном пути, повёл на экскурсию по своим владениям.

5а.


Главные ворота музея приводят на просторный луг перед занятой подсобками старой управой (1913), посреди которого сидит сам бронзовый Дмитрий Кононович (2011). Обратите внимание на книгу рядом с ним - это главная работа его жизни, "Санга кэстыл". По-нашему говоря - Новый Завет, а точнее - его одобренный Русской православной церковью перевод на якутский, и седому писателю выпала честь быть в этом деле литературным редактором.

6.


У входа встречает, конечно же, парочка из балагана и урасы - традиционных зимнего и летнего якутских домов. За их устройством, достоинствами и вопросами типа "А почему стены скошены" отсылаю в свой пост о "Дружбе", тем более здесь обе постройки новодельные.

7.


Балаган в "Татте" - даже не экспонат, а Дом Олонхо, где иногда проходят выступления сказителей, а чаще - всякие открытые уроки и мастер-классы для посёлковых детей.

8.


Ураса же, возведённая в 1999 году мастером Эрнстом Алексеевым, была на тот момент самой большой в Якутии - её стационарную основу образуют 14 сэргэ. Теперь крупнейшей в Якутии можно считать, наверное, Могол-урасу в Ус-Хатыне, где нам тоже довелось побывать и даже пообедать с видом на Главу республики. В "Татте" ураса - ещё и зал праздников и торжественных приёмов, и вон тот стол нам ещё предстояло увидеть накрытым, а тальниковые табуретки рядом с ним - забрать с собой в Москву.

9.


Под куполом, где не было накапливающих всякие хвори углов, а духота и гнус вытягивались в потолочное окошко, теперь уживаются сэргэ и иконы:

10.


А ещё - якутский календарь. Он вёлся по смешанной схеме: по лунным циклам, но с точками отсчёта от солнцестояний и равноденствий. Деревянные календари якуты вырезали под конкретные дела - где-то на год, где-то на месяц, где-то от весны до весны, где-то от лета до лета, а здесь ещё и праздники отмечены зарубками. Переводился календарь предельно просто - деревянная палочка каждый день переставлялась из лунки в лунку:

10а.


Рядом с урасой - основное здание музея, памятник у входа в который сразу привлекает взгляд совсем не якутским лицом. Отец Димитриан положил тут начало целой династии, быть может самому известному русскому роду Якутии, и национальность никак не мешает тому, что его внук Иван Васильевич Попов считается основоположником якутской живописи. Что интересно, внук не по отцу, а по матери - дочь священника Капитолина вышла замуж за однофамильца, на четверть алеута, чьи предки попали сюда из Рязани через Аляску.

11.


В залах музея - церковная и шаманская утварь, древо с портретами известных таттинцев, картины в основном современных художников (конкретно тут - по "Олонхо" и поэме "Сон шамана")...

12.


...самые интересные из которых созданы Иваном Ивановичем Поповым на рубеже 1990-2000-х. Вот тут у меня показан "Якутск в 17 столетии" Ивана Попова-старшего, а вот тут - "Бык зимы" Ивана Попова-младшего: династия потомков Димитриана продолжается. Ещё пара залов - о других выдающихся таттинцах, чьи дома мы сегодня ещё посетим:

13.


Вот например сценической костюм оперной певицы Анны Егоровой (портрет - на кадре выше рядом).

13а.


И, конечно, куда же в Якутии без декоративно-прикладного искусства - ведь народ саха в нём преуспел ещё в дорусскую эпоху:

14.


На кадре выше сурэх (на врезке; нагрудный крест, превратившийся в украшение) и соны (кафтаны) разного кроя. Слева - дорусский ещё тангалай с рогатой шапкой быстанга, справа под стеклом - бууктах, изобретённый уже под Россией в подражание мундирам. Детали костюмов и украшения:

15.


И сёдла, ведь не зря локальный бренд Татты для Якутии, примерно как "тамбовский волк" или "якутский мамонт" для России - это конь:

16.


В Кёрдеме, фактически четвёртом скансене Омолоона, созданном из не отданных в "Дружбу" построек, я показывал седло с жирафом и страусом, а вот - седло с кентавром!

17.


У выхода - просто очень симпатичная инсталляция:

17а.


Ещё одно отличие "Татты" от других скансенов - те как правило устроены на открытой местности, где постройки хорошо просматриваются друг от друга. Здесь же музей расположен в лесу, его здания стоят на полянах, соединенных тропинками, за 200-300 метров друг от друга. От урасы и балагана широкая аллея с тоненькими ёлочками, которые последние несколько лет сажают именитые гости музея, ведёт к его центру - Преображенский церкви. Первоначально она выглядела так и стояла у берега озера:

18а.


Но та церковь сгорела в 1895-м, и год спустя на её месте возвели новый деревянный храм. Который ещё в юности рисовал карандашом Иван Попов, а его брат Иннокентий стал здесь последним настоятелем вместо умершего в том же 1896-м Димитриана. Вторая церковь была разрушена при Советах, ну а в музее в 1994-96 годах построили её копию в масштабе 2:3.

18.


От изначальной церкви остался закладной крест, найденный на месте алтаря уже в постсоветское время:

19.


Да колокол, хранящийся теперь в музее:

20а.


В теперешние колокола, взойдя по тесным лестницам на колокольню, можно позвонить - их слышно лишь на территории музея:

20.


А невесть откуда взявшееся здоровенное гнездо дрозда на перилах беседки у храма...

21.


...странно вторит пуночкам из любовного стихотворения поэта Анемподиста Сафронова (Алампа) на ограде его могилы, перенесённой в 2012 году из Якутска:

22.


В лесу за могилой - пара сельских школ, начало рассказанной здесь истории:

23.


Первую школу в будущем Таттинском улусе организовал, только встав во главе прихода, конечно же Димитриан Попов. Русских людей в этой глуши было немного, да и те не столько рождались здесь, сколько прибывали по решению суда или начальства, так что учить Димитриан Дмитриевич и Капитолина Димитриановна собирались в первую очередь якутов. Через просвещение протоиерей-учёный рассчитывал привести инородцев и к православию, ну а государство оценило его старания лишь в 1867 году. Полученный тогда церковно-приходской статус обязывал разместить школу в отдельном здании, и под такое дело батюшка перестроил свою чёрную баню, срубленную в 1851 году. На кадре выше это серый домик за деревьями, и именно в этой комнате со следами банной копоти учился грамоте Алампа:

24.


В 1902 году школе подарил собственный дом (1896) Поликарп Слепцов - где-то он упоминается как богатый купец, где-то - как юрист, выучившийся в Московском университете, а в общем одно другому не мешает. Главное - был это человек при деньгах и понимавший ценность образования: позже он построил школы ещё в Черкехе и Чичимахе. Школа Слепцова - на позапрошлом кадре белый домик у опушки, и класс её куда просторней и светлей:

25.


А самым известным учеником в этих стенах стал Семён Новгородов, уехавший в Петербург на Восточный факультет Императорского университета и в 1917 году создавший для якутов новый алфавит на основе... даже не латиницы, а международных фонетических знаков. Очень простой, со строгим принципом "как слышится - так пишется", лишённый заглавных букв и знаков препинания, он идеально подходил для ликбеза, но использование выявляло всё больше неудобств. В 1929 году "новгородица" заменилась пантюркистской латиницей "яналиф", а он 10 лет спустя - и вовсе привычной якутской кириллицей.

25а.


От школ мы пошли через лес, который тут очарователен и чист, а его тени в жаркий полдень - спасение:

26.


За лесом встречает балаган Алексея Кулаковского (он же Ексекулях) - увы, лишь реплика, но обойти вниманием Ексекуляха в литературном музее Якутии - примерно как изложить историю русской литературы, проигнорировав Пушкина. Родившись на Татте в 1877 год, он выучился в 4-классной школе улусной Чурапчи и уехал в Якутск, где первым из народа саха с отличием закончил реальное училище. С таким портфолио Ексекулях был нарасхват в улусах, и от одного места работы к другому объехал всю Саха-Сирэ. Позже по опыту этих разъездов он ввёл в науку ряд якутских терминов (уж не аласы ли и булгунняхи?) и предложил советским аграриям ряд методов хозяйства в условиях экстремальных температур. Но больше науки Кулаковского манило искусство, и после пары эссе на русском Ексекуляха вдруг озарило - ведь можно писать на родном языке!!! Стихотворение "Благословение Баяная" (1900) стало точкой отсчёта якутской письменной литературы.

27.


У дальнейших творений Алексея Елисеевича - поэм "Портреты якуток", "Песнь столетней старухи", "Проклятый до рождения" и других, - красивые названия, а основным их мотивом были противопоставление бесправной архаики и гуманистического модерна. Носителями последнего в Якутии он видел русских, а тем более - советскую власть, которую горячо поддержал. Главным произведением Кулаковского стала поэма "Сон шаман", созданная в 1910 году в Качикатцах близ Кёрдема и к изданию в 1924-м разросшаяся с 500 до 1200 строк. Снились шаману из глухого наслега последних лет царской России глобальные проблемы и потрясения ближнего будущего, в которых можно разглядеть и изменение климата, и ядерную войну. Там же, в Качикатцах, Алексей Елисеевич написал в 1912 году "Письмо к якутской интеллигенции", ставшее своего рода манифестом саха: совсем вкратце смысл его можно свести к тому, что тюрки севера Евразии (включая казахов) обречены на ассимиляцию и вымирание, спасти от которых их может только модернизация, и во имя неё якутам нужно держаться России. 110 лет спустя можно сказать, что манифест этот выполнен на 110%, ну а что модернизированный народ просто перестанет размножаться, автор тех лет и представить не мог. Умер Кулаковский в 1926 году в Москве, чем-то заболев по пути домой из Баку, с I Тюркологического конгресса.

28.


Соседний дом (по-якутски такой называется "суруйааччы") уже знакомого нам Анемподиста Сафронова вполне себе подлинный:

29.


И небезынтересен с этнографической точки зрения: больше всего суруйаччы похож на курную избу, в которую встроили камелёк - ведь места он занимает немногим больше, чем печка-буржуйка.

30.


Алампа родился в 1886 году, рано потерял мать и в раннем детстве сменил несколько семей своих родственников. В 15 лет он поступил к Димитриану Попову, дальше занялся самообразованием, пройдя в том числе весь курс реального училища, и наконец в 1907 году сбежал в Якутск от отца, видевшего сына исключительно наследником-скотоводом. Литературный путь Сафронов начал чернорабочим в типографии, затем наборщиком, затем писарем у купца-рыбопромышленника Кирилла Спиридонова, с которым доходил на судах до устья Оленька. В 1912 году Алампа было пошёл по тропе, проторенной Ексекуляхом, но вскоре чуть свернул на целину, поняв что на родном языке ещё и пьесы писать можно! Созданный в 1914 году "Бедный Яков" стал отправной точкой якутской драматургии, ну а по достоинству всё это оценили уже при Советах: в 1926 году Анемподист Иванович возглавил якутские театр, киностудию и литературный журнал "Чолбон". Беда, однако, подкралась внезапно: по лесам Заречных улусов уже ходили конфедералисты, как называли представителей Младо-якутской национальной советской социалистической партии середняцко-бедняцкого крестьянства. Забористую аббревиатуру придумал юрист Павел Ксенофонтов, вернувшийся в 1922 году в Якутск из Харбина, и к мятежу подошедший со всей юридической дотошностью. Формально МЯНССПСБК не боролась с советской властью, а требовала буквального исполнения её обещаний и положений. Партизанское движение Ксенофонтов назвал "вооружённой демонстрацией": хоть и при оружии, конфедералисты входили в посёлки, устраивали там митинги, а при первых выстрелах открывали ответный огонь и вновь растворялись в тайге. Видя тщетность своих действий, да ещё и случайно расстреляв детей-пионеров в ночном бою, ксенофонтовцы сдались властям в надежде на амнистию и в большинстве своём кончили дни в лагерях и застенках. Но между делом чекисты узнали, что гимном своим конфедералисты поют написанную Сафроновым "Песню саха", и вскричав "Так ты с ними заодно!" упекли поэта на Соловки. Там и в ссылке в Архангельской области Алампа заболел туберкулёзом, от которой и умер в 1935 году, вскоре после возвращения в Якутск.

30а.


Плывём в знойном воздухе дальше вдоль медленной зеркальной Татты, пересекая спускающийся от церкви луг:

31.


За лугом - дом Неустроевых. Жившие там вместе Николай и Анна были не супругами, а братом и сестрой:

32.


Николай Денисович учился в Якутске вместе с Платоном Ойунским и Максимом Амосовым, которые позже вершили судьбу этой земли. Свой первый рассказ "Дикая жизнь" он тоже написал в 1915 году по-русски и опубликовал уже в 1920-х в журнале "Сибирские огни". Но придя к родному языку, Неустроев сделал ещё одно ответвление тропы Кулаковского и Сафронова - занялся не просто драматургией, а комедией, и его пьесой "Злой дух" открылся в 1925 году Якутский театр. Дальше он решил поехать в Москву в Литинститут, но вскоре бросил учёбу из-за проблем со здоровьем, который свели его в могилу в 1929 году.

33.


Анна Денисовна, пережившая брата на 18 лет, с 1920-х годов была учительницей, возглавляла в Якутской АССР женское движение и ликбез, собирала фольклор и "Олонхо". Но и в литературу саха вошла как первый детский писатель.

34.


Видимо, в память об этом за домом стоит галерея скульптур по мотивам сказок и Неустроевских пьес. Зимой деревянные фигуры дополняются ледяными:

35.


Отсюда можно сходить пешеходным мостиком за Татту, к дому Суоруна Омолоона (2001) - в его музеях это такой же неизменный объект, как и церковь. Теперь там размещают почётных гостей, а мечта Владимира Дмитриевича - перевезти в музей ямскую станцию Охотского тракта, воссоздав в ней действующие гостиницу и поварню.

36.


Но - вернёмся на правый берег. Чуть дальше стоит балаган, изрядно потрёпанный жизнью... а вернее, наводнением на Татте, в 2007 году поднявшейся до его крыши:

37.


С этнографической точки зрения это балаган последнего поколения - такие отличают "немецкие углы", прикрывавшие самые холодные места помещения и дававшие полезную в хозяйстве вертикальную стену:

38а.


В 1915 году в этой юрте родилась знакомая нам Анна Егорова - начав с состязаний сказителей на Ысыахах и продолжив как исполнительница песен на Якутском радио, прославилась она как оперная певица. Звёздным часом Анны Ивановны стали якутские сезоны 1957 года в Москве.

38.


Наконец, главный экспонат музея - юрта Поповых, построенная отцом Димитрианом близ церкви примерно в 1850 году. Здесь и прожил священник до конца жизни, и много ярких личностей побывали в этих стенах. В улусе протоиерей был известен, в том числе и другим пришлым людям - так, это Димитриан Дмитриевич предложил ссыльному поляку Эдуарду Пекарскому из прошлой части собрать якутский словарь и активно помогал в этом деле. Попадью Татьяну Фёдоровну молодые якуты видели ещё раньше, чем её мужа - тот детей крестил, а она как первая в улусе акушерка встречала их у ворот Орто-Дойду (Среднего мира). Здесь же в 1874 году родился Иван Попов-старший, и уехав сначала в Якутск, а потом в столицы, неоднократно возвращался в отчий дом. В 2001 году юрту Поповых воссоздал в музее уже знакомый нам Эрнст Алексеев... только вот и настоящий домик цел - он стоит на задворках центральной площади Ытык-Кюёля, в частном владении окончательно объякутившихся потомков. Владимир Дмитриевич дружит с ними, а они пускают в юрту его гостей - вряд ли обычных туристов, но уж наверняка - журналистов, учёных и краеведов. Я буду показывать фотографии оригинала и реплики параллельно - думаю, тут на глаз понятно, какие где:

39.


Сам балаган представляет собой странный синтез Запада и Востока. Крыльцо с верандой ведёт в сени, слева от которых вросшая в землю глиняная хижина, а справа - хозяйственная часть. В музее в сенях инфостенды, в доме - портреты отца Димитриана. За правой дверью соответственно - экспонаты вроде ручной мельницы и кожемялки или хозяйский чулан, где я даже не стал снимать:

40.


От обычного балагана юрту Поповых отличало разделение на несколько комнат и две печи. В центре - Мамин камин, первая русская печь улуса, сдобный хлеб из которой окрестные якуты почитали за лакомство:

41.


42.


В маленькой угловой комнате, напоминающей баню - якутский камелёк:

43.


44.


В оригинальном доме - сырой спёртый воздух и много необычных видов и деталей:

45.


В музейной реплике - запах свежей доски, репродукции картин и фотографии на стенах. Особенно меня впечатлили снимки якута Степана Бересека, который часто позировал Ивану Попову, а порой уходил в летаргический сон:

45а.


...После экскурсии по музею, между репликой и подлинником юрты Поповых, мы вернулись в урасу, где нас ждал самый настоящий званный обед в компании сотрудников музея и замглавы улуса по социальной политике Алёны Гаврильевны Гуляевой. Но я не запомнил ни лиц, ни разговоров - плывущая африканская жара окончательно доконала, и вот уже я полулежал, откинувшись на ороне, а мне клали мокрые тряпки на шею и лоб. Чуть придя в себя, я ещё и обнаружил, что потерял телефон, а это ставило под угрозу всю дальнейшую поездку - но к счастью, вспомнил, где мог его выронить, и вернувшись к берегу Татты, мы услышали знакомый рингтон в высокой траве.
Напоследок взглянем и на сам посёлок:

46.


Сердце Ытык-Кюёля - не то что мемориал, а скорее даже небольшой Парк Победы, к которому мы вышли по задворкам от юрты Поповых, из-за видимой на прошлом кадре покрытой эпитафиями стены:

46а.


Основанный в 1975 году, он продолжает разрастаться. Вот памятник явно навеян Ржевский мемориалом, а тот открылся пару лет назад:

47.


Вечный огонь и две стены: эпитафия "Они погибли в бою" и фотографии "Они вернулись с Победой". Столько лет спустя вернувшиеся почти все встретились с павшими:

48.


Барельефы над эпитафией:

49.


Новая колоннада у танка выводит на улицу Ленина, а поодаль видно скромное деревянное здание улусной администрации. Таттинский улус по якутским меркам маленький (19 тыс. км² - между Чувашией и Ивановской областью), но опять же по якутским меркам людный (17 тыс. жителей, то есть почти что 1 чел/км²).

50.


Напротив - Народный театр "Татта" (2012). Вернее, дата относится к зданию, а сам по себе он на родине якутской драматургии действует с 1959 года. Рядом - памятник Платону Ойунскому (2013), местам происхождения которого была посвящена позапрошлая часть.

51.


На параллельной улице - памятник якутским писателям (1990). Кулаковский, Сафронов и Неустроев - своеобразная "большая тройка" отцов-основателей. Снова проводя параллели, они здесь как Пушкин, Лермонтов и Гоголь, Ойунского как писателя-политика можно сравнить с Грибоедовым, ну а Суорун Омолоон - это якутский Толстой.

52.


Вернёмся на улицу Ленина. Здесь есть ещё несколько магазинов, по которым я искал лимонад в дорогу - но ассортимент их досадно убог. Напротив администрации - кажется, поселковый музей с макетом башни Якутского острога:

53.


Улица приводит на берег озера. Здесь стоит часовня Димитриана Саламинского (2008) - как вы уже догадались по редкому посвящению, над могилой Димитриана Попова на бывшем кладбище Преображенской церкви:

54.


За часовней видны местный "Сахателеком" (самое капитальное здание посёлка) и памятник Кулаковскому (2002):

55.


Да орёл у Священного озера. В Таттинском улусе можно было бы заехать ещё, например, в Харбалах, где с 1998 года действует музей братьев Мординовых - писателя Николая (Амма Аччыгыйа), героя войны Трофима и Авксентия - учёного-философа и первого ректора ЯГУ. Ну а по совместительству - просто целиком сохранённый якутский хутор. Или в Чичимах на Амге близ устья Татты, где местные жители организовали турбазу, а заодно - музей проходивших теми краями тракта (с 1730-х) и телеграфа (с 1909) в Охотск. Не говоря уж о том, что далее по трассе немногим более 100 километров до Алдана, и за паромной переправой начинается настоящий Колымский тракт - "дорога на костях" или "дорога мужества", вдоль которой ещё лежат чёрные остовы машин, заглохших на Полюсе Холода и сожженных хозяевами как последний источник тепла. Но это всё - другая история, которую я расскажу, может быть, через год.

56.


А пока нас ждала 4-часовая пыльная дорога до Нижнего Бестяха, закатная переправа через Лену и номер в лучшей городской гостинице "Тыгын-Дархан". Очередной раз поймав сеть, я увидел в почте билеты на теплоход - пора продолжать путь вниз по Лене. Прощаемся с миром аласов, урас, балаганов и булгунняхов, но в следующих двух частях будет много корабликов.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена.
Суда Нижней Лены. "Ракета", "Ленанефть", "Механик Кулибин".
Суда Нижней Лены. "Михаил Светлов" и "Демьян Бедный".
Сорок островов.
Жиганск.
Жиганск - Кюсюр.
Кюсюр.
Ленская труба.
Тит-Ары.
Остров Столб.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1141293.html

Черкёх - небольшое село (1,1 тыс. жителей) в 230 километрах от Якутска по Колымской трассе, куда в прошлой части мы добрались из соседней Чурапчи, осмотрев таинственные надписи в её округе. Здесь начинается небольшой Таттинский улус, который в Якутии можно сравнить с Черноземьем. Не почвами и хозяйством, а культурой: если взять любого якутского классика от поэзии до кулинарии, он почти наверняка будет с Татты. Ну а Черкех - это гипер-Татта, Татта в квадрате: с её аласов вышли "красный шаман" Платон Ойунский (Слепцов) и Дмитрий Сивцев (Суорун Омолоон), духовные отцы Якутии на двух переломах эпох. Черкех - самое интересное село всей Республики Саха, и даже мой рассказ о нём, что крайне редко случается в сёлах, будет в двух частях. На вторую оставлю созданный Суоруном Омолооном музей под открытым небом, а сегодня расскажу про сам посёлок и памятники его окрестностей,

Восстановленные из руин стараниями главы Таттинского улуса Михаила Сорова, в основном они весьма труднодоступны, и за большую часть того, что я покажу сегодня, стоит поблагодарить заведующего Черкехским музеем Николая Ефимовича Попова и научную сотрудницу Изабеллу Яковлевну Жерготову. Ну и конечно администрацию Республики Саха, депутата Госдумы РФ Сардану Авксентьеву и проект "Живое наследие".

На первый взгляд Черкех почти не выделяется среди прочих старых якутских сёл, которых мы уже повидали немало. Даже огромная Будённовка на пару со Штыком впечатляет, но не удивляет - к необычным памятникам советских войн в Якутии успеваешь привыкнуть:

2.


Будённовка - часть мемориала (1985), и у каменной Скорбящей матери необычайно тонкое и живое лицо:

3.


Чем, пожалуй, удивляет Черкех при самом беглом взгляде - это обилие визуального коммунизма:

3а.


Над брусовыми домами и хотонами, булгунняхами и сэргэ господствует новая школа с модным дизайном:

4.


И собственно музей деревянного зодчества с Никольской церковью (1902). Вернее, официальное названия музея "Якутская политическая ссылка", но пусть оно не вводит в заблуждение: такова была дань Дмитрия Сивцева советской идеологии и памяти о русских революционерах, которые воспитали "отцов-основателей" якутской государственности.

5.


В Музей государственности Республики Саха имени Платона Ойунского пока и зайдём. Его 2-этажное здание с прилепившимися по бокам балаганом и деревянной юртой стоит с 2011 года между основным музеем и школой.

6.


В полной уверенности, что подобные места всегда строят "для галочки", с той же целью мы сюда и зашли. Но якуты даже тут умудрились не разочаровать - начиная с кластера музеев в Якутске не устаю поражаться, насколько с этим делом хорошо во всей Республике Саха. Открывается официозный музей, конечно же, пантеоном с бюстом Ойунского на фоне Аал-Луук-маса (Мирового древа) и флагов Якутской республики в разные времена. По стенам - десятка три портретов и кратких биографий людей, хоть маленькими шажками (как Алексей Собакин, в 18 веке пригласивший в улус первого письмоводителя или первый якутский паломник на Афоне Пётр Андросов) двигавшие саха в прогресс.

7.


У правого краешка в зал словно просачиваются примеры российского государства - как например нарты и кюкюлей (ясачный мешок) или щепки русских кораблей - сверху от фрегата "Паллада", снизу - от поморского коча:

7а.


И как синтез - символы власти тойона: выкованные в 1771 году в Иркутске кортик и значок. Если в начале русской экспансии под чужаками горела земля, а место выбора для Якутского острога определялось лояльностью отдельных племён, то к концу 17 века якутские тойоны перешли к тактике "не можешь предотвратить - возглавь". С конца 1640-х в Москве всё чаще получали челобитные на имя государя от якутских "князьков", а в 1676 году тойоны Мазар Бозеков (внук стремившегося к объединению Якутии Тыгына-Дархана из племени кангалассцев), Нохто Никин (сын Мымака из племени намцев, которому в 1634 чуть-чуть не хватило сил взять Якутск) и Трек Осюркаев (из правобережных мегинцев) с богатыми дарами сами прибыли ко двору Фёдора Алексеевича. Вскоре тойонам дозволили самим собирать ясак, в 1763 и вовсе заменённый денежным оброком по размеру стада. В 1789 Алексей Аржаков из Борогонского улуса вновь добрался до столицы - теперь к Екатерине II, и добился у неё самоуправления для якутов.

8.


Живя на обломках СССР, сложно понять саму постановка вопроса: своя государственность, но не государство. У якутов никогда не было настоящего сепаратизма - ни в массовом сознании, ни в идеях властителей дум. Даже в 1920-х годах якутский националист Михаил Артемьев действовал от лица Тунгусской республики, а участники поднятой в 1927 году харбинским юристом Павлом Ксенофонтовым "вооружённой демонстрации" (ходили по тайге, устраивая в посёлках митинги) называли себя конфедералистами. Во все эпохи под Россией якуты стремились к автономии в её составе, а в том, чтобы эта автономия была не только на бумаге, им помогала мамонтовая самобытность природы. В 1920-х годах её становление возглавили ученики ссыльного большевика, забайкальского еврея Емельяна Ярославского Платон Ойунский, Максим Аммосов, Исидор Барахов и Степан Аржаков. Тут обратите внимание ещё и на надпись: в прошлой части я рассказывал о якутском алфавите, который создал в 1917 году в Петрограде якут-студент Восточного факультет Семён Новгородов на основе международных фонетических знаков. Ну а вот она, "новгородица" - официальная якутская письменность в 1921-29 годах:

9.


На втором этаже - флаги Советской Якутии. День государственности Республики Саха, впрочем, не 26-е апреля, когда ЯАССР была создана, а 27 сентября, когда она была повышена до полноценной ССР - как и большинство тогдшаних республик в составе России. И всё же летом 2022 года в здешних городах и весях трудно было найти точку, с которой не виднелся хоть один плакат в честь 100-летия якутской государственности.

9а.


Напротив флагов выставлены о стенды о постсоветских руководителях Республики Саха. Это амбициозный кангаласс Михаил Николаев из Покровска (1982-2002), русский Вячеслав Штыров из Хандыги (20-2-10), чурапчинец Егор Борисов (2010-18; при нём должности Президента заменилась на должность Главы Республики) и теперешний глава Айсен Николаев с Вилюя, с которым нам даже повезло чуть-чуть пообщаться на Ысыахе.

10.


В отдельной комнате, совсем как в Ельцин-центре или Назарбаев-центре - официальные подарки от иностранных друзей:

11.


Но - вернёмся на первый этаж: саха не были бы саха, если бы и в музей государственности не добавили этнографии. Это сочетание куда более тонкое, чем кажется: придя из Великой Степи в мамонтовый край, якуты укоренились в нём, создав на порядок более развитое, чем у таёжных народов, хозяйство с оседлым мясо-молочным скотоводством и первоклассной для Средних веков металлургией. Утратив колесо и письменность, они сохранили главное - умение не просто выживать, а достойно жить в условиях вечной мерзлоты и 100-градусных годовых перепадов температуры. Русские научили якутов множеству благ цивилизации, но вот тому, как тут не околеть - учились у них сами. Не спрашивая, а наоборот объясняя, как называется тот или этот предмет, якуты сохранили язык, а вместе с ним - предания, молитвы, стержень самосознания. Заимствуя что-либо у русских, якуты адаптировали это под свои нужды и представления о прекрасном. Саха остались хозяевами своей земли потому, что чужаки не смогли совладать с ней.

12.


В балагане под его косыми стенами представлены инвентарь охотника, рыбака и немного крестьянина, а на кадре ниже - вполне себе городская мебель "в якутском стиле", делавшаяся ещё в 19 веке:

13.


В юрту ведёт коридор с исчерпывающей инфографикой о сэргэ - ритуальных коновязях, без которых невозможно представить якутский пейзаж:

14.


Под сводами юрты - традиционная берестяная посуда и хорошо вошедшие в морозный быт русские самовары:

15.


Их комплект подарил музею Иннокентий Тарбахов, знакомый нам по рассказу о ресторанах Якутска. Уроженец села Чичимах на Амге, воспитанник Таттинского детдома, в 1960-80-х он тихонько работал поваром в столовой левобережного райцентра Намцы, а в свободное время путешествовал по ЯАССР в поисках народных рецептов. По сути Тарбахов создал ту якутскую кухню, что мы знаем теперь - издавать кулинарные книги он начал ещё в советское время. В 1994 году Михаил Николаев, ещё в министерских командировках оценивший Намскую столовую, позвал Тарбахова в Якутск шеф-поваром лучшего городского ресторана.

16.


На кадре выше - пара сервизов: тот, что справа, был разработан в 1990-х годах, видимо не без участия Тарбахова, для официальны приёмов, а левым, ещё советским, в Якутии встречали Бориса Ельцина. Не знаю, точно, в 1990 году, когда он первым из московского начальства добрался в Анабарский район и угощался строганиной в чуме у оленеводов, или в 1993-м, когда на 35-градусной жаре произносил речь в зимнем якутском костюме, испил до дна чорон с кумысом и кричал традиционные якутские кличи "Айхал! Уруй!". Но по итогам того визита же Николаев договорился о том, что 25% прибыли с алмазов, кто бы их ни добывал, будет оставаться в Якутии.

16а.


В музее государственности мы провели пару часов, и по крайней мере как дополнение к основному музею он стоит визита. Но встречал нас именно Черкехский историко-этнографический музей, в здании которого есть и пара гостевых комнат. Там же мы после экскурсий пили чай в компании Николая Ефимовича и Изабеллы Яковлевны. Первый в своей солидности, крепкой хозяйской руке и длинных речах о дружбе народов напоминал добротного советского руководителя старой закалки, а вторая - жрицу в своём служении музею, героям его экспозиции и вообще родной земле. Рано утром перед отъездом в Ытык-Кюель мы съездили на поселковое кладбище посмотреть на могилу одного из ссыльных:

17.


Но её саму оставлю на следующую часть, а пока - просто пейзаж якутского некрополя с сэргэ и чардаатами (деревянными склепами):

18.


Основная же экскурсия по окрестностям Черкеха прошла днём ранее после осмотра музея. По окрестным аласам ездили двумя машинами - впереди мы с Николаем Ефимычем на его "Ниве", следом - Наташа и Изабелла с шофёром Николаем Егоровичем на его "Патриоте", нашем транспорте на весь заречный вояж. И в общем кабы ни эти люди - здесь бы и заканчивался сегодняшний пост: как заметил давным-давно ymblanter, "чтобы посетить условную Тотьму, как минимум необходимо знать, что она существует", и вот о красотах окрестных аласов-то я ничего и не знал. Все они расположены вдоль Колымской трассы на Ытык-Кюёль, но не прямо на ней, а за лесами 2-5 километрах.

18а.


Первым делом, километрах в 3 от Черкёха за мостиком через почти сухую речку Южная Наммара мы свернули влево. Николай Ефимович остановил "Ниву" у одинокой причудливой лиственницы:

19.


Когда-то на ней был кэрэх - жертвенник ойуна (якутское название шамана). С тех пор осталась "шаманская стрела", которая висела на ветвях острым концом на запад, а теперь лежит у корней.

20.


Но Шаман-дерево - лишь веха у дороги в алас Тохтобул за похожим на грандиозный курган булгунняхом:

21.


Слово Тохтобул можно услышать и в автобусах Якутска... из динамика: означает оно Остановка. Особая роль Таттинского улуса в Саха-Сирэ быть может связано с тем, что он относительно молод. Легенда гласит, что в 17 веке, устав от войн Тыгына-Дархана с другими якутами и предчувствуя вторжение чужаков, ойун Мунгхалаах Кээрэкээн (Караган) собрал вокруг себя шестерых боотуров и двинулся за Лену в необжитые края - "туда, где остановится его лошадь". Лошадь ушла за мегинские и хатылинские земли и встала как вкопанная в этом аласе. Но времена, когда земли хватало на всех, остались давно позади, и Каргыс-Уйэтээ ("веку резни" якутских междоусобиц) предшествовали войны с эвенками. Из эвенков, судя по имени, был и богач Бахсыгыр, владевший долиной Татты. Кээркэн отправил ему самонадеянное послание с предложением или приехать сюда мять ему торбаза, или прислать лучших воинов. Бахсыгыр позвал на помощь якутов-баянтагайцев из Оймякона, и вот на Тохтобуле вышли друг против друга Караганов сын Кэнгис и баянтагаец Тёрёнёй. Кто из них был сильнее - история уже не ответит: Кэнгис по небрежности оставил просвет в панцире, куда Тёрёнёй и поразил его копьём. Но униженный, разорённый и лишившийся сына ойун не смирился - он читал страшные заклинания и пускал стрелы к ночным небесам, и падали эти стрелы окровавленными. Ещё не дойдя до Оймякона раскаивавшийся из-за своего нечестного удара Тёрёнёй ранил в пылу ссоры Бахсыгыра, а затем в баянтагайское племя в образе женщины-сплетницы с бельмом на глазу явилась дочь бога распрей Илбиса, и вскоре враги Кээрэкэна перебили друг друга. Легенды отражает культурный код Татты: грубая сила - не здешний метод, тут - край мыслящих людей, открытых духовному миру. И сам Ойунский был из рода Кээрэкэна:

22.


Увы, я так и не спросил, когда этот памятник был поставлен, а интернет молчит. Но увековечили ойуна по всем правилам: на его одеянии - классический комплект оберегов (описание есть здесь), а столько рядов изгородей поставлено на пути живущих в этих оберегах духов.

23.


На дальнем конце аласа - хутор Слепцовых, с которого родом был Прокопий Сокольников - первый якут-врач в современном понимании этого слова. Он поступил в Томский университет, при поддержке Петра Семенова-Тян-Шаньского перевёлся в Московский университет, а там учился у таких светил, как Иван Сеченов, Нил Филатов или Николай Склифосовский. Там же в 1898 году Сокольников познакомился с Львом Толстым, который был озабочен судьбой сосланных в Якутию духоборов. Как врач Прокопий Нестерович сопровождал их в портовый Аян, а в 1902 уже сам приезжал в Ясную Поляну. Конечно же, со своими знаниями да при губернаторе Иване Крафте, который в 1907-13 годах натурально вытянул Якутию из 18 века, Сокольников совершил революцию и в родной медицине, а сам ушёл в революционном для страны 1917-м году.

24.


На переднем плане кадра выше образец такого специфического для Якутии жанра, как Трибуна Ойунского - подобные сооружения, с которых "красный шаман" обращался с речами к народу, стоят во многих улусах. Нередко - как символы, срубленное уже после смерти Платона-от-Саха. Здесь трибуна Ойунского подлинная - на аласе Тохтобул он провёл в 1920 году первый советский Ысыах, от которого остались коновязи скачек - аутентичная лежит на земле, а над ней пара реплик:

25.


Возвращаемся на Колымскую трассу. От Черкёха до Ытык-Кюёля, бывшей (до 1930 года) и действующей "столиц" Татты, она представляет собой натуральную Дорогу Памятников. Чуть дальше поворота на Тохтобул, но теперь с правой стороны стоит композиция "Птичий спор" (2013) по мотивам одноимённого стихотворения Ойунского.

26.


В рунете представленное лишь оцифрованной книгой (страница 60), оно неплохо в общем переведено на русский, и сюжет его в наши время трудно не понять: птицы собрались в лесу выбирать вожака, а в итоге перессорились и передрались, и остроумие сюжета в том, что потасовку устроили не лебедь, ворон и журавль, а мечтавшие видеть их своими господами утка, грач и бекас, и даже комар требовал поставить шмеля во главу леса. Финал пессимистичен: прилетел орёл и тоталитарно указал всем своё место.

27.


От "Птичьего спора" пара километров невыносимо тряской просёлки до местности Дэлбэрийбит, родных аласов Платона ещё даже не Ойунского, а Слепцова - под такой фамилией он родился здесь в 1893 году. У дороги встречает на первый взгляд обыкновенный якутский балаган с бревенчатым хотоном:

28.


Обычной выглядит и жилая часть - наклонные стены из вертикальных брёвен с оронами (лавками-завалинками), глиняный камелёк (или огох - якутский камин) на песчаной платформе, земляной пол да стол на трёх ножках:

29.


А вот в срубной части вместо хлева видишь парты. Это - первая в Жахсогонском наслеге школа Матвея Сивцева, открытая в 1906 году. Платон Слепцов поступил в неё первым набором, и в свои 13-15 лет демонстрировал незаурядную для сельского мальчишки свободу мысли, например давая оценки произведениям Толстого.

30.


В 1910 году он уехал в Якутск в 4-классное училище (фото здания есть здесь), и примерно таким, каким покинул дом, запечатлён памятнике (1961), в 1993 году перенсённом сюда из райцентра:

31.


Чуть поодаль в траве лежит гребной паром:

32.


А рядом угрожающе смотрится мост через тихую Татту:

33.


Тропинка от него идёт через луга:

34.


Мимо кольца сэргэ и перемычек, похожих на основание урасы. Их поставили в 1986 году для ежегодных Ойунских чтений, а позже горсть земли с тюремной могилы в Якутске превратила сцену в кенотаф.

35.


Чуть поодаль, за оврагом - родной дом якутского Платона, принадлежавший старому роду крестьян-середняков Слепцовых, ввергнутому в нищету долгой засухой:

36.


Здесь Изабелла Яковлевна зажгла камелёк, а Николай Ефимович произнёс длинную речь о судьбе Ойунского и его значении для якутов:

37.


Я параллельно разглядывал инфостенды (на кадре выше - за спиной) об открытыии музея в 1983 году по инициаитиве Суорун Омолоона и о визите по такому случаю делегации поэтов и литераторов из братского Казахстана.

37а.


Затем проведал хотон - хлев, пристраивавшийся к балагану с северной стороны для дополнительного обогрева. Почему-то в якутских скансенах этой деталью обычно пренебрегают:

38.


Вновь преодолев мучения просёлкой, возвращаемся на Колымский тракт. Дорога памятников продолжается:

39.


Если глубинка Мегино-Хангаласского и Чурапчинского улусов запомнилась мне деревянными Часовнями Победы, то в Таттинском улусе воинскими мемориалами стали Тюсюлгэ Победы - площадки Ысыаха, проведённого в 1946 году. Тем более дата праздника солнцестояния совпадает с датой начала войны. На прошлом и следующем кадрах - тюсюлгэ колхоза "Андреев":

39а.


Дальше над трассой гарцует Ньургун-боотур Стремительный (2012) - герой центральной былины якутского эпоса "Олонхо", по которой Ойунский в 1930-31 годах написал огромную поэму, а Суорун Омолоон в 1947 году - либретто для самой известной якутской оперы.

40.


Чуть дальше, практически в прямой видимости - "Ого Куйуурдуу Турара", дословно "Как мальчик сачком ловил рыбу". Тоже по одноимённому рассказу Ойунского с глубинами якутского мировоззрения и мистики в бытовой сцене про мальчика, который пошёл ловить рыбу в проруби и потерял сознанием от голода, ненадолго провалившись в потусторонние миры.

41.


Скульптуру, поставленную аж в 2004-м, изваял известный якутский скульптор Василий Сивцев - брат Изабеллы Яковлевны. Первому памятнику у дороги досталось самое красивое место - мыс среди аласов и озёр с многочисленными птицами и охотничьими укрытиями:

42.


Мимо пропылил джип с глиссером на прицепе - вероятно, с многоводного и многорыбного Алдана. Он уже недалеко, и в соседнем селе Боробул есть совершенной внезапный в Якутии памятник Ельцину (2012) на том месте, куда в 1993 году его привёз на вертолёте Михаил Николаев.

43.


Третий памятник в прямой видимости - камень жертвам репрессий:

44.


А заприметив красные флаги, снова сворачиваем направо. Ещё одним уроженцем Татты был крупнейший якутский писатель начала ХХ века Алексей Кулаковский, ну а дом его родича и однофамильца Михаила по прозвищу Майор стоит за аласом. И конструкция у дороги напоминает о том, как на этом аласе дважды встречали Ойунского - в 1927 и 1937 годах:

45.


...Закончив в 1914 году 4-классное училище, Платон Слепцов поступил в учительскую семинарию, а там познакомился с Максимом Аммосовым из Намцев да вместе с ним зачастил к Ярославскому. Вот уже двое ребят из аласной глубинки образовали "Союз чернорабочих-якутов", который тогда вряд ли кто-то воспринял всерьёз. Слепцов уехал учиться в Томск, но в 1918 году бросил всё и рванул на родину. В 1921 году, на съезде в Омске, именно Платон Алексеевич поднял идею создания в ней автономии. Он занял своеобразную роль - не брал себе реальной власти, но создавал идеи для неё. Идеи эти, увы, всё дальше расходились с генеральной линией партии. Свои сомнения и поиски Платон Алексеевич выразил в поэме "Красный шаман", заодно взяв новую фамилию, под которой остался в истории. Да, у нас есть "Доктор Живаго" о метаниях интеллигента в революционных бурях, "Тихий Дон" о дилемме казака, ну а Ойунский глядел на вопросы Гражданской войны глазами шамана. Авторитет его среди якутов по-прежнему был безграничен, а русскоязычные власти не особо вникали, что там пишут они на своём языке где-то у Края Света. По инициативе Платона Алексеевича были созданы Якутская национальная военная школа (в 1924-41 годах готовила кадры с учётом местной специфики и традиций) и первый в Республике НИИ языка и культуры (1935, Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера), сыгравший ключевую роль в сохранении нематериального наследия якутов. Не принимая советскую власть в частностях вроде отношения к религии, в целом Ойунский полностью верил в неё, и впервые заявился в дом Кулаковского на Ысыах в 1927 году с "Великим столетним планом" - по сути дела эссе с образом будущего. Надо заметить, большая часть плана сбылась, причём иногда - с опережением графика: "...в 1967 году, по всей Якутии не найдете ни одной глиномазаной, с ледяными окошками юрты: везде восторжествуют русские дома с широкими застекленными окнами и покрашенными полами. (....) Исчезнут насовсем похлебка из сосновой заболони да лепешка на рожне, в каждом наслеге откроется по школе (....) и не будет совсем разницы, кто женщина, кто мужчина. Образованная, развитая женщина будет умело трудиться наравне с мужчиной в любой области" или "В 1987 году великое собрание примет постановление – в каждом роде выстроить железобетонные дворцы для совместного жительства всего народа". Другие совпали удивительно точно, например "С 2013 по 2017 год облик города Якутска похорошеет, он поменяется всей своей наружностью.", что весьма отражает строительный бум. Но многое так и осталось мечтой - как станции управления погодой (2010), омоложение всех стариков (до 2013) и уж тем более построение коммунизма к 2017 году. Не предсказал Ойунский и свою судьбу: в 1937 он вновь приезжал сюда за поддержкой народа, понимая, какие тучи сгустились над его головой. Считанные месяцы спустя Платон Алексеевич был арестован в гостинице Иркутска и этапирован в Якутск, где умер в тюрьме, чуть-чуть не дожив до расстрела. Домик Кулаковского мы застали в самый разгар реставрации, а трибуна и сэргэ остались от прошедшего в 1947 году Ысыаха, негласно посвящённого памяти Красного Шамана.

46.


Не предвидел, конечно, Ойунский и распада СССР, и войн между его осколками. На новом переломе эпох духовным отцом саха стал Дмитрий Сивцев, с 1930-х годов создававший прозу и драмы, а с 1970-х - ещё и музеи, начиная с родного Черкеха. Один из них так и назывался - "Дружба", и я уже показывал его. Страшно представить, что ждало бы Якутию и всю Россию, кабы властителем дум тогда был одухотворённый поэт-гуманист, сын академика-диссидента или "внезапно прозревший" заслуженный член Союза Писателей СССР. Суорун Омолоон не увлёкся антиколониальной романтикой, не сочинил "украденную русскими настоящую историю якутов", не грезил японскими инвестициями в добычу алмазов, а в неотвратимо наползавшем новом веке резни отчаянно призывал к дружбе народов. Родной народ услышал Суорун Омолоона, внял его речам, и тихо угасли те искры, из которых вполне можно было разжечь пламя русско-якутской вражды.

47.


Видя 30 лет спустя судьбы большинства экс-союзных республик, можно констатировать, что якутам повезло с интеллигенцией: за национальное возрождение народу саха не пришлось расплачиваться распрями и нищетой. Кто-то, конечно, вспомнит про богатства недр и утекающие в Москве миллиарды, вот только в Киргизии, Монголии и даже Казахстане они не очень-то принадлежат народу. Многолетние "страсти по Кумтору" на Тянь-Шане да роль китайский топ-менеджеров в восстании на Мангышлаке не дадут соврать, и нет причин думать, что в малолюдной стране между США, Китаем и Японией всё было бы иначе: "Алроса" и "Газпром" всё-таки хоть чуточку свои...

47а.


Примерно то же, хотя и без упоминания компаний, нам говорил Николай Ефимович в зале часовни, построенной в 2005-06 годах над могилой Суоруна Омолоона:

48.


Рядом с могилами его семьи:

49.


С видом на родовой алас:

50.


Сивцева часовня стоит уже ближе к Ытык-Кюёлю, чем к Черкеху, но Дорога Памятников не кончается и тут: вот ещё один Тусулгэ Победы (1946) на булгунняхе Хайдыбыт:

51.


Небольшое родовое кладбище, где в старейшей могиле покоится женщина, поранившаяся за ручной мельницей и умершая от заражения крови, а в самой заметной - репрессированный в 1939 году Пантелеймон Васильев, первый Народный артист Якутии:

52.


До Ытык-Кюёля уже не далеко, но пока вернёмся в Черкех. На подходах к посёлку мы с Наташей начали обсуждать бродивший по буграм табун, и Изабелла Яковлевна заметила, что это лошади её семьи. Впрочем, на фото вроде другие животные:

53.


Ночлег прямо в музее давал нам возможность гулять по его территории и на закате, и в белую ночь, когда мне не спалось из-за тревог о согласовании дальнейшего маршрута. О постройках музея я расскажу в следующей части, а пока...

54.


...пока посмотрим под ноги - до поездки я слышал о том, что в Якутии растут самые настоящие эдельвейсы! Те самые цветы, принести которые любимой женщине, собрав с высоких гор, почиталось за подвиг в Европе. Но Якутия покрыта, по сути дела, именно альпийскими лугами, остатками "мамонтовых саванн" ледниковой эпохи.

55.


Вот они - цветы, воспетые поэтами. Совсем невзрачные - кажется, росли бы они на газонах и грядках, их бы вряд ли кто-то так ценил. Но вместе с тем и по-якутски эдельвейс называется дьол - то есть, Счастье:

56.


ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1140743.html

Многие слышали о "кодексе Войнича" - таинственной рукописи из средневековой Италии, написанной неизвестным алфавитом на неизвестном языке, прочесть которые наука бессильна. Свои маленькие "кодексы Войнича", короткие надписи неизвестными буквами, таит и глубинка Якутии. Самая длинная и известная из таких надписей сохранилась на заброшенном хуторе за селом Арылах в 60 километрах от показанной в прошлой части Чурапчи по просёлкам.

В месте настолько глухом, что этот пост вообще не был бы написан, если бы нам не помогли проект "Живое наследие", депутат Госдумы РФ Сардана Авксентьева, администрация Республики Саха и отдельных её улусов. В сегодняшнем случае - заместитель начальника управления по организационным и правовым вопросам администрации Чурапчинского района Алексей Гаврильевич Ноев, глава Арылахского наслега Алексей Гаврильевич Лобанов и директор Чурапчинского музея Юрий Семёнович Толстоухов.

Ещё за пару дней до прибытия в Чурапчу, после песчаного бездорожья Курулуура, в белом УАЗе-"Патриоте", на котором мы выехали из Якутска, начало что-то бренчать. Шофёр Николай Егорович осмотрел колёса и обнаружил, что отлетела одна деталь, без которой ехать в принципе можно, а если удастся её купить, то замена - вопрос на полчаса. Детали, увы, ни оказалось ни в Нижнем Бестяхе, ни в Майе, а впереди лежало бездорожье Ломтуки и Бютейдяха. Егорыч - настоящий профи, и даже с неисправностью сумел это всё преодолеть, но вечером, заселивших с нами в квартиру на окраине Чурапчи и спустившись осмотреть машину, вернулся обескураженным: в довершение ко всему у "Патриота" треснул задний мост. Созвонившись со знакомыми чурапчинскими автомеханиками, Егорыч сказал, что работы тут на полдня-день, так что дальше в Татту мы доедем, а вот в Арылах теперь не попасть. Я смирился: в конце концов, у меня и так были сомнения, стоит ли ехать в глушь ради надписи на бревне - может, достаточно знать, что она там есть? Но всё же я написал людям, упомянутым в прошлом абзаце, и получив ответы вроде "что-нибудь придумаем", лёг спать. На утро под окнами встал здоровенный чёрный джип (увы, не помню марку) с молодым водителем: за нами приехал Юрий Семёнович с дочкой, 7-классницей Олей, которую тоже решил взять с собой в арылахский вояж. Осмотрев показанные в прошлой части Вознесенскую церковь, мемориал Чурапчинской трагедии, музей истории и этнографии им. Андрея Савина, музей спортивной славы им. Дмитрия Коркина при единственном в России сельском вузе, мы выехали за посёлок и взяли курс на север перпендикулярно Колымской трассе. Вот по такой дороге, непроезжей в дождь: Арылах - одно из самых распространённых названий Якутии, в одном только Чурапчинском уезде их два, и не зря в переводе это значит Островное!

2.


Вновь замелькали мимо сюжеты якутской глубинки - для местных обыденные, а я не уставал их снимать. Кладбище с чардаатами (деревянными мавзолеями):

3.


Сэргэ (ритуальная коновязь) у дороги не помню точно в честь чего:

4.


А о том, что вот это - трибуна Платона Ойунского, с которой "красный шаман" и идеолог Якутской республики выступал в 1920-х годах перед освобождёнными трудящимися, я узнал лишь на Татте. В якутской глубинке это целый жанр исторических памятников, зачастую - сугубо символических: конкретно эта поставлена в 1947 году, официально - в честь возвращения героев Великой Отечественной.

5.


И, конечно, мерзлотные формы рельефа - аласы и "бугры пучения" булгунняхи, которые здесь выросли достаточно давно и распались на байджарахи:

6.


По пути на Арылах - сёла Усун-Кюёль (Длинное озеро) и Килянки:

7.


Последнее, с полутысячей жителей, примечательно очень симпатичными въездными знаками:

7а.


И очередной Часовней Победы - про этот феномен Заречных улусов я уже рассказывал в прошлой и позапрошлой частях. Здесь интересна дата постройки - 2000 год, когда уже вполне могли построить и обычную православную часовню. Но якуты остались верны родившейся в глуши их наслегов традиции.

8.


Часовня эффектно нависает над главной улицей села, вдоль которой тянется загадочное длинное сооружение, обшитое блестящей термоизоляцией - то ли дизель-станция, то ли парник:

9.


За Килянками вездесущих чурапчинских коров сменяют кони:

10.


Но сам колорит сельской глубинки Саха продолжается, и даже брошенные колхозные хотоны (хлева) тут не такие, как в остальной России:

11.


А вот Аал-Луук-мас, символическое Мировое древо якутской религии айыы, под которым празднуют сельский Ысыах - главный якутский праздник летнего солнцестояния:

12.


Вот и наша цель - Арылах. По сильным дождям сюда не доехать вообще, по обычному лету 70-километровый путь растянется часа на три, ну а по аномально сухому и жаркому лету-2022 мы доскакали в пыли, тряске и лязге за полтора часа.

12а.


Дореволюционное название Арылаха - Хаяхсыт, также в Чурапчинском улусе не уникальное: если я правильно понимаю, восходит оно к местному якутскому роду-племени, населяющему несколько наслегов. За Арылахским озерцом открывается вот такой пейзаж - россыпь памятников вокруг Хаяхсытской Никольской церкви (1889-1890):

13.


И надо сказать, после храмов Кердема, Бютейдяха, Чурапчи и ещё не показанного Черкеха мне сложно отделяться от ощущения, что у всех деревянных церквей в старых сёлах Якутии есть что-то неуловимо общее. В конце концов, что бы якуты ни строили - они всё строят очень по-своему. Сельское зодчество всегда продукт климата, а климат тут мало того что ни на что не похожий, так ещё и ошибок не простит. Мощные угловатые срубы из лиственницы без внешней эстетики, за которую отвечают наличники и барабаны главок - так примерно выглядит якутская деревянная церковная архитектура. Российская - но не русская:

14.


У Арылахской церкви самые красивые из виденных мной в Якутии наличники, а рядом - обломки надгробий то ли священников, то ли благодетеля - построил Хаяхсытский храм купец Тихон Каженкин.

14а.


При Советах церковь занимал хотя бы не склад или хлев, а вполне культурные учреждения - изба-читальня, поселковая канцелярия и дом культуры. Однако, как видно по прошлому кадру, постройка порядком просела, и хотя над крышей храма новые главки, сруб требует серьёзной реставрации с применением техники.

15.


Но всё же Советы не разрушили церковь, и даже дополнили её совершенно потрясающей коллекцией памятников. Где ещё вы видели деревянный обелиск Победы?! Причём судя по табличкам на якутском, он посвящён не только фронтовикам, но и вынужденным переселенцам - в прошлой части я рассказывал историю о том, как три десятка колхозов с третью жителей района в 1942 году отправили поздней морозной осенью в низовья Лены ловить рыбу для страны, и больше трети "переселенцев" погибли там в первую зиму. Так военные годы уполовинили население некогда самого многолюдного в Якутии Чурапчинского улуса, восстановившееся лишь к 1980-м годам, и для современников, думается, смерть земляков на дальнем западе и суровом севере были равнозначны. Только про воинов-победителей - соседний маленький обелиск с символическим вечным огнём: судя по дате, поставили его в 2005 году. Правее - даже не часовня, а Чортак Победы: такие конструкции из 4 арок часто ставили в Средней Азии над святынями и могилами. Только там они каменные, само собой.

16.


С другой стороны напротив церкви - сельская школа, основанная в 1891 году при церкви на средства всё того же Тихона Каженкина. При виде деревянного здания легко поверить, что оно с тех времён и осталось, но нет - построено в 1972 году:

17.


И где-то здесь же, на упирающейся в церковь улице - Дом народного творчества "Туску":

18.


На крыльце которого нас уже ждал Алексей Гаврильевич - деловитый и вместе с тем очень свойский глава Арылахского наслега. Он родом из этих краёв, прежде занимался бизнесом в Якутске, а в 2021-м баллотировался на местные выборы - и выиграл их. На подответственной ему территории 297 жителей, тысяча лошадей, 624 коровы и единственная пасека, хозяева которой - самые зажиточные люди села, которых Алексей Гаврильевич бы познакомил с нами, если бы они не были в отпуске в Сочи. Самый актуальный проект Лобанова сейчас - построить в селе благоустроенный дом на несколько квартир и долгосрочно приглашать туда специалистов из города. Напротив ДК - маленькие приусадебные хотоны, почти не отличимый от них очертаниями новый балаган (традиционное якутское жилище) на холме и пара припаркованных УАЗов - дальше путь только на них. Впятером - с Алексеем Гаврильевичем, который сам сел за руль, - мы погрузились в "буханку":

19.


И поехали по улицам весьма обширного Арылаха - до цели ещё 8 километров, но даже буханка преодолевает их порядка 40 минут.

20.


Особенно - с остановками: если в экипаже рыжая кудрявая Наташа, то разве можно пропустить такой луг?!

21.


Это сардааны, полевые лилии, цветы счастья в якутских поверьях:

22.


К июлю они в основном отцветают, но нам повезло найти кочку, на которую лето пришло позже на пару недель:

23.


В сухости, безветрии и общей мамонтовости даже тени от деревьев и уклон относительно солнца могут давать такие эффекты. Ну а сардаанки безумно хороши:

24.


В лугах - своя жизнь, и где-то тут Алексей Гаврильевич притормозил, поравнявшись с встречной машиной, да о чём-то переговорил по-якутски с водителем. Жителей "своего" наслега он знает в лицо, и этот человек ехал куда-то на дальние аласы - то ли косить сено, то ли ловить карасей. К сайылыкам (хуторам) тут накатаны свои дороги, но наша цель с непроизносимым названием Хотогу-Чилгирие значится в списках и картах как "местность". Дорога к ней за лугом с сардаанками выглядит так:

25.


А километра за полтора до цели мы чуть не увязли в болотце и в итоге, пару сотен метров до развилки пятясь, предпочли в объезд:

26.


Вот и она, местность Хотогу-Чилгирие - заброшенный сайылык с бабаарынами (деревянными юртами) и амбарами на краю широкого луга:

27.


В травах которого раздолье коренастым и крепким якутским лошадям, летом теряющим свою знаменитую мохнатость. Ну а при виде жеребёнка тут не умиляются, а облизываются: главное мясо на якутском столе - жеребятина, на которую родившихся по весне жеребят забивают осенью.

28.


Проехав мимо бабаарын, мы встали у вросшего в землю сруба, который пару лет назад дополнили навес и инфостенд с вводного кадра. Старики помнят его как амбар Евстафия Сыромятникова, а когда он построен - не помнит никто: точно не позже середины 19 века, а может быть и 300 лет назад...

29.


Внутри - рассыпавшийся камелёк: вот так он выглядит без глины, и это очень странно - деревянный камин!

30.


На брёвнах - подношения иччи (духам места) и духам предков, и по вещам можно понять, какие люди чаще всего здесь бывают:

31.


Ну а вот и то, ради чего мы забурились в эту глушь - две надписи на брёвнах, одна (снятая без вспышки) из 49, другая (снятая с вспышкой с двух сторон) из 80 символов. И наука не знает, что это за символы. Надписи открыл в 2000 году местный уроженец Семён Попов, учёный-биолог, на склоне лет подавшийся в краеведы. С конца 1980-х, начав с поисков сэргэ, которые якуты ставили в 1940-е годы, уходя на войну, он изучил в своём наслеге натурально каждое бревно. 4-5 брёвен оказались с надписями: на одной из окрестных построек вырезано вполне себе по-русски "1775 год", а в лесу на соседнем аласе Нуучалах обнаружилась колода с ещё одним нераспознанным текстом и датой "184?". Ещё одну надпись у аласа Быллах нашли в 2003 году ученики местной школы, я в своём рассказе про Усть-Алданский улус упоминал Билирскую надпись близ труднодоступного селения Танда, а сколько ещё таких вот фрагментов "якутского кодекса Войнича" ждёт своих открывателей по далёким аласам? В Черкехе мне дали поговорить по телефону со старым кузнецом из глухого села (а кузнец у якутов - профессия глубоко мистическая), который знал о таких надписях на Татте. Выудить у него сколько-нибудь конкретные трактовки я так и не смог, но уходил от прямого ответа кузнец с такими интонациями, будто всё-таки знает этот ответ, просто не хочет говорить его непосвящённым.

32.


Ну а что мы имеем в сухом остатке? Если не к приходу русских, то к первым переписям и миссионерским экспедициям якуты не имели письменности... но знали, что такое письменность, и более того, помнили о том, что когда-то она была и у них. Легенда гласит, что во время исхода пращуров из Прибайкалья их нагнал монгольской отряд. В завязавшемся бою треснул лёд Лены, но поглотила река не врагов, а один из обозов, где лежал в том числе камень с надписями, по которому предки якутов учили свой алфавит. Дальше были смутные годы тяжёлого пути и обретения родины, и тут уж лишь бы выжить: те, кто помнили грамоту, не успели её передать. Скрижаль утопить предки правда могли, но вот последнее предложение однозначно не верно - в устье Синей реки (другой вариант) или на далёких писаницах Суруктаха есть вполне достоверные надписи тюркским руническим письмом. И вот в нём-то как раз нет ничего удивительного: предки якутов, воинственные тюрки курыкане, скорее всего пришли в Прибайкалье с Саян как одно из племён енисейских киргизов. Преемники последних - хакасы, а среди них действительно есть роды с названиями, напоминающими "саха". Тюркские руны давно расшифрованы, вот только - не они вырезаны на брёвнах у Арылаха! Надписи представляют собой очень странную солянку из правильных тюркских рун, неправильных тюркских рун, старославянских и латинских букв. Тюрколог Герасим Левин из Якутска, один из немногих исследовавший Арылахскую надпись, подправив непонятные знаки и унифицировав руны и буквы, получил вполне связный текст, хотя сам и не отрицает, что это только гипотеза: "Быстрый скакун, огромный телом, резвый, однако на сей раз вы слабы, устали, однако вы не виноваты" по длинной надписи и "мы когда-то были быстры как олени во время воинственных кангалассов" (последние - крупнейшее якутское племя, накануне русской экспансии пытавшееся встать во главе всех саха). Я слышал версию, что это некий батюшка, зная про опыты Месропа Маштоци (создатель армянской и грузинской азбук; см. Ошакан) или Стефана Пермского (крестив коми, создал им анбур - оригинальный алфавит на основе кириллицы, греческого и местных знаков) пытался проделать что-то подобное и для якутов, но дальше нескольких селян дело не пошло. Есть и ещё один важный момент - невооружённым глазом видно, что алфавиты разных надписей в Якутии не совпадают! Вот например Нуучулахская надпись:

32а. скриншот из видео Гераисма Левина.


И в общем, за дефицитом научных гипотез, подброшу-ка я ещё и свою. Итак, курыкане пришли сюда с письменностью, которая явно была достоянием очень ограниченного круга людей, каких-нибудь писарей при вождях или шаманов. Расселившись по аласам и утратив всякое подобие государственности, якуты просто не нуждались в письменности, не имея ни делопроизводства, ни хроник. Покоряли якутов также в основном неграмотные казаки, но в одном из документов 17 века, судебных дел о крупнейшем якутском восстании 1642 года, есть очень любопытная фраза: "И Огей посмотрел на память, да и бросил его". Проще говоря, якутский тойон прочёл некое послание и выбросил. Тут можно предположить, что якутская письменность всё же пережила и исход из Прибайкалья, и русскую колонизацию, вот только у саха не было ничего даже близко похожего на образование. Грамоте отцы учили сыновей в разрозненных родах за сотни вёрст друг от друга, и учили, судя по всему, тайно, с установкой не передавать эти знания кому попало, а в особенности - бородатым чужакам. Вот только много ли поводов воспользоваться письменностью было у людей с аласов? Тойоны, подружившись с русской властью и возглавив сбор ясака, делопроизводство вели на русском, а если по-якутски надо было что-то написать - пользовались той же кириллицей. Может, шаманы писали на бересте письма для духов и тут же отсылали их в огонь? Но скорее передача грамоты превратилась в некий родовой обычай с минимумом практики. Как результат, руны трансформировались, забывались, подменялись кириллическими и латинскими буквами, причём в каждом помнившем грамоту роду это происходило по-своему. Ну а в 1850-х с лёгкой руки немецкого санскритолога Оттона Бёнтлингка и русского миссионера Дионисия (Хитрова) появился собственно якутский алфавит на основе кириллицы, а с ним и образование для якутских детей, окончательно лишившие смысла передачу позабытых букв.

33.


Ещё пара фактов до кучи. Лиственница - дерево "вечное", тем более в сухом якутском климате, и отдельным брёвнам, уложенным в более поздние постройки, тут может быть и несколько веков. Самая запоминающаяся в Арылахской надписи руна в виде птичьей лапки есть и у германцев, и называется она, как бы вы думали, альгиз! Что крайне созвучно с алгыс - якутским священнодейством. По лугам и ухабам мы возвращались в "Туску":

34.


В фойе Дома народного творчества - собственно, народное творчество, да при том отличное для небольшого села:

34а.


В офисном помещении ДНТ нас ждал накрытый стол. В кадре - Юрий Семёнович, Оля и Алексей Гаврильевич, благодаря которым вы читаете этот пост:

35.


Нас угощали оладьями с суоратом (простоквашей) и настоящим домашним якутским деликатесом - кровяной колбасой хаан. Не очень-то похожа на кровяную? Дело в том, что хаан бывает двух видов - можно сразу смешать молоко и кровь, а можно дать крови отстояться и распасться на фракции: тогда наверх поднимется субай - "белая кровь". То есть, по факту хаан из субая - это колбаса даже не кровяная, а плазменная. И по мне так это очень вкусно.

35а.


С собой Алексей Гаврильевич дал нам баночку мёда с той самой пасеки - как позже убедились мы на ленском теплоходе, отличного. Но - пора было прощаться, и покинув гостеприимный Арылах, в хорошее будущего которого верится, наш чёрный джип с молчаливым молодым шофёром взял курс обратно в Чурапчу:

36.


Километров за пять до посёлка появилась сеть, и Николай Егорович сообщил, что "Патриот" починен и он будет ждать нас у Дома культуры. Завершился вояж, который я бы вряд ли смог осуществить своими силами, так что и все мои благодарности в текстах якутских постов - вполне искренние.

37.


С чёрного внедорожника пересев на белый, продолжаем путь по трассе "Колыма". Чурапча провожает сухим аласом Магаайы, как и майинский Урасалах занятым площадкой для празднеств:

38.


В том числе - Ысыаха-Олонхо 2015 года, когда видимо был построен непривычно лаконичный Аал-Луук-мас:

39.


В прошлой части я много раз упоминал чурапчинских коров - для Якутии они примерно такой же локальный бренд, как для всей России, скажем, астраханские арбузы или оренбургские пуховые платки. Но в посёлке о коровах напоминают лишь чрезвычайно сложные калитки в скверах, а вот Магаайы между празднеств спонтанно становится пастбищем:

40.


На выезде, как и на въезде - всадник, только не бронзовый, а деревянный. Но кто именно изображён здесь - не берусь предполагать:

41.


Заброшенный деревянный мостик остался не от Колымского тракта сталинских времён, до реконструкции местных просёлок на рубеже 1990-200-х начинавшегося лишь за Алданом. В прошлых частях я много рассказывал о совершенно не очевидных в Якутии проблемах с водой, очень малом количестве осадков и мерзлоте, которая позволяет накапливать в почве талую воду и поить ей леса и луга. Людям же пить нечего - рек на Центральноякутской равнине мало и они маловодны, бесчисленные озёра застойны и загажены пасущимся скотом, и единственным спасением если не от жажды, то от кишечных инфекций остаётся лёд, который якуты зимой запасали в подвалах (ну, и бутилированная вода, разумеется). В 1993-2004 годах от Нижнего Бестяха до Татты была построена сложная сеть водоводов - толстая труба из Лены подаёт воду в озеро Туора-Кюёль (показанное здесь в самом конце), канал из относительно полноводной Амги питает Татту в верховьях, ну а этот мостик - через пересекающий несколько озёр канал в Чурапчу из речки Татты:

42.


Памятник с фигурами коней у трассы - уж не знаю, по какой легенде или были:

43.


Сёла тут стоят не по-якутски часто - вот например последняя в Чурапчинском улусе Харабала 2-я, центр Болтонгинского наслега. Она тоже примечательна надписью, которую не каждый сможет расшифровать - сделана она якутской латиницей. А если точнее - "новгородицей": в 1917 году воодушевлённый революцией студент арабо-персидско-турецкого разряда Восточного факультета Санкт-Петербургского университета, уже не юный к тому времени якут Семён Новгородов создал своему народу алфавит на основе международной системы фонетических знаков. В чём-то "новгородица" идеально подходила для людей, которым лишь предстояло массово обучиться грамотности: однозначное "как слышится, так и пишется" сочеталось с отсутствием заглавных букв и знаков препинания. Но первые коррективы в творение Новгородова внесла сама жизнь - в далёком Якутске да в разгар Гражданской войны было негде взять подходящее под новый алфавит типографское оборудование. С 1921 года на "новгородицу" стали переводиться учебники и газеты, но в общем распространение выявляло в ней всё больше неудобств, так что едва ли не каждый год в алфавит приходилось вносить коррективы. Наконец, в 1926 году в Баку прошёл Тюркологический конгресс, с которого якутская делегация привезла в том числе яналиф - универсальную тюркскую латиницу, на которую якутский и перевели в 1929-м. Дальше политика коренизации повернулась на 180 градусов, и с 1939 якуты используют ту сложную кириллицу о 38 буквах и 4 дифтонгах, что мы регулярно видим и ныне. Ну а въезд в Харабалу латиницей украсили от того, что сам Новгородов был из в Болтонгинского наслега. Только - не отсюда, а из местности Кыдала на полпути до Арылаха...:

44.


Вот и последний в нашем заречном вояже Таттинский улус, в 1912 году отделившийся от Ботурусского улуса, центром которого была Чурапча. Татту можно назвать Якутской Орловщиной, с которой родом как бы не большинство её литературных имён. Советский въездной знак не оставляет сомнений, что изображён на нём если не писатель, то олонхосут:

45.


В 2010-х годах стела обросла Аар-Багахом (святилищем), у которого мы припарковались в компании пары фур, явно державшись путь к Магадану. Алтарь из двух сэргэ обвязан саламами (лентами), полит кумысом и осыпан оладьями - эти маленькие жёлтенькие солнца якуты часто оставляют в святых местах.

46.


Первое таттинское село Кыйы встречает площадкой Ысыаха, которую я было принял за ещё один этнографический музей:

47.


Впрочем, как вы могли убедиться за эту серию, традиционного зодчества в Якутии полно и без всяких музеев:

48.


От Кыйи рукой подать до Черкёха - пожалуй, самого интересного села всей Якутии километрах в 40 от Чурапчи:

49.


Но о Черкехе - в следующих двух частях.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1140615.html

Чурапча - райцентр (10,4 тыс. жителей) в 180 километрах от Якутска по Колымской трассе, куда мы в прошлой части добирались из Майи глухими просёлками по колоритнейшим деревням. До поездки мне рассказывали о Чурапче как о месте из тех, где самый яркий и аутентичный Ысыах, но не все поймут, если к ним обращаться по-русски. Такие уголки есть у многих народов, будь то ирландский Коннахт, финская Остроботния, армянский Сюник или казахский Чимкент... Только вот нюанс: национальная культура в перечисленных местах как правило обладает изрядной спецификой, которую мощное самосознание настойчиво пытается превратить в эталон. Этого-то в Чурапче и нет: сохранность традиций, языка и просто некоего национального стержня в Саха-Сирэ примерно одинакова от улуса к улусу. Для якутов Чурапча - не цитадель исконного духа, а столица деревень, самой кондовой глубинки, славная обилием коров. И даже здешний институт гордо именуется "единственным сельским вузом России".

Нашему вояжу по Заречным улусам помогли проект "Живое наследие", депутат Госдумы РФ Сардана Авксентьева, администрация Республики Саха и отдельных её улусов, а в сегодняшнем случае - заместитель начальника управления по организационным и правовым вопросам администрации Чурапчинского района Алексей Гаврильевич Ноев и директор Чурапчинского музея Юрий Семёнович Толстоухов.

Колымская трасса - название легендарное, но сталинская "дорога на костях" начинается лишь за Алданом. Три сотни километров в Заречных улусах, между Алданом и Леной, присоединили к ней лишь на рубеже 1990-2000-х с реконструкцией из просёлок. Реконструкция идёт и ныне: все 170 километров до Ленской переправы тут чередуются участки нового асфальта и пока ещё грунтовок, где строительная техника поднимает плотную пыль. Впрочем, прочувствовали мы это лишь на обратном пути - как уже говорилось, в Чурапчу мы добирались по просёлкам. К трассе "Колыма" Чурапча выходит бесконечными магазинами, автосервисами и кафе, по вечерам закрытыми либо на ночь, либо на спецобслуживание. Поворот к центру посёлка отмечает памятник Боотур Уус (2013) по мотивам написанной в 1938 году картины якутского художника Петра Романова:

2.


Боотур Уус, здесь изображённый с невестой - это внук легендарного праякута Эллэя, что где-то в 11 веке привёл из Прибайкалья на Лену тюркский народ курыкан. Они закрепились в левобережной долине Эркээни, напротив богатых железом притоков, и так как соседняя долины Туймаады (где теперь Якутск) была обжита эвенками, с вождём которых Омогоем Эллэй заключил союз, пришлый народ стал расселяться вверх по притокам. Боотур Уус первым отправился вглубь правобережья, и вскоре заречные аласы заняли заречные улусы. Большинство из них, как Мегинский (см. прошлую часть) или Борогонский (не говоря уж про огромные правобережные Кангаласский и Намский!), занимали отдельные крупные племена, а дюжина племён слагали один Ботурусский улус, русским известный уже с 1637 года.

3.


Под русской властью улусы остались в качестве национальных волостей, тем более сбором ясака (превратившегося постепенно из пушной дани в обычный оброк) у якутов с 17 века занимались сами тойоны (князья). Сетка улусов оставалась стабильной с дорусских времён, пока над ней сменялись комиссарства, округа, уезды в Якутской провинции, губернии, области. К началу ХХ века Ботурусский улус с населением в 30 тыс. человек объединял примерно 1/6 часть всех якутов, и население его росло, наслеги дробились, а для внутреннего сообщения всё острее не хватало дорог. Начавшиеся в 1901 году тяжбы кончились важным для Якутии событием - Разделением Ботурусского улуса: в 1911 году его южная часть выделилась в Амгинский улус, в 1912 северная стала Таттинским улусом, ну а середина носила старое название до 1930 года, когда была переименована в Чурапчинский улус. Его по сей день населяет десяток родов с не просто тюркскими, а откровенно огузскими названиями (болугурцы, чакырцы, сыланы и т.д.), а крупнейшее племя хатылинцев считается потомками разветвившегося рода Боотур Ууса. "Большой" Ботурусский улус дал Якутии добрую половину выдающихся имён (особенно богата ими Татта), но и в "малом" ярких личностей хватало. На кадре ниже, в местном музее - стенд о живописце начала ХХ века Иннокентии Сивцеве (Мытыйыкы), с чьим творчеством мы познакомились в прошлой части, и выкованный в Иркутске в 1771 году клинок (символ власти) телейского тойона Уот Сирэй Кыдаала, который позже переселился в Якутск и был там крещён как Федот Борисов. Из его рода, как я понял, происходит чурапчинец Егор Борисов - в 2010-18 годах последний президент и первый Глава республики Республики Саха. Ну а известная с 1648 года Чурапча была центром Ботурусского улуса, то есть фактической столицей почти мононационального якутского правобережья.

4.


От памятника Боотур Уус начинается улица Маркса, пересекающая посёлок из конца в конец. От трассы до центра по ней пара километров мимо живописного кладбища с целым городком чардаатов (мавзолеев):

5.


А где-то за заборами стоит с 1920-х годов вероятный прототип так удививших меня в прошлой части деревянных Часовен Победы - могила 17 жертв Чурапчинской колотушки. Столица Заречных улусов не могла не стать одним из очагов Гражданской войны.

5а.


С тех пор как в 17 веке были подавлены последние восстания, настоящего сепаратизма в Якутии не появлялось никогда. Куда ближе народу саха оказалось областничество - широкое местное самоуправление и возможность быть самим собой. Проще говоря - положение "государства в государстве". Более того, в силу удалённости и крайней специфики экстремальных природных условий, так Якутия в основном и жила под Россией - со всеми своими улусами, наслегами и тойонами. Якут вообще по натуре не идейные боец, а крепкий хозяйственник, а единственное "активное меньшинство" среди саха образовалось в начале ХХ века под влиянием ссыльных большевиков. В общем, с начала Гражданской войны якуты хранили скорее нейтралитет, более комплиментарный к красным, но красные в 1920 году совершили очевидную ошибку - ликвидировали Якутскую область, вновь подчинив её Иркутску. Чем не замедлили воспользоваться белые: осенью 1921 года в упразднённую область вошли прибывшие морем отряды корнета Михаила Коробейникова через Аян и есаула Валериана Бочкарёва через Охотск. К зиме восстание охватило весь Северо-Востока от Олёкмы до Камчатки, а в осаждённом Якутске пошли на дрова деревянные церкви, здания старой администрации и башни последнего русского острога. Главным оплотом повстанцев и сделалась Чурапча, где в марте Коробейников организовал Временное якутское областное народное управление и возглавил Якутскую народную армию. Вместо царского триколора они подняли флаг Сибирского областничества, с 1918 ходивший по недолговечным белым государствам, смещаясь неуклонно на восток:



Народная армия ушла к Якутску и даже успела ненадолго им овладеть, Советы же грамотно перехватили повестку, уже в апреле 1922 года провозгласив Якутскую АССР. Наводить в ней порядок отправились красные командиры Иван Строд (прежде здесь уже отличившийся) и Степан Вострецов (до того воевавший больше на родном Урале), и к лету отряды ЯНА были отброшены назад в Заречные улусы. Красные двигались к Чурапче, и охранявший её полковник Валентин Дуганов, бежавший в этот новый антисоветский оплот из красной тюрьмы в Иркутске, решил отыграться на пленных. 1 июля 1922 года 17 человек, в том числе четверо братьев-бедняков Готовцевых, виновная лишь в том, что её сыновья поддерживали красных Елена Яковлева и всего-то один красноармеец Алексей Тимофеев (причём не якут, а чуваш) были казнены белыми. Патронов у Дуганова оставалось в обрез, поэтому людей по одном уводили в лес, а там убивали дубиной и бросали в яму. Тут стоит сказать, что просто по причине малолюдья и суровости условий человеческая жизнь для якутов стала бесценной "ещё когда это не было мейнстримом" - психологически любые цифры потерь тут можно умножать на 100, а потому в местной памяти Чурапчинская колотушка - примерно как для Европейской части Бабий Яр.

6.


Остатки сил ВЯОНУ откатились дальше на восток, и в конце лета к ним пришло с моря подкрепление - порядка 750 вернувшихся из Маньчжурии белогвардейцев во главе с Анатолием Пепеляевым. Но основные битвы с ними развернулись на Амге, а Ботурусский улус крепко держали красные отряды. Защищал сожженную дугановцами Чурапчу и отстраивал её после Гражданской войны бывший красный партизан Николай Кривошапкин, более известный как Николай Субурусский по якутскому имени Уот Субуруускай.

7а.


Расположенная практически в центре гигантского ромба между Леной, Алданом и Амгой, Чурапча и в раннем СССР осталась экономическим центром Заречья, из которого по окрестным улусам распространялись ликбез, электрификация всей страны и другие достижения социализма.

7.


И до сих пор Чурапча на своих 9 холмах и 17 аласах замыкает десятку крупнейших населённых пунктов Якутии, а уж в Заречных улусах превосходит все эти Ытык-Кюёль, Амгу, Майю, Борогонцы и даже Нижний Бестях в 1,5-2 раза. Хотя по статусу всё это сёла, визуально Чурапча явно небольшой городок - даже с муралами и новостройками:

8.


Тут есть даже стеклянный Дом Олонхо (2013) - такие в якутской глубинке сочетают функции Дворца культуры и храма, где на сцене могут проходить хоть концерт, хоть алгыс. И в то же время по сравнению с деловитым Бестяхом или пасторальной Майей Чурапчу отличает куда как более суровый, глинисто-мерзлотный пейзаж:

9.


Под вечер мы подъехали к администрации Чурапчинского улуса, где наш водитель Николай Егорович получил пакет с едой на вечер и ключи от квартиры на окраине, в которой нам предстояло ночевать.

10.


Перед администрацией - живописный наклонный сквер с Ильичом, доской почёта (кадр ниже) и отдельным памятником телеграмме Ленина с её текстом: "Чурапче через Якутск президиум конференции бедноты раскрепощённые от царского угнетения освобождающиеся от кабалы тойнов якутские трудящиеся массы пробудятся с помощью русских рабочих и крестьян выйдут на путь полного укрепления власти самих трудящихся".

11.


От администрации мы поехали на самую окраину, которую покажу в конце поста, и там расположились в квартире. Егорыч пошёл посмотреть свой белый "Патриот", в котором с позавчерашнего дня начались мелкие поломки, и вскоре вернулся обескураженным - бездорожье Курулура и Бютейдяха не прошло даром, и у машины полетел задний мост. Созвонившись со знакомыми автомеханиками, Егорыч оценил сроки ремонта в полдня-день, и я уже готовился к тому, что в бывший нашей целью Арылах мы не доедем и весь следующий день проведём в посёлке. Однако даже на ночь глядя я не замедлил сообщить про форс-мажор Алексею Гаврильевичу в администрацию, а на утро за нами приехал на чёрном джипе с выдернутым из отпуска молодым шофёром Юрий Толстоухов да повёз по посёлку и в Арылах. В общем, Чурапчу мы осмотрели в несколько приёмов, а потому не стоит удивляться разному освещению - вот этот маленький алас лежит в прямой видимости мест с кадров выше, а из многоэтажки поодаль можно читать бетонную телеграмму Ильича:

12.


Центр Чурапчи вдоль улицы Маркса буквально набит памятниками героям войн. В сквере через дорогу от администрации увековечен Гавриил Протодьяконов - сельский учитель, на фронте ставший героем-артиллеристом и даже запечатлённый в панораме "Сталинградская битва" на Мамаевом Кургане. К Звезде Героя он представлен почему-то не был, зато дошёл до Берлина и благополучно вернулся живым.

13.


Обратите внимание, как причудливо устроены входы в поселковые скверы - потому что чурапчинские коровы не пустой стереотип!

13а.


Продолжение мемориала Победы (1995) - с другой стороны дороги:

14.


И в его сэргэ и фигуре коня, портретах солдата и его родных, символическом кладбище с табличками-кенотафами чувствуется совсем не советский почерк. Но на камне, может быть более старом - силуэт и герб СССР:

14а.


Через дорогу - монумент борцам за власть советов с датами на обелиске. Кроме бутафорского пулемёта, который с каким-то уж очень прозрачным намёком был поставлен на 100-летие Октября:

15.


За монументом - колоритное деревянное здание детской школы искусств (1957):

16.


Ну а скрепляет всю систему памятников дорожник и мелиоратор Дмитрий Лазарев. Он строил трассу к Якутску и пущенный в 2004 году водовод Нижний Бестях - Татта, вдоль которого мы ехали в прошлых частях.

17.


Новостройку ДК "Айылгы" отделяет от него не алас, а медленная речка Куохара. Она течёт в широкое озеро, сменившее за свою историю несколько названий и в итоге ставшее озером Чурапча:

18.


За речкой ещё один памятник - локомобиль (1938), паровой генератор первой в Заречных улусах электростанции, тут поставленный в 2017 году:

19.


Близ него свернём с улицы Маркса вниз по Куохаре - туда, где с 1948 года стоит Чурапчинский музей истории и этнографии имени Андрея Савина - историка, этнографа и первого директора:

20а.


Нынешнее здание построено в 2008 году не без помощи Егора Борисова, и конечно, прежде чем ехать в глушь, Юрий Семёнович не упустил возможности показать гостям своё учреждение:

20.


В отличие от Майи или Олёкминска, о Чурапчинском музее я ничего не знал до поездки и даже не собирался его посещать. Но в Якутии просто на удивление хорошо с музейным делом - начиная от роскошного кластера музеев Якутска и заканчивая музеями улусов и даже наслегов, уровень которых может и не "областной", но явно выше, чем "районный". Понимая, что у нас впереди сложная дорога, очаровательная Василена Мохначевская провела нам экскурсию быстро, но в посты о материальной и духовной культуре саха я включил и несколько кадров отсюда.

21.


На кадре выше - якутские украшения, в том числе работы братьев Алексея и Константина Макаровых (Ини-бин Энсиилэр). На кадре ниже - точки приложения такого искусства: седло и сбруя коня, кафтан женщины и доспех боотура (конечно, новодел), подаренный музею знаменитым кузнецом Борисом Неустроевым (Мандар-Уус) с Татты:

22.


В уголке - ещё одна легенда Ботурусского улуса: вождь Кудангса Великий из Майибалы, шаман Чачыгыр-Таас и Чолбон - Утренняя Звезда, с которой в якутских легендах на Землю спускается холод. Кудангса действительно жил на рубеже 16-17 веков, и его эпоха осталась золотым веком Заречья, пока, быть может в тот же год, когда в России небывалые холода вызвали голод и Великую Смуту, сюда не пришла особенно страшная зима. По легенде, Куданса позвал Чачыгыра (судя по имени, кстати, эвенка!) сбросить Чолбон с небес и пообещал взять на себя всю вину перед богами. Не опрокинуть звезду, но хотя бы отогнать злую зиму ойун и тойон действительно смогли, ну а в начале ХХ века Платон Ойунский с соседней Татты написал по мотивам тех событий оперу. Костюм и бубен же принадлежали, конечно, не Чачыгыру, но вполне реальной удаганке (шаманке) Ульяне Платоновой, также известной как Усылджана:

23.


В экспозиции старого быта - чороны (деревянные кубки, об изготовлении которых я рассказывал здесь) от мастера Гавриила Егорова, лучшая коллекция якутских кос с характерными широкоугольными лезвиями и неожиданно симпатичный столик:

24.


А также столь редкая вещь, как якутская керамика - несколько горшков и светильник-окуриватель. Мир саха состоял в основном из дерева и металла: якуты знали много секретов обработки древесины и бересты, получая из неё например ткань наподобие брезента, и имели отличная по меркам Средневековья металлургию. А вот керамика тут чаще достояние археологии, чем этнографии. Но такова, видать, специфика Чурапчи, стоящей на голой глине:

24а.


Из-за этой глины без признаков песка тут вдали от больших рек случаются наводнения - талая вода просто стоит в низинах, пока не испарится. Снегопады же в Чурапче порой случаются очень сильные - уровень снега после одного из них, случившегося в 1859 году, отмечает вот этот сэргэ из местности Иэкээни:

25.


Это уже зал дикой природы, в котором лежит первобытного вида долблёнка, случайно найденная неким Афанасием Сивцевым в 1992 году во время рыбалки на Олимпийском озере:

26.


В долблёнку Юрий Семёнович (на заднем плане - его дочь, 7-классница Оля, поехавшая с нами) экспонаты подкладывал сам:

27.


Нам показав с телефона, какими их выловил в низовьях Лены. "Воооооот такую рыбу" в Якутии демонстрируют не разводя руки, а как бы поднимая добычу за жабры над полом.

27а.


От музея рукой подать до деревянной Вознесенской церкви (1899):

28.


Точнее, до Новой Вознесенской церкви - была ещё и Старая Вознесенская (1848), сруб которой, перенесённый с исходного места как общежитие врачей, до сих пор стоит где-то в посёлке.

28а.


В новой церкви при Советах располагались организации вроде суда или прокуратуры, а теперь она возрождается - медленно и тяжело. Над крышей вновь поставлены купола, но вряд ли туда скоро вернётся колокольня - пока главной целью прихода остаётся иконостас:

29.


Смотритель храма попросил нас разместить где-нибудь реквизиты для пожертвований:

29а.


Да сказал фразу словно откуда-то из Руси домонгольской: "У нас приход очень бедный, мало людей в нём - тут большинство язычники..."

30.


Кадр выше снят с места, которое якуты чтут вне зависимости от вероисповедания - с мемориала Насильственно переселённым (2012):

31.


На церкви нет звонницы, а тут висит колокол с литыми датами Чурапчинской трагедии:

31а.


Холм венчает статуя "Мать и Дитя", он же и на вводном кадре:

32.


Целый зал посвящён тем событиям и в музее. Самой славной страницей Великой Отечественной войны в Якутии остаётся АлСиб - перегон ленд-лизовских самолёт в Красноярск с Аляски (см. здесь). Не менее важную роль ЯАССР сыграла в снабжении тыла продуктами - молоком, кониной, олениной, рыбой... С последней выходило сложнее всего: огромные биоресурсы моря Лаптевых и ленских низовий было просто некому добывать. Поначалу советская власть отправляла на гиблые полярные берега депортантов из Прибалтики и завоёванной части Финляндии. Многие из них погибли тогда от голода и мороза, но план всё равно не выполнялся, и вот якутские чиновники, припомнив заодно ЯНА и ВЯОНУ, обратили взгляды на Чурапчу. Несколько десятков небольших животноводческих колхозов были директивно преобразованы в рыболовецкие, и ловить они, конечно же, должны были не озёрных карасей. По исполнению всё это мало отличалось от депортаций народов Кавказа и Крыма: на сборы людям давали сутки, а с собой разрешалось взять не более 16 килограмм поклажи, не считая скота - 2904 коров и лошадей также отправлялись в низовья. В начале сентябре 1942 года 5318 человек, около 1/3 тогдашнего населения улуса, прибыли в Нижний Бестях. Дальше в дело вступила общая военная неразбериха, которую теперь мы и своими глазами имеем несчастье наблюдать. Обещанные пароходы так и не подошли, переселенцы 4 недели ждали их на берегу в шалашах и навесах, и потеряв бесценные дни перед холодами, отправились вниз по реке на неустроенных грузовых баржах.

33.


Колхозы расположились цепочкой от Сангар до острова Тит-Ары. Собраться переселенцам дали так, будто они едут на всё готовое, по изначальному плану у них было тёплое время построить себя жильё, а по факту чурапчинцы высаживались с барж в октябре-ноябре, когда над Якутией крепчали морозы... Выживали кто как мог - сооружая навесы и шалаши, восстанавливая заброшенные балаганы, обменивая фамильные реликвии у русских и эвенков на тёплую одежду и еду. Но чаще всего - просто не выживали: на холодных берегах погибла треть переселенцев, более 2000 человек, и в основном - в первую бесприютную зиму. Вот таким примерно было в низовьях Лены лето 1943-го: чурапчинцы, в основном женщины и подростки, ловят рыбу на фоне острова Столб в начале дельты.

34.


И всё же юридически это была не депортация: не обременённые антисоветскими обвинениями, в 1944-47 годах выжившие вернулись домой, по очереди из Кобяйского, Жиганского и Булунского районов. Чурапчинский улус в далёком тылу война опустошила так, как немногие районы, по которым прокатилась непосредственно. Из 50 тыс. голов скота тут осталось 14 тысяч, из 16964 жителей - 7934. Некогда с большим отрывом самый многолюдный район Якутии восстановил свою численность лишь в 1986 году, и ныне с населением 22 тыс. человек не выделяется среди соседей.

34а.


Но жизнь продолжалась, и за озером от памятника прекрасно виден ещё один символом Чурапчи - ЧИФКИС, который и называют "единственным сельским вузом России":

35.


Основанный в 1934 году как училище для подготовки сельских учителей физкультуры, вузом Чурапчинский институт физкультуры и спорта стал лишь в 1999 году, и здания с прошлого кадра его - кажется, из той эпохи. Но его учреждение не было плодом амбиций Михаила Николаева или Егора Борисова - как сказал олимпийский чемпион-самбист Александр Иваницкий (дончанин в Ленинграде), "Чурапча мощно вклинилась в большой спорт". Показав свой музей, Юрий Семёнович привёз нас к Чурапчинскому музею Спортивной славы (2003)...

36.


...имени Дмитрия Петровича Коркина. Под широким куполом, на символической борцовской арене нас встретил заведующий музеем Егор Васильевич Пудов. А с ним - гипсовый Коркин и четвёрка его лучших учеников: олимпийские чемпионы по борьбе Роман Дмитриев (1972, Мюнхен) и Павел Пинигин (1976, триумфальный для якутов Монреаль), серебряный призёр того же года Александр Иванов и чемпион "Игр доброй воли-1986" (эрзац бойкотированной соцлагерем Олимпиады-1984) Василий Гоголев, в юности приехавшие сюда из разных концов Якутии:

37.


Родившийся в 1928 году в семье колхозников, в 1952 году Дмитрий Коркин уехал из родного Кытанахского наслега в Ленинград - в пединститут имени Герцена. В Северной столице якут увлёкся борьбой самбо и даже выполнил разряд кандидата в мастера спорта. Дальше студента могла ждать спортивная карьера, но окончив вуз, он вернулся на родину преподавать русский язык в Ожулунской сельской школе в 12 километрах от Чурапчи. Тело, однако, просило борьбы, и Дмитрий Петрович организовал при школе секцию с самодельными матами, которые набивал соломой:

37а.


Вскоре о чудо-тренере прослышали в Чурапче, и поначалу Коркин ходил 12 километров до райцентра пешком три раза в неделю, а в 1957 свежесозданная на базе училища Чурапчинская школа-интернат предоставила ему жильё и построила спортзал по его требованиям. В сельской глуши Дмитрий Петрович думал о том, как связать в единый стиль самбо и якутскую борьбу хапсагай, а в райцентре его всё больше занимали вопросы возможностей и совершенствования человеческого тела. Особенно после 1964 года, когда слава якутского тренера дошла до Москвы и его отправили на Олимпиаду в Токио.

37а.


Изучив опыт западного спорта, Коркин оценил важность такой обыденной по нынешним временам вещи, как тренажёры, и в 1970-77-м годах создал целую их серию из подручных материалов. Основными техниками тренировки стали проходы под палкой без касания земли коленями, проходы под качающимся препятствием, прыжки по разновысоким столбам, ходьба по канату и по крутящейся бочке, лесенки с небольшим уклоном ступеней и стенки с отверстиями, по которым тренируемый карабкался с помощью клиньев в руках. Один из тренажёров получил даже собственно название "Нустр" - молодой воспитанник Нустр Дмитриев прекрасно делал броски через бедро, и как вскоре выяснил Дмитрий Петрович, нужные мышцы он развил в стройотряде, вращая ручное сверло.

38а.


Макеты с кадра выше в масштабе 1:25 сделаны в 2005-м, а вот большинство машин Коркина в натуральную величину на фоне корпусов ЧИФКИСа:

38.


А вот так на них происходила тренировка:

38б.


В общем, по факту в названии "Музей спортивной Славы имени Коркина" слово "имени" лишнее - почти целиком он посвящён великом тренеру (ушедшему в 1984 году) и его ученикам. Борцов в первую очередь поддерживал и Алексей Шадрин, с которым был связан расцвет Чурапчинской детско-юношеской спортивной школы в 1966-74 годах. Но в то же время - не борьбой единой: если у местных теннисистов и шахматистов успехи в основном внутриякутские, а отделение лыжных гонок и вовсе проработало недолго (1984-2000), то вот шашки таки прорвались в дамки. Основанное в 1974 году энтузиастом Семёном Жирковым, закрытое спустя 10 лет и возрождённое в 1992 отделение породило целую Чурапчинскую шашечную школу, выпустившую двух мировых гроссмейстеров (Матрёна Ноговицына и Гаврил Колесов) и более 100 мировых чемпионов и призёров.

39.


В основном в экспозиции музея - награды, личные вещи чемпионов, книги и показанные мной, кажется, полностью артефакты становления ЧИФКИСа. А есть тут и такая витрина - ученики занимались не только спортом:

40.


Пейзажи в окрестностях сельского вуза:

41.


Напоследок съездим на окраину, в район первой в заречной Якутии машинно-тракторной станции, основаной в 1932 году:

42.


В двухэтажке близ которой мы расположились ночевать:

43.


Тут главным, и мягко говоря не слишком приятным впечатлением стала вода - зеленоватая и пахнущая отходами коровьей жизнедеятельности. По зелёным лугам и бескрайним лесам сложно догадаться о том, какие проблемы с водой испытывают глубины Якутии. Но осадков тут выпадает около 300мм в год, а густота речной сети на уровне сухой степи или полупустыни: расстояния от речки до речки масштабов той же Куохары могут исчисляться десятками километров. Почвы и озёра поит талая вода, удерживаемая вечной мерзлотой, а вот людям пить нечего - Куохара слишком мала, и сколько бы не было кругом озёр - все они застойны. Что озёрная, что ленская вода из трубопровода - для технических нужд, а местные пьют талую воду, зимой запасая для неё озёрный лёд. Лишь в последние годы появилась техническая возможность бурить сквозь вечную мерзлоту глубокие артезианские скважины, но пока этим пользуются только частники.

43а.


Виды из окон квартиры - с одной стороны детская площадка псевдо-хипстерского вида:

44.


С другой - одинокий хотон (хлев) и поодаль алас Мээсэ за дорогой к Арылаху:

45.


Но дорогой этой отправимся в следующей части - в надежде разгадать "якутский Кодекс Войнича".

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Окрестности Черкеха.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1140338.html

Что рисует воображение при слове "Якутия"? Вероятно, трескучий мороз под низким солнцем и заснеженных мамонтов в тундре на фоне алмазно сверкающих гор. Республика Саха, конечно, невообразимо огромна, и что-то такое, включая мамонтов, наверное можно увидеть в её далёких улусах. Но для меня теперь Якутия - это в первую очередь кондовая сельская глубинка Заречных улусов с коровами в высокой изумрудной траве, мутными озёрами в круглых аласах и деревянными церквями среди вросших в землю хотонов. Покинув показанную в прошлой части Майю с её старинной башней, отправимся дальше по просёлкам Мегино-Хангаласского улуса. Самый густонаселённый район Якутии, - 3 чел/км, примерно как на Русском Севере, - скрывает немало чудес, будь то старейший в Саха деревянный храм, солёное озеро среди тайги или то, что я бы назвал своим открытием - Часовни Победы.

Ну а посетил я всё это благодаря тому, что ещё в Якутске нам дали УАЗ-"Патриот" с шофёром Николаем Егоровичем. За эти материалы стоит сказать "махтал!" проекту "Живое наследие", депутату Госдумы РФ Сардане Авксентьевой, администрациям Республики Саха и отдельных её улусов.

На южной окраине Майи, крупного села (до 2007 даже райцентра), а внешне скорее маленького опрятного городка, над крышами домов нависает почти отвесный обрыв. По нему взбираются грунтовая дорога и странная (пока?) недокрытая лестница вдоль неё:

2.


Там наверху, вокруг Харанского аласа стоит большое село (1,1 тыс. жителей) с весьма нетипичный для этой глубинки названием Петровка. Учитывая, что в 40 километрах отсюда на берегу Лены есть ещё и Павловск, рискну предположить, что на карте она появилась в 1840-х годах как почтовая станция Аянского тракта, проложенного Русско-Американской компанией и зачахшего (не навсегда) с продажей Аляски. Но название осталось, привычка тут останавливаться - тоже, и ныне Петровка - вполне себе якутское село. У аласа в 2019 году построили новый квартал с школой и котельной:

3.


А мы ехали к воинскому мемориалу в верхней части Петровки: помимо вечного огня под бетонной аркой, плиты-эпитафии и двух бюстов героев, в ансамбль входит самая что ни на есть часовня. В списке памятников архитектуры она так и значится: "Памятник-часовня, посвященный воинам, павшим в годы Великой Отечественной войны". Заложенная 10 мая 1945 года и законченная к 22 июня, после реставрации 2010 года она, пожалуй, даже слишком уж сверкает новизной:

4.


И потому мы едем дальше на юг этой же тупиковой просёлкой. У дороги - сюжеты якутской глубинки, будь то одинокий деревянный чардаат (склеп) явно дореволюционной эпохи:

5.


Небольшое придорожное святилище из загадочного брошенного сруба...

6.


И деревьев, растущих почти правильным кольцом, между которыми якуты вешают саламы (ленточки):

7.


В очередном аласике - озерцо с птицами и укрытием для охотника на них:

8.


На берегу - стадо коров то ли холмогорской, то ли симментальской породы. Не столь выносливые и жирные, как якутская порода, но более крупные и плодовитые, с появлением тёплых коровников они вытеснили рогатых аборигенок в лесотундру.

9.


Над аласом - небольшое сельское кладбище, где вперемешку русские могилы в оградках, деревянные кресты, каменные бюсты, обелиски с V-образными "рожками" и явно уже постсоветские чардааты:

10.


Вот и Ломтука, небольшое село (670 жителей) в 17 километрах от Майи. Ещё по дороге Егорыч нам советовал тут одним не гулять: по его словам, ломтукские мужики во всём улусе слывут хулиганами, и когда он жил в этом улусе по молодости, побывать в местах не столь отдалённых успела треть села. Так измельчал, видать, пассионарный норов: окружающий Ломтуку Тыллыминский наслег - один из самых богатых на яркие имена во всей Якутии. С окрестных аласов, например, первый якут-академик Владимир Ларионов (занимался износостойкостью материалов и даже возглавлял до скоропостижной смерти в 2004 году профильный институт в Якутске), первый в СССР мастер спорта по боксу Артём Никифоров или единственный якутский купец I гильдии Гавриил Никифоров. Манньыаттаах уола (таким было его якутское имя) в начале ХХ века платил налоги не только за себя, но и за всех односельчан, а после революции бежал не в Китай, как большинство сибирских купцов, а в Японию, где какой-то то ли дипломат, то ли специалист из Ломтуки видел его в 1950-е годы. В дореволюционные же времена вести дела в Якутске начал ещё его отец Василий, а дед и вовсе имел среди односельчан прозвище Тёкай-Сэргэй - Сергей Плутоватый. Совсем не типичную для якутской глубинки старую высокую избу у въезда в Ломтуку хочется считать домом Никифоровых:

11.


Мы же припарковались у дома культуры, впечатляющего необычностью форм:

12.


В его дворе - совсем маленькая эпитафия под навесом да памятник Алексею Ефремову. Первым Героем Советского Союза среди саха считается почти земляк Фёдор Попов из Майи, погибший в 1943 году под Гомелем в битве за Днепр, но тыллыминцы с этим не согласны. Артиллерист Ефремов бился под Москвой, и прежде, чем погиб 14 октября 1941 года на Бородинском поле, успел поразить 8 вражеских танков. Говорят, Алексея Афанасьевича даже успели посмертно представить к Звезде Героя, но все документы об этом сгорели в очередном бою. В центре мемориала же - наша здешняя цель, ещё одна часовня Победы (1946):

13.


Да, это в чистом виде деревянная часовня - лишь вместо креста над ней звезда, а вместо иконостаса - эпитафия. Гораздо более крупная, чем на улице - там увековечены лишь жители села, а тут - всего наслега. В Петровке часовня без окон, но где-то видел снимок её интерьера с фотографиями ветеранов, ещё более похожими на иконостас.

14.


И что память земляков увековечили именно так - на самом деле в Якутии не удивительно. С 18 века саха считаются православным народом, и алгысчиты (белые жрецы) в их обществе тогда полностью вытеснились священниками. Но ойуны и удаган, - чёрные шаманы и шаманки, - никуда не делись, и к ним якут по-прежнему ходил за лечением, предсказанием или советом. Православие утвердилось здесь лишь во вторую очередь как религия, а больше как стержень российской многонациональной идентичности, принадлежность которой для якута означали кресты, иконы, молитвы, писания на чужом языке. Дальше идентичность просто сменилась на интернационально-советскую, крест заместился звездой, Христос - Лениным, "Библия" - трудами Энгельса и Маркса, но герои-односельчане всяко понятнее древних далёких святых. Объект причастности видоизменился, но форма этой причастности осталась, и думается, кабы ни русская цензура в городах и райцентрах - мы бы увидели в Якутии и церкви в "высоком сталинском стиле" с красными звёздами, трубящими пионерами да портретами большевиков, как сейчас видим сэргэ на советских мемориалах. До поездки я знал лишь о Часовнях Победы в Петровке и Ломтуке, но вскоре оказалось, что они в этой глубинке в каждом втором селе. Вернувшись в Майю и проехав её насквозь, продолжаем путь вдоль Аянского тракта:

15.


Сначала - по Амгинской трассе, которая, как следует из названия, ведёт в Амгу. Так называется райцентр на одноимённой реке, вместе с Алданом и Леной ограничивающей то, что можно было бы назвать Малой, или Старой, или Внутренней Якутией, исконную землю народа саха, где он сложился в 7-14 веках из тунгусских, тюркских и монгольских потомков. На Амге, как и на Олёкме, плодородные почвы, за многообразие "всей Якутии в миниатюре" её очень любит "Сахафильм", а якутяне в жаркие викенды ездят загорать на песчаных пляжах вдоль реки. Достопримечательности здесь представлены домами ссыльных во главе с Владимиром Короленко и местами боевой славы Гражданской войны, где красный латыш Иван Строд бился с белым генералом Анатолием Пепеляевым, в особо тяжёлые морозные дни у аласа Сысыл-Сысыы укрываясь в редутах из окоченевших трупов. Ещё есть утёс Харама-Хайата с лицом шаманки у села Абага, но в общем Амга из тех мест, про которые в своём регионе никто не может сказать, что именно там стоит посмотреть, но все сходятся на том, что "хоть раз" съездить туда надо.

16.


Нам, однако, не хватало времени, и километрах в десяти от Майи наш белый "Патриот" свернул на боковую дорогу. И снова сюжеты Якутии - на кадре выше алас, на кадре ниже - булгунняхи:

17.


Удивительная сама по себе, эта мамонтовая земля, однако, не перестаёт удивлять и в деталях - через полсотни километров от поворота мы увидели за тайгой очередной большой алас, как-то странно не похожий на другие. Луга с высокими травами и тёмные леса - не то место, где ожидаешь найти солёное, да при том крепко солёное (135 промилле) озеро, но именно таков Абалах:

18.


Седой Егорыч вспомнил, как ещё в его детстве тут была грязелечебница, в которой работала даже какая-то его родня, и предложил свернуть к озеру. Не знаю, о чём якутский стих на камне у съезда, напрашивает мысль, что о раненных героях Великой Отечественной, эвакогоспиталь для которых действовал здесь в войну. Но мысль эта ошибочно - на самом деле это ода некоему другу Роману, который за раз добыл здесь 6 уток.

18а.


Откуда здесь солёное озеро? Со своими долгими лютыми зимами и 2-3 сотнями миллиметров годовой нормы осадков Якутия по всей логике должна была представлять собой мрачную холодную пустыню. Такие пустыни бывают на высокогорьях Памира или Тибета, да и Чуйская котловина на Алтае даёт неплохое представление о том, какой Саха-Сирэ повезло не стать. Но и будь Якутия чуть более дождливой - тут бы северные олени ходили по голой мокрой тундре: всё дело в вечной мерзлоте, которая удерживает весной талую воду. Воды этой в Центральной Якутии не слишком много и не слишком мало, а ровно столько, чтобы напоить луга и леса. Речная сеть здесь, однако, не сильно плотнее, чем в Средней Азии, а стало быть и солёным озёрам удивляться не стоит:

19.


Но если без геоморфологических экскурсов - то Абалахский алас кажется странным порталом, червоточиной пространства-времени, ведущей из якутской тайги куда-то в глубины Хорезма:

20.


В Абалахе хлоридно-гидрокарбонатная натриевая рапа и сульфидная иловая грязь, да при том неимоверно липкая и топкая. Наташа набрала бутылку этой грязищи с собой, а Егорыч вряд ли предложил бы сюда свернуть, если бы не имел в машине ведра, из которого мы добрых полчаса отмывали ноги:

21.


Абалахская грязелечебница была построена в 1935 году, но проработав 40 лет, в 1975-м, переехала в Нижний Бестях. Где, впрочем, по-прежнему называется Абалахской - с появлением дороги грязь и рапу возить оказалось проще, чем отдыхающих. Здесь остались лишь полуразрушенные деревянные корпуса наверху:

22.


Да руины насосной станции у берега:

23.


По глинистым косам мы бродили босыми ногами, наверное, час - тишина и дух безвременья тут затягивают. Абалах - из тех мест, где закрыв глаза и чуть задумавшись, можно не заметить, как прошла тысяча лет:

24.


Но больше всех Абалах любят птицы - озеро не замерзает и к тому же здесь охота строго-настрого запрещена. Причём - не из-за дичи, а из-за свинца, которому ни в коем случае нельзя попадать в целебную воду.

25.


В 5 километрах от озера дорога приводит в село Елечёй, центр Алтанского наслега:

26а.


Несовпадение названий сельсоветов и их центров порождает забавные коллизии. По словам Егорыча, в селе две школы - Алтанская и Елечейская, и вопрос "какую заканчивал?" совсем не small-talking: первая - общеобразовательная, а вторая - коррекционная.

26.


С дороги сквозь Елечей мы увидели ставший коровьим подиумом деревянный мост над оврагом да пару воинских памятников - стелу с журавлями на краю села и ещё одну Часовню Победы:

27.


Снова едем мимо сюжетов якутской глубинки. Вот кони пасутся у бабаарыны (деревянной юрты) в заброшенном сайылыке - на таких полевых хуторах якутские пастухи жили всё лето, пока не было транспорта и дорог.

28.


А нитью ариадны в этом пространстве служит толстая и неприглядная труба водовода, в 2004 году соединившего Нижний Бестях с Чурапчой и Таттой. Десятками километров на Центральноякутской равнине может не быть даже мелких ручьёв, а озёр в самом большом регионе страны хоть и больше, чем жителей, но около сёл они всегда лежат на дне аласов, а стало быть собирают летом весь навоз. Про лето оговорка не случайна, и заметьте, что труба лишена термоизоляции - зимой в озёрах чистый лёд, и нет нужды качать воду из Лены.

29.


Близ нашей дороги, однако, течёт тихая речка Суола с вполне среднеазиатским расходом воды менее 1м³/с, впадающая в одну из ленских проток чуть ниже Бестяха.

30.


В её излучинах и наша цель следующая цель - старинное село Бютейдях (600 жителей):

30а.


Мегино-Кангаласский улус потому и имеет двойное название, что в 1930 году по итогам народного схода в Павловске был образован из двух других улусов - Восточно-Кангаласского и Мегинского. Кангалассы - крупнейшее из нескольких десятков якутских племён, в дорусские времена стремившееся сплотить остальной народ под своей властью. В основном его вотчина - левый берег, долины Эркээни и Туймаада, в которой стоит Якутск. Было это племя достаточно сильно, чтобы иметь не заморские так хоть заречные колонии, в первую очередь на Буотаме и Лютенге, богатых железной рудой. Хангаласский район к югу от Якутска расположен на двух берегах, но часть заречных наслегов в 1930 году решила объединиться с жившим чуть дальше от берега племенем мегинцев, не то чтобы очень большим, но от жизни на Аянском и Охотском трактах - богатым и развитым. И Бютейдях - исторический центр Мегинщины:

31.


Дореволюционная Якутия была полна деревянных церквей почти как Русский Север. Деревянными были соборы уездных Вилюйска, Олёкминска или Среднеколымска, несколько церквей Якутска и заброшенные храмы на месте полярных острогов. Но Спасо-Зашиверскую церковь с Индигирки (1700) в 1971 увезли в музей в Новосибирск, а уникальная из-за своей треугольной апсиды и общего "корабельного" плана Алазейская церковь в урочище Шатоб была уничтожена в 1981 лесным пожаром. Храмы Якутска пошли на дрова в 1922 году во время осады красного города белыми, множество других церквей просто разрушили "воинствующие атеисты". И теперь старейший деревянный храм Саха-Сирэ - Мегинская Богородская церковь (1820-23):

31а.


Суровая в своей угловатой лаконичности, она сохранилась почти целиком, лишь утратила на южной стене деревянную лоджию. Во дворе православного храма - целый лес сэргэ, якутских ритуальных коновязей:

32.


Никакого синкретизма - они ставились как стелы по случаю знаменательных дат во дворе не храма, но музея:

32а.


До 1967 года, когда его основал местный учитель Михаил Капитонов, и эта церковь имела все шансы не уцелеть. Первые полвека после Октября её занимали то склад, то спортзал, а в войну - приют для голодающих: слышал от местных, что доски в её основании были сняты тогда на гробы.

33.


За храмом - несколько надгробий, проработанностью барельефов на камне заставляющих вспомнить даже не русские кладбища, а некрополи Армении. Здесь лежат богатейшие из мегинцев - династия купцов Поповых, в нескольких поколениях прославившаяся благотворительностью для земляков. Константин Алексеевич Попов 45 лет руководил Алтанским наслегом, 11 лет был тойоном всего Мегинского улуса, а на старости лет воздвиг этот храм Рождества Богородицы и умер год спустя после его освящения.

34.


Капитонов же, сложись судьба совсем чуть-чуть иначе, мог бы и сам встретить нас... но в 2020 году его забрал Царь-вирус. Нам же снова стоит благодарить Александра Брызгалова из администрации улуса и Александра Эверстова из музея в Майе, которые сообщили о нас Константину Константиновичу Родионову, теперешнему хранителю Мегинской церкви. Вот только в Бютейдяхе нет сети, точное время приезда мы не могли определить заранее, а потому первым делом Николай Егорыч оставил нас и пошёл в администрацию за явкой. Минут 40 мы бродили вокруг по тишине и зною, понимая, что сами бы не нашли никакого смотрителя просто потому, что тут и спросить-то было бы не у кого. Наконец, Егорыч вернулся не один: рослый жилистый Константиныч, похожий на образцового такого средневекового крестьянина из голливудского кино, нёс связку тяжёлых ключей.

35.


Мегинская церковь удивляет своей многофункциональностью - её грузный сруб с парой печей на двух этажах скрывает даже не пару, а тройку заведений. Нижний ярус занимает сельский клуб полузаброшенного вида (кадр выше), а на втором ярусе по-прежнему обитает музей, посвящённый в первую очередь православию в Мегино-Кангаласском улусе.

36.


Через стену от музея - собственно храм, новый иконостас в котором сделали для своего Учителя выпускники местной школы Валерий Дмитриев и Павел Слепцов:

37.


Под потолком странно смотрятся забавные советские лампы, при виде которых так и слышишь хруст вафель из Яшкино:

37а.


Но главное - тут сохранились удивительные для сельской глухомани фрески, написанные в начале ХХ века мастером Иннокентием Сивцевым - Мытыйыкы. Выходец из бедняков, выросший сиротой, он преуспел в самых разных искусствах от чеканки по металлу до архитектурных проектов церквей, но в первую очередь прославился как художник. Писать иконы Мытыйыкы пытался с 15 лет, а в 1896 году, когда было ему 26, получил благословение на это от Иркутского епископа - редчайший, если не единственный, случай среди инородцев! Что не мешало Иннокентию Иванычу писать портреты советских вождей в 1920-е годы.

38.


И это явно лучшие церковные росписи Якутии, если не единственные уцелевшие с дореволюционных времён:

38а.


Ну а сама Мегинская Богородская церковь - по всему пунктам образец хоть и российского, но не русского, а именно якутского национального деревянного зодчества. Четвёртая её часть - колокольня, построенная в 1875 году. Как я понимаю - из бруса, а не брёвен, но обратите внимание, сколько филигранно подогнаны и те, и другие.

39.


Выше - какой-то, кажется, музейный артефакт:

39а.


И вот мы вчетвером на просторной скрипучей площадке:

40.


Поодаль видна местная территория для Ысыаха:

41.


Кварталы села впечатляют обилием хотонов - традиционных якутских хлевов. Снаружи, надо сказать, они почти не отличаются от балаганов - традиционных якутских жилищ, а традиционно и пристраивались к ним с севера.

42.


Под самой колокольней - крепко сбитый амбар:

43.


Основанная в 1893 году церковно-приходская школа не сохранилась, но зато в нынешнем Бютейдяхе действует физико-математическая школа, известная на всю Якутию.

43а.


Что удивительно, это не церковь строилась в селе, а село разрослось вокруг церкви: Константин Попов выбрал для храма урочище Толоон на примерно равном удалении от самых людных мегинских наслегов. Хотя место обжито давно - показанный в прошлой части листовидный Сэндэлинский меч времён Гомера был найден в 1986 году именно под Бютейдяхом.

44.


На кадре выше, где слева машина - здание администрации, в которое отправился Егорыч на поиски смотрителя церкви. Мы же тем временем побродили вокруг и полазали по заброшенным домикам:

45а.


И как думаете, что могла найти в них известный театральный критик Наташа?!

45б.


Покидаем село. И в общем, я не знаю, как бы я забрался в эту глушь, если бы не машина АГИПа. Более того, маршрут бы не сложился, не будь эта машина джипом: дорога в Бютейдях проходит равнодействующей между трассами "Амга" и "Колыма". На последней стоит Чурапча, и в объезд через Майю и Нижний Бестях до неё более 250 километров, по прямой же и 80 нет:

45.


Но - вот по таким дорогам:

46.


Где почти из под колёс убегали тетерева, но Егорыча бы точно не удивил медведь или сохатый. Да и мамонт, быть может, ещё бродит где-то по тайге, расшвыривая бивнями буреломы:

46а.


У границы двух улусов - гирлянды салам на кустах. Егорыч здесь остановился на десять минут, чуть отдохнуть и, видимо, просто выразить своё почтение:

47.


И вновь - типичная Саха-Сирэ:

48.


Её аласы, булгунняхи...

49.


...да площадки Ысыаха с сэргэ и мировым древом Аал-Луук-мас:

50.


На кадре ниже - озеро Туора-Кюёль, где заканчивается ленский водовод из Бестяха:

51.


Мы проезжаем сёла Туора-Кюёль, Юрюнг-Кюёль, Диринг и Дябыл уже в Чурапчинском улусе. В его наслегах тоже стоят Часовни Победы, а их возможный общий прототип я ещё покажу.

51а.


Вот такая вот она, Якутия без стереотипов...

52.


А о самой Чурапче, этой столице Заречных улусов и мнимом "якутском Львове", будет следующая часть.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Окрестности Черкеха.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1139991.html

Майя - крупное село (7,2 тыс. жителей), визуально скорее небольшой городок в самом на всю Якутию маленьком (11,7 тыс. км² - меньше всех российских областей, но всё же больше Адыгеи) и густонаселённом (3 чел/км² - на уровне Карелии) Мегино-Кангаласском улусе. До 2007 года она была райцентром, но затем уступила эту роль Нижнему Бестяху у переправы в Якутск, оставшись в своём краю культурной столицей. Даже чуть контркультурной: главный здешний герой - разбойник Манчаары, "якутский Робин Гуд". Его имя приклеилось и к главному памятнику: на аласах старой Якутии, совсем как в долинах седого Кавказа, строились башни - вот только из дерева, а не из камня.

Здесь же немного расскажу о дороге с показанного в прошлой части гигантского аласа Мюрю: за вояж по Заречным улусам Якутии стоит благодарить проект "Живое наследие", депутата Госдумы РФ Сардану Авксентьеву, администрации Республики Саха и улусов. В сегодняшнем случае - Мегино-Кангаласского улуса и тогдашнего руководителя его Службы управления персоналом Александра Романовича Брызгалова.

Пыльная грунтовка из Борогонцев километрах в 80 от них пересекает алас Тенгюлю - второй по величине в Якутии (а стало быть и в мире) после Мюрю и точно так же вмещающий несколько сёл - Тарат, собственно Тенгюлю и Тумул. Последние тянутся к Колымской трассе на другой стороне аласа, вот только громкое название обманчиво. Легендарная "дорога на костях" начинается лишь за Алданом, а реконструированный из просёлок участок в Заречных улусах пристыковался к ней лишь на последнем рубеже столетий. От Тенгюлю до Бестяха, сплошь неплохим асфальтом, мы проезжали дважды, причём оба раза - с востока на запад. В первый день маршрута мы гнали по белой ночи из Борогонцев в Бестях что есть сил, думая лишь про гостиницу и постель. Зато в последний день маршрута, ранним вечером по дороге в Якутск с далёкой Татты, наш водитель Николай Егорович на белом "Патриоте" сказал, что знает отличное кафе близ Тумула:

2.


Название "Нал" пусть не смущает - безнал тут тоже принимают вполне, а само место среди якутян легендарное. За каре приземистых корпусов с наклонными, как у якутских балаганов, стенами, придающем "Налу" сходство с гостиным двором на старой столбовой дороге, скрывается по сути дела загородное продолжение колоритных ресторанов Якутска. Как я понял, в разные годы "Нал" удивляет по-разному: в интернете пишут о деревьях и чучелах животных, Егорыч припоминал тут мини-зоопарк с северным оленями, ну а нас встретил парк деревянных скульптур:

3.


По еде "Нал" - просто очень добротная столовая, которая пользуется спросом: мы как-то удачно проскочили, встав в очередь вторыми-третьими, а вот дозаказать что-то я уже не смог, потому что у кассы скопилось человек 20.

4.


Касса на кадре выше - за спиной, а напротив неё - небольшой музей советской ностальгии, самым ярким впечатлением которого для меня стали не чемоданы и радиоприёмники, а разглаженные фантики знакомых по детству конфет:

5.


Ещё через 60 километров Колымская трасса приводит в Нижний Бестях, где администрация улуса пристроила нас в отличную гостиницу "Орда". Причём - на две ночи: во второй день маршрута мы отправились на юг по трассе "Лена" к красотам соседнего "просто"-Хангаласского улуса, который в Якутии не зря прозвали "диснейленд". С реки мне ещё только предстояло посетить там Ленские столбы и бизонарий в Усть-Буотаме, а Егорыч отвёз нас к не тающему летом леднику Булуус, слоистым скалам Курулура и в два старинных села - исконно-якутский Кёрдем с отличным музеем и деревянной церковью и некогда старообрядческий Павловск у дореволюционной ещё переправы к Якутску.

6.


Та переправа вела к Аянскому тракту, который в 1840-х годах проложила на свои деньги Русско-Американская компания для снабжения Аляски, а в итоге по этой дороге снабжал Якутскую область импортными товарами "Доброфлот". Обрубок Аянского тракта - третья выходящая из Нижнего Бестяха трасса "Амга", по которой мы и направились утром третьего дня. Нашей путеводной нитью стала толстая и грязная труба, с 2004 года снабжающая ленской водой Майю, Чурапчу и Татту: ведь осадков в Якутии чуть больше, чем в Калмыкии, сравнима с калмыцкой и плотность речной сети, а озёр хоть и больше, чем жителей, но все они в аласах, а стало быть - загрязнены навозом с пастбищ на травянистых склонах. Обратите внимание, что водовод лишён термоизоляции: он работает только летом - ведь зимой у якутов есть чистый лёд...

7.


Ехать километров тридцать. Майя встречает сэргэ да памятником Фёдору Попову - это первый якут-Герой Советского Союза, погибший в 1943 году, форсируя Днепр близ Гомеля.

8.


Майа основана в 1902 году, но я не приметил в ней ни единого старого дома. Зато, видимо как родина первого кисил-боотура (красного богатыря), она впечатляет количеством воинских памятников. Мимо крупнейшего мемориала на главной площади (1967) мы проезжали несколько раз, но заснять его толком у меня не вышло. За кадром осталась Мать-Якутия, а тут можно разглядеть барельеф, в котором я лишь на фото с большим удивлением узнал миниатюрную копию монумента панфиловцам в Алма-Ате!

9.


Под мемориалом - базарчик выходного дня и площадь с фонтанами и новостройками, на которой сворачиваем с Амгинской трассы:

10.


К белоснежной Санта-Барбаре, как называют в народе за характерные арки и сроки строительства первый постсоветский дом Майи:

11.


Напротив этого памятника раннего капромантизма раскинулся сквер с обелиском 50 лет Октября, в котором якутский зодчий явно пытался зашифровать сэргэ: чуть позже, к 1980-м, якутские ритуальные коновязи станут основной формой памятников в Республике.

12.


Ну а 1967-й год для Майи вообще был плодотворным: помимо двух мемориалов, тогда здесь появился краеведческий музей имени Романа Васильева, местного уроженца, возглавлявшего Якутскую АССР в 1953-56 годах. Как я понимаю, уже в постсоветское время к длинному корпусу пристроили павильон в виде юрты, ну а сейчас этот музей один из лучших в республике:

13.


На крыльце нас встретил главный научный сотрудник - молодой энергичный Александр Владимирович Эверстов.

12а.


И вкратце рассказав о том, как устроен Мегино-Кангаласский улус, повёл знакомиться с Василием Слободчиковым, более известным как Манчаары:

14а.


Сколь распространён по свету образ "благородного разбойника" - у чопорных англичан это Робин Гуд, у горячих мексиканцев - Зорро, у вайнахов - абрек Зелимхан, у гуцулов - Олекса Довбуш, ну а в российском фольклоре так и вовсе НЕблагородного разбойника надо ещё поискать. И все эти предания рождаются из одного и того же. В 17 веке якутские восстания угасли потому, что тойоны рассудили "не можешь предотвратить - возглавь" и начали слать челобитные и даже посольства в Москву. Цель их была одна - возможность самим собирать ясак, и цели этой они достигли. В 18 веке, после крещения якутов, ясак стал обычным оброком по числу голов скота, вот только размеры этого оброка сразу начали расти и дополняться всякими налогами, к 19 веку окончательно сделавшись неподъёмными. Русская власть положила конец междоусобицам, но не решила их причину - ещё в 16 веке в Саха-Сирэ закончились свободные аласы. Только теперь конфликты за них решались не огнём и мечом, а судом и долговой распиской. На богатых и бедных якуты и в дорусское время делились охотнее, чем на простолюдинов и знать, а теперь гнёт богачей стал нестерпимым. Ярким представителем таких баев-самодуров был другой Василий Слободчиков по прозвищу Чоочо, приходившийся рано осиротевшему Манчаары дядей. Собственно, в народных преданиях и осиротел наш герой по вине тёзки - Чоочо то ли не дал его матери три копны сена в голодную зиму, то ли и вовсе над ней надругался. Будучи безраздельным хозяином мегинского Арылаха (это название, как и Томтор, в Якутии есть почти в каждом улусе), Чоочо и правосудие тут вершил сам, и вот в 1822 году 17-летней Манчаары попал ему под горячую руку то ли за кражу кобылы на мясо, то ли за пьяную драку с супругом глянувшейся женщины в Якутске. Бросать непутёвого племяша в тюрьму, за неимением оной в улусе, Чоочо не стал, и потому публично высек его на глазах у всего наслега. Для якута такое наказание означало несмываемый позор, но не зря имя Манчаары в переводе значит Осока - невзрачная трава, режущая руки до крови. Василий ушёл в лес, а вскоре осознал, что ему вполне по душе жизнь разбойника. В 1820-х годах он ураганил больше в одиночку - угонял лошадей и коров, грабил дома, а в первую очередь всячески мстил своему дяде. Однажды перестарался - решив поджечь байские стога, спалил накануне зимы все запасы в наслеге, порядка 240 тонн сена, собранные десятками людей за несколько лет. После такого быть благородным разбойником Манчаары мог для кого угодно, но только не для земляков. Прежде судимый 3-4 раза, теперь схваченный жандармами разбойник был закован в кандалы и отправлен на солеварню в Охотск. Но каторга Манчаары продлилась считанные месяцы: в 1833 году он бежал, и устроив что-то вроде ставки на огромном булгунняхе (мерзлотном бугре) Одур, начал играть по-крупному.

14.


Теперь разбойники обирали богачей и тойонов, и как и всякие Робин Гуды, заступниками бедных прослыли просто потому, что ничего у бедных не могло заинтересовать их. Основным методом Манчаары стал даже не грабёж, а вымогательство, и в средствах воздействия на своих жертв "благородный бандит" не стеснялся. Связав жертву, он входил в некий экстаз наподобие шаманской болезни, даром что ещё и отлично пел и умел сказывать "Олонхо", а одна из легенд гласит, что по заговору шамана Тэппэха в него правда вселился абасы - злой дух из нижнего мира. Манчаары плясал, кричал страшные слова и каркал по-вороньи да размахивал батыёй ("таёжным мачете" в виде маленькой клинковой алебарды), нанося связанному богачу болезненные, но не смертельные раны. Или, если дело было в доме, сдирал с хозяина штаны да сажал в тлеющий камелёк голым задом. Над дочерью Чоочо, кажется в последний раз наказав старого обидчика, Манчаары надругался, но чаще похищал девушек за выкуп. Например, молодую вдову, вернувшуюся в дом своего отца Капитона Слепцова. Но возвращать Кьох-Катерин, то есть Зелёную Катерину, как прозвали её за цвет наряда, Манчаары быстро передумал: между похитителем и заложницей завязался роман. В преданиях она стала его верной спутницей, ждала из тюрем и следовала за ним по лесам и аласам, ну а достоверно то, что Манчаары и Зелёная Катерина провели вместе зиму с 1833 на 1834 год, а ближе к весне разбойник был вновь арестован. Теперь отправили его на Нерчинскую каторгу, но после нескольких лет на проклятых рудниках, в 1841-м, Манчаары снова бежал в родные края, где, конечно же, взялся за старое. Теперь - куда осторожнее: изловить его не могли ещё несколько лет. И всё же были у Манчаары некоторые особенности, не позволявшие считать его простым головорезом. Во-первых, симпатизировали ему не только бедняки, но и многие влиятельные якуты, радевшие за свой народ - например, старик Сэсэн Аржаков, в 1789 году ходивший в Петербург и добившийся местного самоуправления для якутов. Во-вторых, при всей своей прижизненной славе Манчаары оставался одиночкой: на каждое дело он собирал новую банду, кого-то привлекая подарками, а кого-то угрозами. Ну а самое, пожалуй, поразительное свойство этого разбойника - Манчаары никогда и никого не убивал. Отнимал имущество, честь, здоровье, но ни единожды - жизнь, и даже Чоочо пощадил, когда тот лежал связанным у его ног.

15.


Последний раз Манчаары поймали в 1847 году, а всего по вынесенному на областной уровень "делу Василия Слободчикова" проходило 43 человека. Большинство из них впервые увидели друг друга в зале суда - всё это были разовые подельники, получавшие из рук Манчаары награду. На этот раз суд решил обойтись без каторги, и следующие 12 лет, на два года дольше приговора, Манчаары провёл в тюрьме Якутска на цепи. О чём думал он в эти годы, иногда спасаясь пением "Олонхо"? Кто знает... В 1859 году Василий Слободчиков вышел из тюрьмы и отправился в ссылку на глухой Вилюй, где близ Нюрбы сам обзавёлся аласом, стадом, балаганом и семьёй. "Якутский Робин Гуд" тихо умер в собственном доме в 1870 году, а его поздний сын Бадьыай дожил до советской эпохи, когда образы благородных грабителей, конечно же, были в чести. Ну а что в вышеизложенной истории правда, что полуправда, а что откровенный фольклор тосковавшего по заступникам народа - теперь вряд ли кто-нибудь сможет сказать.

15а.


Да и наследие Манчаары - не главная здешняя ценность: музей в Майе называют иногда Музеем Одного Меча.

16.


Пожалуй, самые удивительные артефакты Якутии - это бронзовые мечи, по очертаниям и конструкции не похожие ни на что, известное науке. На кадре выше - 70-сантиметровый Сэндэлинский меч, найденный в 1985 году близ Бютейдяха и хранящийся здесь. На кадре ниже - полуметровый Укуланский меч, случайно откопанный в 1946 году на огороде близ Алдана и находящийся теперь в Якутском музее. Странно в этих мечах, что называется, "чуть более, чем всё". Клинок в виде ивового листа с мощным ребром настолько необычен, что скорее это был ритуальный предмет, чем оружие. Сама конструкция меча - сложносоставная: стержень клинка вставлялся в рукоять с оловянным припаем, а у Укуланского меча ещё и гарда и навершие крепились к ней отдельно. Сделаны эти мечи были неописуемо давно, примерно тогда, когда в Крыму появлялись первые колонии-полисы, в Европе был основан Рим, а в Средней Азии - Самарканд: 2500-2700 лет назад. Но как считается, они не были привезены в Якутию, а здесь и ковались - видимо, из местных руд, а значит и местными мастерами. Довершает интригу то, что есть и третий Харбинский меч, обломки которого были найдены в 1956 году в виноградниках у села Шанчжитан в 180 километрах юго-восточнее столицы Хэйлунцзяна. Когда ковались эти мечи, в Китае даже Эпоха Сражающих царств ещё не начиналась, но сами царства в тогдашнюю эпоху Чжоу уже представляли собой развитую среди прочего Древнего Мира цивилизацию. Правители княжества Янь со столицей Цзи в черте нынешнего Пекина тогда изгнали с Хуанхэ на Сунгари и Амур некий народ сушеней, из которого, вероятно, и разветвилась впоследствии тунгусо-маньчжурская языковая семья. Как расселялась она в дальнейшем - наука не даёт пока однозначный ответ, но с тунгусами отождествляют и Усть-Мильскую культуру Якутии, в эпоху которой были созданы эти мечи. А стало быть, уйдя в 7 веке из Прибайкалья от нашествия тюрок-курыкан, вдоль Лены эвенки расселились не впервые...

16а.


Ну а в Майе Александр Владимирович сделал всё от него зависящее, чтобы мы не называли его учреждение Музеем одного меча! Под сводами юрты тут компактная, но очень насыщенная этнографическая экспозиция, включающая, например, лучший из виденных мной костюм ойуна (якутского шамана):

17.


Или отличные макеты жилищ - летней урасы, зимнего балагана с хотоном (хлевом, который пристраивали с севера) и маленького летнего балагана.

18.


За стильными верёвочками из конского волоса и блеском витрин - чороны, посуда, мебель, крестьянский инвентарь, детские игрушки и всё прочее неповторимо-якутское, но повторяющееся от улуса к улусу из музея в музей. Экспонаты, которые показались мне самыми интересными из всей Якутии именно здесь, я показывал в постах о материальной культуре саха (фото №6-7) и о духовной культуре (фото №16-16а). Пока же пройдём по другим витринам и залам:

19.


Вот на другой стороне юрты - кортики и медали улусных тойонов, ковавшиеся в Иркутске атрибуты их власти. Тот, что на зелёной подставке, принадлежал Андрею Кычкину (Чурулаану), амбаром которого мы любовались в Соттинском музее под открытым небом в позапрошлой части.

20.


Надо заметить, дореволюционные улусы (по факту - якутские волости в уездах) по своему масштабу различались ещё сильнее, чем современные. Большую часть левобережья от Амги до Татты занимал Ботурусский улус, в котором жила добрая половина якутов в дюжине разных, в основном общетюркских по происхождению, племён. С ним соседствовали крошечные Мегинский и Восточно-Кангаласский улусы: мегинцы были небольшим, но развитым и зажиточным в силу своего положения у торговых путей племенем, а кангалассы - и вовсе крупнейшей племя якутов, чей вождь Тыгын-Дархан в 16-17 века пытался объединить всю Саха-Сирэ. В 1930 году по итогам народного схода мегинцев и правобережных кангалассов и был образован Мегино-Хангаласский район, который в нынешних реалиях можно назвать заречной округой Якутска. Символы отличия разных эпох: медаль тойона - подарок передовику механизации - значок Трудовой Доблести...

21.


В других залах - подлинные костюмы со съёмок якутского исторического эпика "Тыгын-Дархан":

22.


А аутентичное женское платье с серебряными украшениями:

23.


Советские игрушки - у меня в детстве были такие зелёные рыцари, а у Наташи - кукла-африканка:

24.


Мегинцы дали народу саха не только первого советского героя, но и первого академика: Владимир Ларионов был учеником великого Патона, занимался вопросами износостойкости металлов в условиях Крайнего Севера и под конец возглавлял Институт физико-технических проблем Севера в Якутске. Не стало его в 2004 году - от внезапного инфаркта в аэропорту Новосибирска.

25.


Что же до героев, то помимо павшего смертью храбрых Фёдора Попова отсюда был Семён Титов - пройдя войну живым, Героя он так и не получил, но по числу прочих наград был известен среди односельчан как Семён Семимедальный.

26.


Дальше выйдем на двор с деревянными скульптурами и бутафорской пушкой:

27.


Обветшалое здание за музеем - это приходской дом Васильевской церкви (1913): от неё самой, кажется, не осталось даже фото, а место её и территориально, и по сути в Майе занял музей. Впрочем, часть у крыльца пристроена в 1970-е годы, а стены царских времён едва выглядывают из-за кустов. Ну а поодаль - ценнейший архитектурный памятник Мегино-Хангаласского улуса:

28.


Существование "башенных культур" в самых разных уголках земли и самые разные эпохи, у таких непохожих народов, как без пары веков современные вайнахи, средневековые ирландцы или древние нураги с Сардинии, конечно настраивает на конспирологический лад. Но всё куда проще: до государств основной единицей человеческого общества служили племена, взаимоотношения которых регулировались в лучшем случае устными кодексами чести, а скорее - и вовсе ничем. И если эти племена кочевали - то всё в общем было просто и ясно: при столкновении с врагом надо его задержать, сковать боем, и за это время отвезти обозы и скотину достаточно далеко. Вот только оседлые народы тоже жили племенами, тоже копили добро, а друг к другу порой не с визитами вежливости хаживали, а в набеги. Особенно любили друг на друга набегать скотоводы: поля соседу можно сжечь, только самому какой прок с этого? Скотину же угнать - куда сподручнее, и вересковые пустоши Ирландии и Шотландии, долины Кавказа, аласы Якутии - все они были населены именно оседлыми скотоводами. Как правило, племя слишком мало, чтобы построить полноценную крепость, а те племена, которым это удавалось, вскоре стремились к созданию государства, как те же кангалассы во главе с Тыгын-Дарханом и ставкой на месте будущего Якутска. Чаще же сил племени или рода хватало только на башню, в которой жить не очень-то комфортно, но высоки шансы пересидеть набег. В Якутии, как всегда, вступает в дело специфика: Каргыс-Уйэтээ ("век резни") тут наступил лишь в 16-м столетии, когда земли перестало хватать на всех, и продлился около трёх поколений до русской колонизации. Якутский быт же, несмотря на одну из лучших в мире Средних веков металлургию, впечатляет почти полным отсутствием камня. Поэтому башни тут строили из дерева, а найти совершенную конструкцию, как на Кавказе, люди саха попросту не успели. Так специфически якутской фортификацией стал осадный амбар, он же башня тойона, он же башня Манчаары - все те из них, что сохранились, строились в 19 веке уже не от междоусобиц, а от разбойников.

29.


И в общем ни один музей деревянного зодчества в Якутии не обходится без подобной башни (см. Кердем, Соттинцы или пока ещё не описанный Черкех), а где-нибудь осадные амбары ещё стоят среди лугов. Но лучшая из них, самая средневековая по облику и духу - башня тойона Ивана Пономарёва - Чёкчёнго-кулуба из Мельжехсинского наслега на Лене напротив северных окраин Якутска. Богач Пономарёв соорудил её в 1833 году, при первых вестях о побеге Манчаары из Охотска. Тем более это не долго: если вайнахская бов строилась ровно год, то осадный амбар 95 человек (включая 25 плотников) собрали из 450 брёвен за 5 суток. В брёвнах они прорубили 64 отверстия, которые в случае набега становились бойницами, а в основном использовались как продушины.

30.


Принять бой 3-этажной башне Пономарёва так и не случилось, а с появлением музея её назвали башней Манчаары и под имя борца за народное счастье признали памятником архитектуры. Сюда башню перевезли в 1972 году, кроме основания, ворошить которое у якутов считается дурным знаком - в музее нижний венец сделан мастерами с Амги. И вот ещё странная закономерность: башня Манчаары и башня Тыгына в Якутии, крепости Шамиля на Кавказе, Татарский вал в южнорусских степях - как часто молва называет укрепления в честь тех, против кого они строились...

30а.


Покинув музей, прокатимся по посёлку - как уже говорилось, больше похожему на городок:

31.


Здесь немало и советских капитальных зданий, а новостройки приходят на смену баракам - кажется, как москвичи в Боровск или Переславль-Залесский, якутяне переезжают сюда на покой.

32.


Бизнес же явно не поспевает за ними - проголодавшись, мы столкнулись с тем, что во всей Майе в выходные нет ни одного работающего кафе! Одно нашлось - да и у тех лишь доставка по предзаказу.

32а.


И, конечно, куда же без памятников - летящий Манчаары да одинокий Аал-Луук-мас, Мировое древо, у которого отмечают поселковые Ысыахи:

33.


За сопкой от Мемориала Победы и парой километров дороги мимо свалки, упрятанной за высокий забор, встречает Урасалах - огромный алас с сухим дном:

34.


На викимапии его обозвали "многофункциональным аласом" - в тишине и зное там снуют трактора с косилками, а порой траву топчут гости самых разных событий от Ысыаха-Олонхо (главного в республике и второго по размаху после городского Ысыаха-Туймаада) до концертов якутского рока. Тусулгэ (площадки с алтарями и урасами) тут закреплены за различными организациями улуса, и вот в одной из урас отмечали корпоратив то ли библиотекари, то ли бухгалтеры:

35.


27-метровый Аал-Луук-мас тут возвели в 2013 году на Ысыах-Олонхо:

36.


И из всех, что я видел в Якутии, я бы назвал его самым красивым:

37.


"Курган" в основании символизирует Аллараа-Дойду - нижний мир тех самых абасов, что внедрили шаманы в Василия Слободчикова. Беседка на нём - это Орто-Дойду, то есть наш средний мир, ну а ветви - 9 небес, каждое с фигурой и символом своего айыы (божества) вплоть до всемогущего демиурга Юрюнг-Тойона на верхушке.

38.


Нижний мир спрятан надёжно, верхний - изображён искусно, а средний - проработан с любовью:

39.


Отдельные сюжеты каждый якут, наверное, узнает с первого взгляда, мне же остаётся лишь снять шляпу перед создавшим всё это мастером Фёдором Марковым.

39а.


На Ус-Хатыне, где проходит Ысыах-Туймаада, Мировое древо встречает у входа, а в Урасалахе стоит посреди Тусулгэ-Айыы - Божьей площадки, на которой глубокой белой ночью начинают обряд встречи Солнца. Знойным полднем же в урасы 9 богов захаживают кони - но им можно, они и так посланники неба...

40.


Дальше меня окончательно доканала жара, и погрузившись в кондиционированный УАЗ-"Патриот" да попрощавшись с Александром Эверстовым, мы с Николаем Егорычем отправились смотреть мегино-хангаласскую глубинку.

41.


Но об этом будет следующая часть.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Окрестности Черкеха.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1139769.html

Помимо тунгусов, ушедших с Байкала вниз по Лене в 7 веке от тюрок, и тюрок, ушедших вниз по Лене в 11 веке от бурят, был у якутского народа и третий компонент - хоринцы. Так и теперь называется крупнейшее бурятское племя, которое в 13-14 веках другие племена выжили из Прибайкалья. В основном - за Байкал, но были и те, кто ушли чёрным ходом вдоль Лены. Но новом месте хоринцы влились в уже вполне состоявшийся якутский народ, однако - явно не легко и не сразу: ещё у ныне живых стариков есть оборот "говорить по-хорински" в смысле "ругаться". И если крупнейшее на левом берегу якутское племя кангалассов похоже на ветвь древнего племени канглы, восходящего к возникшей задолго до тюрок первой степной империи Кангюй, то самые многочисленные на правом берегу борогонцы считают себя потомками монгольского племени борджигинов, из которого родом Сам. Известнейшим даже не тойоном (князем), а дарханом (царём) кангалассцев был Тыгын, пытавшийся объединить людей саха. Опорой его племени служили Ленские долины, в первую очередь отвоёванная у эвенков Туймаада, где теперь стоит Якутск. Антагонистом Тыгына в истории остался борогонский тойон Легой, в 1630-х годах ставший проводником русской экспансии в Якутию. Ну а главным активом борогонцев не речная долина была, а Мюрю - самый большой алас. По-научному - термокарстовая котловина: впадины с озерцом на дне и тучными лугами на пологих склонах и стали главными точками притяжения для пришедших из Великой Степи скотоводов. Старая Якутия была архипелагом аласов, но большинство из них могли прокормить семью, в лучшем случае род, в то время как Мюрю кормил целое племя.

Земля борогонцев - это Усть-Алданский улус, к слиянию двух величайших рек Якутии выходящий, впрочем, глухой тайгой. Главную его достопримечательность - скансен "Дружба" у берега Лены, - я показывал в прошлой части. Теперь же пересечём Борогонию насквозь, и спасибо за это нужно сказать проекту "Живое наследие", депутату Госдумы РФ Сардане Авксентьевой, администрациям Республики Саха и Усть-Алданского улуса и пресс-секретарю Люции Бурцевой.

От Якутска до аласа Мюрю 120-140 километров пути, вот только самих путей - два. Можно переправить через Лену в Нижний Бестях и долго пылить по дорогам через второй по размеру алас Тенгюлю, а можно проехать на север до Кангаласского мыса, от подножья которого несколько раз в день ходит паром в Соттинскую долину. Обе переправы я уже показывал раньше. На своих колёсах да сильно напрягшись реально даже проехать это кольцо за день, что наш водитель Николай Егорович на белом "Патриоте" и сделал. За вычетом того, что ночевать мы остались в Бестяхе - могли успеть на последний паром, однако возвращение в Якутск не входило в наши планы. А вот так Лена у Кангаласского мыса выглядит с борта парома:

2.


Соттинская долина, этот Борогонской порт - самая нижняя в среднем течении Лены и самая маленькая, всего 22 километра вдоль берега. Центром её служит большое село (1,1 тыс. жителей) со звучным названием Огородтах, которое в обиходе называют Соттинцами местные жители:

3.


Туристы же говоря "Соттинцы" подразумевают "Дружбу" - у заброшенного кладбища с настоящими, а не музейными чардаатами (мавзолеями) к музею деревянного зодчества уходит тупиковая, но весьма неплохая дорога, отмеченная парой стел. Вот эта на полпути от развилки к музею поставлена в 2005 году в честь включения якутского эпоса "Олонхо" в список нематериального наследия ЮНЕСКО:

4.


У развилки, а не у переправы, за Огородтахом от неё, встречает и въездная стела Усть-Алданского района, на барельефе которой - панорама Соттинского музея с репликой Зашиверского острога и ветряной мельницей, сгоревшей в 2015 году от летучих искр далёкого лесного пожара.

5.


Ну а от развилки до нашей сегодняшней цели - порядка 70 километров. Дорога к Мюрю уныла: чахлый лес, густая пыль, редкие аласы и кладбища, напоминающие о двух-трёх скрытых за деревьями сёлах. Но вот грунтовка делает резкий поворот, буквально наскочив на сэргэ небольшого мемориала Победы (1985):

6.


И если учесть, что в среднем алас в Якутии выглядит как-то вот так...

7.


...то масштаб раскинувшегося за стелами пространства поражает: откуда взялось название Мюрю, теперь не известно, но сам якуты возводят его к русскому слову Море:

8.


Алас раскинулся на 13 километров с запада на восток и на 9 с севера на юг, его окружность 22 километра, площадь - 65км², и большинство своих собратьев Мюрю превосходит натурально в сотни раз. Тем не менее, это алас - на всём его пространстве от чего-то протаяла вечная мерзлота, и земля просела на пару десятков метров. 12 озёр на дне Мюрю намекают, что скорее всего это случилось не сразу - постепенно тут возникла дюжина аласов вплотную друг к другу, а дальше таяние мерзлоты и эрозия стёрли их границы. В котловину Мюрю вдаётся 9 мысов, самый заметный из которых - Чарастумса, или Клюв Чечётки:

9.


За мысом на кадре выше видна борогонская пыль - в сухом безветрии Якутии она везде над дорогами стоит густо и долго, но самой мелкой и вредной пылью на всю Республики славится именно Усть-Алданский улус. За Клювом Чечётки - другой берег Мюрю: дорога охватывает алас с трёх сторон. Левее, на ближнем к нам берегу, стоит нынешний райцентр Борогонцы:

10.


В 1936 году сменивший в этой роли старинный Томтор, руины которого лежат чуть ближе к нам и чуть левее в панораме. Он, впрочем, был основан только в 1805 году, и вряд ли теперь кто-то сможет сказать, где стояла показанная обителью зла в фильме "Тыгын-Дархан" ставка тойона Легоя.

11.


В Борогонцах, напротив, уже после нашего приезда открыли памятник Легою, а когда "Тыгын-Дархан" вышел на экраны якутских кинотеатров - тут выразили протест. Внутриякутские взгляды на события 17 века не совпадают по сей день, и если в Якутске и вообще теперешнем мейнстриме Тыгын предстаёт надеждой народа саха, встретившего русских в одном шаге от государственности, то в Заречных улусах, наоборот, Тыгын - кровавый самодур, своей гордыней и жестокостью так запугавший иные племена, что они были готовы искать защиты у чужеземцев. Достоверно же только то, что Якутский острог в 1632 году был поставлен в Соттинской долине и лишь через 10 лет, после подавления масштабного восстания и казни Тыгынидов перенесён на своё нынешнее место в Туймааду. Руками чужаков Легой победил Тыгына, и всю царскую эпоху именно борогонцы были опорой русской власти в Якутии. Алексей (Сэсэн) Аржаков в 1789 году лично дошёл до Екатерины II и представил ей план местного самоуправления якутов; прямой Легоев потомок Иван Мигалкин в 1827-37 годах руководил недолговечной Якутской Степной думой, и даже в 1918 году борогонец Василий Никифоров (Кюлюмнюр) был избран председателем земской управы, став первым якутом во главе всей Саха-Сирэ. Взять реванш кангалассы сумели лишь в позднесоветское и особенно в постсоветское время - из них был Михаил Николаев, возглавлявший республику в 1989-2002 годах и вновь прославивший Тыгын-Дархана.

12.


Это всё я знал и до поездки, а тут мне вскоре рассказали, что мы приехали по старой Дороге Архиепископа - это была часть накатанного в 17 веке и обустроенного в 1730-х годах Охотского тракта, но из всех его путников чаще всего задерживались в Борогонии миссионеры. Место для памятника Победы тоже выбрано не просто так: той же дорогой в 1941-45 годах борогонцы уходили на войну, и этот поворот - последнее место, с которого парни видели Мюрю. Дальше в лесу, говорят, многим чудилась танцующая дева, и все, кто видели это знамение - вернулись живыми.

12а.


Об этом всём мне поведала Зоя Михайловна Белолюбская, научный сотрудник Усть-Алданского историко-краеведческого музея имени Алексея Аржакова. Слева от неё - Люция Бурцева, пресс-секретарь районной администрации: она курировала наш визит, и забегая вперёд скажу, что лучше всего из 5 улусов по пути нас встречали именно на Усть-Алдане. Ну а справа - удалой Георгий Петрович Андреев, заместитель министра инноваций Республики Саха, в эти же дни оказавшийся по делам в Борогонцах. На их жёлтой "Газели" мы и продолжили путь:

13.


Но на полпути до Борогонцев как-то спонтанно свернули в Томтор: сначала возникла идея остановиться и сфотографировать его от поворота, затем - подъехать поближе к заброшенным зданиям, а в итоге мы углубились в пустое село.

14.


Томтор - одно из самых распространённых названий в Якутии, о происхождении которого, однако, я толком ничего не нашёл. Свои Томторы тут есть, кажется, в каждом улусе, а самый известный Томтор - конечно же, тот, который "полюс холода" близ Оймякона. Мюрюнское селение, как уже говорилось, было основано в 1805 году и опустело в 1930-х, ну а дальше в дело вступают долговечность лиственничных брёвен да якутский климат, где старые срубы не сгниют от бесконечных дождей и не разрушатся ветром - Томтор-на-Мюрю самопроизвольно превратился в музей, достойный Соттинцев, полностью сохранившееся якутское улусное село 19 века.

15.


На прошлых кадрах видны длинный балаган (традиционное якутское жилище) с хотоном (пристроенным с севера хлевом), а в основном Томтор состоит из почти одинаковых изб с плоскими дерновыми крышами. Одну из таких изб, первое в улусе Народное училище (1872), я показывал в прошлой части как экспонат музея "Дружба", а вот пара сэргэ - это Памятник Врачам открывшегося в 1900 году первого фельдшерского пункта Борогонии:

16.


По этим сэргэ можно понять, что Мюрюнское селение заброшено, но не забыто, и это вселяет надежду, что однажды тут будет деревня-музей:

16а.


В центре Томтора, обросшая покинутыми коровниками, ещё стоит полуразрушенная Вознесенская Борогонская церковь (1895):

17.


При жизни она выглядела так:

17а.


Внутри неё лишь голые брёвна, но - чистота: местные не дают храму покрыться коровьим навозом:

18.


В табиличке на стене сказано, что церковь построена в 1805-13 годах, но тут речь идёт скорее о старом храме, совсем маленьком и не уцелевшем даже на фото.

18а.


От церковного кладбища осталась могила комсомольца-партизана Иннокентия Слепцова:

19.


А рядом простор Мюрю, придающий руинам села какое-то особое величие:

20.


Если бы борогонцы имели свой флаг - на нём определённо были бы зелёные и голубые полосы. Мозаика воды и островов завораживает, и лишь на фотографиях я приметил хижины и навесы - это охотничьи укрытия:

21.


А к той далёкой урасе мы и будем двигаться фактически весь рассказ:

22.


Пока же едем в Борогонцы - районное село (5,2 тыс. жителей), по духу скорее ПГТ, вытянутое на десяток километров вдоль северного берега аласа:

23а.


Для меня оно стало первым увиденным райцентром Якутии после весьма нетипичных Ленска и Олёкминска, и в Майе, Чурапче, Ытык-Кюеле, Жиганске нас ждал примерно такой же пейзаж:

23.


Откровенно говоря, якутская глубинка неприглядна: грунтовые или бетонные улицы, только-только начинающие реновироваться каркасно-засыпные двухэтажки на сваях, трубопроводы над землёй и попадающиеся в самых неожиданных местах пустыри, болотца и микро-озёра. Конечно же, всё перечисленное обусловлено вечной мерзлотой, из-за которой сложно строить капитальные дома и закапывать под землю трубы. Да и долгая солнечная зима сказывается: все недостатки пейзажа скрадывает чистый белый снег, ну а лето Якутии слишком короткое и прекрасное, чтобы его могла омрачить грязь под ногами.

24.


Ещё одна особенность Якутии, совсем не понятная по Якутску и Олёкминску - в том, что многонациональная Республика Саха представляет собой фактически мозаику мононациональных земель. Если, к примеру, в Витиме и Ленске якута почти не увидишь, то в Заречных улусах доля саха от наслега к наслегу не опускается ниже 95%, а "на глаз" так и все 100%. Из отдельных зданий Борогонцев выделяется улусная администрация, солидный вид который явно намекает, что улус и район - всё же не вполне синонимы: согласитесь, сложно назвать районом единицу размером с крупную область где-нибудь на Урале или в Западной Сибири? У Усть-Алданского улуса размер скорее среднерусский - 18 тыс. км², и с 22 тыс. жителей это одно из немногих мест Республики Саха, где плотность населения больше 1 человека на километр.

25.


Кое-где в поселке уцелели деревянные здания 1930-50-х годов, самое заметное из них - библиотека:

26.


Улица мимо неё поднимается к памятнику Победы (1970):

27.


По-русски он называется Меч, а по-якутски - Батыя: обелиск и правда напоминает скорее клинок якутскиой пальмы (алебарды), в боевом варианте (батас) бывшей главным оружием междоусобных войн, а в охотничьем (собственно батыя) представляющей собой натуральный таёжный мачете.

28.


Другие элементы мемориала - Вечный огонь, Мать-Якутия, танк на косогоре и всё то же величие Мюрю:

29.


Гордость Борогонцев - ипподром на острове в ближайшем к посёлку озере Турахай:

30.


Здесь в летнее солнцесостояние празднуют Ысыах, а деревянная арка у входа появилась в 1996 году, когда в Борогонцах проходили первые спортивные Игры народов Якутии: в отличие от "Игр Тыгына", которые я фотографировал на центральном Ысыахе, здесь якутяне состязаются не в национальных, а во вполне олимпийских видах спорта.

31.


Многолюдье у ипподрома не случайно: в 2022 году проходившие раз в 3-4 года Игры народов через Покровск, Хандыгу, Олёкминск, Намцы и Амгу вернулись на своё изначальное место. На острове нас встретил Александр Васильевич Аммосов, начальник капитального строительства Усть-Алданского района, основным объектом которого в 20-х числа июня был ипподром. Там только-только заканчивалось возведение трибуны на 1000 зрителей с возможностью развертывания временных трибун ещё на 4000. Рядом ждал открытия замотанный брезентом памятник Майгатты Бэт Хара (Майгатты Очень Чёрному) - борогонскому силачу, что, по преданиям, ростом был выше двух метров и легко поднимал сто кило. Парень из беднейших рыбаков с некрасивым тёмным рябым лицом на давнем Ысыахе победил всех благородных боотуров и получил в жёны красавицу Айталы - дочь Тыгына, который, якобы, и затаил тогда злость на Легоя и борогонцев. Народ на ипподроме репетировал церемонию открытия, а Люция очень аккуратно намекала мне на идею задержаться в Борогонцах: мы были здесь 1 июля, а игры должны были начаться 4-го. Позже я узнал из новостей, что праздник омрачила погода: церемонию открытия захлестнул внезапный ураган, а уже во время игр кому-то из спортсменов поплохело от стоявшей в то лето жары, аномальной даже по меркам резко-континентальной Якутии.

32.


На краю ипподрома - новый олимпийский факел и Аал-Луук-мас (2009) - символическое Мировое древо. Сейчас такие стоят на всех полях улусных Ысыахов, но слышал, что именно борогонский Аал-Луук-мас был первым:

33.


Ипподром, впрочем, мы проведали лишь на закате, а первым пунктом визита к Борогонцам стала школа, или вернее мастерская на её дворе:

34.


Там за резной дверью...

34а.


...трудится Евгений Владимирович Пестряков:

35.


Потомственный плотник (подсадных уток под потолком мастерил ещё его отец), Евгений Владимирович с 1996 года работал в школе учителем труда, но и в свободное время, где для души, где на заказ, творил разные деревянные вещи. Например, чороны - якутские кубки для кумыса, который саха почитали священным напитком солнечной благодати (ведь Солнце - это небесный конь!). Кумыс пьют на большие праздники вроде Ысыаха и подносят, как у нас хлеб-соль, почётным гостям. Поэтому немудрено, что именно чороны стали главным объектом якутской резьбы по дереву, и орнамент, в который было зашифровано множество благопожеланий и символов, наносили на них в 3, 7 или 9 поясов "курдааьыын". Чороны с одной ножкой считаются женскими, с тремя копытцами - мужскими, но это разделение относилось не к тем, кому подносили чашу, а к тем, кто её подносил.

36.


Свой первый чорон Евгений Владимирович вырезал в 2009 году по вилюйским лекалам, а дальше дело пошло на поток и с 2016 года стало основным занятием Пестрякова. На весь Усть-Алданский улус у него всего двое коллег, а вот какую красоту он создаёт ныне:

37.


Если дома якуты строят из лиственницы, а мебель плетут из тальника, то дерево чорона - берёза. Заготовку Евгений вырезает на станке, но и ручной работы тут много: нужно обработать наружную и внутреннюю поверхности, определить форму и размер ножки, вытесать её ножом снаружи и высверлить внутри, разметить и нанести орнаменты, обработать всё это специальным раствором лиственничной коры, чтобы затем зернистой шкуркой проявить древесную текстуру, вновь пропитать получившее топлёным жиром для блеска - и вот лишь после будет готовый чорон.

37а.


Делает Евгений Владимирович и другую посуду вроде кытахов (плошек) или усайяхов (ковшей) - в прошлом они были повседневными, а теперь, конечно, это тоже праздничная посуда или сувенир.

38.


Стрелами с тупыми наконечниками в прошлом охотник добывал пушную дичь, а теперь спортсмен стреляет по мишеням:

39.


Ну а вот такую прелесть Евгений Владимирович подарил гостям из далёкой столицы:

39а.


Проехав Борогонцы насквозь и пообедав в столовой местного 2-этажного бизнес-центра, продолжаем огибать алас. На его восточной стороне стоят сёла Мындаба и Чаран (600 жителей) - центр 1-го Хоринского наслега. В Чаран и отправились мы после чоронов:

40.


Его достопримечательности жмутся к Берёзовой роще, тонкой, прозрачной и зловеще шумной от чёрных ворон, стаи которых висели на ветках, как ягоды. К дороге роща обращена мемориальным сэргэ (1986), на плитах у которого справа увековечены местные большевики во главе с Николаем Окоёмововым, а слева - "красный шаман" Платон Ойунский с Татты:

41.


Идеолог автономии Якутии, он стоял у истоков Якутской АССР и по-прежнему чтим здесь как отец-основатель. Странный жанр памятников в Заречных улусах - где сохранённые, а где воссозданные Трибуны Ойунского, с которых он выступал перед народом. На Мюрю "красный шаман" приезжал с речью в 1936 году, незадолго до страшного, как и у многих в те годы, финала.

41а.


Но 1937-й был только впереди, и сам Ойунский понимал к тому времени, какие тучи сгущаются над его головой, а вот народ встречал Платона Алексеевича как пророка в своём отечестве. Пионеры по такому случаю насыпали дерновую звезду, которая хоть и поновлялась неоднократно, а ещё лежит на опушке:

42а.


Звезду, проведя пешком через рощу, нам показали сотрудники Литературного комплекса имени Василия Протодьяконова (Кулантая), расположенного у другой опушки со стороны села:

42.


Родившись в Хоринском наслеге в 1912 году, Василий Андреевич сделал политическую карьеру в Заречных улусах, а в 1948-50 и 1951-53 годах председательствовал в Совете Министров Якутской АССР. Однако якуты - литературоцентричный народ, и вряд ли политик удостоился бы такой чести, если бы с 1930-х годов не был ещё и писателем. Поруководив республикой, в 1950-х годах, Протодъяконов возглавил её союз писателей, а в 1969 основал в Якутске Литературный музей имени Платона Ойунского и стал его первым директором. Ну а на малой родине Кулантай удостоился музея в 1993 году:

43.


Литературный комплекс представляет собой двор, который от Берёзовой рощи отделяет оградка, а от Чарана - высокий забор. Деревянный тротуар ведёт к административному зданию и библиотеке, правее края кадра остался балаганчик, ну а оба прошлых кадра сняты с верхнего этажа башенки, фактически выполняющей роль сельского Дома культуры:

44.


В башне также полным ходом шла приготовка к празднику на открытие Игр Народов, в которой поддержать чаранцев приехали коллеги из других сельских музеев:

45.


В зданиях - небольшая экспозиция о Василии Протодьяконове и Терентии Аммосове - выдающемся резчике середины ХХ века по кости и рогу, чьи творения я показывал в Сокровищнице Якутии.

46.


Как я понимаю, только Теретий Васильевич мастерил белоснежные костяные чороны:

46а.


В балаганчике - собственно, интерьер балаганчика, дающий представление о детстве как героев здешней экспозиции, так и отцов и дедов посетителей музея. Сами предметы балагана в обще типичны для сельской Якутии - камелёк (камин), трёхногий стол и табуретки из тальника, кожемялки, жернова, металлическая посуда (керамику якуты с дорусских времён не жаловали) и как раз не типичный для других музеев оберег из медвежьей лапы у двери:

47.


Уже при написании поста я понял, что совершенно ничего не спросил о стоящей в ограде часовне, так что не знаю даже её посвящения. Да и внутри она больше похожа на музейный зал о деятельности миссионеров:

48.


Меня, конечно, больше всего озадачили "свитки" на старинной парте, но как я понял, это не древнеякутские рунические манускрипты, а какая-то вполне утилитарная вещь.

48а.


Рядом, в ограде - уцелевшая с 19 века от сельского кладбища могила под каменным русским надрогбием:

48б.


Дальше по часовой стрелке вокруг аласа есть ещё и село Маягас, а за ним - и та смотровая площадка, которую мы видели с другого берега Мюрю:

49.


Последний взгляд на его простор:

50.


Самым интересным местом Усть-Алданского улуса, помимо Соттинцев, представляется Танда, о которой Зоя Михайловна и сотрудники Литературного музея говорили не раз. Это крупное село (600 жителей) не на аласе Мюрю, а примерно в 40 километрах восточнее да по такой дороге, что даже в хорошую погоду туда доедет лишь внедорожник, а по плохой разве что трактор пройдёт. Там сохранилась деревянная Никольская церковь (1908), в которой сельский учитель Иван Готовцев в 1948-52 годах собрал неплохой музей (в 1980-х построивший себе отдельное здание). Рядом стоят небольшая угловатая часовня (1852), дом русского ссыльного Георгия Андросова и уникальная по пропорциям и сохранности деревянная юрта якута Алексея Шапова. Ещё дальше, в доступном лишь пешком через несколько километров урочище Билир лежат руины усадьбы, которую построил в начале ХХ века местный зодчий Семён Заболоцкий (Тыгыс) для старосты Петра Заболоцкого, а в усадьбе той на бревне есть таинственная надпись из 17 букв нигде больше не встречающимся алфавитом... Но из Билира будто и фотографий нет. Надписи, вырезанные на срубах неизвестными буквами, сохранились и в других местах Якутии, а до Танды, даже если бы я заложил дополнительный день, нам всё равно из Борогонцев было не на чем ехать. Так что - покидаем гостеприимный Усть-Алданский улус:

51.


По пути знакомясь с борогонской пылью:

51а.


О том, что пыль - это локальный бренд, нам поведал Георгий Петрович, уехавший с нами и здорово скрашивавший разговорами долгую дорогу по грунтовкам. По его словам, свой неофициальный бренд в Якутии есть у каждого улуса: в Кобяйском - караси, в Булунском - олени, в Горном - лоси, в Чурапче - коровы, в Татте - кони и писатели, ну а Хангаласский улус - так и вообще диснейленд.

52.


По красотам Хангаласского улуса мы планировали отправиться на следующий день - ниже в оглавлении это Булуус, Курулуур и Кердём, а ещё есть доступные только по Лене (опять же см. в оглавлении) Ленские столбы, Диринг-Юрях или бизонарий Усть-Буотама. Но сначала, пропылив сотню километров до Тенгюлю и выйдя на Колымский тракт, мы доехали по белой ночи до Нижнего Бестяха. Георгий Петрович вызвал такси и укатил на последний полуночный паром в Якутск, а мы поселились в гостиницу "Орда", которую нам организовала администрация Мегино-Кангаласского улуса. Сам его центр Нижний Бестях также есть в оглавлении, а о красотах глубинки расскажу в следующих двух частях.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майа.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Окрестности Черкеха.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1139711.html

На правом берегу Лены против показанного в прошлых частях Якутска лежат Заречные улусы, каждый из которых для бескрайней Якутии примерно как для бескрайней России Тверская или Рязанская области. Это - малая, старая, внутренняя Саха-Сирэ, колыбель якутского народа. На десяток постов мы погрузимся в мир аласов, аал-луук-масов, сэргэ, балаганов, чардаатов и таких имён, как Дмитрий Сивцев (Суорун Омолоон), Алексей Кулаковский, Платон Ойунский, разбойник Манчаары или тойон Легой. Начнём рассказ о заречье с музея "Дружба" в Соттинской долине - не последнего скансена на нашем пути, но пожалуй самого зрелищного. Добирались мы сюда через показанную ранее переправу от лежащей на горизонте заглавного кадра громады Кангаласского мыса.

За рассказ об этих местах стоит поблагодарить проект "Живое наследие", администрации Республики Саха и посещённых улусов (в сегодняшнем случае - Усть-Алданского) и депутата Госдумы РФ Сардану Авксентьеву.

Эту историю я рассказывал не раз. О Ленских долинах - уютных карнизах вдоль реки, где плодородны луга, но не доходит вода страшных паводков. О долине Туймаада на левом берегу, за которую три поколениях вождей крупнейшего якутского племени кангалассов (тут сложно не заподозрить ветвь пантюкрского племени канглы!) воевали с эвенками, по ходу войны сплотив вокруг себя всё левобережье и поменяв титул с тойона (князя) на дархана (царя). О гордом Тыгыне, который мечтал сплотить единое якутское государство, если бы не строил козни вождь правобережья, тойон крупнейшего заречного племени Борогонцев коварный Легой..... впрочем, а почему это он коварный? Может быть, потому, что Якутск стоит на кангаласских землях, а там кровожадный самодур Тыгын-Дархан - свой? Внутриякутские взгляды на дорусское прошлое, от которого по причине отсутствия письменности остались только предания без дат, различаются так сильно, что когда "Сахафильм" выпустила исторический эпик "Тыгын-Дархан", в Усть-Алдаском улусе (где райцентр красноречиво называется Борогонцы) по этому поводу заявили протест. Всего же у якутов было 30-40 племён, и что у Тыгына, что у Легоя союзники имелись на обоих берегах. Но исход Каргыс-Уйэтээ ("века резни") решила третья сила, пришедшая сверху по Лене на стругах. И достоверно здесь то, что в Туймааду Ленский (Якутский) острог перенесён лишь в 1642 году, когда было подавлено крупнейшее восстание якутов и эвенков и казнены три Тыгынида. Предыдущие 10 лет же Ленский острог стоял в самой маленькой (всего 22км длиной) правобережной Соттинской долине, в нескольких десятках километрах ниже по течению, на землях как раз-таки Легоя. По факту, руками чужемцев, которые и принесли мир, Легой победил Тыгына, и даже существовавший в 1827-37 годах Якутской Степной думой руководил его прямой потомок Иван Мигалкин. Из Заречных улусов, правда не с Борогонцев, а с Татты, был родом и советский писатель Дмитрий Сивцев, одним из первых легализовавший якутские имена, которыми здесь неофициально называли детей со времён крещения: его литературным псевдонимом стало такое имя Суорун Омолоон. Что не мешало Дмитрию Кононовичу быть глубоко верующим христианином, ну а в Перестройку якуты вряд ли сами догадывались, как повезло им с властителем дум. Суорун Омолоон не рвался к власти (с 1989 по 2002 год республику возглавлял вполне себе кангаласс Михаил Николаев), а главное - не на словах, а на деле был сторонником дружбы народов. В его видении национального возрождения саха не противопоставлялись русским, и в рушащемся здании СССР он понимал, как важно не оказаться среди обломков. Выражением этой идеи и стала "Дружба" - второй из 3 созданных Дмитрием Кононовичем скансенов (по факту их, впрочем, 4: я уже показывал Кердем с постройками, которые Омолоону не отдали), в 1988 открытый в Соттинской долине, чуть ли не на изначальном месте Якутского острога.

2.


Соттинцами "Дружбу" и называют в обиходе. По факту ближайшее к музею село (всего 2км) - Ары-Тит, где на бывшую нефтебазу причаливает круизный "Михаил Светлов", ну а Соттинцы - второе название крупнейшего в долине села Огородтах, в которое выводит переправа. Там, у парома, нас лично встретила директор музея-заповедника "Дружба" Надежда Яковлевна Новоприезжая и повезла в свои владения по грунтовкам. У ворот ждала научный сотрудник музея Лариса Степановна, преданностью своему делу напомнившая мне жрицу. Её экскурсия заняла 3 часа, и это ещё сокращённая программа:

3.


Образ жрицы - ещё и от того, что материальная культура саха неотделима от духовной, и на входе в музей встречают сэргэ - ритуальные коновязи для коней духов. За тройкой у входа виден Тулаагын - подиум из реплик сэргэ Алексея Кулаковского (Ексекуляха) - основоположника современной якутской литературы.

4.


Те, что слева, он поставил в 1924 году на Ысыахе в урочище Урэх-Тэрде, буквально на полюсе холода близ села Томтор под Оймяконом. Ближнее справа было сделано в 1904 году на свадьбу в селе Арылах под Чурапчой, а дальнее (оно же крупным планом) - в 1905 году после праздника сенокоса в селе Онохой на Вилюе. Медведь на нём означает буор-кут (земную душу - всё, что в человеке от природы), бык на чурапчинском сэргэ символизирует ийэ-кут (материнскую душу - всё, что дано через воспитание), а конь и птица на оймяконских стелах - это салгын-кут (воздушная душа - всё, что человек обрёл своим умом и опытом). Поставленные писателем за тысячи километров друг от друга, сэргэ обозначили душу Якутии, ну а раз музей - её уменьшенная копия, то здесь они рядом.

4а.


Первые и по времени (перенесены в 1987), и по ходу экскурсии постройки - балаган и ураса, зимнее и летнее жилища, последнего хозяина которых звали Дмитрий Алексеев - Сукурдуур Миитэрэй. Балаган, как вы понимаете, русское слово, в современных синонимах звучащее примерно как "жилой киоск". Якуты как потомки степняков по-русски называют его юртой, а по-своему - дьиэ. И это жилище лишь кажется неказистой землянкой - на самом деле балаган Сукурдуура построен около 200 лет назад:

5.


И внутри явно комфортабельнее курных изб, в те времена по русским деревням ещё обычных. Якутам была чужда архитектурная эстетика, и снаружи балаган - это трапециевидные стены, обмазанные глиной, а зимой ещё и балбахом (кизяком) и усиленные огромной завалинкой. В основе, однако, он вполне себе деревянный и исключительно капитальный: лиственницу для балагана сперва подрубают, валят только через год, а потом ещё год-полтора вымачивают в коровьей моче. Достать её нетрудно: в музее балаган без хотона - почти такого же внешне хлева, который пристраивался с северной стороны, давая дополнительное тепло. С той же целью делались наклонными стены - снаружи они лучше нагреваются солнцем, а внутри обеспечивают циркуляцию тёплого воздуха от потолка к полу. Пол над мерзлотной землёй засыпали песком и на нём не сидели, используя резные столы (остуол), табуретки из тальника и орон - лавки, набитые землёй и конским волосом, который не давал пролезть в дом мышам. Окон, затянутых бычьим пузырём, всегда было нечётное количество. В юго-западном красном углу - иконы, а о вещицах на переднем плане нам было сказано "Если угадаете, что это - подарим!".

6.


Я угадал - это игрушки, а в корзинках - настольные игры (подробнее - в обзоре материальной культуры якутов), мастер-класс по которым нам показала смотрительница балагана:



Центр балагана - камелёк, или огох: камин в глиняной (с деревянным каркасом) трубе на песчаной подушке, который Лариса Степановна затопила для нас.

6а.


За камельком - северная стена без окон, и там выставлены предметы якутского быта вроде посуды берестяной (ыхрас) и металлической (а вот керамики якуты почти не знали), охотничьих луков или рыбацких сетей. Ближе - кумысная ступа и суоруна - ручная мельница, которую знай себе крути долгими тёмными страшными зимними вечерами.

7.


Эти вечера, мне кажется, не последняя причина того, что у якутов так развиты устный фольклор и ремёсла:

8.


Вплоть до матерчатых кукол сарыар:

8а.


Дверь балагана обращена на восток, и с юга была мужская половина, а с севера - женская, включавшая единственное обособленное помещение: девичник. Ведь дочерей на выданье хозяин не показывал случайным гостям.

9.


Дверь урасы, летнего дома, напротив, смотрит на запад. У Сукурдуура была самая богатая из нескольких видов могол-ураса. Обычно это переводят как "берестяной дом", но в старину якуты крыли их не берестой, а некой тканью из бересты наподобие ХБ, секрет выделки которой забылся с появлением брезента.

10а.


Снаружи ураса напоминает чум слегка куполообразной формы, но главное отличие сходу видишь внутри - она не переносная. У урасы всегда есть основа из сэргэ, которых здесь, как и столпов-"багана" в балагане, бывает 4, 8 или 12. На них фигурки коней, на поперечных балках - коров: и то, и другое обереги и символы изобилия.

10.


Конструкция юрты же оказалась идеальна для жаркого и сухого якутского лета: в углах не скапливается грязь и инфекции, а восходящий ток над очагом обеспечивает свежий воздух и выносит в потолочное окно насекомых.

11а


Святая святых в урасе - это орон девушки на выданье, которую хранят от незваных гостей двери и колокольцы:

11.


Балаганы и урасы встретятся нам в музеях ещё не раз, а вот дальше начинается специфика "Дружбы". За очередным сэргэ - балок "Кюкюкр-ус" с Татты, в котором Суорун Омолоон написал в начале 1930-х первую якутскую пьесу "Кузнец Кюкюкр":

12.


Тропа выводит на луг, как и всюду в Якутии поражающий своим разнотравием. Фактически эти луга - ни что иное, как остатки "мамонтовых степей", полярных саванн, в не столь засушливых местах с вымиранием мегафауны заместившихся тундрой. Ряд сэргэ над лугом несут табличка с цитатами о том, что якуты в 17 веке сделали в пользу России выбор во-первых добровольный, а во-вторых правильный. Например, письма русских воевод о том, как собирать у якутов ясак, не провоцирую конфликтов или благодарности тех же воевод князьцам Легою, Теренею и Капчину за помощь в подавлении мятежей. Или слова Алексея Окладникова: "подлинная трагедия Тыгына заключалась (...) не в том, что он был будто бы сломлен мощью русских завоевателей (...), а в том, что в кровавой и безнадёжной борьбе со своим собственным народом Тыгын шёл не вперёд, а назад!".

13.


За сэргэ и крестами встречает Семён Дежнёв - между прочим, дважды женившийся на якутках и оба раза бросивший их с сыновьями, уходя в очередной поход. Но свадьба Дежнёва с Абакай да Сичю (более известной как Абакаяда), дочерью борогонского тойона Онокоя в 1641 году стала как бы не первым русско-якутским браком.

14а.


Где мореход - там и корабль: большой коч, воссозданный в 1995 году якутскими казаками на средства Ленского объединённого речного пароходства. Известные на Белом и Баренцевом морях чуть ли не с 11 века, это были первые в мире суда ледового класса: стиснутый льдами, благодаря яйцевидному сечению корпуса коч не ломался, а выталкивался наверх и мог дрейфовать месяцами.

14.


Поморы же укрывались в его тесных тёплых каютах-заборницах, пока не кончится мороженая клюква, спасавшая их от цинги. Я, увы, видел только палубу и, кажется, даже не догадался дёрнуть за ручку люка:

15.


Коч стоит на берегу, но пойма тут подступает вплотную, а музей взбирается из Соттинской долины и на те холмы:

16.


Сердце "Дружбы" - реплика (1990) Зашиверского острога:

17.


Отбив первые набеги непокорных якутов, Ленский острог разросся целой сетью русских становищ и крепостей. В 1639-52 годах енисейские казаки поставили несколько зимовий на Собачьей реке (ибо отличный подлёдный лов позволял ездить по ней на собачьих упряжках) Индигирке, в её судоходных низовьях, куда со стороны Якутска попадали по бурным шиверам (порогам). По окрестным тундрам и горам, однако жили юкагиры - древнейший народ Северо-Востока, вытесненный на Край Земли ещё эвенками, они и казаков встретили с оружием в руках. Бесконечные набеги и мятежи вынудили в 1676 году свести зимовья в Индигирский острог с мощной срубной стеной и парой башен:

17а.


С 1721 года (а неофициально - видимо, с момента основания) он стал Зашиверским острогом, но юкагирские войны к тому времени стали делом прошлого. В 1783 году давно утратившая стены бывшая крепость стала городом, центром Зашиверского уезда по долинам Индигирки и Яны, а в 1790 даже обзавелась гербом:



Вот только слишком суровые тут были места - с населением около 120 человек Зашиверск оставался как бы не самым маленьким городом Российской империи, и в 1803-04 лишился этого статуса, а чиновники съехали в Верхоянск. Дальше путешественники, добиравшиеся сюда раз в несколько десятилетий, находили то пять, то семь, то три двора с избами и балаганами да высокую церковь, напоминавшую о былом. Последними жителями оставались якутские рыбаки брат и сестра Митрей и Евдокия Слепцовы, покинувшие Зашиверск в 1920-х годах - он на тот свет, она в другое селение.

17б.


Куда интереснее истории - легенда, согласно которой Зашиверск был богатым цветущим городом, этакой Второй Мангазеей с могучим деревянным кремлём и бородатым воеводой-самодуром. Раз на ярмарке у стен как-то оказался бесхозный сундук, полный золота и алмазов, и шаман, почуяв неладное, пошёл к воеводе и умолял не открывая сундук утопить его в проруби. Но воевода сказал "Да я лучше тебя там утоплю", и на пару со священником распродал сокровища горожанам. На следующий день в остроге вспыхнула чёрная оспа, от которой не спасся никто. Эпидемии этой хвори, которую русскоустьинцы (см. по той же ссылке, что и про юкагиров) называли "зашиверской поганью", правда случались тут в 1773 и 1883 годах, но обе даты никак не стыкуются с историей Зашиверска. Однако сам образ полного заражённых тел мёртвого города среди пустой лесотундры - слишком сильный, чтобы раз услышав про него, забыть. Место, где стоял Зашиверск, у якутов и ныне считается проклятым, и Лариса Степановна рассказывала нам, что ходившие туда чёрные копатели неизменно болели и умирали.

18а.


К легендам располагала, конечно, Спасо-Зашиверская церковь (1700), якобы забытая в тайге до появления вертолётов. На самом деле до революции туда и батюшка приезжал несколько раз за год, а при Советах её мечтали спасти краеведы. Мечта их сбылась в 1969-71 годах, вот только за неимением в Якутии подобных музеев церковь вывезли в Новосибирск, где как раз собирали в Академгородке музей всея Сибири под открытым небом. Там и стоит она по сей день, а здесь - её почти (с оглядкой на то, что работали не профессиональный реставраторы, а просто хорошие плотники) точная копия:

18.


В лоджии, самой необычной детали этого храма, предназначенной видимо для всепогодных крёстных ходов - фотогалереи Зашиверска и православия в Якутии:

19.


Ведь до революции от Вилюя до Колымы было много старинных церквей почти поморского облика... но ни одна из них не сохранилась:

19а.


В крошечном зале, куда попадаешь даже не пригнувшись, а сгруппировавшись - портрет мастера Андрея Хабарова да загадочный "плод" на потолке, назначение которого до сих пор не разгадано:

20а.


Здесь - небольшая экспозиция церковных вещей, в том числе берестяные иконы мастерицы Саргыланы Рожиной:

20.


Теперь выйдем за тын (увы, срубную стену тут так и не воссоздали) и переместимся в другую эпоху: с острогом соседствует дом Басова, воссозданный в 1993 году на средства компании "Золото Якутии" по проекту конца 19 века.

21.


Имеется в виду, как я понимаю, Иван Басов, чаеторговец из Кяхты, который в 1892 вместе с партнёром Алексеем Коковиным перенёс свой бизнес в Якутск. Богатейшая фирма Якутской области, "Коковин и Басов", как и все ближайшие конкуренты, занималась колониальной торговлей, вывозя на материк меха, рыбу и мамонтову кость, а завозя всё остальное. Их каменный торговый дом стоял до 1970-х годов на главной улице Якутска, а это, видимо, особняк с окраины. Причём - летний: в доме нет большой печи, а завалинки набиты конским волосом:

22.


Дом Басова - это крытый музей внутри музея под открытым небом. Лишь в одной из его шести комнат - гостиная богатого дома в Якутске:

23.


Да и здесь с весами купцов соседствуют портреты этнографов, в большинстве своём поляков и народников Таттинского улуса: популярная легенда гласит, что его тойон Роман Оросин дал взятку губернатору Ивану Крафту, чтобы отправлял туда самых образованных людей. На самом деле сосланы они туда были в основном задолго до Крафта (его крайне продуктивное правление было в 1907-13 годах), но судя по удивительной концентрации - видимо именно так.

23а.


В других комната - фотогалерея старого Якутска и декоративно-прикладное искусство якутов:

24.


Включая костюмы мастерицы Елизаветы Протопоповой:

25.


И наследие эвенков, будь то одежда, оленьи сёдла, кумаланы (круглые ковры) или так любимые якутами "тунгусские колыбели":

26.


Декоративная упряжь оленя и шкуры бурого и белого медведей рядом - последней можно накрыть автомобиль! Ещё в паре комнат - временные выставки и история создания музея, но ими мы решили пожертвовать для экономии времени.

27.


Рядом с острогом и домом - сооружение наподобие трансформаторной будки, перевезённое сюда из местности Кукуна в Мегино-Хангаласском улусе. На самом деле это осадный амбар тойона Сергучева: оседлый народ, живущий маленьким племенами, всегда и везде, - хоть в Ирландии, хоть на Сардинии, хоть в Чечне, - начинал строить башни. Но лишь у якутов они были деревянными, или вернее деревянные башни сохранились до наших времён: в 18-19 веках под Россией тойоны и богачи строили их по старой памяти уже не от врагов, а от разбойников.

28.


Ещё в музее есть реплика башни Пономарёва, которую я ещё и в оригинале покажу. Вокруг неё целый Амбарный городок:

29.


На кадре выше справа амбар Копырина из местности Чубучана Борогонского улуса, срубленный аж в 1790 году:

30.


Слева - бабаарына, 6-гранный сруб, с 19 века потихоньку вытеснивший более комфортабельную, но сложную урасу в качестве летнего жилища. Так-то - типичная бурятская деревянная юрта, которые якутские путники не могли не видеть на финишной прямой перед Иркутском, но название (искаженное русское "поварня") говорит о том, что скорее так выглядели кухни и харчевни на почтовых станциях Ленского тракта.

31.


Рядом - кумысный амбар (что бы это ни значило) из местности Сатагай, похожий на сильно упрощённую и сплющенную башню тойона:

32.


Среди амбаров затесалось Народное училище (1872) из села Томтор, первое в Борогонском улусе:

33.


А за ним виден амбар писаря Кычкина из местности Билир Мегино-Кангалсского улуса, где сытый сельский чиновник, видимо любивший поохотиться, хранил своё добро:

34.


За перелеском от амбаров, на схеме отмеченная как "Гостевые дома" - усадьба Суорун Омолоона, в которой он жил, приезжая в Соттинцы:

35.


Дмитрий Кононович ушёл в 2005 году в возрасте 99 лет, и теперь тут его дом-музей:

36.


Всё как и должно быть в доме-музее писателя - рабочий стол у постели, рукописи под стеклом и издания в шкафу, фотографии на стенах да национальные костюмы, в которых властитель дум произносил перед публикой речи о национальном возрождении якутов и важности дружбы народов.

37.


Рядом - балаган Реасовны, одна из самых молодых построек музея:

38.


Он был построен в 2018 году как подарок на 80-летие Раисы Реасовны Кулаковской, которая, слава богу, жива-здорова и сейчас. Если Дмитрий Сивцов был инициатором этого музея, то непосредственного его созданием занималась и первым руководителем была именно она, внучка Ексекуляха.

39.


Ну а балаган, как видите, может быть и комфортабельным современным жильём. При том что тут даже камелёк есть:

39а.


Раньше в музее была ещё и ветряная мельница, построенная в 1990-х с нуля по образцу новгородских. Она знакомила скорее якутян с наследием старой России, а для этих мест была не очень-то характерна. И может быть поэтому сгорела 9 мая 2015 года, когда за Леной от весенних палов загорелся лес, а следом и трава в Соттинцах от долетевших через реку искр.

40а. отсюда.


Дальше музей потихоньку сменяется зоной отдыха:

40.


Упирающейся в Австрийский домик - мини-гостиницу, подаренную в 1992 году заморской фирмой "Маккуллан и Зелнер". К выбору мест для своих скансенов Суорун Омолоон подходил слишком уж художественно, а как результат - в них очень сложно съездить одним днём. Для нас "Дружба" была началом долгого маршрута, группы сюда обычно привозит "Михаил Светлов", ну а для более-менее стабильной посещаемости "Дружбе" приходится развивать ещё и сельский туризм. В пятницу утром мы гуляли тут одни, а большинство посетителей едет в Соттинцы из Якутска на выходные.

41.


У входа в кафе мы попрощались с Ларисой Степановной. Дальше нас ждал обед в компании Николая Егорыча (нашего водителя на весь маршрут) и Надежды Яковлевны, которая на своём джипе собиралась показать нам дальние углы своих владений. На прошлом кадре хорошо заметна вышка на яру - к ней можно подняться по лестнице, а можно доехать в обход. Сама вышка, срубленная ещё в начале 1990-х, обветшала и закрыта для подъёма:

42.


Но и с косогора впечатляет вид музея, поймы, ленского простора и далёкой стены Кангаласского мыса:

43.


С разных точек лучше смотрятся знакомые места:

44.


Тут в кадре белый УАЗ-"Патриот" Егорыча едет мимо Сэргэ ЮНЕСКО - ничего о нём не спрашивал, но рискну предположить, что поставили его в 2009 году по случаю включения "Олонхо" в Нематериальное наследие человечества.

45.


За рекой - райцентр Намцы (10,5 тыс. жителей) в долине Энсиэли, самой нижней из трёх левобережных долин. Назван он в честь племени, третьего по силе и влиянию после кангалассов и борогонцев, так что с падением Тыгынидов местный тойон Мымак решил сплотить вокруг себя якутский народ как борец с захватчиками. В 1634 году Ленский острог едва выдержал осаду под его началом, а смирившись с русским подданством, намцы оставались "не последней спицей в колесе" для Якутии. Из Намской столовой был приглашён в лучшие рестораны Якутска законодатель национальный кухни Иннокентий Тарбахов (см. прошлую часть), а местная школа славится на всю республику своей математикой и физикой. Сказывается и то, что Энсиэли в тупике дорог - это Якутская Ривьера с десятками турбаз на Лене, включая роскошный Графский Берег. И в общем на самом деле там и достопримечательностей хватает: в Никольцах - музейные старый русский дом и гужевая мельница, в Хамагатте - новый тенгрианский храм, в Хатырыке - собирательная, но очень убедительная реплика сибирского острога и отличный музей... В общем, ещё один узелок на следующий приезд в Якутию.

46.


Здесь же так хотелось посидеть на брёвнах, любуясь простором и величием... но впереди ещё множество пунктов программы и сотни вёрст пути.

47.


Главная достопримечательность верхней площадки - якутское кладбище, а вернее реплики самых выдающихся образцов надгробного зодчества, воссозданные по материалам этнографов.

48.


Впрочем, НАДгробный - тут слово не совсем точное: в твёрдую, как камень, вечную мерзлоту покойников не закапывали. По могилам саха хорошо видно их происхождение от пришлых тюрок и ассимилированных ими эвенков - одни испокон веков строили мавзолеи, в которых кочевник посмертно обретал вечный стационарный дом, а другие практиковали "воздушное погребение" на шестах и деревьях. Так появились чардааты и арангасы:

49.


Чардаат - это мавзолей, где усопшего клали в сруб и уже в нём засыпали землёй. Обычай этот пережил и христианизацию - над многими чардаатами стоят кресты, в то время как над другими - языческие сэргэ и конские головы. В дорусские времена сюда же клали и вещи покойника (скорее обереги, чем инвентарь загробной жизни), а позже руины чардаатов стали ценнейшим материалом археологов.

50.


Размеры и формы чардаатов могли много сказать о том, кто в нём покоился. Вот этот, маленький и какой-то вертикальный, скорее всего был могилой ребёнка:

51.


А причудливые пики и рога отмечали могилы шаманов, держа взаперти их духов. Обратите внимание, что одна из шаманских могил - с крестами: алгысчиты (белые шаманаы, а по факту жрецы) в 18 веке исчезли полностью, а ойуны и удаганки (чёрные шаманы и шаманки) остались как знахари. И если при жизни их не предали анафеме (а священники сами были не чужды страха перед колдунами), то хоронили шаманов по христианскому образцу:

51а.


Чаще же могилой шамана был арангас - гроб на шестах или дереве. Только эвенки предпочитали берестяные гробы, а якуты - срубы....

52.


...и колоды, как правило являвшиеся верной приметой именно шаманских могил:

53.


За воссозданным некрополем, ближе к дороге - остатки настоящего кладбища:

54.


54а.


Дальше по склону, в объезд - зона отдыха на косогоре:

55.


Помимо беседок (в этом кадре - за моей спиной) тут есть несколько инсталляций:

56.


И гордость Соттинцев - Зелёный театр с необычайно красивыми стерхами на шестах:

57.


Рядом - резные Теремок и Бабаарына, вместе с сэргэ (2014) символизирующие усадьбу Алексея Аржакова - Сэсэн Ардьякыапа. Родившийся в 1739 году как бедняк и ещё в молодости крестившийся, к концу 18 века он выбился наверх якутского общества, став неофициальным лидером борогонцев, а с следовательно и всего народа. Первых якутских тойонов-посланников принимал в Москве ещё Фёдор Алексеевич, ну а Сэсэн, два года проведя в Петербурге, в 1789 году дошёл до Екатерины II и представил ей "План о якутах с показанием казёной пользы и выгоднейших положений для них". Суть плана состояла в организации местного самоуправления с выборами общего князьца, учреждением суда по якутским обычаям и одобрения якутами русских чиновников, назначавшихся в их улусы. Госсовету всё это не понравилось, а вот генерал-губернатор Восточной Сибири, которому императрица спустила план Аржакова, его поддержал - так у людей саха возник первый прототип национальной автономии.

58.


Дальше дорога уходит в тайгу и ветвится между полянами, на которых стоят балаганы - музей имеет огромное количество "секретных локаций", часть из которых просто не охватить за день, а в других можно остаться на ночь. Что-то из не показанного не могло не относиться к другому выдающемуся борогонцу Василию Никифорову (2016), также известному как Кюлюмнюр. В 1891 году он возглавлял якутскую делегацию на встрече цесаревича Николая в Иркутске, в 1906 полгода провёл в тюрьме за организацию политического "Союза якутов", в 1912 основал первый якутский журнал "Саха сангата", а в 1918 возглавил Якутскую губернскую земскую управу, став первым якутом во главе своей земли. В создании ЯАССР он тоже участвовал, а репрессирован был в 1928 году, ещё до Большого террора.

59.


Самой дальней точкой, куда отвезла нас Надежда Яковлевна, стало просторное озеро. Под похожим на мифический Аал-Луук-мас (Мировое древо) лиственницами с нестандартным ветвлением, как та, что растёт на его брегу (кадр выше) возникали кэрэхи - святилища ойунов и удаганок. На озере тоже хотелось задержаться, но если в основной части музея не ловит сеть, то здесь на телефн Надежды Яковлевны всё настойчивее звонили из Борогонцев, где администрации также не терпелось нас принять.

60.


Но об это - в следующей части.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майа.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Окрестности Черкеха.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1139336.html

Среди показанных в прошлой части окраин Якутска особое место занимает Чочур-Муран. Так называют холмы коренного берега Лены над самым широком местом долины Туймаада, что длинным карнизом вытянулась на 70км от Табагинского до Хангаласского мысов. Лучшая из десятка долин Средней Лены, Туймаада - естественный центр Якутии, где ещё до русских воевод обосновался её объединитель Тыгын-Дархан. Сопка в таком месте не могла не стать священной горой саха, и обросла сперва легендами, а потом и достопримечательностями, самую необычную из которых - подземное Царство вечной мерзлоты, - я уже показывал раньше. Другими красотами и вкусностями у начала Вилюйского тракта, которым в этот раз поехать мне не довелось, я закончу рассказ Якутске.

В нём вполне могла быть и 7-я часть про общий колорит столицы Республики Саха, но в итоге его разные грани я раскидал по другим частям: Старый город дополнили современные пейзажи и лица, красоты вечной мерзлоты - особенности градостроительства на ней, прогулку по центру - общественный транспорт, ну а сегодня расскажу о ресторанах, по которым (но не общепиту в целом!), как и по музеям, Якутск можно поставить в российский топ-5.

При всём колорите, Якутск не назвать удобным городом, и одна из причин тому - полное отсутствие сетевых магазинов. Может, где-то как-то тут и затесался какой-нибудь "Магнит" или "Дикси", но в основном магазины Якутска мелкие, душные и скудные. Спасают дело фермерские киоски, которыми город просто набит - в бойких местах они могут стоять по несколько штук рядами. Ряды эти сходятся к фермерскому рынку, куда я так и не добрался, но Наташа вернулась оттуда под впечатлением от обилия необычной с точки зрения материкового гостя еды. В основном в киосках продают что-то одно - мясо, рыбу или молочку, и почти всегда - с обыденным здесь с национальным уклоном. Мы брали в них кумыс и быырпах (сладковатый молочный квас), чохон (масло с кусочками хлеба) и кэрчэх (замороженный десерт наподобие взбитых сливок), колбасу из оленины или жеребятины (свежие появляются осенью), не говоря уж про обычные сметану, масло (отличные) и творог (непривычно сухой). А также конфеты "Сказки Туймаады", фасовкой и вкусом подозрительно похожие на птичье молоко от "Приморского кондитера" (но как пояснили в комментах - всё-таки действительно местного производства)

2.


Рядовой общепит Якутска в лучшем случае зауряден, и не пишу "плох" лишь потому, что толком с ним не ознакомился - заведений, куда хотелось зайти просто перекусить на бегу, я тут и не припомню. А вот рестораны Якутска - основательные, колоритные и существующие достаточно давно, чтобы стать частью городского культурного кода. Если сравнивать Якутск с Владивостоком, который для меня раз и навсегда останется эталоном города отличной еды, то здесь нет такого разнообразия: все лучшие рестораны Республики Саха так или иначе предлагают якутскую кухню. Но тем проще их сравнивать между собой, даром что качество везде достойно.

3.


В Старом городе, в реплике Мясных рядов Малого базара, со сносом реконструированных в 1998-2001 годах, обитает "Махтал" (в переводе - "Спасибо!"), в который как правило водят туристов. Но и солидные якуты в его резных интерьерах частые гости, особенно когда начинается обеденный перерыв в "Комдрагмете", "Алросе" и трёх Домах Правительства:

4.


К трапезе тут можно заказать алгыс - якутский обряд благословения, который при мне проводил молодой официант:

4а.


"Махтал" порадовал нас безупречной вежливостью персонала и качеством еды. Разочаровал - непомерно долгими ожиданиями и количеством: Якутия - из тех мест, где в обычае большие порции, но тут говорить "махтал" приходится за один кусь.

4б.


На улице Аммосова один напротив другого расположены "Река. Озеро. Лес" и "Тыгын-Дархан". Первый нам рекомендовала куратор нашего поездки (ведь я был в Якутии по линии проекта "Живое наследие" при поддержке администрации Республики Саха и депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой), однако за вывеской с романтичным названием нас встретили такими хамским "Куда идёте? Мест нет!", что больше мы туда не заходили. "Тыгын-Дархан" же расположен на первом этаже одноимённой гостиницы, одной из лучших в Якутске, и проживая в ней, мы заходили туда не раз.

5.


На кадре выше - картина из конского волоса на рецепшене, на кадре ниже - аппликации в ресторане. Меню "Тыгын-Дархана" совсем небольшое, но разочарованы мы не были ни разу и ничем. Лишь по возвращении я узнал, что всё это держит живая легенда Якутии - Иннокентий Тарбахов. Паренёк из Уолбинского детдома, что на Татте, в 1963 году, окончив кулинарный техникум, он устроился в столовую райцентра Намцы - "столицы" соседней долины Энсиэли. Там Иннокентий Иннокентьевич и работал тихонечко, к концу советской эпохи параллельно преподавал в местном техникуме, а в свободное время ездил по Якутии да собирал рецепты - так, именно Тарбахов считается автором салата "Индигирка" из кубиков мороженной рыбы, который подсмотрел у индигирских рыбаков как сиикэй - "пятиминутку". К концу 1980-х о Намской столовой слагали легенды, а изыскания Тарбахова сложились в книгу "Якутские национальные блюда на твоём столе", которая стала своего рода каноном якутской кухни. Люди в Намскую столовую тем временем захаживали разные, и в том числе - Михаил Николаев, в 1979-85 годах Министр сельского хозяйства Якутской АССР, а в 1991-2002 годах - первый президент Республики. В 1995 году, когда была построена гостиница "Тыгын-Дархан" (название которой явно отражало его амбиции!), Михаил Ефимович и пригласил Тарбахова шеф-поваром её ресторана, а год спустя Иннокентий Иннокентьевич открыл ещё и свою кулинарную школу. В свои 79 лет он по-прежнему в строю - теперь как бренд-повар "Тыгын-Дархана" и ещё одного ресторана "Седьмое небо" (куда мы не захаживали): кухнями в обоих руководят его ученики, а сам Мастер-повар контролирует качество. И контролирует, по моим впечатлениям, вполне.

6.


"Муус-Хая" на краю центра назван в честь горы на хребте Сунтар-Хаята, официально высшей точки Якутии (2959 или 3011м), хотя в других источниках эту роль у неё оспаривает гора Победа на хребте Черского (3001м или 3147м).

7.


Огромный и состоящий из множества залов на двух этажах, этот ресторан славится своими бизнес-ланчами, ради которых нам и советовали сюда зайти. Ланч, увы, не впечатлил, но зато несказанно понравилась другая местная "фишка" - мороженное типа эскимо на основе кэрчэха.

8.


Сами якутяне лучшим местом города считают ресторан "Каре", почти не известный туристам. Да и якутская кухня в нём - лишь одна страничка из меню, но с парой блюд, которые я в других местах не видел, и безупречным качеством. Тут мы посидели вечерок в очень хорошей компании. Интерьеры "Каре" запомнились люстрой с сюжетами Севера:

9.


Но в общем мой список явно не полон, а ещё пара-тройка мест будет дальше по ходу рассказа.

10.


На кадре выше - самая окраина Якутска, которую за удалённость и проходящий рядышком Вилюйский тракт я прозвал Вилюйской ссылкой. На ДИП АГИП (Департамент информационной политики Администрации главы и правительства) Якутии мы свалились как снег на голову менее чем за месяц до приезда. Приезд же наш выпадал на Ысыах - крупнейший национальный праздник в России, на который в 2022 году, по жаре да впервые после ковида, съехалось 300 тысяч человек при миллионом населении Якутии. Словом, с гостиницами тогда был аншлаг, и если в другие дни нас поселили в шикарном "Тыгын-Дархане", то тогда в нём попросту не было мест. Так нашим приютом стал "Абырал" - тихий санаторий на окраине, забытый и ветхий, как его постояльцы. Здесь администраторы уходили после обеда, слова "вай-фай" не слышали ни гости, ни хозяева, но когда нам понадобилось постирать бельё - нас не только допустили к стиральной машине в подвале, но и позвали двух рабочих с дрелью, которые ввернули на балконе анкера для бельевой верёвки.

11.


Некогда "Абырал" явно имел свою территорию, но теперь это просто сквер, одинокий памятник в котором напоминает, что прежде заведение называлось Санаторием имени Чкалова. В двухкомнатном люксе, советский облик которого давно воспринимается как милый винтаж, мы прожили около недели, и выучили наизусть все виды из окна автобуса №7, которым до центра ехать что-то вроде 40 минут.

11а.


"Абырал" расположен на Сергеляхском шоссе, которое не ведёт в Сергелях, а, выписывая на карте полумесяц, нанизывает на себя этот обширный район западных окраин Якутска. Тут стоит сказать, что хотя дореволюционный Якутск размером и этажностью не сильно отличался от нынешних Тотьмы или Чердыни, всё же лето в земле Саха слишком короткое и прекрасное, чтобы проводить его даже в таком городке. Испокон веков и якуты, и сибиряки выбирались по теплу на таёжные заимки, пока купец-старовер Пётр Кушнарёв из заречного Павловска не прослышал про новую моду Европейской части - дачи. И построил себе загородный домик на длинном и причудливо извилистом озере Сергелях. Вскоре к нему присоседился якут Василий Никифоров, чей сын Гавриил позже вошёл в историю как единственный среди людей саха купец I гильдии. К началу ХХ века дачный посёлок разросся так, что в нём срубили Петропавловскую часовню, которая, конечно, не пережила советских времён.

12а.


"Абырал" же стоит буквально на месте Архиерейской дачи:

12б.


Купцов сменили старые большевики, тех - красные директора и национальная интеллигенция, затем - бизнесмены, бандиты и чиновники-силовики: любой якутянин, проезжая Сергелях в компании москвича, без раздумий скажет, что здесь - якутская Рублёвка.

12в.


Впрочем, действительно богатые дачи стоят, видимо, в стороне от Сергеляхского шоссе - мы увидели тут не кричащую роскошь, а просто очень уютный район среди сосен.

12.


Где вдруг обнаружился самый настоящий дацан! В прошлой части я показывал костёл и армянскую церковь и упоминал мечеть, но вот буддийские храмы в России за пределами буддийских регионов - редкость. Однако не зря якуты и буряты, - два крупнейших коренных народа Сибири, - возникли от общего корня прибайкальских курыкан. Странная связь, то ли притяжение, то ли соперничество, между ними ощущается и ныне, и даже на одной из пресс-конференций Ысыаха выступили две нарядных бурятки, пригласивших всех на Сурхарбан. Сказывается и то, что Бурятия - один из беднейших регионов России, а в Якутии хорошие зарплаты, да и цены не так страшны, если зарплаты эти увозить на юг. Бурят в Якутске много, из аэропорта раз в неделю летает прямой рейс в Улан-Удэ, а самым интересным неякутским общепитом города я бы назвал кафе "Кочевник" на улице Дзержинского, судя по набору блюд вроде аарсы основанную выходцами с Аги. Цены там скорее московские, а качество на уровне лучших заведений Бурятии. Ну а где позная - там и дацан: буддийская община "Лотос" с 2009 года строит свой храм на окраине. Видели мы его, увы, только наглухо запертым, но так бывает явно не всегда - по словам знакомых путешественников, буддийская жизнь во главе с Дандар-ламой тут бьёт ключом:

13.


Через пару километров, под сопкой, увенчанной трубами Якутской ГРЭС-2 (2017, 168 МВт), Сергеляхское шоссе соединяется с Вилюйским трактом. Последний выглядит совсем иначе - ведёт сюда из центра по прямой, но сплошь через промзоны, оптовые базы и стройки. Вокруг перекрёстка - важнейшие достопримечательности этой окраины: Царство вечной мерзлоты, Чочур-Муран и Ытык-Хая.

14.


С последним познакомиться мы банально не успели, и всё же я зашёл сюда на пять минут хотя бы для галочки. В путеводителях этот уголок часто значится как "Ытык-Хая (Три Мамонта)", и хоть немного понимая в тюркских языках, нетрудно догадаться, что это не перевод, а два разных названия: Ытык-Хая с якутского - Священная гора. Третье название - Усадьба Атласовых, и безжалостный "Ермак Камчатки" тут не при чём: создатели всего этого великолепия - вполне себе якуты, супруги Владимир и Валентина Атласовы. Всё началось в 1989 году с командировки в Соединённые Штаты, частью которой стал кантри-тур с погружением в жизнь американской глубинки. Вернувшись домой, тёзка казака решил воплотить что-то подобное - но только с якутским колоритом. Начинали Атласовы с сельского туризма, открыв в 1996 год этнокомплекс "Сото" близ райцентра Майа, в лихие 1990-х сменили несколько проектов, по сути просто набираясь опыта, и вот наконец в 1999 на окраине Якутска обосновались Три Мамонта.

15.


Посещать их, конечно, надо не так, как это сделал я: тут есть ресторан, этномузей и талисман с валуном в виде сердца со дна Лены, но как ни странно, хороших фоторассказов об Усадьбе Атласовых я не видел.

15а.


Для неподготовленного человека главным впечатлением Ытык-Хая становится, конечно же, ВОТ ЭТО:

16.


Третье имя в усадьбе - скульптор Владимир Аргунов из Намского улуса, и прежде с началом морозов превращавший Трёх Мамонтов в парк ледовых скульптур. Летом 2015 года он украсил Ытык-Хая огромными фигурами мамонта, Быка Зимы и дракона, в которых не менее размера впечатляет материал. Я пытался понять, что это, и заподозрил грешным делом даже балбах (кизяк), а оказалось, что Аргунов использовал дулгу - травяные болотные кочки!

17.


Надеюсь, подробнее об Ытык-Хая я расскажу в следующий раз, а пока навестим соседей - Этнографический комплекс "Чочур-Муран". Главный въезд в него - с Вилюйского тракта, а вот такой вид нам открылся с Сергеляхского шоссе. Обрыв на заднем плане - это, как вы догадались, сама Священная гора. За её край уходит Вилюйский тракт, а примерно под тропкой на склоне - входы штолен старого мерзлотника (природной "морозилки"), в которых с 2005 года обитает Царство вечной мерзлоты.

18.


Впереди начиналось длинное озеро, и поленившись его обходить, мы попали на узкую дорожку среди комариных топей, прямо по тине которых сновали очаровательные кулики. Тропа привела нас к калитке на заднем дворе...

18а.


...за которой начинается царство Германа Арбугаева - ещё одной живой легенды Якутии. В далёкие позднесоветские времена окончив биолого-географический факультет ЯГУ, он уехал с супругой Ириной преподавать в Тикси. Однако бескрайняя глухая земля так и манила воплотить свои биолого-географические знания на практике: после 10 лет на краю земли, с крахом Союза, а с ним и перспектив на Северах, Герман Прокопьевич вернулся в Якутск матёрым охотником. С ружьём и удочкой он объехал всю Якутию, добывал тайменя в быстрых реках, оленя в бескрайней тундре, волка в тёмной тайге, снежного барана на высоких скалах. Арбугаев стал тем человеком, что всегда мог ответить "места надо знать!", и на охоту с ним всё чаще напрашивались сперва друзья, потом друзья друзей, потом большие люди... К концу 1990-х Герман Прокопьевич счёл, что за такое дело можно и деньги брать, и в 2002 году основал компанию "Арктик-Трэвел" с репертуаром от катания на собачьих упряжках близ города до сплавов по труднодоступной реке Оленёк. Реки Якутии же со времён русской экспансии и продвижения самих якутов на север делились на "оленные" и "собачьи": у первых на берегах было удобнее копытить оленям, а во вторых лучше ловилась подлёдная рыба для собак. В особенности Собачьей рекой слыла Индигирка, так что вплоть до советских времён это почти официальное было её второе название. И вот в Русском Устье (см. здесь), в забытой до 1940-х годов колонии новгородских ушкуйников, поселившихся на этих берегах ещё до Ермака, Арбугаев приметил чистокровных ездовых якутских лаек. В 1995-98 годах он вывез оттуда 12 собак и организовал для них питомник в Якутске, на основе которого в 2005 году был утверждён стандарт этой породы. С тех пор лайки множатся, и теперь их порядка 6000. Сам Герман Прокопьевич теперь не только заводчик, но и каюр: в 2009 году он выдержал знаменитую "Беренгию" - гонки на собачьих упряжках, в тот год проходившие на 950-километровом маршруте по 15 камчатским сёлам. Упряжка Арбугаева пришла последней - якутским лайкам, всю селекцию которых определял лютый мороз, на тёплой сырой Камчатке оказалась слишком жарко. Поэтому дальше Герман Прокопьевич устраивал уже свои собственные экспедиции, крупнейшей из которых стала "Путями первопроходцев" - в 2013 году 5 человек (из которых три Арбугаева - Герман, его сын-режиссёр Максим и дочь-журналистка Евгения) на двух упряжках по 12 и 10 собак под началом бывалых каюров москвича Максима Любавина и якутянского эвена Михаила Кульбертинова отправились из посёлка Юкагир близ устья Яны по Новосибирским островам. В 2016 он вновь побывал там - теперь на катамаране от Тикси до Чокурдаха в рамках съёмок документального фильма "Великий Северный путь". Ну а в 2005-м Герман и Ирина открыли ресторан.

19.


Точнее говоря, ресторан-музей с десятком построек. Вот его сайт, где есть описания отдельных объектов. С болот за калиткой мы попали во двор у амбара Мигалкина (реплика утраченной постройки в Якутске)...

20.


...и здоровенного здания с мезонином, обозначенного на сайте как "двухэтажный дом якутских зажиточных скопцов 18 века". Ну, о том, что скопцы - это секта, решавшая проблемы плотских искушений самым радикальным способом, я рассказывал прежде не раз, особенно подробно - в Олёкминске. А зажиточными были они потому, что не имея возможности размножаться, наследовали имущество каждого адепта всей общиной. Оказавшись ссыльными в Мархе близ Якутска и Спасском селении близ Олёкминска, скопцы совершили в суровом краю настоящую аграрную революцию, и потому их здесь уважают, понимая, что не анатомия делает мужика мужиком. Вот только при чём тут 18-й век? В это время основатель секты Кондрат Селиванов только-только размежевался с хлыстами между Орлом и Тамбовом, а в Якутию "белые голуби" прилетели не по своей воле лишь в 1861 году. Но их совсем не якутские по духу дома с резными наличниками, высокими потолками, огромными подклетами, идеально подогнанными брёвнами без прокладки - действительно выглядели так.

20а.


Не догадались мы заглянуть в Дом Учителя, как называется вон та башенка слева: он был построен в 2016 году для подаренной Арбугаеву коллекции сестер Расторгуевых из 200-летней династии потомственных педагогов. Там же, видимо под двускатной крышей - Дом каюра, представляющий собой зал славы якутских лаек. Оба окружает забавный дворик с наличниками на заборе, которые, увы, не разглядеть издалека:

21.


С другой стороны, на фоне необычно расположенной двумя террасами Якутской ГРЭС-2 - ещё пара домиков и амбар:

22.


Увы, про них я не нашёл никакой информации:

23.


На поляне перед рестораном, меж двух длинных озёр, есть ещё якутский балаган (зимний домик), свадебный салон со стеклянными стенами, мангальная зона и целый музей старинной сельскохозяйственной техники:

24.


Поставки которой в своё время наладил Иван Крафт, за 5 лет своего губернаторства (1907-13) положивший конец явно подзатянувшемуся в Якутии 18 веку.

24а.


На полпути - вертолёт Ми-8, "рабочая лошадка" отечественного неба (в таком даже я сам летал четырежды!), судя по скульптурам у хвоста поставленный в память о вывозе лаек из Русского Устья:

25.


Три башни, олицетворяющие потерянный в ХХ веке якутский острог - это и есть основное здание ресторана. Все остальные постройки арендуются, а сюда можно просто зайти и поесть, главное чтобы свободные места были.

26.


А в ожидании заказа или свободного столика можно побродить по музею, который тут всамделишный музей. В кадре выше - ямские колокольчики и чепрак якутского коня, а вот - настоящие обломки "Аэрокобры", разбившейся в глухой тайге на трассе АлСиба (см. прошлую часть).

26а.


Статуэтки из мамонтовой кости (около корабля) и сурэх - нагрудный крест, у якутов с их традициями серебряной ювелирики ставший в 18-19 веках популярным женским украшением.

27.


Справа от входа - Малый зал с чинным интерьером купеческой гостиной:

28.


Слева можно полюбоваться коллекцией ружей (старейшие - 18 века) и собственным трофеями Германа Арбугаева:

29.


Из легендарной добычи на кадре выше снежный баран с Сунтар-Хаяты, а ниже - таймень, всем своим видом оправдывающей прозвища "северный крокодил" и "речной тигр":

30.


На втором этаже - трофеи палеонтологов: мамонтёнок, шерстистый носорог, морж, бизон, большерогий олень... однако называется это всё Зал Бабочек:

31.


С выходом на летнюю террасу:

32.


На третьем этаже музейная сущность окончательно побеждает ресторанную:

33.


Тут есть эвенкийский чум, ещё больше ископаемых костей:

33а.


И инвентарь экспедиций времён Олега Куваева:

34.


Отдельное украшение "Чочур-Мурана" - меню, а вернее - картинки внизу каждой страницы:

35.


Меню "Чочур-Мурана" обширно, и многое в нём мы не видели в других местах: например, хаса (строганина из брюшины жеребёнка), тансык (свежемороженные мясо и печень жеребёнка, измельчённые с жиром, луком и приправами), салаты "Ючюгей" (с говяжьим сердцем) и "Ямщицкий" (с ветчиной из жеребятины... которую, как и оленью, кстати, можно и купить с собой), не говоря уж про типичные для якутской кухни ойогос, саламат или салат "Индигирка". Отдельная "фишка" - современные вариации традиционных блюд: если в Ингушетии годом ранее я ел кукурузный бургер, то здесь подают бургеры с жеребятиной или олениной. Цены в "Чочур-Муране" вполне московские, качество отличное, порции большие, а главным впечатлением для нас стал "чай таёжный" из трав, включая рододендрон золотистый с какой-то секретной делянки за Верхоянским хребтом. Неимоверно вкусный, чай оставался таковым даже на третью заварку, а дальше у нас кончился объём:

36.


Так что и хорошо, что мы пришли в ресторан лишь со второй попытки - на первый раз не оказалось мест, и договорившись о столике через пару часов, мы решили обойти длинное озеро и подняться на вершину Чочур-Мурана:

37.


Как уже говорилось, со стратегической высотой над крупнейшей якутской долиной не могло не быть связано легенд и преданий. Согласно "Олонхо", здесь Эллэй-боотур (тюркский первопредок якутов) играл свадьбу с дочерью Омогой-бая (тунгусского первопредка якутов), и свадьба эта стала первым Ысыахом. Выгнав из Туймаады эвенков по итогам войны трёх поколений, сюда любил подниматься Тыгын-Дархан и глядеть вдаль, на земли саха, из которых пытался собрать единое государство. В легендах некая шаманка обратилась птицей да полетела отсюда в Якутский острог, чтобы усмирить русских воевод, измучивших якутов своим произволом. Теперь на вершине - сосновый бор и поляны, среди которых - беседки, мангалы и смотровые площадки: народ тут явно любит отдыхать. Но при всём том - безукоризненно чисто: уж не знаю, это якуты такие сознательные или Арбугаев следит. С площадок отличные виды на город и тайгу, подступающую по сопкам:

38.


Под сопками тянется длинное озеро Чочур-Муран, в котором сложно не разглядеть остаток древнего русла Лены:

39.


Тут бы самое место лодкам, но лодки мы видели только в траве. В июне главный минус этого озера - странные зелёные комары, которые кусаются очень больно и выдерживают удар ладони, пружиня, словно резиновые:

39а.


"Абырал" отсюда почти не просматривается, как-то теряясь среди неприметных домов, но хорошо видна жёлтая крыша дацана. Строго над ней за дачами Сергеляха виден белый покатый корпус Института мерзлотоведения (1962) и огромные новые здания Национального центра медицины:

40.


"Чочур-Муран" на перешейке меж озёр на фоне промзон Вилюйского тракта. "Ытык-Хая" - поляна у кроны сосны:

41.


Неопознанные домики за её стволом:

42.


Свадебный зал и балаганчик, поставленный, между прочим, в 2021 году к 65-летию Якутского университета как памятник его первому ректору Авксентию Мординову:

43.


Корпуса Северо-Восточного университета (как с 2010 года называется ЯГУ) - где-то там, за башней Дворца спорта "Триумф" (2012) над озером Сайсары. На его берегу была ставка Тыгын-Дархана, роль которой чуть поодаль и продолжил Якутский острог, перенесённый в 1642 году с правобережья - всё это я показывал в прошлой части. Дальше виден Зелёный Луг, остров Хатыстах за Городской протокой и только за ним - русло Лены, огромную ширину которого издали сложно понять. Ну а за Леной, в 18 километрах от нас - Нижний Бестях, из которого расходятся все без исключения наземные дороги за пределы Республики (их немного - трассы "Колыма" и "Лена" и железнодорожная Амуро-Якутская магистраль) и виден спуск к началу переправы.

44.


Левее - центр Якутска с телевышкой (1988), которая между прочим высочайшее в мире рукотворное сооружение на вечной мерзлоте (224м). Бизнес-центр 2000-х годов с зубчатой верхушкой же вполне может быть высочайшим на мерзлоте зданием - в бурно строящемся городе пока никто такое не определял.

45.


Сверху хорошо видно, что Якутск тянется узкой полосой вдоль поймы, и в общем со всеми присоединёнными посёлками и выросшими вокруг микрорайонами (ведь это один из самых быстрорастущих городов России - со 190 до 340 тыс. жителей за постсоветские годы) он вытянулся уже на 30 километров.

46.


Ширина же города в этом месте доходит до 8 километров, но большая их часть - лишь дачи да промзоны. У ГРЭС-2 живописны сплетения труб:

47.


А странное сетчатое сэргэ у подножья - как я понимаю, остатки альтернативного Царства вечной мерзлоты, которое пытались обустроить "Ытык-Хая".

48.


Между сопок уходит Вилюйский тракт, и он манит. Через 600 километров там будет старинный уездный Вилюйск, где по воле "сатрапов царизма" великим земляком стал Николай Чернышевский, а рядом в 1890-х держала лепрозорий неравнодушная англичанка Кэт Мардсен. Ещё через 200 километров - городок Нюрба, выросший из села на спущенном по каналу аласе, в 1952 году ставший базой Амакинской геологической экспедиции. Дальше - райцентр Сунтар, в 60 километрах от которого тайга скрывает солёную гору Таас-Туус и внезапные среди мерзлоты горячие источники. Село Тойбохой примечательно тем, что тамошние учитель биологии Георгий Бессонов в 1935-2005 годах основал 12 музеев и Ботанический сад. В Крестяхе у последней из нескольких переправ через Вилюй в 1870-73 годах батюшка Иван Невский из Вилюйска пытался основать монастырь там, куда река вынесла крест с размытого кладбища, а в 1949 году геолог Григорий Фейнштейн нашёл на Соколиной косе первую алмазную россыпь. В 1170 километрах от Якутска трасса приводит в Мирный - Алмазную столицу России, где за достопримечательность теперь бездонная воронка исчерпанной кимберлитовой трубки "Мир". Добраться туда было бы проще из Ленска - всего 220 километров по трассе "Анабар", которая хоть до Анабара и не доходит, а всё же тянется ещё на 400 километров за Мирный - к двум Вилюйским ГЭС на одной дугообразной плотине и алмазным карьерам заполярных Удачного и Айхала, которые и дают теперь большую часть российской добычи. Но если этим летом я пересёк Якутию по Лене с юга на север, почему бы не пересечь её когда-нибудь с запада на восток, по Вилюйской и Колымской трассам? И может быть я въеду вот этой дорогой в Якутск и сразу, не снимая рюкзака и пыльных шмоток, пойду отмечать завершение пути у Арбугаевых или Атласовых...

49.


Суммарно я провёл в Якутске пару недель, но всё же и тут остались пробелы вроде художественного музея или озера Сайсары. Вместе с окрестными посёлками вроде Магана, Жатая или Кангаласс этого наберётся и на 7-ю часть. Ещё, конечно, надо будет съездить на Синские столбы, мимо которых я так досадно пролетел по пути из Олёкминска (ссылка ниже). Но дальше вниз по Лене отправляться пока рано - у нас впереди ещё вояж по кондовой якутской глубинке Заречных улусов. Начнём его в Соттинцах - музее деревянного зодчества примерно там, где Якутск стоял первоначально.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майа.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Окрестности Черкеха.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1139146.html

Осмотрев в прошлой части центр Якутска, выйдем теперь за его пределы - немало интересного есть и в других районах. Например, озеро Сайсары, где начиналась ещё дорусская история города. Или раннесоветская ТЭЦ, определившая его нынешний облик. Или неожиданно колоритный аэропорт-герой тыла Великой Отечественной, давший Победе не меньше, чем иные заводы. Или далёкое предместье Марха, где видели последних скопцов...

В крупнейшем в мире городе на вечном мерзлоте пейзаж полон специфических деталей вроде бетонных свай под обычными с виду хрущобами или сплетений труб, проложенных на высоте человеческого роста. И лишь подчёркивают эту мерзлотную суровость многочисленные "общероссийские" детали вроде весьма обильного стрит-арта:

2.


Которым и местные вполне прониклись, сочтя, что вовсе не всё кругом должно существовать во имя борьбы за выживание:

2а.


Хватает тут и забавных вывесок: "Якутюрье" - чей-то креатив, "У Бати" - целая сеть табачных лавок, ну а о том, что такое Залог, я рассказывал в прошлой части.

2б.


На полпути между мерзлотным и хипстерским - технические памятники, попадающиеся по всему городу тут и там. Вот например локомобиль из села Сордоннох Оймяконского улуса. Пущенный в 1955 году, он потреблял в сутки 6 кубометров дров и три тонны воды, а энергии с этого хватало одному селу на вечер, и потому уже в 1959 вместо него поставили дизель-генератор. Отработав своё, локомотив провалялся на краю села полвека, так что сменившиеся поколения называли его "паровоз" и гадали, откуда он взялся за тысячи километров от железной дороги. Пока в 2019 году не был привёзен в Якутск как памятник 105-летию первой электростанции в республики:

3.


Пущенная в 1914 году в деревянном доме за резными воротами, она стала последним детищем губернатора Ивана Крафта, короткое правление которого в 1907-13 годах вывело Якутию из затянувшегося 18-го века. Ну а в 1922-м, во время осады красного Якутска "пепеляевцами" именно эта милашка пожрала как дрова последний сибирский острог и 300-летние деревянные церкви.

3а.


А вот швейная машинка "Бернина" для обработки края мережкой, изобретённая, как гласит табличка, Карлом Фридрихом Гегауфом в Швейцарии в 1893 году - это просто реклама магазина и ателье:

4.


Не знаю, есть ли машина-памятник у пожарных - мне в кадр попала лишь часовня "Неопалимая Купина" (2007), явно очень актуальная в краю деревянных домов и больших контрастов между градусами температур и алкоголя. Она стоит над дальней частью Тёплого озера, длинной узкой старицы, в центре Якутска напоминающей городску речку:

5.


Озёр в черте Якутска вообще множество - как маленьких и круглых аласов (см. здесь), так и длинных извилистых стариц. Первые характерны для всей Якутии, а вторые - примета Ленских долин, узких (до 6-8 километров) и длинных (40-70км) карнизов под коренным берегом. Справа от Лены - долины Самартай, Нёрюктай и Соттинская, а слева, в шахматном порядке к ним - Эркээни, Туймаада и Энсиэли. Именно за долины и цеплялись переселенцы, волна за волной уходившие из Прибайкалья, не совладав с соседями. В 7 веке это были эвенки под натиском тюрок-курыкан, а в 11 веке - сами курыкане под давлением хоринцев. "Олонхо" повествует о том, как их вождь Эллэй-боотур избрал новым домом долину Эркээни, так как в лучшей из долин Туймааде к тому времени правил Омогой-бай. Оба они теперь считаются прародителями якутов, возникших в смешении более развитых тюрок (знавших железо и коня) с более многочисленными, но отсталыми эвенками. Свадьба Эллэя и дочери Омогоя стала первым Ысыахом. По преданию, праздновали его вон на тех сопках - это Чочур-Муран, естественная граница Якутска, священная гора Туймаады. Ну а решить дело миром тюрки и эвенки смогли потому, что земли в суровом краю было по-прежнему в избытке, а с юга мог нагрянуть грозный враг. Однако в 14 веке хоринцы сами ушли сюда от других бурятских племён, а к 16 веку на Центральноякутской равнине стало тесно, и между якутами и эвенками началась долгая кровавая война. За сто лет и три поколения дарханов ("царей") Беджея, Мунньяна и Тыгына саха удалось изгнать тунгусов в гиблую тайгу и овладеть Туймаадой. Тыгын-Дархан, сплотивший в этой войне все племена левобережья, устроил себе ставку на берегу озера Сайсары, и хотя точная дата этого события вряд ли когда-нибудь станет известна, её и можно считать теперь основанием Якутска. Ленский острог, поставленный русскими на правом берегу, в землях главного Тыгынова врага Легоя из племени борогонцев, соотносится с нынешним городом скорее как Свияжск с Казанью - крепость-плацдарм. Лишь в 1642 году, когда после масштабного всеякутского восстания были повешены три брата-Тыгынида, воевода переехал сюда. Впрочем, дорусская история добавляет Якутску не века, а дай бог 20, максимум 30 лет.

6.


Но мы лишь раз дошли к Сайсаринскому мосту (2012) по пути в Музей мамонта, а позже проезжали его на маршрутке в Институт мерзлотоведения:

7.


О значении Сайсары напоминают памятники, поставленные на его берегах - например, статуя Матери (2012), увиденная нами лишь из окна автобуса или стела "Журавли над Ильменём" (2005), просматривающаяся через озеро. 23 февраля 1943 года на Новгородчине 19-я лыжная бригада 12-го гвардейского стрелкового корпуса, пройдя 30 километров по замёрзшему озеру Ильмень зашла в тыл к немцам у деревеньки Ретлё. Застигнутые врасплох, враги отступили, но вскоре вернулись с подкреплением, тяжёлой артиллерией и поддержкой с воздуха, и к ночи лыжники так же по льду отошли, а 220 солдат остались лежать в снегах у Ретлё. 19-я бригада была примерно на 40% укомплектована выходцами из Якутии, а этнических якутов в ней числилось 597 человек (русских, украинцев и белорусов - около 2000), и всё же ни одно сражение в их малолюдной и мирной земле не уносило столько жизней разом. Теперь для якутов Ильмень - примерно как Галиполи для австралийцев.

7а.


Свято место пусто не бывает, и теперь Сайсары - главная внутригородская зона отдыха, где летом купаются и загорают, а зимой катаются на коньках. На дальнем от центра его берегу - ипподром (более чем актуальный в земле коневодов) и строящаяся Акртическая филармония, а на ближнем - стадион "Юность" и Дворец спорта "Триумф" (2012) у моста с позапрошлого кадра:

8.


Как и все тюрки, якуты - спортивный народ, и только внутри республики проходят проходит несколько чемпионатов - например, "Игры Тыгына" по национальным видам спорта (см. Ысыах) или "Игры Народов" - по олимпийским. Ну а во дворе "Триуфа" увековечена якутская победа на дальних, но также весьма морозных берегах:

9.


За стадионом "Юность" расположилась местная олимпийская деревня: "Триумф" - дом для "Детей Азии". Так называются спортивные игры учреждённые под патронажем Международного олимпийского комитета в 1996 году как ещё один проектов амбициозного первого президента Республики Саха Михаила Николаева. В них участвовали команды полусотни азиатских стран, среди которых каким-то образом затесалась Греция, а Россию представляли отдельные сборнык Уральского, Сибирского и Дальневосточного федерального округов. Первые 6 игр прошли в Якутске, а дальше дело не задалось: 7-е "Дети Азии" в Улан-Баторе выпали на чумной 2020-й и, растеряв международность, были перенесены во Владивосток. 8-е игры в 2024-м снова будут проходить в Якутске. Но памятник (2017) тут не спортсменам, а людям более продуктивного физического труда - Студенческим отрядам Якутии:

10.


В квартале за улицей Ойунского напротив "Триуфма" и "Юности" деревянный сэргэ отмечают ту самую ставку Тыгына, а муралы... рискну предположить (ошибочно - на самом деле это сцены "Олонхо"), что в центре Омогой-бай, а справа - свадьба Эллэй-боотура с Сыспэй-Сысыах ("Растрёпанной косой"), некрасивой, но доброй, верной и трудолюбивой дочерью Омогоя, которую он выбрал вместо красавицы Нурулдан.

11.


Теперь переместимся на 1,5 километра - но зато по прямой: улица Ойунского, войдя в пределы центра, становится улицей Ломоносова, которая, в свою очередь, перерождается в улицу Пояркова за перекрёстком с улицей Кирова, что выходит прямо из Старого города. Вдоль неё образовался фактически новый центр Якутска, и перекрёсток отмечает несколько интересных общественных зданий и памятников. Заметнее всех Семён Дежнёв (2005):

12.


В народе - Памятник Первому сахаляру или просто "Рождение Сахаляра". Сахаляры - это метисы, в более широком смысле - русскоязычные и обрусевшие якуты, что-то вроде шала-казахов, если возвращаться к параллелям двух тюркских краёв. Читал про сахаляров я много, и даже что они - большинство якутян. За два месяца поездки, однако, эта тема не всплывала в разговорах с якутами ни разу, так что видимо она была актуальной раньше, но теперь сошла с повестки дня. И Дежнёв, конечно, сахаляром не был, но были его сыновья: в 1641 году он женился на Абакаяде, дочери борогонского тойона (князя) Онокоя, а затем оставив её с сыном Любимом, уехал на Колыму. Вернувшись 20 лет спустя и про Абакаяду, кажется, даже не вспомнив, он вновь женился на якутке Кантеминке Архиповой, и снова оставил её с сыном, теперь укатив на Оленёк. Кантеминка писала челобитные с мольбами отпустить её к супругу, но народная память не вывезла двоих: спутница Дежнёва "по умолчанию" - языческая княжна Абакаяда.

13.


Напротив через улицу Ломоносова - памятник Исидору Барахову (2014), одному из отцов-основателей Якутской республики (тогда - АССР):

14.


На кадре выше он на заднем плане, на фоне бассейна "Чолбон", а вот ажурный хомус - инсталляция перед Якутским музыкальным училищем. Оно было основано в 1962 году, и чуть ли не тогда же заложено здание, открывшееся лишь в 1992-м:

15.


Напротив через Кирова, от Сахаляра наискось - памятник мамонтёнку с посланием спортсменам будущего и видимо намёком на то, что волосатые слоны скоро будут выступать в цирке: и сам цирк, и памятник открылись в 2004 году.

16.


А вот петроглифы с сюжетами древнего спорта (2019) - от цирка за улицей Пояркова:

17а.


Наискось от Барахова стоят Дворец детского творчества (1982) и спорткомплекс "Модун" (2012), при котором есть собственные спортивные "Игры Манчаары", названный в честь "якутского Робин Гуда" 19 века.

17.


К улице Пояркова ДДТ обращён задворками, а фасадом переглядывается через Талое озеро с бизнес-центром 2000-х годов. Последний вполне может быть высочайшим капитальным зданием на вечной мерзлоте - в бурно строящемся городе такую регалию, кажется, пока никто определить не пытался:

18.


Вокруг образовался целый даунтаун - вот например местный LG-центр с мотивами страны происхождения:

19.


Крошечное Талое озеро легко обойти, но через него перекинут мостик, а на том берегу я не приметил памятник карасю. Ведь именно он, а не чир или нельма - главная рыба якутов, живших не столько на Лене, сколько на таких вот талых озерцах.

20.


В его пейзаже более всего запоминаются муралы:

21а.


За бизнес-центром проходит улица Орджоникидзе, куда мы заглядывали в прошлой части: зажатый между Леной и Чочур-Мураном, Якутск вытянут вдоль реки, наш сегодняшний маршрут почти параллелен вчерашнему, и сейчас мы миновали точку их наибольшего сближения.

21.


Продолжаем путь по улице Пояркова. На ней интересен костёл Христа Солнца Правды (2009) с настоящим, между прочим, органом, о доставке которого на край земли из Словакии можно писать роман.

22.


Кадр выше снят с небольшого памятника ссыльным полякам-исследователям Якутии. Помимо пансибирских Яна Черского с Витебщины и Александра Чекановского с Волыни в Якутии есть и пара сугубо местных панов - это Вацлав Серошевский из Мазовии и Эдуард Пекарский с Минщины. Первый на деньги русских купцов создал фундаментальный этнографический труд "Якуты", второй составил полный словарь якутского языка, по которым саха и ныне не брезгуют сами себя изучать. Явно не хватает тут Климентия Лешевича с Могилёвщины - но о нём я позже расскажу.

22а.


Дальше, у "отлитого в граните(с)" Маркса (1982) улица Поякрова впадает в улицу Дзержинского, фактически продолжающую проспект Ленина:

23а.


Здесь примечателен бывший Дом науки техники, ныне Дом дружбы народов имени Алексей Кулаковского (основоположника якутской советской литературы) с театром танца имени Сергея Зверева - Кыыл Уола (крупнейший сказитель-олонхосут ХХ века, а двойные имена - не редкость у якутов). Ну а фигура кузнеца подходит и тому, и другому - в прошлых частях я уже не однократно рассказывал о курыканской и якутской металлургии, процветавшей ещё в 19 веке.

23.


Дальше по Дзержинского - Японский дом, недавно завершённый долгострой от друзей из Страны Восходящего Солнца. Он примечателен не только псевдо-фахверком, но и какими-то особыми сейсмоустойчивыми технологиями, актуальными, видать, и на вечной мерзлоте:

24.


У перекрёстка с широкой улицей Отто Кальвица (полярный лётчик) - скверик с очередным муралом:

25.


И странной инсталляцией с орнаментами чорона - деревянного кумысного кубка, что якуты подносят почётным гостям:

25а.


На улицу Дзержинского мы ещё вернёмся, а пока пойдём другим путём. От площади Орджоникидзе, где она начинается, всего квартал до параллельной улицы Хабарова, продолжающей улицу Чернышевского, которая вместо набережной в Залоге и Старом городе. Собственно, и здесь тоже была набережная, но только не Лены, а заливных лугов, которые в 21 веке засыпали толстой подушкой песка и построили самые респектабельные, ибо без свай, микрорайоны. Где-то тут стояла та первая электростанция Крафта, а теперь так и лезут в глаза признаки современности - странный (ибо при чём тут пёс и орёл?) Георгий Победоносец, поставленный в 2003 году по случаю Дней Москвы в Якутии, и "Бригантина" - местный образец жанра "новостройка, сделанная с нарушениями и потому пустующая, пока идёт следствие":

26.


Дальше улица Хабарова сменяется улицей Богдана Чижика - это не украинский гетман, а библиотекарь и заслуженный работники культуры Якутской АССР, сам уроженец Бодайбо. У точки реинкарнация Ерофея Палыча в Богдана Мельхиоровича - пара интересных образцов капромантизма: центр охраны материнства с золотым куполом...

27.


...и Якутский институт водного транспорта с пламенеющим фасадом, срочно отстроенный в 1997 году после обрушения на поплывшей мерзлоте старого здания.

28.


Кадр выше же снят с Площади Победы, и звёзды принадлежат мемориалу Великой Отечественной, а часовня Георгия Победоносца (2010) отмечает памятник "афганцам". На юг от площади, к Георгию Победоносцу и Бригантине, тянется мемориал "Солдаты Туймаады" (2015) с именами 20 563 человек - не погибших, а просто ушедших на ту войну из Якутии. В 2020 его дополнил Якутский Снайпер (2020) - ибо снайперы из таёжных охотников, подстреливающие в глаз рыбу в мутной воде - не миф, хотя были они не столько из якутов, сколько из живущих охотой малых народов тайги.

29.


Мы до "Солдат Туймаады" так и не дошли, а вот сам мемориал "Победа" вполне осмотрели. Её открывают "Проводы на фронт" (2005) и танк Т-34 (1980):

30.


А завершает грандиозный обелиск (1985), не исключаю что высочайший памятник на вечной мерзлоте:

31.


Поставленный накануне Перестройки, он полон якутских мотивов - тут тебе и Ньургун-боотур Стремительный (самый популярный герой "Олонхо"), и образы традиционного якутского календаря (см. здесь в самом конце), а как эти сухие ветви трактовать - даже не знаю:

31а.


Между "Победой" и "Солдатами Туймаады" уходит оживлённая, но безымянная улица, за памятником 100-летию Ленского судоходства (1994) распадающаяся парой дамб. Та, что идёт прямо, насыпана в 1960-е годы на затопленных паузках и карбазах - деревянных одноразовых судах из Качуга, последний раз сплавленных в 1955 году. Она перекрыла Городскую протоку Лены и сделала городским лесопарком лежащий за ней остров Малый Хатыстах. Вторую дамбу насыпали после наводнений 1998 и 2001 годов - более известны они разрушением Ленска, но и в Якутске река с женским именем тогда натворила делов. Дамба образовала пруд, за которым высятся краны речпорта и Якутская ТЭЦ (1935-37):

32.


Совсем небольшая (17 МВт), после неуёмных аппетитов своей предшественницы это один из ценнейших архитектурных памятников Якутска. Во-первых - единственный в Республике Саха настоящий образец конструктивизма среди многочисленных стилизаций:

33.


А во-вторых, первая в этих краях постройка на сваях, вбитых в вечную мерзлоту. Ведь сколь тверда мерзлота в глубине, столь же ненадёжна она у поверхности - верхние метры раскисают летом, да и от тепла дома, а тем более паровых котлов, она только так плывёт. Приглашённый Крафтом поляк-архитектор Климентий Лешевич закладывал глубокие фундаменты с большим проветряемыми подвалами и теплоизоляцией из золы и скрепленных раствором брёвен внизу. Свайные фундаменты были известны ещё со времён Античности, но делали их на зыбких грунтах, вбивая до твёрдого слоя - в Петербурге, например, по такой технологии ещё в 18-19 веках строились не только дома, но и набережные. Однако традиционные сваи целиком находятся под землёй, а мерзлотные - выступают из неё вверх на 1-2 метра, создавая зазор между оттаивающей землёй и "днищем" дома. Эту технологию, не знаю точно кем придуманную ещё в начале ХХ века, счёл оптимальной основоположник мерзлотоведения Михаил Сумгин (см. здесь), в 1929 году подробно исследовавший Якутск, и ЯТЭЦ стала первым её воплощением:

33а.


Опыт оказался удачным, и сваи держат её залы с тяжелейшим оборудованием вот уже 90 лет. С 1939 году здание вновь обследовал Сумгин с коллегами, и вскоре на свайных фундаментах были построены школа №8 (1939) и кинотеатр "Центральный" (1941) из прошлой части, а к концу советской эпохи Якутск сделался городом-на-сваях.

34.


С другой стороны от ТЭЦ, в конце вышеупомянутой улицы Кальвица - Якутский речной порт, который я подробнее показывал в посте о ленской переправе. Прямоугольное бетонное здание Речного вокзала (1972) занимает теперь всякая всячина, но паромы, речные трамвайчики, скоростные суда на подводных крыльях от последней "Ракеты" до новейших "Валдаев", моторные лодки по заполнению и большие белые теплоходы у пары дебаркадеров так и кишат: порт - главные наземные ворота Якутска. Столица Республики Саха - с большим отрывом крупнейший (340 тыс. жителей) постсоветский город без железной дороги. С автовокзала ходят лишь пригородные автобусы по Трём Долинам, ну ещё по телефону можно забронировать места на маршрутки по Вилюйскому тракту. Все остальные пути из Якутска, кроме воздушного, начинаются в порту - трассы "Лена", "Колыма" и "Амга" да Амуро-Якутская железная дорога расходятся из Нижнего Бестяха, вниз по Лене курсирует теплоход "Механик Кулибин" до Тикси, а вверх - цепочка скоростных судов с пересадками до Олёкминска, Ленска, Витима.

35.


Отправимся теперь к другим главным воротам. Улица Кальвица (дальше по которой стоит так и не увиденная мной мечеть) пересекает улицу Дзержинского у мурала с кадра №25, и дальше на север последняя лишь набирает мощь, концентрируя несколько транспортных потоков.

36а.


У развязки, похожей на старую границу города - самая северная в мире армянская церковь Сурб-Карапет (2011-12), а дальше - пара километров пустырей, гаражей и трубопроводов.

36.


За которым сам не успеваешь понять, как снова оказываешься в странном многоэтажном районе, не похоже на остальной Якутск даже этническим составом - якутских лиц тут почти не видать. Это - Гагаринский округ, центр которого соответственно - площадь Гагарина с огромным новым Домом культуры (2016) имени первокосмонавта:

37.


Рядом - пара школ разных эпох и самолёт на постаменте, если точнее - П-39 "Аэрокобра". В годы Второй Мировой на заводе "Белл" в Буффало было выпущено около 9 тысяч таких машин, и на 5 тысячах из них воевали советские лётчики. В том числе - известнейшие асы, как Александр Покрышкин, Григорий Речкалов (одержавшие на "Аэрокобрах" по полсотни побед), Павел Кутахов или Амет-Хан Султан. "Аэрокобра" оказалась очень специфической машиной, сложной в управлении, исключительно эффективной в руках профессионала и по своим характеристикам идеальной для боёв на малых высотах преимущественно наземной войны, а потому прославилась именно на Восточном фронте. Здесь, увы, не подлинник, а лишь реплика 2002 года, но с чего вдруг в Якутии так возлюбили американское оружие?

38.


За улицей Можайского (в которую тут перерождается улица Дзержинского) раскинулась огромная площадь Ворота Якутии - её территория зарезервирована под железнодорожную станцию Якутск-Пассажирский, которая уже могла бы быть здесь, если бы в 2014 году стройку моста через Лену не отменили ради Крыма.

39.


Пока же ворота сугубо воздушные, и за площадью стоят рабочие лошадки северного неба Ан-24 и Як-40:

40.


"Аэрокобра" же - часть мемориала лётчикам АлСиба, штабом которого был вот этот заброшенный теремок:

41.


В те далёкие времена, когда ленд-лиз шёл из США в Россию (ладно, в СССР) для борьбы с фашизмом, у поставок американских техники, снаряжения, тушёнки было несколько путей. Что-то везли через Владивосток, что-то - отчаянными полярными конвоями через Архангельск и Мурманск, что-то - через оккупированный советско-британскими войсками Иран, но самым необычным элементом ленд-лиза был АлСиб, то есть воздушный мост Аляска - Сибирь, которым американские самолёты перегонялись в СССР своим ходом. Он состоял из двух частей: американские пилоты летели 1,5 тыс. километров от крупной авиабазы Грейт-Фоллс в штате Монтана в Фэрбэнкс на Аляске. Сначала конечной планировалось сделать Ном на Беринговом проливе, но после японских десантов на Алеутские острова предпочтение было отдано городу в глубине континента. Там машины принимали советские лётчики и по эстафете (каждый перегон обслуживал отдельный авиаполк) с промежуточным посадками в аэропортах Уэлькаль (Чукотка), Сеймчан (Магаданская область), Якутск и Киренск перегоняли ещё 5 тысяч километров в Красноярск, откуда самолёты везли на фронт поездом - всего 14 тыс. километров от конвейера до боя. Первая партия самолётов стартовала из Фэрбэнкса 29 сентября 1942 года, а на их пути продолжалось обустройство трассы: к 1944 году было введено с нуля и капитально реконструировано 16 аэродромов в СССР и 15 в США и Канаде и пробито Аляскинское шоссе. К концу войны маршруты варьировались - часть самолётов уходили через Анадырь и Магадан в Хабаровск. Всего за время войны по АлСибу прошёл 7831 самолёт (против 10 532 двумя другими маршрутами - через Мурманск или Иран), в том числе 2616 "Аэрокобр" и 2396 более поздних "Кингкобр", а также было перевезено 128 тыс. пассажиров и 19 тыс. тонн грузов. Ну а лётчики АлСиба - это действительно герои тыла: не подвиг ли перегонять поршневые самолёты, словно в "Планете Людей", тысячами километров над мёрзлым безлюдным пространством? На советском участке пути с самолётами АлСиба произошло 39 авиакатастроф (ещё 49 - крушения без жертв), унёсших 114 жизней, и ещё 20 машин разбилось над США и Канадой.

42.


Ну а "Теремок" пока стоит и ждёт, чтобы в нём музей открыли, однако при нынешнем уровне отношений с "партнёрами" и новом значении слова "ленд-лиз" вряд ли дождётся...

43.


Впрочем, там можно было бы сделать, например, музей Валерия Кузьмина - первого лётчика-якута (с 1937 года), перегонщика АлСиб и в 1969-81 годах руководителя гражданской авиации ЯАССР. Сам Теремок хорошо смотрелся в паре со старым аэровокзалом (1946):

43а.


С 1925 года связь Якутска с Иркутском обеспечивали гидросамолёты с промежуточной посадкой в Бодайбо, а сухопутный аэропорт, как бы не первый на вечной мерзлоте, был построен в 1931-35 годах. С тех пор он разрастался и реконструировался много раз, в 2012 году приняв нынешний облик:

44.


Терминал тут один из самых интересных в России, и по якутскому обычаю - с сэргэ (ритуальной коновязью).

45.


С недавних пор аэропорт носит имя Платона Ойунского - этот писатель, просветитель и "красный шаман" был главным идеологом Якутии как автономной республики. Зал украшают модельки работавших тут самолётов и чрезвычайно стильный логотип - Аэроптица:

46.


В благословенном 2019-м годовой трафик аэропорта вплотную подошёл к миллиону пассажиров, а базируются тут целых две авиакомпании - "Якутия" и "Полярные авиалинии". Рейсы отсюда как на материк, так и по всей Якутии, и это удивительно - лететь в какой-нибудь Чокурдах или Черский 4 часа над одним регионом. Худшее в местном трафике, конечно, цены - если советских якутов в шутку называли "самым летающим народом мира", то за 20-30 тыс. в одну сторону не очень-то разлетишься. Не знаю, как тут было раньше с международным трафиком, но спецрейсы из-за границы в Якутск залетали явно чаще обычного: "Аэробус" и "Боинг" тестировали тут свои изделия на морозостойкость, а в 2015 году пара архаичных "Дугласов" совершила авиапробег по старой трассе АлСиба.

47.


Ещё дальше, за Гагаринским округом, лежит Марха - старинное село, основанное в 1679 году как начальный пункт Охотского тракта, в 1969 ставшее ПГТ, а в 2004 - городским районом.

48.


На въездном знаке, однако, уместнее бородатого ямщика смотрелся бы субтильный гололицый скопец - про эту секту, под лозунгом "долой полумеры!" отпочковавшуюся в 18 веке от хлыстов где-то на Орловщине, я уже рассказывал в Олёкминске. Если вкратце, то странная терпимость Екатерины II и Александра I к обладавшим феноменальным даром убеждения членовредителям обернулась тем, что скопцы успели сколотить капитал, который, по причине отсутствия наследников, был достоянием всей общины. И ради приобщения к этому капиталу многие соглашались отрезать себе вот-это-самое, а то и обречь на такое своих детей. При Николае I всех, кого смогли поймать, выслали в Сибирь, и к 1861 году несколько сотен скопцов попали в Якутию. Их поселили в Спасском селении близ Олёкминска и в Мархе около Якутска, ну а дальше "белые голуби" поняли, что это тупик: якуты их проповедям не внимали, русских жило тут слишком мало, чтобы принять нового адепта и не нарваться за это на ссылку куда-нибудь в тундру, да и климат требовал борьбы. К началу ХХ века скопцы подрастеряли фанатизм и их женщины стали даже беременеть от местных жителей, но главное - сектанты совершили самую настоящую аграрную революцию, привнеся в мёрзлые почвы множество прежде не виданных тут культур. Под Олёкминском они выращивали даже арбузы и внедрили картошку, которую теперь там и высаживают в основном, ну а Марха кормила Якутск. При Советах местные скопцы сказали, что были проданы бедными крестьянами и оскоплены в детстве, а дальше тихо и грустно доживали свой век - последних видели в Мархе в 1970-е годы...

49.


Ещё у дороги есть дом, где выступал революционер Емельян Ярославский (ссыльный еврей, из марксистского кружка которого вышли все эти Барахов, Ойунский и прочие) и церковь Михаила Архангела (2013).

50.


Дальше до самого конца Туймаады тянутся предместья - судостроительный Жатай, где зимой суда ремонтируют в ледовых доках; Маган с второстепенным аэропортом, где в годы АлСиба на 4-километровую (!) грунтовую взлётку садились самые тяжёлые самолёты; далёкие шахтёрские Кангалассы, от которых и до переправы в Соттинцы рукой подать... Я видел лишь последние, да и то мельком, но за переправу отправимся в части "через одну". На якутских окраинах я показал ещё не всё, и напоследок вернёмся в центр да двинем из него перпендикулярно Лене - по Вилюйскому тракту:

51а.


Вдоль него мне запомнилась пара очень симпатичных теремков, да при том не вполне одинаковых:

51.


О которых, однако, я не нашёл никакой информации:

52.


Вилюйский тракт приводит к подножью Чочур-Мурана, в пожалуй самое интересное место якутских окраин - о нём будет следующая часть.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майа.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Окрестности Черкеха.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1138575.html

Из первой части о Якутске мы узнали, что его центр в ХХ веке лишился своих важнейших красот и вообще почти не сохранился, а из прошлой части - что оброс отличными музеями, которые, в отличие от деревянной крепости, палат или гостиных дворов тепло осматривать в любое время года. Ну а теперь взглянем на центр Якутска как есть.

Географически Якутск стоит на Лене, но по факту река подходит к нему лишь в половодье, затапливая несколько километров поймы, известной якутянам как Зелёный Луг. Зато озёр в Саха больше, чем жителей, и десяток из них - прямо в городе. Важнейшим в пейзаже Якутска я бы назвал Тёплое озеро - узкое и вытянутое на 3,7км, оно здесь натурально вместо речки. Мы стоим спиной к Зелёному Лугу и Лене, и справа - центр, а слева - район с колоритным названием Залог (ибо "за логом" - раньше озеро пересыхало к концу лета), в прошлом отвечавший в Якутске за "тот берег". Бело-розовое здание слева - это "Холбос", старейшая компания Якутии, объединённая (даром что перевод её названия - "Объединяйся!") в 1918 году из мелких потребительских обществ. Вскладчину кооперативщики сразу же купили пароходство торгового дома "Коковин и Басов", хозяева которого бежали в Китай: основным запросом тут были закупки чего-то на материке. Советы национализировали фирму, но не распустили её, поручив заниматься снабжением дальних районов. С 1990-х "Холбос" снова частный и пока живой. Мимо его здания мы ещё пройдём, возвращаясь из Залога - фонтанчик отмечает дамбу проспекта Ленина:

2.


Кадр выше снят от Бульвара Учителя, открытого в 2018 году как "наш ответ Зарядью", но с тех пор успевшего обветшать и зарасти:

3.


А вот памятник Максиму Амосову (2005), одному из основателей Якутской АССР, стоит перед бывшем мединститутом, ныне ставшим частью Северо-Восточного федерального университета - в другой стороне, дальше от Лены:

4.


Кафедра анатомии (1954) на заднем плане примечательна барельефом:

4а.


Теперь перейдём за Тёплое озеро по узкому перешейку, отделяющему его оконечность от Зелёного Луга. Тут привлекает взгляд одно из самых загадочных зданий Якутска - Центр духовной культуры "Аарчи" (2002):

5.


Ведь одна из важнейших граней этой духовной культуры - религия айыы. Своя вера, не искажённое мировыми религиями, но адаптированное к местным реалиям тенгрианство, у якутов дорусской эпохи и правда была. И даже успела выйти на тот уровень, когда белые шаманы (алгысчиты) превратились в настоящих жрецов, а чёрные шаманы (ойуны и удаганки) держались в стороне от молебнов (алгысов). Дальше алгысчита полностью вытеснил священник, а ойун продолжил существовать в роли знахаря, которого хоть и тайком посещали, но все. Крестились многие якуты просто чтобы не спорить с теми, у кого ружьё, а то и вовсе за льготы по ясаку (для крещёных ставшему по сути обычным налогом), и потому христианство легло здесь хоть и всеохватным, но крайне тонким слоем. Сохранив язык, якуты помнили сказания, песни и приметы, обычаи и суеверия, а по следам миссионеров шли этнографы, коих спонсировали купцы - вдруг да найдут какой-то ключ, который позволит эффективнее торговаться с якутАми? По якутской культуре был собран столь обширный материал, что когда в 1980-х изучавшие его в архивах независимо друг от друга Лазарь Афанасьев - Тэрис и Владимир Кондаков объявили о создании в Якутске уже не просто этнокультурных, а религиозных организаций "Кут-Сюр" и "Аар Айыытэгхэлэ" соответственно, их учения не совпали лишь в деталях. Религия айыы стремительно распространилась по народу саха, и успех её в том, что в ней почти нет нарочитого родноверия: Кондаков и Тэрис просто нашли название, связующую нить и эстетичную форму для того, что и так знал и чувствовал каждый не потерявший связи с корнями якут. Святилища айыы, в том числе Аар-Багахи для Ысыаха, я показывал в своём посте о духовной культуре якутов и позже не раз покажу.

5а.


Дом Аарчы мне казался чем-то вроде городского храма:

6а.


И в своих круглых залах с Аал-Луук-масом (Мировым древом) и головами коней действительно напоминает храм:

6.


В интернетах про него пишут разное, и где-то - ругаются, что развели тут клинику маргинальных околомедицинских услуг и гадания. В здание мы заходили со странной смесью опасения и предвкушения.

7.


Охранник пропустил нас без вопросов, а между залами нашёлся небольшой офис, где за компами сидело несколько симпатичных молодых якутов. Со мной разговаривать они вежливо, но недвусмысленно отказались, сославшись на нехватку времени, и подумав "муть какая-то", мы пошли к выходу...

8а.


...но буквально в дверях встретили Ладу Евсееву, известного якутского гида, так же связанную с проектом "Живое наследие" (под эгидой которого, при поддержке администрации Республики Саха и депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой, я сюда и приехал). Она сказала нам, что среди якутян есть фраза "Я не настолько стар, чтобы посещать дом Аарчи!" - как я понял с её слов, в первую очередь это именно что центр национальной культуры, где играют в якутские настольные игры, учатся вырезать чорон, играть на хомусе или танцевать осуохай, и лишь изредка и без лишней помпы тут всё-таки проходит подлинный алгыс.

8.


Покинув Дом Аарчи, идём по улице Чернышевского, которая в Якутске за набережную:

9.


9а.


Как и подобает старому предместью, Залог дольше, чем весь остальной город, сопротивлялся прогрессу. Простые люди обходили его стороной как спивающиеся трущобы, а краеведы - любили как последний уголок дореволюционного Якутска.

10.


Но шедевров деревянного зодчества тут не было, а живую ткань в городе, который за 30 лет вырос почти вдвое, сохранить шансов нет. Мы увидели лишь ошмётки Залога, а в следующий приезд, вероятно, не будет и их:

11.


В прошлых частях я рассказывал про Спасский монастырь на другом конце центра, что утратил в ХХ веке все исторические здания и заместился музеем. При нём уже в 1734-47 годах действовала школа для крещёных детей инородцев (и не только для них), а в 1858 году Светитель Иннокентий (см. здесь), епископ Камчатский, Курильский и Алеутский, привёз туда целую семинарию. Да не откуда-нибудь, а из Новоархангельска, что на острове Ситка - последней столицы Русской Америки. В Благовещенск, следом за своим создателем, семинария уехала из Якутска не вместе со своим создтаелем, а лишь в 1870 году после пожара. Второй раз её основали в 1887 году, и до закрытия в 1920-м она находилась в той же Спасской обители.

12а.


В третий раз семинарию заложили в 2006 году в Залоге, а к 2011 году были достроены её помпезные корпуса с храмом Иннокентия Московского - тут по-прежнему духовный центр на пространстве размером с Австралию:

12.


Точкой притяжения для семинарии стала церковь Рождества Богородицы (1753-72) с колокольней 1820-х. Связи с Небом она не теряла и при Советах - в 1953-97 тут находилась Станция космических лучей Института космофизических исследований и аэрономии. Ныне, с утратой Якутского острога, Воеводских палат, Гостиного двора и Малого базара, это пожалуй ценнейший архитектурный памятник Якутска... из доступных к осмотру: так-то есть ещё на 20 лет более старый Троицкий собор, но убранный в леса и затянутый плёнкой, он будто заретуширован в пейзаже.

13.


А вот стоявшую здесь же Тихвинскую (по другой версии - Тихоновскую) церковь (1760), как и острожные башни, разобрали на дрова в 1922 году во время осады Якутска.

13а.


От бывшего кладбища, с задворков семинарии, под строгим взглядом бронзового Клавдия Красноярова, что в битве за Днепр повторил подвиг Матросова (памятник отлит в 1995, но лишь в 2015 перенесён сюда), начинается проспект Ленина. Пройдём его из конца в конец - это без малого 3 километра:

14.


Последняя достопримечательность Залога - "Сахавуд". В 1990 году в пристройке к кинотеатру "Лена" (1969) местный режиссёр Алексей Романов основал киностудию "Северфильм", в 1992 году указом президента республики Михаила Николаева ставшую "Сахафильмом". Съёмки в ней с самого начала велись на якутском языке, а директор кинотеатра Георгий Николаев ставил то, что там получалось, даже себе в убыток. Поначалу это было что-то вроде нигерийского кино с цифрами типа "бюджет 100 долларов, сборы - 1000". Но время шло, кино крутились, народ ходил, и где-то к 2010 году "Сахафильм" поднялся на вполне профессиональный уровень, а в ковидном заточении 2020 года про "якутское кино" узнала уже вся Россия. Здешние фильмы обычно короткие (1-1,5 часа), по-тарковски медленные и крайне лаконичные: характер или идею раскрывают одна-две очень ёмких детали. Как-то иначе у якутов работают операторы, и это очень странно - видеть наши пейзажи и лица в совсем не нашем по духу кино. Снимают тут и драмы, и ужастики, и комедии, и исторические фильмы вроде по-голливудским масштабного "Тыгын-Дархана". Многие фильмы "Сахавуда" правда очень хороши - как доброе "Надо мною Солнце не садится", сюжет которого не объяснишь в двух словах, или мрачное "Пугало" о спивающейся шаманке в глухом селе. Якутское кино самобытно, очень человечно и пока не обросло богемным пафосом, а "Лена" всем своим видом напоминает о том, что в ней это всё начиналось.

15.


У нас в программе была экскурсия на "Сахафильм", но к середине лета все уехали на полевые съёмки. В основном на Амгу: об этой реке, текущей в Алдан параллельно Лене километрах в 200-300 от города, мне говорили как о "всей Якутии в миниатюре", но мы и туда не добрались.

15а.


Вновь пересекам Тёплое озеро: выше стоит белоснежное Главное здание СВФУ (1952), и глядя на него, можно вспомнить один из самых неоднозначных эпизодов здешней истории, начинавшийся в этом логу. Алматинские события 1986 года известны теперь как Желтоксан - Декабрь, а в городе Дьокуускай (так пишется Якутск на языке саха) всё произошло в марте. У Якутии и Казахстана вообще много сходств, вплоть до таких мелочей, что и там, и там гопника называют "мамбет", но главное сходство в том, как оба региона заселяли русские: 9/10 экспансии пришлось на советские времена для добычи природных ресурсов. Среди степей или аласов тогда выросли многоэтажные города, жители которых по-русски говорили может и с матом, но без локальных говоров. В Якутске, где саха всегда составляли около половины жителей, рост населения обеспечивался в первую очередь пришлыми, вот только русские ехали сюда из больших городов, где климат мягче и рубль короче, а якуты - из глубин республики. Старые и новые горожане посматривали на них свысока, а услышав в автобусе якутскую речь - косились. Среди молодёжи не редкостью были драки не "район на район", а "русские на якутОв". Тёплое озеро же большую часть года служило в Якутске главным общественным пространством - задолго до революции с начала зимы на льду появлялся каток. Завсегдатаями его были, конечно же, студенты ЯГУ, в большинстве своём - именно что якуты из глубинки. Под вечер 28 марта 1986 года здесь приключилась очередная драка, зачинщиками которой стали русские парни из городских. Вряд ли кто вспомнит теперь, как началась она и чем кончилась, да только на следующий день русский набег на якутских студентов повторился, как и 31 марта, и 1 апреля - по нарастающей. В милиции о небывалом прежде размахе ледовых побоищ на Тёплом озере знали, но национальной подоплёки в них не видели, а в ответ на просьбы студентов сделать что-нибудь - велели ждать представителей администрации 2 апреля в 19:00 на том же месте. В итоге якуты дождались лишь новой драки, а по её итогам собрались в стихийный митинг, и пройдя туда-сюда по проспекту Ленина, захватили актовый зал университета, устроив в нём спонтанный национальный конгресс. О чём говорили студенты и примкнувшие к ним представители интеллигенции - мнения расходятся, и я не жил в то время и в этих местах, чтобы предполагать, закона для всех требовали они или же Якутии для якутов. Дальше, как водится, многих отчислили или наказали за хулиганство, но уголовных сроков не дали никому. Список пострадавших ограничился русским милиционером, которого якуты поколотили без сколько-нибудь серьёзных травм. Межэтнические беспорядки в СССР случались и в оттепель (как русско-чеченский конфликт в Грозном в 1958), и даже в застой (протесты в Грузии в 1978 против русского языка), и не имевшие продолжения якутские события скорее завершили эту цепочку разовых сбоев в системе, чем запустили новую, через Алма-Ату, Баку, Тбилиси, Ош, Карабах, Бендеры или Грозный сменившуюся войнами и распадом страны.

16.


Вернёмся в настоящее. За мостом проспект Ленина открывает Институт горного дела Севера им. Черского (1980):

17.


К которому примыкает Институт геологии алмазов и благородных металлов (1957) с небольшой аллеей пород, в которых они залегают:

18.


Напротив раскинулась площадь Дружбы Народов с памятниками Алексею Кулаковскому (2002) и Дмитрий Сивцеву (2011). Первый, также известный как Ексекулях - поэт начала ХХ века, автор глобальной эзотерической поэмы "Сон шамана" и основоположник якутско-советской литературы. Второй, иначе Суорун Омолоон - писатель и драматург, в 1980-х ставший важнейшим идеологом якутского национального возрождения. Тут Северо-Востоку СССР повезло куда как больше, чем Юго-Западу - национализм заглох, а язык, культуру и духовность, как оказалось, можно сохранять и в составе большой федерации.

19.


Над площадью высится Якутский театр оперы и балета имени Дмитрия Сивцева - Суоруна Омолоона (1971-82):

20.


Сбоку, торцом на проспект и фасадом на улицу Петровского - местная Академия Наук (1955-56):

21.


А телевышка (1988) за ней - между прочим, высочайшее на вечной мерзлоте рукотворное сооружение (225м):

21а.


И сейчас странно представлять себе вот такой вид:

22а.


Площадь Дружбы Народов лежит почти на месте Якутского острога, из зданий которого до наших дней дошёл, пусть и наглухо скрытый лесами, один лишь Троицкий собор (1708-28). В 1925-29 годах его занял Якутский национальный театр, от которого в 1971 и отпочковалась Опера. Башни острога (1683-86) и 2-этажное Областное правление (1895) были порублены на дрова в том же 1922-м, а белую приземистую Воеводскую канцелярию (1704-08) разобрали в 1988 для реставрации, которая так и не состоялась. Единственную уцелевшую башню с кадра выше в 1967 году перенесли в музей, где она сгорела в 2003-м. Ну а сам этот вид снят из Сада Крафта:

22.


Иван Крафт родился в Шушенском в семье ссыльного немца, но при царе сын за отца не отвечал, и потому Крафт сделал политическую карьеру областного чиновника от Забайкалья до Тургая. В революцию 1905 года сын ссыльного прилежно трудился в МВД в Петербурге, в 1907 был назначен губернатором в Якутск, в 1913 переехал в Красноярск на ту же должность и вскоре умер. Здесь в том же 1914 году поставили Крафту памятник: сменив привычных уже воровитых и заскорузлых "начальников Чукотки", он за 5 лет сделал больше, чем иные за 50. В Якутской области был введён контроль за охотой для сохранения биоресурсов, для скотовода организована ветеринарная служба, для земледельца - поставки сельхозмашин и удобрений, для горожанина - телефон, тегераф и электростанция, а для всех... например, у больниц по всей области возможности выросли в полтора раза. Одним из соратников немца был поляк, причём даже не ссыльный - Климентий Лешевич родом с Могилёвщины окончил столичный вуз, сделал тихую карьеру строителя, и в 1907 году был приглашён с Сахалина в Якутск на должность губернского архитектора. Первой его работой на новом месте стало Областное казначейство (1909-11) на улице Петровского - вот вид на него от театра.

23.


И здесь Лешевич был почти первопроходцем: за исключением воеводских палат и малоотапливаемых церквей Якутск на своей вечной мерзлоте оставался деревянным городом. Ведь мёрзлая поверхность не надёжна: летом она раскисает на пару метров вглубь, а зимой может поплыть от тепла дома. Лешевич нашёл выход - глубокий фундамент до стабильного слоя, огромный проветриваемый подвал, служивший буфером; а по низу - дополнительно термоизолирующие слои брёвен в известковом растворе и золы. Для своих времён это сработало, позволив дому надёжно простоять несколько десятилетий, но при реставрации в 2006 казначейство всё-таки поставили на сваи - основной мерзлотный фундамент примерно с 1960-х годов. Теперь здесь галерея западно-европейского искусства:

24.


Проспект Ленина и не назвать теперь Большой улицей - со времён переименования изменилось в его пейзаже буквально всё:

25а.


Мы попали ещё и на масштабную реконструкцию: весь проспект от Тёплого озера была перекрыт, и квартал за кварталом в нём делали котлованы глубиной в два человеческих роста и прокладывали их пенопластовыми блоками для всё той же теплоизоляции. Ключевым моментом была необходимость сдать завершения работ сразу по всей длине, но коммунальщики справились - движение по новому асфальту открыли 10 ноября:

25.


Близ площади - ещё пара домов Лешевича. Окружной суд (1912-17) в 1996 так же был поднят на сваи:

26.


И ныне занят Академией Наук:

26а.


А краснокирпичная библиотека (1909-11) не меняла адреса с момента постройки, лишь делила здание с музеем до 1924 года, когда он переехал в Спасский монастырь.

27.


За левым углом кадра выше - странная скульптурка "Человек на шаре" (2017), судя по стерхам имевшая то ли экологический, то ли эзотерический подтекст:

28.


Наискось от Библиотеки через Ленина и Октябрьскую (запомните её!) - тот самый космофизический институт (1962), бывшей лабораторией которого мы любовались в Залоге.

28а.


Дальше в пейзаже проспекта появляются сталинки, строившие уже не схеме Лешевича, а на сваях, вбитых до стабильного непромерзающего слоя. Жилой дом (1954):

29.


И школа №8 (1939) - первое здание с таким фундаментом в центре Якутска:

30.


В 1920-х годах дальше на Большой улице соорудили обком - видимо, взамен Областного правления и почти по его образцу:

31а.


Со сносом в 1957 году каменного Гостиного двора другая сторона проспекта сделалась площадью Ленина, а в 1967 году на ней появился и сам Ильич. Площадь начала обрастать Домами Правительства - хронологически первый №2 1960-х годов остался за кадром (мелькал в 1-й части), белоснежный №1 вырос в 1970-е годы на месте деревянного обкома, а №3 на заднем плане - и вовсе постсоветских времён. На кадре выше вместо него виден торговый дом "Коковин и Басов" (1913), но его снесли ещё в 1970-х годах, построив у края площади "Якутзолото" и "Якуталмаз" по разные стороны улицы. Первое (слева) теперь и сменил Дом правительства №3, а второе (справа) остаётся офисом "Алросы":

31.


С той стороны, откуда мы пришли, на них глядела "Якутгеология", вытянувшаяся вдоль перпендикулярной улицы Кирова. Но до чего показателен был сам набор зданий на главной площади Якутской АССР!

32.


Самая красивая в городе красивая сталинка бывшего Минфина ЯАССР (1952) с полукруглым фасадом - на параллельной улице Орджоникидзе:

32а.


Рядом с ней - сэргэ и актуальный в стороне суровых зим памятник Бездомной Собаке (2017) с копилкой на помощь животным:

33.


С другой стороны параллельно проспекту Ленина проходит улица Ярославского. У её перекрёстка с улицей Кирова, на углу площади раскинул длинные фасады Национальный художественный музей Республики Саха, основанный в 1928 году и с 2002 обитающий в бывшем здании типографии (1957):

34.


Он не попал в прошлую часть, так внутрь зайти мы не сподобились. Наверное, зря: мне говорили, что там много самобытных (как и всё у них) картин якутских художников и просто предметов декоративно-прикладного искусства.

34а.


За музеем хорошо виден знакомый нам по первой части "Титаник", как в народе называют здоровенный жилой дом, нависающий над Старым городом. Напротив музея через улицу Кирова - квартал новостроек: со стороны площади Ленина - детская школа искусств (прежде партийная школа), со стороны Старого города - "Комдрагметалл" с Сокровищницей Якутии и алмазной фабрикой, а внутри квартала ещё и лучший в Якутии отель "Тыгын-Дархан".

35.


Возвращаемся на проспект. Первое здание от площади, сразу за "Алросой" - Русский драмтеатр имени Пушкина (1957), точкой отсчёта которого считается 1891 год. Почему - не вполне ясно: основанный тогда ссыльными театральный кружок был далеко не первым, а о постановках спектаклей как о чём-то обыденном тут писали ещё в 1833 году.

36.


Лучший смотровой площадкой Якутска могла быть колокольня церкви Рождества Иоанна Предтечи (1820), если бы её не снесли. Причём нижний этаж храма пережил советскую эпоху и был доломан в 1992 году:

36а.


"Сахавудом" в начале ХХ века, конечно, ещё и не пахло, но в крайнем правом доме со времён Крафта находились первые в Якутии синематограф и фотоателье ссыльного петербуржца Василия Приютова:

37а.


На чёрно-белом фото Большая улица просматривается едва ли не из конца в конец против хода нашей прогулки - вдали видна колокольня Троицкого собора. Но и здесь пейзаж обновился на 100%:

37.


На кадре выше интересны бывшее управление геодезии (внизу - её детали), ныне торговый центр...

38а.


...и голубой 2-этажный "Сахателеком", изначально (а всё это здания 1950-х) смотревшийся куда интереснее:

39а.


Кинотеатр "Центральный" (1941-42) снаружи впечатляет петроглифами - все они имеют реальные прототипы, а украсили фасад явно не в суровые военные годы: всадник с Шишкинской писаницы - это постсоветский герб Республики Саха.

39.


Напротив кинотеатра - мэрия 1980-х годов. А у крыльца - может быть, самый удачный в силу своей концептуальности образец заполонившей российские города уличной скульптуры - "Дворник" (2017), при взгляде с разных сторон отличающийся только метлой:

40.


Дальше - ещё несколько зданий 1950-х вроде гостиницы "Стерх" (изначально "Лена") или не замеченного мной Дома с аркой:

41.


По касательной улица Ленина выводит на свою последнюю площадь Орджоникидзе - вдоль вон тех домов. На углу - Ленское объединённое речное пароходство, а вы, надеюсь, не забыли, что у нас вообще-то маршрут по реке?

42.


Хотя первые на Лене пароходы "Святой Тихон Задонский" Ивана Хаминова и "Первенец" Александра Трапезникова появились ещё в 1861-62 годах, поначалу весь паровой флот здесь принадлежал золотопромышленникам и работал в основном на снабжение приисков Бодайбо. Позже к делу подключились купцы во главе с Анной Громовой, торговавшие мануфактурой и скупавшие пушнину да мамонтову кость. Тем же, у кого были деньги, но не было своих судов, приходилось терпеть тарифы на грани вымогательства и необязательность на грани кидалова. К концу 19 века тем же тоном, что теперь о мосте, на Лене говорили о "срочном пароходстве". Спас дело заводчик Николай Глотов, поднявшийся из крепостных работяг с Урала. В 1883 году он купил Николаевский железоделательный завод на Илиме, с которого волок вёл в Киренский уезд. Власти которого и предложили Глотову сотрудничество: чиновники обеспечили Николаю Егорьевичу береговую инфраструктуру и госзаказы на перевозки, а Николай Егорьевич в 1890-95 годах привёл на Лену суда "Якут", "Пермяк", "Витим" и "Опыт". Формально это было лишь одно из частных пароходств, причём даже не самое крупное, но стабильность государственной поддержки в обмен на государственные же обязательства выделяла его из всех прочих. Для Советов оно стало точкой конденсации бесчисленных купеческих судов и флотилий Лены, Яны, Колымы и Индигирки в огромное "Якутское пароходство" ("Якпар"). В 1929 году его разделили сперва по речным бассейнам, на главной реке оставив "Ленгоспар" ("Ленское государственное речное пароходство"), а в 1932 и то упразднили, подчинив флот разным ведомствам вроде "Лензолота", "Алданслюды", Севморпути или "Ленанефти". Последняя сыграла ключевую роль в войну, подвозя топливо для американский самолётов, перегонявшихся в СССР своим ходом с Аляски, и вокруг неё в 1957 году пароходство пересобрали по третьему разу - теперь как ЛОРП. Ну а "Ленатурфлот" - его дочерняя компания, занимающаяся пассажирским (кроме паромов) судоходством - как рейсовым, так круизным на теплоходах "Михаил Светлов" и "Демьян Бедный".

43.


Дальше вдоль площади стоят Почтамт и ФСБ, маршем к которому и ходили студенты 2 апреля 1986 года; по нему "площадь Орджоникидзе" звучит для якутян примерно как для москвичей "Лубянка". Во всю ширину фасада к нам, вдоль улицы Орджоникидзе - центральный универмаг, ну а в центре площади зимой ставят новогоднюю ёлку, под которой 1 декабря русский Дед Мороз принимает Зиму у якутского Чысхаана:

44.


Левее прошлого кадра - съехавший всё из того же Троицкого храма Саха Академический театр им. Платона Ойунского (2000) с памятником (2003) этому "красному шаману", идеологу раннесоветской Якутии. Стекляшка поодаль тоже интересна - это Арктический государственный институт искусств и культуры (2000), в закромах которого хранится подлинная коллекция находок археолога Юрия Мочанова из Диринг-Юряха, столь древних и архаичных, что в 1980-90-х они всерьёз вызвали дискуссию о внетропической прародине человека.

45.


Улица Ленина тянется ещё пару кварталов:

46а.


А ещё один памятник Ойунскому у пединститута намекает, что ближайший переулок ведёт к краеведческому музею в бывшей Спасской обители.

46.


Напоследок посетим ещё одно место, далёкое от маршрута, но близкое теме поста. В километре от проспекта Ленина по Октябрьской улице (где библиотека) стоит Никольская церковь (1847-52), основанная как кладбищенский храм за околицей, а при возрождении в 1990-х годах ставшая кафедральным собором:

47.


47а.


До Вилюйского кладбища с могилами многих выдающих якутов и ссыльных и до Татаро-Еврейского кладбища с современным памятником "монастырёвцам" (см. прошлую часть), конечно, тоже стоило дойти, но мы не успели.

48.


У церкви - памятник (2015) якутским труженикам тыла с совсем не советской формулировкой "Победы ради потрудившимся":

49.


Раз мы ушли из центра, скажу и про транспорт. Это недолго - троллейбус и трамвай тут не то что не уничтожены "эффективными", а вовсе не ходили никогда. Всё исчерпывается автобусами средней вместимости - более убитыми частными и новыми муницпильными машинами с характерным узором, первая партия которых прибыла в 2019 году.

50.


Остановки в них объявляют на двух языках (сначала на русском, потом на якутском), платят - наличными водителю или по специальной карте через валидатор архаичного вида. Неудобства транспорта связаны с ним лишь косвенно: из-за мерзлоты в Якутске очень своеобразные дороги (тут не трясёт, но мучительно шатает), а народ, в большинстве своём приехавший в город недавно, напрочь не ориентируется в маршрутах, предпочитая смотреть 2ГИС. Главная же логистическая засада в Якутске - такси: тут не работают ни "Яндекс", ни "Юбер", и даже популярный в Сибири "Максим" проще вызывать по телефону и приезжает он через раз. Основной агрегатор Якутска - прежде мне не знакомый "InDrive", основанный местными студентами в 2012 году как группа "Вконтакте" из-за того, что таксисты регулярно задирали цены в мороз. Теперь это вполне себе международная система со штаб-квартирой в Маунтин-Вью, штат Калифорния, капитализацией в миллиард долларов и поддержкой в сотнях городов 47 стран мира. По сути - внутригородской аналог блаблакара, где пассажир выставляtт цену с возможностью торга со стороны водителя. Например, я хотел уехать за 150 рублей и через пару минут получил уведомление, что могут отвезти за 170. Штука сама по себе в общем удобная, но сначала я про неё не знал, затем тормозил поставить на телефон приложение, а потом и вовсе уехал.

50а.


Ну а зная, на чём, в следующей части поедем смотреть окраины.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии - будет позже.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1138178.html

В первой части о Якутске я рассказывал о том, как в ХХ веке этот город по разным причинам, но один за другим потерял все свои ценнейшие архитектурные памятники, включая последнюю русскую деревянную крепость. Но параллельно разрушению шло созидание: в столице Республики Саха образовался богатейший комплекс музеев, который я бы поставил если не на 3-е место в России, то уж точно в топ-5. Многое из них было в обзорах Якутии, а в прошлой части я показывал Институт мерзлотоведения и Царство Вечной Мерзлоты. Сегодня кратко расскажу об остальных музеях и связанных с ними местах: заглянем, например, на алмазную фабрику.

Этот пост не был бы написан в таком виде, если бы не лучшие экскурсоводы и возможность фотосъёмки даже там, где запрещено, за что стоит благодарить проект "Живое наследие", администрацию Республики Саха и депутата Госдумы РФ Сардану Авксентьеву.

Прежде, чем начать рассказ, дам ссылки на свои обзоры Якутии, и дальше цифры покажут, где можно увидеть экспонаты. 1. Природа, символы, история || 2. Быт, кухня и искусство якутов || 3. Духовная культура якутов || 4. Народы Якутии (в т.ч. русские).

2а.


В дореволюционном Якутске было три центра - острог, вокруг которого в ХХ веке вырос управленческий квартал; Гостиный двор у пристани и Спасский монастырь - духовный центр стороны обширнее иных империй. "На бумаге" возникший в 1640 году, а фактически в 1663-м, он владел угодьями даже на Камчатке, а здешние миссионеры при походных церквях бывали и за океаном. В конце 18 века обитель попала под екатерининскую секуляризацию, а свой дореволюционный облик обрела в 1800-20 годах, когда возродилась. Вершиной истории Спасского монастыря стали 1852-58 годы, когда здесь была кафедра Иннокентия (Вениаминова), епископа Камчатского, Курильского и Алеутского (см. Анга), где он перевёл Новый Завет на якутский, а затем уехал в собственноручно основанный Благовещенск. Часовня Иннокентия Московского (1997) стоит теперь в центре бывшего монастыря, а от его ансамбля осталось одно здание - Архиерейские палаты (1915-24), достроенные уже как музей:

2.


Таковой в Якутске, полном ссыльной интеллигенции, пытался зародиться не одно десятилетие. Поводом стал привезённый 1887 году с Вилюй-реки древний череп бизона - теперь идеей проникся ещё и статский советник Андрей Попов. В 1891 году музей и библиотека открылись в соседних лавках Гостиного двора, и лишь в 1909-11 годах для них было построено отдельное здание. В 1924-26 музей оставил его библиотеке, съехав в опустевший монастырь, который до 1977 года делил с архивом и ВДНХ Якутской АССР. Сталинский корпус Выставки был воздвигнут то ли в 1947, то ли в 1954-м и снесён где-то в конце 1970-х.

3а.


Старые здания снесли ещё в 1920-30-х, но сам двор сохраняет что-то неуловимо монастырское. Формально обитель возрождена, и на задворках музея стоят Спасская церковь (2011-13) и жилой корпус, в котором монахи сделали даже реплику кельи святителя Иннокентия. С храмами соседствуют сэргэ - якутские ритуальные коновязи: та, что на лужайке поставлена в 2018 году на I Съезде родословия Республики Саха (что бы это ни значило), а та, что у стены - в 2006 по случаю визита главы ЮНЕСКО. На святыни двух вер взирает идеолог советского научного атеизма Емельян Ярославский, которого изваяла в 1969 году его дочь Марианна.

3.


Само учреждение имеет неимоверно забористое название Якутский государственный объединенный музей

Ну а дальше - собственно огранка, идущая одновременно на дюжине станков, шум которых не проникает в коридор за мощными стенами и тяжёлыми дверьми, но здесь стоит непрерывно.

38.


При классической огранке на алмаз наносится 57 (33 на короне и 24 на павильоне - условно "верхней" и "нижней" сторонах), 33 или 17 граней. Но на последний вариант те девушки, чьи лучшие друзья - это бриллианты, могут ещё и обидеться.

39.


На кадре выше виден сам ограночный диск с алмазным напылением: вопреки голливудским фильмам, где подлинность бриллианта проверяют молотком, алмаз нетрудно разбить, но вот поцарапать его можно только другим алмазом. Над гранилкой - табличка с историей обрабатываемого камня с датами, именами работников и примечаниями на каждом этапе от драги до прилавка. Особый сигнал в цеху - это "Потеря!": если алмаз вдруг улетит со стола, работы останавливаются, и никто не имеет права покинуть цех до окончания поисков - не найдя на полу, драгоценный камень будут искать на людях. Если при огранке что-то пошло не так, алмаз возвращается на компьютерное моделирование, и если он ещё имеет шансы стать бриллиантом - то повторно проходит все стадии. Ну а сами алмазы, за редчайшим исключением, немногим больше макового зерна:

39а.


Покинув "Комдрагмет", мимо знакомой по прошлой части Шахты Шергина выйдем на Тёплое озеро - длинную (3,7км) узкую старицу, которая в Якутске вместо городской реки (ведь до Лены луга на несколько километров). Выше центра на берегу стоит главный вуз Якутии:

40.


Он был основан в 1934 году как пединститут, с 1956 года это ЯГУ, а с 2010 - Северо-Восточный федеральный университет имени Максима Амосова. Главный корпус с белоснежными колоннами заложен в 1952 году, ещё при ЯГПИ:

41.


За ним - Сквер Профессоров (2016), больше всего впечатляющий барельефами на двух арках:

42.


Чуть дальше по набережной стоит огромный стеклянный Корпус факультетов естественных наук (1997), который я напрочь забыл сфоткать целиком. Где-то в нём скрыт основанный в 1989 году Музей высшей школы с историей вуза, а ещё два занимают отдельный подъезд снизу доверху. По трём этажам протянулся основанный в 1972 году Музей археологии и этнографии, почти всю экспозицию которого я разобрал по обзорам Якутии. Археологическая коллекция (1.), растянувшаяся на 2 этажа, посвящена в первую очередь доисторическим находкам и пожалуй слишком велика, чтобы удержать интерес далёкого от темы человека. Зато этнографический 3-й этаж (2., 3.) содержит отдельные экспозиции (4.) юкагиров и эвенов (в других музеях - только якуты и эвенки, которые есть и здесь) и русских находок Алазейского острога с низовий Индигирки (вернее, Алазея - параллельная ей река).

43.


На 4-м этаже - небольшой, но чрезвычайно концентрированный Музей Мамонта имени Петра Лазарева, созданный в 1991 году и позже названный в честь своего основателя, первого якута-мамонтолога. Всего же с 1799 года, когда эти находки впервые попались на глаза учёным, в Якутии было добыто 3/4 всех известных в мире туш животных из мамонтовой мегафауны. Как взаимодействовать с музеем, мне так и осталось не ясным: дозвониться туда всё лето было невозможно, а вот на местности оказалось, что это как бы не самый популярный музей Якутска, по залу которого при нас ходило сразу несколько групп. В другом месте я бы подумал на заговор турагентств, а здесь... ну просто не до то людям: мамонтологи работают, а бывает, что и вовсе экскурсий нет потому, что все на раскопках в тундре. Нам благородный профессор-экскурсовод развенчал несколько мифов (например, что мамонтятина из мерзлоты съедобна или что наука запросто клонирует мамонта), показал фильм о работах 2013 года на Новосибирских островах и искренней болью в голосе добавил, что в его идеальном мире к таким раскопкам Минобороны (хозяин тех краёв) по первому зову учёных присылает Ми-8, а в Тикси его уже ждёт грузовой борт с морозильным оборудованием то ли в Москву, то ли в Японию, где тушу ждут лаборатории: при таком оперативном взаимодействии надежда извлечь из мамонта "живую" ДНК всё-таки есть. Подробный рассказ об экспонатах был у меня в (1.).

44.


Теперь вернёмся в Старый город и пойдём из него прочь по улице Кирова - на самом краю центра она приводит к небольшому ТЦ "Хомус", второй этаж которого занимает Музей и центр Хомуса народов мира (всё - 3.):

45.


Его создатель Иван Алексеев так же известен под якутским именем Уйбаан Хомус (Иван Хомусов), и семейная легенда гласит, что в 14 лет он уехал из родного дома в нартах то ли в город, то ли в другой улус, и бабушка дала ему с собой хомус. С которым юноша расставался только там, где музыка была неуместна, в чём в общем был не одинок: хотя варган независимо друг от друга изобрели народы всей планеты (в России, скажем, своего аналога не было только на Кавказе и в Югре), лишь у якутов он стал основой музыкальной культуры. С хомусом и шаман уводил себя в транс, и мальчишка с глухого аласа коротал дни на пастбище: старинная манера "сыыйа тардыы" ("протяжнея игра") - больше для себя, чем для зрителя. В 1914 году, однако, ансамбль хомусисток дебютировал в Клубе Приказчиков, а в 1930-х годах первый якутский композитор Адам Скрябин организовал хомусный коллектив в театре. В 1948 году якут Лука Турнин выступал с сольным хомусным концертом в Москве - так музыка саха обрела всемирную славу. Ну а Алексеев в 1962 году возглавил год как существовавший студенческий ансамбль "Алгыс" ("Благословение"), на следующие десятилетие став законодателем варганной музыки. Уйбаан Хомус со товарищи изобрели множество новых приёмов игры вроде разнообразных ударов пальцами, а параллельно хомусистка Федора Гоголева изобрела технику игры на хомусе языком. К концу ХХ века хомусисты в Якутии стали кем-то вроде джазменов в Америке - элитой музыки, и вот в 1990-92 годах Алексеев основал музей хомуса, первоначально размещавшийся в здании научно-методологического центра по соседству - на кадре выше виден его торец:

45а.


Экскурсантов встречает спокойная, отстранённо-возвышенная Елизавета Мигалкина - якутская поэтесса и ведущая кружка по родному языку:

46.


Ну а хомус, если конечно это не 106-сантиметровая инсталляция Александра Данилова (1972), которая всё равно никогда не зазвучит (то есть он на это рассчитан, но разумных существ с таким ртом на Земле не водится) - штука маленькая, и потому входя в музей, я даже представить не мог, НАСКОЛЬКО он огромен: в единственном разветвлённом зале я снял около 300 кадров.

47.


Открывает музей экспозиция хомусов старых мастеров, среди которых самое большое восхищение у якутов вызывает Семён Гоголев - Амьыыники Уус из Табаги, в 1930-40-х годах создавший классический для нашего времени хомус. Тут стоит сказать, что кузнец у якутов был чтимее шамана, причём авторитет его однозначно имел знак "+", а посвящение начиналось обрядом поклонения божеству Кудай-Бахсы и оживлением в кобыльей крови 9 инструментов. Кузнец - не маг, но алхимик: тот же Гоголев для лучшего звучания закалял свои внешне невзрачные хомусы в некоем отваре из бычьих рогов, секрет которого в 1989 году унёс с собой в могилу.

47а.


Хомус - это целых 3 вида искусства: музыкальное (игра), кузнечное (сам инструмент) и, опционально, скульптурное: невзрачность варгана компенсируют футляры удивительных форм. Живым классиком тут считается Эдуард Тарабукин, а лучшими мастерами современности Иннокентий Готовцев - Хосуун Уус и Роман Готовцев - Мандыр Уус (однофамильцы, но не братья), освоившие для древнего искусства новейшие технологии.

48.


Основа музея - коллекция самого Уйбаан Хомуса в хомусами примерно 20 народов мира, в первую очередь братьев-тюрок из Средней Азии. Но качественный поворот тут случился в 2009 году, когда из США приехала коллекция Фредерика Крейна. Будучи чуть старше Алексеева (1925 год рождения против 1941), американец всю жизнь на другой стороне океана посвятил ровно тому же увлечению, и Первый международный конгресс варганной музыки прошёл в 1984 году в Айова-Сити, а следующий, примерно в 25 раз более масштабный (500 участников против 21) - в 1988 в Якутске. Коллекция Крейна, имевшего возможность ездить по планете, была гораздо масштабнее коллекции Алексеева, но заморский гость так проникся хомусным искусством саха, что подарком своим фактически закрепил за Якутском статус мировой столицы хомуса:

49.


Из 162 аналогов хомуса в разных странах здесь представлено как минимум несколько десятков.

49а.


Среди которых и русский варган:

50а.


В Европе "золотым веком варгана" называют 18-й век - дальше его вытеснили губная гармошка и скрипка, к которой хомусисты относятся с какой-то особенной ревностью. Английские и шотландские трумпы, немецкие и австрийские маультроммели, итальянские скассиапенсиери, португальский беримбау, норвежский мунхарп, эстонский пармупииль, венгерский доромб, украинская дрымба - названиями они отличаются, а формами схожи с туркменским гопузом, казахским шанкабызом, алтайским комусом... в общем, думаю, можно не сомневаться, что в Европе этот инструмент не самозародился, а был занесён из Великой Степи.

50.


Вариации Нового света. На родине Крейна трумп превратился в "еврейскую арфу":

51а.


Показать всю экспозиция музея хомуса нереально, но вот просто несколько примеров из разных стран мира. Обратите внимание на статуэтки в витринах и на инфографику, отображающую, из каких хомусы могли быть материалов:

51.


Весь вид коукина так и требует подтвердить гипотезу об алтайском происхождении японцев. И было то явно очень давно: хомус - как бы не древнейший музыкальный инструмент на свете.

52.


Хотя само разнообразие форм и материалов при схожести принципа действия наводит на мысли, что на каждом континенте он зародился сам:

53.


В целом же о хомусе тут можно узнать чуть менее, чем всё, вплоть до обзора тематических фильмов, самым неожиданным из которых оказалась итало-якутская картина "Странные звуки счастья" о поиске себя в чужом краю. Помимо хомусов тут есть и коллекция самых разных музыкальных инструментов народов мира - дар петербургского архитектора и фотохудожника Валерия Брунцева:

54.


...Вот, с учётом прошлой части, все музеи, которые я обошёл в Якутске, но список их явно не полный, да и не припомню, видел ли я полный список хоть раз. Ещё пару музеев я видел только снаружи - например, Литературный музей имени Платона Ойунского на Октябрьской улице, в весьма историческом месте:

55а.


Якуты - литературоцентричный народ, и им есть, о чём рассказать здесь:

55.


В 1970 году первая экспозиция была обустроена в доме самого Ойунского, "красного шамана" начала ХХ века и идеолога советской Якутии. В 1980 появились странный бетонный балаган и балаганоподобный корпус с кадра выше, посвящённый другим писателям.

56.


Ну а Художественный музей на площади Ленина я оставлю на следующую часть, в которой погуляем по центру Якутска.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии - будет позже.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1137934.html