I.
Сюжет поэмы «Царь-девица» Марина Цветаева позаимствовала из одноимённой русской народной сказки, входящей в сборник составленный этнографом и фольклористом Александром Афанасьевым. Но, она явно не ограничилась «Царь-девицей», потому что в поэме прослеживаются мотивы многих других народных сказок, а также влияние фундаментального исследования Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу». Поэма сложнейшая. Образно и в двух словах её можно охарактеризовать как синтез «Слова о полку Игореве» и «Улисса» Джеймса Джойса. Нельзя раскрыть книгу и без подготовки прочитать и понять её. Необходимо знать славянскую мифологию, языческие верования, восточнославянский фольклор, старославянский язык и помимо русского – немного украинский и белорусский языки, потому что слова из них тоже встречаются в тексте; и т.д.
Вот небольшой пример сложности текста:
Нет, не пчёлки розанам
Ведут дозор.
То с печатью грозной
У слюнки – спор.
Понятно о чём это? Специально для нас – несведущих – внизу страницы есть примечание автора: «Печать (ожог) – поцелуй Царь-девицы. Слюнка – поцелуй мачехи». Два поцелуя спорят между собой о праве быть запечатлёнными на устах и ланитах юного Царевича.
Сюжет сказки таков...

Режиссёр спектакля и он же исполнитель роли колдуна Дмитрий Бозин с Викторией Савельевой в роли мачехи. Спектакль "Царь-девица" в "Театре Романа Виктюка".

I.
Эта очень странная пьеса весьма органично вплетается в не менее странный театр, обитающий в не менее странном помещении. Я никогда раньше здесь не был, поэтому опишу первые впечатления. Уже на подходе кажется, что бывший дом культуры им. Русакова (который в 1996 году передан «Театру Романа Виктюка») сам по себе какая-то большая, немного несуразная декорация. Какой-то особой красоты и гармонии в этом вычурном осколке кубофутуризма точно нет. Но конструкция вызывает удивление и восхищение (как и всё, что связано с авангардом XX века). Здание своим видом как бы глумится над всеми классическими и эстетическими архитектурными догмами. И подготавливает тебя к тому, что там – внутри – всё будет такое же странное, удивляющее и ни на что не похожее.
Предбанник (давайте выражаться языком Маяковского), включающий в себя гардероб, фойе и буфет, более-менее нейтральный. Какой-то знакомый даже. В нём есть что-то от «Театрального центра на Страстном» и «Театриума на Серпуховке» в совокупности. Минимализм и ощущение раздвинутого пространства. Разве что какие-то детали придают индивидуальности, например, немного загадочная и тревожно обволакивающая фоновая музыка. Зрительный зал читатели моей страницы ВК, увидев фото, которое я скинул прямиком оттуда же, сравнили со стадионом. И что-то похожее действительно есть. И не только ряды сидений, смонтированные с большим перепадом высот. Но и нечто неуловимое, находящееся перед глазами, но сразу не подвластное объяснению. Я понял, в чём дело только когда в начале спектакля заскрежетали опускающиеся жалюзи и задрожали стёкла на окнах. Окна… как же я сразу не догадался! Окон, заполняющих все стены зрительного зала, я нигде ещё, ни в одном театре не видел. На сцене я не обнаружил технических изысков: суфлёрской будки, потайных люков, вращательных механизмов и т.д. Да, собственно, и сцены никакой нет. Просто пол и ниша со стенами из кирпича, что напомнило мне склад, или нет (зачем так грубо) – облагороженное в стиле лофт пространство на старом екатерининском заводе. Вот такой он «Театр Романа Виктюка» при первом беглом рассмотрении – необычный, но при этом очень харизматичный. Как человек со странноватой, но магнетически притягивающей к себе внешностью, с которым чем больше общаешься, тем больше он к себе располагает.

Очаровательная Мария Матто в роли Мезальянсовой и Павел Новиков в роли Оптимистенко. Спектакль "Баня" в "Театре Романа Виктюка".