Как мы можем обеспечить нашим собакам наилучшее качество жизни?



В своей книге “Кости должны падать с неба” автор и тренер собак Сьюзан Клозер писала: “Чтобы постичь разум собаки, вы должны пройти ее лапами и увидеть мир ее глазами. Чтобы понять ее молитвы, вы должны искать, что зажигает все ее существо радостью, и увидеть, что тушит этот свет”.



Конечно, мы не можем на самом деле увидеть мир глазами нашей собаки, иначе это будет попытка использования подлинного антропоморфизма. Антропоморфизм — это присвоение животным человеческих качеств. Он может (и играет) важную роль в формировании и укреплении связи между человеком и животными, но также может препятствовать нашей способности точно интерпретировать поведение собаки, особенно если мы соотносим человеческие побуждения с поведением собак. (см. также Bradshaw and Casey 2007).



Тем не менее для меня слова Клозер могут быть истолкованы как напоминание о том, что для лучшего понимания наших собак и обеспечения им действительно хорошего качества жизни нам нужно, по крайней мере, попытаться увидеть их жизнь с их собачьей точки зрения. Мы можем уважать наших собак, обращая внимание на их язык тела и вокализацию, и «слушая» то, что они пытаются сообщить о ситуациях, в которых они оказываются (и чаще всего, ситуациях, в которые мы их поместили). Но что представляет собой отличное качество жизни в собачьем понимании? Жизни собак сильно различаются в зависимости от ситуации, физического и психического здоровья, возраста, породы; истории, верования и ценностей человеческой культуры, которая их окружает, и их роли в обществе (собака-компаньон, рабочая собака и т. д.).



Можно ли определить универсальный набор требований для хорошего качества жизни собак? И как мы узнаем (кроме случаев очевидного жестокого обращения или пренебрежения), каково качество жизни отдельной собаки?



Читать далее

Собака не обязана здороваться с незнакомцами, и не надо позволять чужим гладить её, только если она сама не подошла первой. Мы также обсудили с хозяйкой, как по языку тела понять, когда собака спокойна и довольна при общении с человеком. Если заметно напряжение или неуверенность, хозяйка должна отзывать собаку и, когда та повернётся, давать лакомство и уходить.
Так как Сэми теперь лает на прохожих, то с этой проблемой мы решили работать обычным способом для случаев с агрессией на поводке. Мы использовали словесный маркер «да» и лакомство каждый раз, когда она смотрит на человека. Это научило собаку, что незнакомцы = вкусное лакомство, так что очень скоро при виде прохожих она не лаяла, а смотрела на хозяйку, ожидая награды.
Полностью исключить любые наказания (включая вербальные) за рычание, лай и другие признаки дискомфорта. Всё это – сигналы, которые нужно услышать, а не «плохое поведение», которое нужно исправлять. Нашей целью был качественный менеджмент, который не давал бы Сэми рычать и лаять. Но если бы это случилось, хозяйка знала, что нужно просто отойти подальше и, когда собака успокоится, похвалить и наградить её.

Изо всех собак, с которыми я жил и работал, Чарли (его история рассказывается в книге «Чарли — собака из дикой природы») был моим самым неординарным учителем. Румынская одичавшая собака без предыдущей социализации к людям, поведенчески более похожая на волка подтолкнуал меня глубоко задуматься о сути человечности и мире собак. Мне пришлось задействовать весь свой опыт, понимание, знания и ресурсы, пока я помогал Чарли постепенно научиться жить в ужасающе чужом для него мире.


Чарли до этого знал лишь поля, стихию, напряжённый процесс охоты и собирательства и ежедневную борьбу за жизнь. Он был диким существом и обеспечивал свою жизнь независимо от людей. Чтобы поймать его, понадобилось 20 месяцев со дня первой встречи, а когда собаку доставили в приют, левый глаз был настолько повреждён, что его потребовалось удалить. После операции Чарли несколько недель жил на улице, в саду, потом его привезли ко мне. Шок и страх, что испытал Чарли во время транспортировки по Соединённому королевству в мой дом, временно парализовали собаку.

Представьте теперь, как ужасны должны были быть для него тяготы домашней жизни. Всё оказалось незнакомым: люди в непосредственной близости, миски с едой и водой, стены и двери, предметы быта и мебель, собачьи лежанки, звуки и запахи — и никакой возможности убежать от этого. Спасительной силой для Чарли стала Скаи, моя ищейка, к которой он быстро привязался — она и стала его мудрым и деликатным наставником.