Тит-Ары - крупный остров на Лене в 50 километрах до устья, и его более чем типичное для Якутии название (Лиственничный остров) странно смотрится на широте Новой Земли (71°59′). Пассажиров круизного лайнера "Михаил Светлов" не случайно привозят сюда лишь на обратном пути, после приморского Тикси, до которого по самым красивым местам самой красовой реки мы чуть-чуть не дошли в прошлой части. До поездки я знал, что на Тит-Арах находятся рыболовецкая база и кладбище финско-литовско-якутских депортантов, которые в борьбе за жизнь с зимней стужей свели самый северный лес на Земле. А при ближайшем рассмотрении Лиственничный остров оказались самой впечатляющей остановкой ленских низовий.

За сегодняшний рассказ стоит поблагодарить "Ленатурфлот", в круиз которого мы попали благодаря поддержке проекта "Живое наследие", депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой и администрации Республики Саха: у рейсового "Механика Кулибина" на Тит-Ары просто нет полноценной остановки.

"Финишную прямую" Лены к острову Столб, за которым её единое мощное русло распадается на тысячи рукавов второй по величине в мире дельты, открывает колючая скала словно из тёмных земель какого-нибудь фэнтези:

2.


Так и не догадаешься в пасмурный день, что это Белые скалы. На теплоходе, впрочем, мне было сказано, что это Таба-Бастах, или Нижне-Ленские столбы - в прошлой части я показывал под этим именем другую скалу ниже по течению. Тут может даже и не быть противоречия: якутское название переводится как Оленья Голова, и вполне подходит обоим шедеврам природы.

3.


Напротив Белых скал, на фоне далёких сопок кряжа Чекановского, и раскинулся Тит-Ары, вытянутый на 14 километров по течению и на 4,5 километра поперёк. В промысловый сезон это вполне обитаемый остров:

4.


Теплоход за корму швартуется к катеру, который служит тут лодочным причалом и подсобкой, а за нос - к какому-то гусеничному прицепу, который зарывается в песок.

5.


Песка тут много, и это немудрено - дальше по пляжу лежат, пуская в Лену быстрые ручьи, странные груды чего-то:

6.


Вблизи понимаешь, что это не камень, а лёд, пускай и очень грязный:

7.


Прежде я не раз упоминал ледоходы Ленских низовий, сравнивая их мощь то с вулканом, то с селевым потоком. Ведь ширина реки в низовьях - порядка 5 километров (бывает и 8-10), глубина для такого масштаба относительно невелика (10-15 метров), а верховья Лены лежат на 20 градусов южнее низовий с соответствующей разницей температур. Иными словами, объёмы льда в реке огромны, и в мае в полярных широтах его панцирь не столько тает, сколько ломается под натиском уже пришедших в движение льдин. Из-за этих ледоходов от самого Олёкминска на Лене не строят причалов, а в низовьях у скал порой вылезают торосы до 30 метров высотой - вот тут можете посмотреть видео, которое нам показывали и на теплоходе. В конце июля остатки ледового панциря таяли на берегу:

8.


Над торосами - сэргэ, якутская священная коновязь, при виде которой я сразу вспомнил историю этого острова. Ныне самое северное село на Лене - Кюсюр, показанный в позапрошлой части, однако в советское время люди и ниже по течению жили круглый год. Село Тит-Ары существовало в 1942-99 годах, а до 1966 и вовсе значилось посёлком городского типа. Но как возник этот посёлок, да ещё и в разгар войны? Низовья Лены испокон веков были местами неописуемо рыбными, и советская власть решила накормить этой рыбой фронт и тыл. Сколько жизней спас здешний улов - вряд ли кто-то сможет посчитать, вот только и оплачен он тоже был многими жизнями. Поначалу сюда отправляли литовцев и финнов, депортированных с занятых в 1939-40 годах земель, в расчёте видимо на то, что опыт Балтики будет полезен и в Арктике. Но что-то пошло не так, помесячные планы не выполнялись, чиновники и чекисты Якутской АССР хватались за головы, и перед кем-то определённо маячили сорванные погоны, фронт да штрафбат... Дальше кто-то, видимо, вспомнил, что Чурапчинский район в Гражданскую войну показал себя оплотом контрреволюции и национализма, и хотя напрямую это обвинение никогда не озвучивалось, именно близ Чурапчи 41 колхоз был перепрофилирован со скотоводства на рыбный промысел. Колхозники, конечно, узнали об этом последними: 11 августа 1942 года в Якутии началась самая настоящая депортация. Собравшись за 3 дня, сколотив телеги, погрузив в них инвентарь да не более 16 кило личных вещей, 5459 (вместе с семьями) новоявленных балыксытов (прежде ловившие только карасиков в озёрах) двинулись к берегу Лены. По плану они должны были отбыть на пароходах и имели где-то месяц до морозов на обустройство. Но пароходы не пришли, и прождав их три недели, чиновники отправили людей вниз по течению на одноразовых баржах. К холодным берегам чурапчинцы прибыли в октябре-ноябре, по последней чистой воде и первым морозам, и более трети из них не пережили первую зиму. В 1945-47 годах выжившие вернулись к родным аласам, а в Сангаре, Жиганске, Кюсюре на самых видных местах стоят памятники Чурапчинской трагедии. А вот на Тит-Арах, как ни странно, нет: поставленный в 2003 году у берега сэргэ посвящён вовсе не депортантам, а советским первопроходцам - братьям Прокопию Даниловичу и Андрею Андреевичу Готовцевым из Усть-Алданского района, артели которых работали здесь в 1935-55 годах.

9.


Нынешний Тит-Ары - не посёлок, а база, корректно говоря - рыбучасток. В промысловый сезон сюда приезжает артель - 23 человека, из которых 10 рыбаки, а остальные - всякие повара да механики. И, конечно же, начальник всего этого - энергичный, даже удалой Алексей Маркевич, в своей спецовке и безразмерных сапогах утром поднявшийся на борт лайнера. Он родился и вырос в Тикси, но давно живёт в тёплой Феодосии, а бизнес развивал так и вовсе в Москве. В 2014 году, причалив вместе с полуостровом в родную гавань, он вернулся на Север и с тех пор обустраивает Тит-Ары. Первым делом Алексей почти полностью обновил артель, уволив даже колоритного механика старой закалки, который каждый день с утра заводил все без исключения двигатели, поскольку "машина должна работать, машина должна гудеть!". Получилась "оптимизация здорового человека": по своему оснащению рыбучасток Тит-Ары самый современный на Лене, а заказчики с материка, обычно брезгующие ленской рыбой (почему - расскажу позже) продукцию Маркевича берут на ура. Летом тут добывают сибирского осетра и нельму, осенью - ряпушку и омуля, и весь сезон - щуку и налима, всего по квоте 140 тонн. Всё это через дочерние ООО "Тит-Ары" (в Якутии) и "Муксун" (в столице) поставляется в три сотни ресторанов Москвы, Петербурга, Новосибирска и Якутска, а малыми партиями - и на заказ.

10.


На базе перемешаны осколки былого...

11.


12.


13.


...и приметы современности. С ржавыми катерами соседствуют сверкающие новой краской трактора:

14.


И даже пара вездеходов - гусеничный и колёсный, причём второй подозрительно похож на знакомые мне усинские "Бореи" (для своих - просто "Xpen"). А вот на заднем плане парничок подсобного хозяйства:

15.


Рабочих я не фотографировал, но жизнь на базе кипит, и по тому, сколь часто народ снуёт из домика в домик, я бы предположил, что тут не 23 мужика, а хотя бы полсотни.

15а.


Гордость Маркевича - камеры шок-заморозки, создающие температуру до -35 градусов. Это даже холоднее, чем в рефрижераторах "Магдебург" и "Михаил Мельчиев", забирающих уловы с рыбоучастков (а я видел их в порту Якутска).

16.


И именно редкость шок-морозильников у здешних рыбаков - причина предубеждения столичных рестораторов к ленской рыбе. В основном на Нижней Лене по старинке используют мерзлотники, ну а на Тит-Арах таковой - за музей:

17.


Мерзлотник, как следует из названия - это то ли естественная морозильная камера, то ли искусственная ледяная пещера, вырытая в вечной мерзлоте. Крупнейший в мире мерзлотник я видел изнутри в Новом Порту на Ямале, а в мерзлотниках Якутска теперь обитает Царство Вечной мерзлоты. За шлюзом с тяжёлыми дверьми встречают ледяные стены:

18.


Мерзлотник состоит из двух ярусов - наверху -5 градусов:

19.


А внизу -10. Но и того, и другого мало: если при -35 рыба становится ледышкой за пару часов, то в мерзлотниках на это уходит несколько суток. Рыба успевает банально подпортится, да вдобавок медленное замерзание приводит к образованию кристаллов льда, которые рвут рыбье мясо, делая его рыхлым и липким. В общем, рыба из мерзлотников очень сильно теряет во вкусе, и если в магазине её продать ещё можно, то в понтовом ресторане не подашь.

19а.


Своды подземелья держат столбы и балки из лиственницы, а стены облицованы речным льдом:

20.


Летом, особенно в сезон круизов, когда на всё это осаждается теплая влага, тут растут ледяные кружева - но не столь обильные, как в мерзлотных подземельях Якутска.

20а.


А вот пол превратился в каток отнюдь не из любви к искусству - в начале лета тут случился паводок, какого Маркевич за 8 лет не упомнит, затопивший мерзлотник до крыши. Более того, вода повредила катера и, самое главное, шок-морозильники, для ремонта которых пришлось вызывать спецов аж из Новосибирска.

21.


На специальном ледовом подиуме можно увидеть и экспонаты - тех самых рыбов, которых не продают, а только показывают. Справа - чир из рода сиговых, достигающий 80см в длину и 16 килограмм веса: за пределами Якутии это, кажется, самая известная ленская рыба. На самом деле он водится в северных реках не только Сибири, но и Канады, и на Оби под название щёкур слывёт второй лучшей рыбой после муксуна. Муксун на Лене тоже есть, хотя и не в столь товарных количествах. Противоположный случай - небольшой в своём семействе сибирский осётр, достигающий длины в 2 метра и веса в 200 килограмм. Он встречается от Оби до Колымы, но лишь на Лене достаточно обилен, чтобы ловить его легально - у артели Маркевича в разные годы квота от 1,4 до 3 тонн. Более того, низовья Лены - в принципе последнее место в России, где осетровые промысловый вид (а в мире ещё есть каспийское побережье Ирана). Вся чёрная икра волго-каспийских видов (см. Астрахань), что продаётся в магазинах - с рыборазводных хозяйств, на Дальнем Востоке осетров и калуг ловить боятся даже браконьеры, а готовую к употреблению ленскую чёрную икру я показывал в позапрошлой части. Наконец, третий рыб на подиуме - омуль, ещё один представитель сиговых. В первую очередь, конечно, при упоминании этой рыбы представляют Байкал, но замкнутая популяция Славного моря - как раз исключение из правил. Здесь - арктический омуль, заходящий из полярных морей на нерест в реки Сибири, Аляски и Канады. У этой небольшой рыбы (до 60см длины, до 3кг веса) самая короткая и интенсивная путина - в Лену по осени омуль идёт всего 5-7 дней, но артель Маркевича добывает его до 10 тонн за сутки.

22.


Мерзлотники, впрочем, тоже не самая архаичная форма рыбохранения. В центре базы стоит длинный корпус из корявых досок, оставшихся от одноразовых карбазов и паузков, что до 1950-х сплавлялись по Лене из Качуга. И в том числе - в навигации 1942-43 годов, когда строился этот посёлок:

23.


До появления рефрижераторов от мерзлотников не было особой пользы - разве что держать в них рыбу до зимы, а потом везти санями с такой стоимостью доставки, что актуальна она будет разве только к царскому столу. Массово же рыбу не морозили, а солили в бочках, и хотя вернуть её из засоленного состояния можно было длительным вымачиванием, вкус, конечно, от всего этого менялся ещё сильнее. Длинное старое здание - это засолочный цех, который здесь так же держат в качестве подсобки и музея:

24.


Когда он строился, ленская рыба, напротив, выигрывала у прочих - благодаря вечной мерзлоте и околонулевой температуре вкопанных в землю бочек, засол проходил гораздо качественнее.

24а.


Всего в те бочки закладывалось до 20 тонн рыбы, ну а этими бочками её везли на материк:

25а.


В общем, определённо был бы не лишним какой-нибудь Тит-Аринский музей Истории нижнеленского рыболовства, особенно если на него грант дадут.

25.


Да и пассажиры "Ленатурфлота" - не единственные туристы, которые здесь бывают. На краю базы есть гостевые дома:

26.


Маркевич организует, конечно, мягко говоря не бюджетные рыболовные туры по ленским притокам и вертолётные экскурсии на Оленёк - тоже немаленькую (примерно с Дон) и очень безлюдную (всего 4 села) реку, которая могла бы оспорить у Лены звание красавицы №1.

26а.


У гостевых домов - кажется, последний в этой серии балаган, якутское зимнее жилище:

27.


Пусть и с буржуйкой вместо камелька. Его можно считать чем-то вроде ДК рыбоучастка:

28.


Здесь Маркевич угощает круизных гостей своей продукцией - строганиной из омуля, нельмы и осетра. Нам больше всего понравилась нельма - арктический подвид белорыбицы до 1,5м длиной и до 50кг весом. Она нерестится в полярных реках от Кольского полуострова до Канады, на Печоре известна как сявка, однако в большинстве регионов её ловить запрещено. Особенно богата нельмой именно Якутия, и если уж попал на Лену - в первую очередь стоит попробовать именно вот эту тройку: омуля, нельму и осетра.

28а.


Протиснувшись сквозь толпу пассажиров, мы схватили по три разноцветных ломтика строганины как бы не первыми, и уплетая их на ходу, поспешили за посёлок:

29.


Мимо ещё одной россыпи катеров, которые когда-то вытащили на зимовку и забросили. Суда словно заснули и не проснулись:

30.


Вдали - пологая гряда по середине Тит-Ары и сопки левого берега:

31.


А впереди - тонкие высокие кресты не в меру литовского вида:

32.


Впрочем, посёлок Тит-Ары существовал полвека, а значит, рискну предположить, здесь лежат не только спецпереселенцы:

33.


Поверх вечной мерзлоты усопших зарывали в песок, который теперь понемногу развеивается ветром:

34.


Само собой, не все спецпереселенцы погибли, и в том же Кюсюре литовцы были народом №3 после эвенков и якутов вплоть до конца СССР. Большинство прихожан костёла в Якутске родом из Булунского улуса, и не здесь ли отбывал ссылку "литовец, ставший легендой Сибири", который показывал нам шрамы медвежьих когтей в Радиокостёле Каунаса? Самый, пожалуй, известный из якутских литовцев - кардиохирург Витянис Андрюкайтис, министр здравоохранения Литвы и еврокомиссар того же профиля в доковидную эпоху. В истории своего народа он отметился тем, что в 1990 году подписал Акт о воссоздании Литовского государства. Не знаю, по его ли инициативе литовские экспедиции памяти зачастили на Лену уже в Перестройку, а в 1989 году над кладбищем поднялся обелиск, слегка похожий на памятник Сибелиусу - один из символов Хельсинки. С четырёх сторон - таблички на литовском, финском, якутском и русском языках. Последняя гласит "Насилием отторгнутые от земли родной. Павшие, но не забытые. В память погибших литовцев и финнов".

35.


Рядом - явно литовские могилы:

36.


Этот стиль не перепутаешь ни с чем, и среди тундр и голых скал он удивительно органичен. Вспомнить хоть Литовское кладбище под Воркутой...

36а.


Поодаль - пара обелисков с красными звёздами, и по отдельным словам на их проржавевших табличках можно понять, что здесь покоятся простые жители посёлка Тит-Ары, может быть приехавшие за длинным рублём где-нибудь в 1960-х.

37.


Замыкает кладбище одинокий чардаат - якутский деревянный мавзолей:

38.


Как много в Арктике постапокалиптических сюжетов!

39.


Пройдя кладбище насквозь, оглянемся в сторону посёлка:

40.


Оленья голова за литовскими крижюсами:

41.


Кисилияхи (столбы) Белых скал потрясающе эффектно нависают над посёлком:

42.


Где-то за тем утёсом - остров Столб, Америка-Хая, бескрайняя дельта с розовыми чайками, не достигнутый Тикси и атомные ледоколы Северного Морского пути:

43.


Ну а кладбищу противолежит тот давший название острову лиственничный лес, со страшных зим 1940-х годов успевший вырасти заново - быть может, не без помощи людей:

44.


Деревца его совсем не факт, что молодые - выше в условиях Арктики они и не растут. Мечта посидеть под самым северным деревом планеты вряд ли осуществима - разве что постоять рядом с ним:

45.


Вот только самым северным лес Тит-Ары считается лишь в Якутии. Близ Хатанги, в Затундре, представлявшей собой самый настоящий оазис среди Арктики, есть ещё Лукунский лес и роща Ары-Мас ("Лесной остров") примерно на пол-градуса севернее (72°29-31'). "Михаил Светлов", у острова Столб поворачивающий на юго-восток Быковской протокой, не доходит до их широты километров 20.

46.


Мне хотелось дойти в Тит-Аринский лес, но в тундре прямой путь не всегда самый быстрый - за базой и кладбищенской тропой начинается болото. Я долго петлял в кочках и тропках, а в итоге упёрся в длинное озеро, сменяющееся глубоким распадком. И понял, что я не успею выйти на опушку, не задержав весь теплоход.

47.


Так что понадеявшись когда-нибудь побывать ещё и в Затундре, будем просто любоваться Леной:

48.


Выше по течению - бескрайние отмели, за которыми лежит такой же плоский и куда более обширный (20 на 10 километров) Тас-Ары - Каменный остров. Слева видна сопка над оконечностью хребта Туора-Сис и далёкие вершины Хараулаха (оба хребта - часть Верхоянских гор), справа - кряж Чекановского, а между ними - Ленская труба, в которую мы сюда и вылетели:

49.


Пока я искал путь к лесу, Наташа тоже занималась флорой:

50.


Как я понял, искорки под ногами - это полярные маки разных цветов:

51.


Набрав букетик, мы поспешили к теплоходу: на Тит-Ары, вместе с экскурсией, отводится всего-то 3,5 часа, а по мне так тут целый день провести не скучно. И самое холодное лето на памяти Алексея Маркевича со всеми пронизывающими ветрами и низкими тучами лишь добавляет суровой и жестокой красоты:

52.


Бросив последний взгляд в сторону Края Света...

53.


...поспешим на теплоход, за которым солнце сделало Белые скалы соответствующими своему названию. Пять дней обратного пути я частично показывал прошлых частях, зелёные стоянки - в рассказе про Сорок островов, а культурные программы на борту, особенно активные именно по пути к Якутску - в обзорах теплохода и поездки. Но Тикси не достигнут, и значит, может быть, я вновь увижу эти берега с борта старичка "Кулибина". Из прочитанных ещё в школе географических энциклопедий я представлял Лену первой красавицей среди рек, и Лена меня не разочаровала. Не побоюсь сказать даже, что Лена, я тебя люблю!

54.


Ну а рассказ о Республике Саха в лето 2022 года ещё не закончен: если добирались в Якутск мы по реке, то возвращались - по железной дороге. Самой молодой в России железной дороге с пассажирским движением, вдоль которой отправимся в следующих 3 частях.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена.
Суда Нижней Лены. "Ракета", "Ленанефть", "Механик Кулибин".
Суда Нижней Лены. "Михаил Светлов" и "Демьян Бедный".
Якутск - Жиганск. Сорок островов.
Жиганск.
Жиганск - Кюсюр.
Кюсюр и Хараулахский хребет.
Ленская труба - остров Столб.
Остров Тит-Ары.
Амуро-Якутская магистраль
Алдан.
Нерюнгри.
Железная дорога Нижний Бестях - Беркакит.

https://varandej.livejournal.com/1143397.html

Я не раз называл Лену красивейшей рекой планеты, но из 4400 километров её течения как бы не половину всех красот вмещают последние двести: от показанного в прошлой части села Кюсюр через грозную Ленскую трубу к острову Столб, за который словно крепится вторая по величине в мире дельта. Якутск находится на широте Петрозаводска, Кюсюр и Тикси - на широте Хаммерфеста, ну а эти места - на широте ничего: в привычном западному жителю мире так далеко на севере есть лишь холодный океан. Здесь - столбы и пески, ущелья и пропасти, байджарахи и отуряхи, тундра и тайга... а ещё - туманы и бури, подарившие нам страшную красоту в Ленской трубе, но не пустившие наш белоснежный "Михаил Светлов" в Тикси.

От самого устья Алдана параллельно нашему курсу тянется Верхоянский хребет, в сотне километров от правого берега разделяющий Лену и Яну. Ещё - Евразию и Северную Америку, а точнее Евразийскую и Северо-Американскую тектонические плиты, на стыке которых он и возник. И "хребет" - слово относительное, точнее было бы сказать Верхоянские горы: длиной (1200км) эта система превосходит Кавказ, а высотой (2283м, гора Орулган в середине) сравнима с горами Норвегии. Далёкие синие горы можно увидеть с обрывов правого берега, и лишь дважды они подходят к воде - лесистым Усть-Вилюйским хребтом у Сорока островов и мрачными голыми куполами Хараулахского хребта (1429м) за Кюсюром.

2.


Фантастически красивыми закатными видами этих гор я завершал прошлую часть, но вечер перестаёт быть томным, когда с левого берега подходит невысокий скалистый кряж Чекановского. Теперь недолго вылететь в трубу:

3.


Я слышал прежде о Иерихонской трубе. Видел своими глазами Экибастузскую трубу. А впереди у нас Ленская труба - как Ленские щёки в верховьях и Ленские столбы в среднем течении, это самое зрелищное место низовий великой реки.

4.


На кадре выше обратите внимание на "ватерлинию" - кромка берега тут несовместима с высокоорганизованной жизнью, так как по весне на неё обрушивается, как селевой поток, ледоходы, а следом подобно цунами бьёт паводок. Если просто открыть список крупнейших рек Земли по расходу воды, в нём Лена со своими 16,5 тыс. м³/с едва замыкает десятку. Но статистику портит сезонность: хотя подлёдное течение Лены вдвое мощнее Днепра, всё же среднегодовой расход воды здесь - показатель не более актуальный, чем средняя температура по больнице. Если же сравнивать реки мира по самым многоводным месяцам, то явно больше Лены с её летними 40-60 тыс. м³/с только Амазонка, а сравнимы - зимняя Конго и летний Енисей. Вот только река с женскими именем ещё и не отличается постоянством характера: её режим подчинён своим циклам, и например в 1980-х Лена превосходила Енисей и в среднем за год (24 тыс. м³/с), и в июне (более 104 тыс. м³/с). Что это значит на практике? Ниже устья Алдана ширины Лены держится на уровне 3-5 километров, на отдельных плёсах она без всяких водохранилищ разливается до 8-10 километров, а с островами да протоками между крайних берегов бывает и более 30 километров. Глубины Лены тоже порядочны - 10-20 метров. И вот вся эта колоссальная масса воды втискивается в относительно (1,6км) узкую щель межд Хараулахским хребтом и кряжем Чекановского, а если навстречу дует ветер Арктики, Чекуровские щёки (другое название этого ущелья) становятся ещё и аэродинамической трубой. В общем, волнение под нашей гигантской плоскодонкой нарастало, а впереди определённо намечалась ПОЛНАЯ ТРУБА!

5.


Вот так это выглядит вблизи:

6.


А так - в динамике:



На Солнечной палубе ветер натурально сбивал с ног и угрожающе подтаскивал к борту тяжёлые кресла. Я не помню особого шума, но сказать друг другу что-то удавалось только криком в ухо - иначе слова улетали за корму. Над волнами носилась мелкая водяная пыль, порой образуя позёмку и даже какое-то подобие "пыльных дьяволов", то и дело, с косыми саблями радуг, кидавшихся наперерез теплоходу.

7.


Но мы терпели - ведь разве можно любоваться такой феерией через стекло?!

8.


С правого берега Верхоянские горы, уже не Хараулах, а следующий хребет Туора-Сис, стоят 400-метровой стеной, которую венчают зубцы и турели:

9.


Где-то и разрушенные замки:

10.


Или хотя бы просто башни горных князей:

11.


Над всем этим вонзается в низкую тучу голец Куорат-Хаята (586м):

12.


Впрочем, ещё до него хорошенько вглядитесь в скалистые цирки:

13.


На одном из них, с той стороны, что обращена вниз по течению, с 1963 года лежит своеобразная достопримечательность Чекуровских щёк - Упавший Самолёт. Слышал, что Ан-2 летел над ущельем в тумане, и когда пилоты поняли, что впереди склон горы и облететь его не удастся, они как бы плашмя влепили кукурузника в осыпь. Люди остались живы, и через пару дней их сняли со скалы спасатели, а груда обломков так и лежит вот уже как полвека с лишним, и с первого взгляда да издали в ней нелегко опознать самолёт:

14.


Бурный участок совсем короткий, но нам казалось, что теплоход пересекал его вечность. Кажется, это тот самый миг между прошлым и будущим, по силе впечатлений достойный целого дня пути где-то на других участках Лены. Ветер пробрал нас до костей, Наташу чуть не зашибло сорванным с капитанского мостика тюком, а мачты с флагами гнулись, как тонкие деревца. Однако в какой-то момент я заметил, что с волн пропала позёмка, а дальше вода стала понемногу разглаживаться:

15.


Ну а расслабиться и понять, что самолёт вы проглядели (я заснял его лишь на обратном пути, когда директор круиза Лариса Сергеевна мне пальцем его показала) можно, когда на левом берегу поравняетесь с Чекуровкой. То ли де-факто, то ли де-юре это ещё более последнее село на Лене, чем Кюсюр. И да, тут именно что взаимоисключающие параграфы: Чекуровка официально населённый пункт, опять же официально в ней прописан 0 жителей, но неофициально люди тут вполне себе живут по крайней мере летом, а может быть и круглый год. Со своей россыпью мелких домиков и лодочных гаражей она больше похожа на дачи, куда жители Кюсюра и Тикси ездят с удочками и сетями копать текущий мимо огород:

16.


И не по себе становится от мысли, что все этих красот мы сейчас могли бы не видеть. Лена - последняя среди крупнейших России, не тронутая советским гидростроем, перекрывшим даже такие эталоны глуши и удалённости, как Колыма и Вилюй. За то, что этого не случилось, надо благодарить, наверное, каких-нибудь якутских айыы (божеств) - в 1972 году был впервые представлен проект крупнейшего в мире Ленского каскада ГЭС. Первым его звеном, сделав энергообильную Иркутскую область ещё обильнее, должен был стать старинный Киренск, который бы превратился в городок энергетиков с парой плотин - Киренской ГЭС (570 МВт) на Лене и Шороховской ГЭС (750 МВт) на Киренге. Альтернативой им могли бы стать Верхне-Ленская ГЭС близ Усть-Кута и Коршуновская ГЭС в Ленских щёках. В среднем течение вариативно рассматривались проекты (каждая примерно с Братскую, Усть-Илимскую или Богучанскую плотины) Мухтуйской ГЭС около Лёнска, Жедайской ГЭС в районе села Чапаево, Олёкминской ГЭС (которая бы превратила ещё один старинный городок в посёлок энергетиков) и даже Якутской ГЭС на Табагинском мысе - она решила бы проблему Ленского моста, а Ленские стобы торчали бы из волн её водохранилища. Всё это, впрочем, было лишь приложение к главной в каскаде Нижне-Ленской ГЭС, которая и должна была перекрыть Трубу, похоронив Чекуровку под краешком своей колоссальной (2300м длиной, 118м высотой) бетонной плотины. По своей мощи (20 ГВт) она была бы на тот момент с большим отрывом крупнейшей электростанцией мира, а воплотить подобное в реале пока сумели лишь в 2003-13 годах китайцы со своей ГЭС "Санься" (22,5 ГВт). Они перекрыли Янцзы, третью по величине реку мира, по среднегодовому расходу воды почти вдвое превосходящую Лену. Да и название Санься не зря переводится как Три Ущелья: хотя ГЭС затопила немало красот и уничтожила целый вид крупнейших в мире пресноводных рыб псефуров (китайских веслоносов), само по себе её водохранилище лишь где-то в 3-й десятке. Совсем иное дело - Нижне-Ленское море, которому это слово вполне подходит! Искусственное озеро разлилось бы на 60 тыс. км², что вдвое больше Байкала, в полтора раза больше Азовского моря и в 6 раз больше крупнейшего в мире водохранилища Вольта в Африке. Ещё поразительнее кажется объём - 1900 км³, что в 11 раз больше полноводнейшего в мире водохранилища Кариба в той же Африке, в 6 (!) раз больше Азовского моря и на 1/5 - чем Иссык-Куль. Подпёртая вода дошла бы до Вилюйска, Хандыги и Яутска, превратив последний по образцу бразильского Манауса в морской порт....



...но вот на этом месте проектирование и споткнулось. Красот гидростроевцы не щадили, невыполнимых задач не видели, а вот с целесообразностью начались проблемы. Если на 5-километровом просторе Лены гуляет белые барашки, на 70-километровом вздымались бы короткие волны высотой до 4 метров. Но самое худшее - ГЭС бы собирала на себя весь ледоход, за ней рос бы самый настоящий ледовый панцирь десятки метров толщиной и десятки километров длиной, который бы ещё сильнее выхолаживал север и сокращал навигацию как минимум на 25 дней. Более того, всё это время относительно тёплая талая вода не поступала бы в море Лаптевых, а значит и на нём затянулась бы Великая Сибирская полынья, и льды стояли бы до конца лета, а там как бы новый ледниковый период не запустить... В итоге проект ушёл куда-то в область мифологии, а вот таким естественное русло осталось бы чуть ниже ГЭС:

17.


Мрачные виды со свинцовыми тучами и относительно тихой водой я снял уже на обратном пути:

18.


Вдоль правого берега тянется Туора-Сис, чей отвесный фасад над рекой сменился сопками поодаль:

19.


А демиург Юрюнг-тойон вновь отложил кисть и стал творить мир штампом:

20.


Не, ну правда - зачем столько пространства, которое почти не видят людские глаза, делать разным?

21.


И пожалуй, именно цепочки повторяющих скал над бескрайней водой для меня теперь первая ассоциация Лены:

22.


Чекуровка стоит где-то на широте мыса Нордкап, а значит все последующие широты нашего пути можно сравнить в Европейской лишь с полярными островами. Кроме Вайгача - тот уже весь, включая так и не достигнутый мной в своё время север, остался южнее.

23.


Ленская труба принесла нас в самую настоящую, бескомпромиссную Арктику, где склоны гор похожи на рудничные отвалы:

24.


Мрачная, суровая, но невообразимая красота:

25.


26.


26а.


Вот целый склон без единого живого пятнышка:

27.


Однако проблема тут даже не в климате, а в уклонах - на сыпучих откосах просто не образуется почва. Ровные места вполне зелены и привлекательны:

28.


В обзоре Якутии я писал про аласы, тукуланы, булгунняхи и кисиляхи, а вот ещё одна якутская форма рельефа - отуряхи. Иначе "травяные реки" - полоски сочной растительности на принесённой талыми водами почве:

29.


Ну а кисиляхи - это лишь во вторую очередь Столбы, а в первую - такие вот скалы в преддверии Арктики:

30.


Описывая здешние пейзажи, я не раз вспоминал слово "мрачный". Наверное, подсознательно оно означает "непригодный для жизни человека"... и всё-таки жизнь здесь есть. У берегов тут и там попадаются одинокие домики, а под ними - лодки и народ. И что же манит людей в эти гиблые пади? Конечно, одно - рыба!

31.


В низовьях Лены основное место промысла - так называемые пески, ровные отмели левого берега, полого уходящие под воду. Ключевое слово - ровные: без ям, в которых может скапливаться топляк, без валунов, вообще без всего, препятствующего ходу невода. Рыболовными песками люди низовий пользовались испокон веков, и большинство из них имеют даже свои названия. Так, с Чекуровки вниз по течению ходили на левобережные пески Елена, Тюшиха, Чира, Надзиратель, Ляпунов, Василий и Нюнка-Серай - и вряд ли кто вспомнит теперь, чьи судьбы легли в основу этих названий. У песков и сидят рыбаки в ожидании хода нельмы:

32.


И таки да, в распадках на кадре выше - снег, к концу июля не успевший растаять на обращённом на север склоне. Первые снежники появляются сразу после Ленской трубы, а за 71-й параллелью становятся привычной деталью пейзажа:

33.


И надо сказать, на тех же широтах в Европейской части или Западной Сибири немало мест, где деревьев не то что нет, а сама мысль о них невозможна. Здесь же лишь на широте Карских ворот тундра вступает в права:

34.


Кряж Чекановского уходит за горизонт - дальше за левым бортом лишь бескрайние просторы:

35.


...Вернее, те кадры я снимал с правого борта - как уже говорилось, на обратном пути. А вниз по течению, вымотанные ветром как борьбой, мы свалились спать в каюте. Глубокой ночью я проснулся от того, что теплоход стоит, и выйдя на палубу, увидел трап, сброшенный к моторной лодке. На заднем плане - обитаемый (в промысловое время) остров Тит-Ары, с которого мы забирали (в особых случаях так делают и круизные суда) пассажира. Людей внизу мы ещё увидим в следующей части:

36.


Напротив Тит-Аров - совсем уж сюрреалистические скалы, вновь наводящие на мысль о том, что у демиурга был фотошоп:

37.


Впереди манило полуночное Солнце:

38.


До острова Столб и конца единого русла - менее 50 километров. Идём вдоль хмурых берегов Усть-Ленского заповедника:

39.


Где скрываются скалы Таба-Бастах (Оленья голова), которые называют ещё Нижне-Ленскими столбами:

40.


Их, впрочем, я заснял лишь на обратном пути, поэтому не уверен, расположены они до или после того, что на следующих кадрах. В путеводителях сказано, что от Таба-Бастаха до острова Столб 13 километров:

41.


Мы же двигались к полуночному солнцу, и я шептал Наташе "готовься увидеть Край Света". Мы считали, сколько видели морей и предвкушали прибытие в Тикси. Вместе с тем - сожалели о том, что будем там лишь несколько часов: а как же Новосибирские острова, дельта Лены, гидростоп на сухогрузах вдоль полярных берегов?! И в это время путь нам преградил туман, словно переливавшийся ещё одной рекой через сопки. Судно вошло в его полосу, и мы оказались в серой мгле, сквозь которую едва просматривался берег. Ещё через часок такого хода "Михаил Светлов" остановился, и в панорамном салоне задрожали пол и стёкла от грохота якорной цепи. К пассажирам-полуночникам спустилась растерянная Лариса Сергеевна с известием, что прогноз погоды не утешителен и прибытие в Тикси под вопросом. Я вспомнил, как ещё на траверзе Якутска нас предупреждали, что до Тикси "Михаил Светлов" не доходит стабильно раз в 8 лет.

42.


Между тем, на Maps.me расстояние до острова Столб нарастало: глубина здесь превышает 30 метров, якорь просто не достал до дна, а встречный ветер понемногу сталкивал громоздкий теплоход против течения. Мы ушли в каюту, и сквозь сон я снова слышал урчание двигателя. Утром за окном был всё тот же туман, но по тишине в машинном отделении и форме волн за бортом я понимал, что мы опять стоим. А потом вдруг увидел в тумане силуэт острова Столб:

43.


Внешне это скорее пирамида, но казаки, впервые увидевшие его без малого 400 лет назад, таких слов не знали. Василий Прончищев, впервые нанёсший на карту эти места в 1734-м, пирамиду от столба отличить всё же мог бы. С воды Столб кажется гигантским, словно Пирамида Болла, но на самом деле это аналог скорее египетских пирамид - 114 метров над Леной и 541 метр в ширину по основанию. Туман лишил нас главной эффекта острова Столб - возникая в ясную погоду далеко впереди по курсу, он несколько часов словно парит над водой, пока его основание не покажется из-за горизонта. Но ближе к полудню туман отступил, и мы отчётливо увидели обрывистый "фасад" острова, о который разбивается Лена:

44.


Разбивается почти что в прямом смысле слова - хотя первые протоки ответвляются на запад ещё у Тит-Аров, здесь великая река заканчивается как единое русло. Дальше лежит колоссальная (вот идеальное слово для описания чего-либо в низовьях!) Дельта Лены - раскинувшись на 46 тыс. км² (примерно с Московскую область!), то есть на 300км вдоль берега и 150 вглубь моря Лаптевых, она с большим отрывом крупнейшая в России (в 2,5 раза больше дельты Волги) и 2-3-я в мире: явно обширнее дельта лишь у Ганга (вмещающая целый Бангладеш), да может ещё у Амазонки и Миссисипи, где дельты просто не имеют явных границ. Сколько островов в Ленской дельте - вряд ли можно посчитать, но явно - тысячи и тысячи, и по островам тем бродят овцебыки, завезённые в 1996 году из Канады да гнездятся бесчисленные птицы. Среди которых - редкая, почти мифическая розовая чайка, зимой улетающая на плавучие льды. Она вполне реальная, вот только не очень-то розовая, и я вижу в ней такой полярный подвид Синей птицы.

45.


И очень жаль, что у "Михаила Светлова" не предусмотрена остановка на острове Столб - у подножья есть кромка пляжа, вот только пришвартовать тысячетонную махину не к чему, а если нагрянет шторм - есть немалый риск быть выброшенным на мель. Да и наверх не каждый влезет. Там, наверху - геодезический знак, памятный камень Фёдора Матисена (друг Колчака, в 1919-1920 годах проводивший гидрографические изыскания на тихом севере воюющей Белой России) и, конечно же, гурии, как называют в Арктике пирамидки из плоских камней. Суеверные якуты говорят об этом острове разное - может тут могила могущественного шамана, может - его дочери, а может просто обитель духа то ли Лены-реки, то ли студёного моря. Как бы то ни было, в якутских поверьях у Столба надо что-то оставить - если нет возможности положить наверху, то хоть выбросить за борт. Мы, увы, не знали о таком обычае... и в итоге по прибытии в Якутск Наташа забыла в каюте на самом видном месте отличную заколку для волос, купленную когда-то в Финляндии. Ну а я бы влез на Столб потому, что лишь оттуда можно оценить во всей красе пространство Дельты:

45а.


С уровня воды Дельта выглядит так, и на западе за её плоскими островами виднеется обрывистый бугор - мне хочется верить, что это остров Америка-Хая. Америка в данном случае - не якутское слово (прежде остров назывался Кюегель-Хая), а конкретные США: по-русски название значило бы Американская горка, даром что покоился на ней целый Джордж Вашингтон. Само собой, Джордж Вашингтон Де-Лонг - сын франко-американских гугенотов из Нью-Йорка, с детства мечтавший о море, но попавший туда лишь после Гражданской войны, прервавшей данную ему в семье карьеру адвоката. К тому времени американский фронтир докатился до Тихого океана, но сам дух бесконечной экспансии, покорения новых суровых земель, по-прежнему витал над горами и прериями. О мировой гегемонии тогда ещё вряд ли кто-нибудь думал, есть же в конце концов Англия Владычица Морей, но янки было хлебом не корми, а дай покорить что-нибудь неизведанное. В американском обществе жил огромный интерес к Северному полюсу, подогреваемый медиамагнатом Джеймсом Гордоном Беннетом. Он-то и приметил молодого капитана судна "Джуниата", который в поисках пропавшей экспедиции Чарльза Холла избороздил вдоль и поперёк море Баффина и достиг гренландского мыса Йорк на его дальнем краю. Дальше оставалось лишь найти для красивой истории повод, и повод этот дал в 1878 году швед Адольф Эрик Норденшельд, вознамерившийся первым из людей пройти весь Северный Морской путь за одну навигацию. Управился за две: у берегов Чукотки его барк "Вега" вмёрз в лёд, и хотя этот викинг нашего времени был к такому готов, почта на севере работала достаточно медленно, чтобы его экспедицию объявили пропавшей. А у Беннета с Де-Лонгом было всё готово: 8 июля 1879 года переделанный из канонерской лодки "Пандора" барк "Жанетта" с 24 тоннами пеммикана, 4 тоннами солёного мяса, 12 бочками смеси кумыса и лайма, таким же количеством пива "Будвайзер", опреснителем морской воды, двумя гарпунными пушками, 10 винтовками и 20 тысячами патронов, 100 тоннами угля и 32 людьми на борту отбыл из Сан-Франциско.

46.


Сенсации не случилось: Де-Лонг разминулся с оттаявшим Норденшельдом, идя на север вдоль Аляски, когда тот шёл вдоль Курил на юг. Новой целью экспедиции стали остров Врангеля и по возможности выход на северный полюс... но на Аляске Де-Лонга подвели с углём и собаками: и то, и другое оказалось бросовым. 4 сентября близ острова Геральд в Чукотском море "Жанетту" подхватили плавучие льды, в плену которых судно дрейфовало 21 месяц. В основном - 500-километровыми кругами, и даже в этом дрейфе команда открыла дальнюю часть Новосибирских островов, ныне известную как архипелаг Де-Лонга. Где-то около них 12 июня 1881 года "Жаннета" была окончательно раздавлена льдами и пошла ко дну. Не в пример такой похожей своим союзом медиамагната и романтика экспедиции Георгия Седова (см. Новоазовск) грамотный подбор припасов позволил американцам выдержать дрейф, однако без судна их положение стало критическим. Тем более когда собаки в упряжке показали себя так, что их осталось только пристрелить на шкуры и мясо. 17 июня Де-Лонг начал пеший ледовый поход, и 9 дней спустя таки достиг твёрдой суши - теперь это остров Беннета. Передохнув 10 дней, американцы пересели в 3 лодки и продолжили путь к материку, но 12 сентября почти у берега их разметало бурей. Море Лаптевых забрало 8 человек во главе с первым помощником Чарльзом Чиппом. С ещё одной лодкой, которой командовал старший механик Джордж Мелвилл, Де-Лонг потерял связь. Он высадился в середине сентября на Кубе - так называется один из самых северных островов Ленской дельты. То ли потеряв в шторме, то ли исчерпав запасы провианта, американцы продолжили прорываться на юг, но с октября один за другим умирали от голода и усталости. Двое матросов ушли вперёд за подмогой, и 9 октября добрались в Булун - тогдашнюю столицу низовий, ныне опустевшее старинное село напротив Кюсюра. 2 ноября туда же вышел в полном составе отряд Мелвилла, а в декабре американцев уже встречали в Якутске. 10 человек отбыли на родину, но трое во главе с Мелвиллом видели целью узнать судьбу капитана. Поиски продолжались всю зиму: часть погибших и некоторые записи, спрятанные под гурием, Мелвилл нашёл ещё в ноябре до отъезда в Якутск, а останки Де-Лонга и 5 моряков удалось обнаружить лишь 23 марта 1882 года на острове Барон-Белькёё в 17 километрах от Столба по Трофимовской протоке. Похоронив товарищей на приметном бугре, Мелвилл отбыл на родину, откуда в 1884 приехала экспедиция забирать останки. Стелу на Американском утёсе, в постсоветское время дополненную металлическим крестом, поставили в 1976 году "комсомольцы и молодёжь посёлка Тикси". Левее Америка-Хая виднеется нечто, похожее на вахтовый посёлок "Газпрома" - но на самом деле это российско-германская биостанция на Самойловском острове. Она одна из самых современных в Арктике, и дело тут даже в немцах: в нынешнем виде работавшую с 1998 года станцию построили в 2010-13 годах после того, как Усть-Ленский заповедник почтил визитом Сам.

47.


За островом Столб расходятся три дороги протоки: на запад - Оленёкская (ведёт в залив, за которым дельта Оленька), на север - Трофимовская и Туматская, а на юго-восток, вдоль скал коренного берега - Быковская. Тикси на её конце стоит даже чуть южнее Кюсюра, а остров Столб на широте 72°23' (севернее городка Белушья Губа на Новой Земле, но южнее разделяющего два её острова Маточкина Шара) так и остаётся крайней точкой круиза. И вот мы час за часом висели в этой крайней точке, а Лариса то и дело поднималась в ходовую рубку, принося от капитана то положительный, то отрицательный прогноз. Наконец, сказав волшебные слова "под мою ответственность!" капитан повёл "Михаила Светлова" вперёд:

48.


Из-за сопки Крест-Хая (кадр выше) напротив острова Столб показалась ещё одна полярная станция:

49.


Основанная в 1951 году для наблюдений за погодой и водой, она имеет множество имён - "Столб", "Хабарово", "Сокол". Последнее - по сопке с кадра выше, ну а когда в 1985 году был учреждён Усть-Ленский заповедник, это название распространилось на его самый южный участок, другой стороной выходящий на скалы у Тит-Ары.

50.


С крыльца нас разглядывал в бинокль полярник, и в глазах его отчётливо читалось "куда попёрлись в такую погоду на своей плоскодонке?"

51.


Но в Тикси нас вела не только программа "Ленатурфлота" (в круиз которого мы попали сюда благодаря поддержке проекта "Живое наследие", депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой и администрации Республики Саха), но и два пассажира, подобранных по делам рабочим да груз подарков для тиксинской школы.

52.


Слева от нас стоял непроглядный туман, справа тянулся Край Земли. Вот так он здесь выглядит - то тёмные скалы и мощные серые снежники:

53.


То луга в густых белых цветах:

54.


Как вскоре стало ясно, "Светлова" вёл маленький юркий путейский катер, показавшийся то перед носом, то за кормой:

55.


Пейзаж Быковской протоки достаточно однообразен, и устав мёрзнуть, я ушёл в каюту досыпать. В какой-то момент двигатель ненадолго смолк, а когда завёлся - я понял, что "Михаил Светлов" поворачивает. Вскоре пришла Наташа, и после её слов "Плохие новости!" я уже понимал, что она сообщит. Капитан получил новый прогноз и понял, что до Тикси мы может ещё и дойдём, а вот обратно не выберемся в приемлемые для пассажиров с их авиабилетами и отпусками сроки. До "нулевого километра" Лены, речного причала Неелово (отделённого Быковским полуостровом от открытой в море Лаптевых бухты Тикси) мы не дошли порядка 70 километров.

56.


Вы можете прочесть о Тикси, например, вот здесь. И как ни странно, жалеть об этой неудаче, случающейся у "Ленатурфлот" с вероятностью 2% (8 лет - это 40 круизов) я начал лишь потом, а тогда даже вздохнул облегчённо. Ну правда - где Тикси, а где круиз? Вот спуститься от Колымского тракта на барже в Чокурдах или Черский, там две недели ждать сухогруз с пересадкой в Нижнеянске и высадиться в Тикси просоленым, промёрзшим и своим - совсем другое дело! Своих-то, конечно же, северные люди приютят, а дальше можно ходить день за днём в контору Усть-Ленского заповедника, подружиться в ней со всеми и все книги прочесть, чтобы наконец попасть с оказией на какую-нибудь далёкую биостанцию. Ещё лучше - изыскать способ добраться на Новосибирские острова, а там, глядишь, быть может, и земля Санникова покажется из тумана...

57.


Пока же вернёмся немного назад - на остров Тит-Ары, который "Ленатурфлот" не зря ставит последним пунктом культурной программы!

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена.
Суда Нижней Лены. "Ракета", "Ленанефть", "Механик Кулибин".
Суда Нижней Лены. "Михаил Светлов" и "Демьян Бедный".
Якутск - Жиганск. Сорок островов.
Жиганск.
Жиганск - Кюсюр.
Кюсюр и Хараулахский хребет.
Ленская труба - остров Столб.
Остров Тит-Ары.
Амуро-Якутская магистраль.
Нижний Бестях - Томмот.
Алдан - Могот.
Нерюнгри.

https://varandej.livejournal.com/1143137.html

Не побывав в низовьях Лены, сложно представить, как она огромна и пуста. Ветреное русло в причудливых высоких берегах редко сужается меньше 3 километров, а на 1300 километров от впадения Алдана населённые пункты можно сосчитать по пальцам одной руки: Батамай у слияния рек, Сангар с брошенной шахтой, эвенкийский улусный Жиганск, неприметные Кыстатыам и Сиктях из прошлой части на широтах, соответственно, Онеги, Кандалакши и Мурманска. А на широте Хаммерфеста, у подножья Верхоянского хребта напротив остатков старинного Булуна, из которого искали Землю Санникова, стоит Кюсюр (1,3 тыс. жителей) - последнее обитаемое село на Лене. Для рейсового "Механика Кулибина" это важнейшая остановка, откуда он в конце лета забирает всю молодёжь, ну а круизный "Михаил Светлов" привозит публику в Кюсюр просто по факту того, что Кюсюр существует.

Весьма эффектным приближением к Кюсюру я заканчивал прошлую часть: вот за очередным мысом в "штампованных" скалах Лена поворачивает, и над её тёмной водой в сверкающих барашках поднимаются синие горы с куполами голых вершин. Где-то впереди среди волн глаз различает красную точку, постепенно становящуюся сначала красно-белым пятном, а затем - танкером "Тикси" проекта "Ленанефть", построенным в 1980 году в далёкой Болгарии (кадр выше). Из правого берега проступают дома и лодки:

2.


Да ржавый катер на высоком берегу лежит спонтанным памятником. Кюсюр в переводе с якутского - "место осенней рыбалки":

3.


"Михаил Светлов" представляет собой гигантскую плоскодонку, и потому подходит к берегу так близко, что, кажется, вода на этом месте не скроет человека с головой. На берегу уже ждёт швартовая команда:

4.


Дело в том, что ниже Сангара на Лене нет ни одного причала, и причиной того мы ещё полюбуемся в Тит-Арах - здешние ледоходы грандиозны, как и сама река, и в мае на эти пляжи обрушивается, без преувеличения, вулканическая мощь. В Жиганске роль причала выполняет баржа в сотне метрах от берега, к которой ходит паром, а в Кыстатыаме и Сиктяхе (см. прошлую часть) пассажиров "Кулибина" забирают моторные лодки. В Кюсюре всё сложнее: барже тут просто негде зимовать, а лодками не отделаться - посадка и высадка, погрузка и разгрузка теплохода обычно растягиваются на 2-3 часа. Поэтому здесь швартуются так:

5.


Канаты цепляют к двум грузовикам типа "Уралов" на злой резине, и те газуют, словно пытаясь вытащить на берег тысячетонный теплоход. Судно подруливает, чтобы не дай бог на самом деле не сесть на мель, а машины глубоко зарываются колёсами в рыхлый песок. Затем матросы наводят сложный 2-ярусный трап, за сгибом которого один из них так и стоит по колено в воде в сапогах-болотниках до пояса. Респектабельная публика круизов "Ленатурфлота" (среди которой мы оказались благодаря поддержке проекта "Живое наследие", депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой и администрации Республики Саха) выходит на суровый берег:

6.


В Кюсюре, как ни странно, прибытие теплохода не кажется таким ярким событием, как в Жиганске, но в конце концов за неделю до нас тут дважды отметился "Механик Кулибин". В первую очередь он соединяет с Якутском именно Кюсюр: Сиктях и Кыстатыам слишком малы, до Жиганска и Тикси летают самолёты с вполне сравнимой ценой за билет. Через Тикси и добираются сюда зимой, когда 120 километров через пологие горы можно преодолеть на снегоходе или внедорожнике. А вот летом альтернатив "Кулибину" попросту нет, и прибытие первого в навигацию июньского рейса - пожалуй, главный праздник Кюсюра, его истинный Ысыах, когда с материка возвращается большая часть молодёжи. Но вот мальчишки явно живут здесь круглый год, а российский (выпускается с 1995 года в Коврове), или точнее российско-китайский (линия куплена "Лифаном") мопед "Пилот" - весьма популярный личный транспорт в нижне-ленских посёлках:

7.


Ширина реки здесь 2,3км, что заметно меньше, чем в Жиганске, но зато - без островов: чистое русло с заметным течением просматривается до отвесных скал на левом берегу.

8.


От холодного пляжа поднимается тропа через травянистый склон с жёлтыми искрами полярных маков:

9.


Как обычно бывает в Сибири, над Кюсюром капитальная школа нависает, как кафедральный собор. Так было при Советах, так есть и сейчас - нынешнее здание закончено в 2019-м году. Подъём с пляжа выводит к памятнику жертвам Чурапчинской трагедии, поставленному в 1992 году к её 50-летию. И казалось бы, где Кюсюр, а где Чурапча... но эти памятники - целый жанр в низовьях Лены. Сломанное сэргэ, одно из трёх, символизирует треть жителей Чурапчинского улуса (5459 человек), директивно переквалифицированных на фоне войны из скотоводов в рыболовы и отправленных вниз по Лене. Или - треть погибших переселенцев: из-за накладок с транспортом их привезли сюда не в августе-сентябре, когда можно было успеть построить себе какое-то жильё, а в ноябре по последней воде безо льда и началу морозов. В Булунский район в 1942 году перевели 12 колхозов - 1430 человек, 592 из которых составляли старики и дети. Вернулись из этой негласной депортации они лишь в 1947 году:

10.


Дальше, у висящего метрах в 20 над Леной озерка, сложены валуны без табличек и стоит одинокий сэргэ (якутская священная коновязь) с загадочным словом "Алампа". Загадочным, само собой, лишь для тех, кто не якут или хотя бы не читал мой пост про Татту: Алампа - национальное имя Анемподиста Сафронова, одного из основателей литературы на языке саха. В начале ХХ века он подрабатывал на судах рыбопромышленника Кирилла Спиридонова и в одной из экспедиций лично поставил сэргэ в устье Оленька. Я было понадеялся, что его и перевезли в Кюсюр, вот только помимо букв тут есть ещё и цифры - это просто памятник, поставленный в 2011 году к 125-летию писателя:

11.


За озерцом и наша цель - ДК "Чолбондор", пару лет назад капитально отремонтированный:

12.


Рядом с ним нарядные эвенки поставили для гостей Чичипкан - священную арку обряда очищения. Почти так же нас встречали в Жиганске, только там с Чичипкана взирал на гостей сэвэн (идол), а здесь каждый проходящий ударяет в колокольчик.

13.


Об эвенках я когда-то писал отдельный пост, а эвенкам Якутии была посвящена немалая часть обзора её народов. Прежде их называли тунгусы, а теперь это слово стало общим названием для эвенков, эвенов и негидальцев - северной ветви тунгусо-маньчжурской языковой семьи. Достоверно их история прослеживается в китайских хрониках где-то с 7 века, когда народ увань разбрёлся на север и на юг из Прибайкалья. Часть его ушла в степи Даурии, став мурчэнами - "конными тунгусами", классическими степными кочевниками, малочисленными, но лихими; ими представлены теперь в основном эвенки Китая. Другие откочевали в тайгу, превратившись в орочонов - "оленных тунгусов", составляющих теперь вместе с "пешими тунгусами" (промысловиками, которые вообще не держали скота) подавляющее большинство эвенков России - 38 тыс. человек. Живя на пространстве размером с Австралию, от Енисея и Таймыра до Сахалина, эвенки почти нигде не составляют большинства. В Восточной Сибири почти повсеместно господствует их мелодичная топонимика, да и тунгусское слово "шаман" понятно на всех континентах, но в быту эвенкийский язык почти вымер. Осталось лишь несколько сёл на Олёкме, где его сможет понять молодёжь (сама уже русскоязычная), ну а на северо-западе Якутии, где лежат Жиганский и Оленёкский эвенкийские национальные улусы, Анабарский долгано-эвенкийский национальный улус и Булунский улус, наполовину состоящий из эвенкийских национальных наслегов, родную речь не помнят даже старики. Вот только гость с материка вряд ли сможет об этом догадаться: на Нижней Лене, Оленьке и Анабаре эвенки говорят по-якутски. Причём - давно, как бы не с дорусской эпохи: мало того, что с якутами они в основном торговали, меняя рыбу и оленину на железо, так и сами якуты, занявшись оленеводством, быстро отрывались от своих корней и вливались в эвенкийское общество, при этом не забывая родную речь.

14.


Так люди саха невольно отняли у эвенков язык, а советская власть сломала им традиционное хозяйство, загнав полукочевых оленеводов в рамки колхозов, сёл с брусовыми домами и пособий для КМНС. И можно было бы сказать, что эвенки как народ почти исчезли, если бы не одно "но" - они всё же смогли сберечь самосознание, память о том, кто они есть. В 1924 году на Охотском море даже провозглашалась Тунгусская республика, а в теперешней Якутии эвенки очень заметно держатся особняком. Заезжим туристам они непременно скажут о своей национальности (ибо примут же за якутОв!), а в улусных музеях, сельских ДК и швейных мастерских при колхозах с 1980-х годов рождается, натурально, неоэвенкийская культура - хотя бы в одежде, украшениях или танцах. Кто-то, конечно, презрительно назовёт это этномодой и вообще толкинистикой, но воссоздавать эвенкам больше нечего, а единственная альтернатива - окончательная ассимиляция и забвение. В конце концов, на фолк-культуре построена вся Восточная Европа и даже такая серьёзная страна, как Турция, так и чем кумалан хуже вышиванки?

15.


По крайней мере это красиво, а цвета, узоры, материалы неоэвенкийских красавиц ни за что не перепутаешь с якутскими:

16.


Уважив духов на Чичипкане, мы прошли в тёмный старый зал Дома культуры:

17.


В Кюсюре, как и в Жиганске, живут и эвенки, и якуты, причём последних тут, кажется, даже побольше. Если в Жиганске во дворе музея пассажирам "Светлова" устраивают чисто эвенкийский концерт, то в Кюсюре выступают оба народа. Вот очень характерный вид - за фарфоровым чороном (обычно эти якутские чаши для кумыса деревянные) коллектив в эвенкийских нарядах:

18.


На них особенно красивы торбаса. Это слово, кстати, как и "шаман", в другие языки пришло из эвенкийского.

18а.


Как я понял, в крошечном Кюсюре просто не найти людей на два разных ансамбля, и чолбондорцы перевоплощаются по ситуации. То в якутов с медленным танцем "Просторы Севера"...

19.


То в эвенков, исполняющих хэдя - тунгусский "хоровод надежды", известный и эвенам, и негидальцам, а стало быть возникший ещё до якутской экспансии вдоль Лены.

А.


Наконец, неоэвенкийская культура может существовать и без прямого подражания старине - в таком прикиде не стыдно пройтись и по городу (на праздник, скажем... или на свидание), такую картину - повесить в доме с видом на проспект:

20.


А под такие вот эвенкийские песни можно хоть на дискотеке зажигать:

Б.


В.


Помимо "Чолбондора", на сцене выступило и несколько солистов или дуэтов. Вот например два Карякина (уж не знаю, родня или нет) - слева маленький Саян, справа основательный Спиридон:

21.


После концерта в фойе ДК накрыли небольшой фуршет, также с национальным колоритом - на столе брусничный и смородиновый морс, несколько ленских рыб вроде омуля или нельмы и различные фрагменты оленя, включая сырую печень в крайней слева тарелке:

22.


С другой стороны фойе развернулась выставка-ярмарка - вот слева якутские, справа эвенкийские предметы:

23.


Последних - существенно больше. В основном это украшения из разноцветного бисера, узорчатые торбаса и переливающиеся ковры из оленьих шкур, в первую очередь круглые кумаланы:

24.


На ярмарке мы не задержались, и сочтя, что лучший сувенир - впечатления, решили пройтись по посёлку. Напротив ДК - вертолётная площадка ("ковёр" в левой части кадра), а за ней магазин с неплохим для такой глуши (уровень сельпо в маленькой среднерусской деревне) ассортиментом и не совсем уж страшными ценами. Поодаль, с ребристым фасадом - спортзал, и по тону, которым нам это пояснили местные, сразу сделалось понятно, как много он значит в глуши:

25.


С другой стороны этой то ли площади, то ли поляны - покосившийся обелиск (1952) на красноармейской могиле. Это памятник вымышленному 273-му Петроградскому полку... но реальным событиям: на самом деле полк был 226-м, и его действительно сформировали в Петрограде из рабочих-полиграфистов. К концу Гражданской войны он оказался в Якутске, и летом 1922 года примерно 100 человек оттуда послали на Крайний Север - преследовать и добивать разрозненные банды, оставшиеся от прижатых к Охотскому морю войск Анатолия Пепеляева. Увы, масштаб этих банд командование недооценило, и к началу зимы петроградцы оказались окружены в селе Казачье в низовьях Яны. Потеряв двух своих командиров, красноармейцы оборонялись там, или скорее отбивали периодические атаки из тундры, несколько месяцев. И это былы самое северное в истории человечества сухопутное сражение! В конце апреля 1923 года 64 выживших красноармейца решили прорываться в Булун и ждать там первого судна в Якутск. Вот только столичные работяги не представляли себе якутского климата: за 25 дней преодолев Верхоянские горы, в конце мая они вышли на берег Лены и упёрлись в ледоход... Истощённые и замерзшие, солдаты видели за рекой огни и дымки жилья, но не имели никакой возможности к ним подобраться, равно как и селяне взирали на ждавших помощи людей не в силах спасти их. Здесь покоятся те, кого успели похоронить товарищи, но в конце концов у красноармейцев просто не осталось сил в мёрзлой земле копать могилы. До конца ледохода не дожил никто, а по его окончании оставшиеся лежать на берегу тела перевезли в Булун. Имён их история не сохранила, или вернее перемешала с именами других бойцов 226-го полка, павших за годы Гражданской. Когда в документы закралась ошибка с номером полка, история умалчивает, да и так ли важна цифра? К обелиску по сей день несут цветы...

26.


А вокруг - вот такие пейзажи. Облик сёл Крайнего Севера был хорошо мне знаком по Новому Порту, Антипаюте, Усть-Каре и Амдерме, и потому я понимал, какое неизгладимое впечатление этот неухоженный пейзаж может произвести на тех, кто его видит впервые:

27.


Когда же перестаёшь воспринимать его как единое целое - понимаешь, что больше всего тут впечатляет полное отсутствие дворов. В такой глуши все знают всех и никто не уйдёт не замеченным. Значит - нет смысла ставить забор: сараи, подсобки, какие-то бочки, сельские туалеты - всё стоит меж домов вперемешку.

28.


Возникнув давным-давно как предместье старинного Булуна на другой стороне переправы (судя по судьбе красноармейцев - обитаемое лишь в навигацию), в 1924 году Кюсюр был образован как село, а в 1930-57 годах даже числился райцентром, приняв эту роль у Булуна и передав Тикси. Старейшие здания поселка - видимо, из райцентровых времён, и даже архаичного вида сарай из корабельных досок может быть и не с того берега - одноразовые деревянные суда сплавлялись по Лене до 1950-х.

29.


На некоторых домах - симпатичные наличники, явно сделанные одной и той же рукой: судя по всему, в круглосуточные зимние вечера тут трудится какой-нибудь резчик.

29а.


Полосой в пару кварталов Кюсюр вытянут меж устей речек Еремейка и Куранах. Эта дорожка ведёт в сторону Куранаха, к больнице и аэродрому, но на самом деле интереснее было бы прогуляться к Еремейке: уже при написании поста я углядел на викимапии заброшенную стройплощадку АСММ "Елена", и аббревиатура эта значит "атомная станция малой мощности". В 1980-х годах Курчатовский институт активно экспериментировал с термоэлектричеством - то есть, прямым преобразованием жара в ток. КПД у такой системы (3%) выходил немногим выше, чем у паровой машины Ватта, но всё-таки это работало, а значит вполне могло сгодиться там, где много и не надо. Первую экспериментальную термоэлектрическую АСММ хотели соорудить во Владивостоке на острове Елены для нужд Тихоокеанского флота. Там чудо-агрегат и обрёл своё название, но в итоге было решено отправить его в Кюсюр. В готовом виде "Елена" представляла собой бункер глубиной 15 метров, диаметром 4,5 метра и весом 168 тонн, но могла быть разобрана на несколько 20-тонных блоков. Она вырабатывала за год до 100 кВт электричества и 3 мВт тепла, которым через 3 контура ("грязный" внутри реактора, переходный для теплообмена и "чистый" в системе водопровода) нагревалась бы вода для посёлка. Самым же впечатляющим свойством "Елены" было то, что её вообще не надо обслуживать - лишь заменять раз в 25 лет. Как я понял, в Кюсюре для неё успели подготовить площадку, но дальше Союз развалился, и всем сделалось резко не до того. "Елена" и Лена так и не встретились, а теперешний "Росатом" в этом направлении делают ставку на судовые реакторы "РИТМ" (см. здесь), как например на плавучей АЭС "Ломоносов" в Певеке или проектируемой Усть-Янской АСММ.

30.


Не очень понимаю, откуда Кюсюр берёт энергию ныне - дизель-станция на окраине посёлка выглядит так:

31.


И ржавые генераторы, попавшие на Крайний Север прямиком из самой южной точки развалившейся страны, теперь даже на металлолом не сгодятся - вывезти их отсюда будет дороже, чем продать.

31а.


Со стороны, противоположной ленскому берегу Кюсюр ограничен полосой болот:

32.


В жиже которых плавают ржавые катера, а вдалеке встают Верхоянские горы. Вот и весь Кюсюр...

33.


У трапа мы обнаружили квадроцикл, из багажника которого двое местных в охотничьем камуфляже продавали самую настоящую пушнину. Продавали дёшево - 1000 рублей за лисью шкуру, 3000 за соболиную, но не продали, кажется, ничего - на меховом рынке в Сибири нынче кризис перепроизводства, и в городе закупочные цены немногим выше.

34.


Самый же необычный, пожалуй, товар Нижней Лены - это чёрная икра, вот такой стакан которой в Кюсюре или Жиганске предлагают за 1000 рублей. Безлюдье сказывается: Ленский бассейн - единственное место в России, где осетровых можно ловить легально и даже в промышленном масштабе (в мире же есть ещё и каспийское побережье Ирана). Но... то ли легальность и относительная дешевизна убивают вкус, то ли нам что-то не то подсунули, а рыхлая липкая ленская икра не пошла ни в какое сравнение с волжской:

35.


Отпустив грузовики, "Михаил Светлов" отправляется вниз по течению:

36.


В 5-7 километрах за рекой ниже Кюсюра хорошо видна округлая долина среди отвесных сопок:

37.


Там и стоял Булун - былая столица Якутского Севера... и, своего рода, Новый Жиганск. Последний возник ещё в 17 веке как ясачный острожек, а в 1783-1805 годах был самым что ни на есть уездным городом с армией чиновников и жалованным гербом. Но старый тракт оттуда в Верхоянск, Зашиверск и Среднеколымск к тому времени пришёл в упадок, а после разорения Жиганска беглыми каторжниками в 1803 году власти сочли, что проще его упразднить, чем восстанавливать. В 1805 году чиновники вернулись в Якутск, а рыбаки и купцы спустились вниз по Лене, к существовавшим с 18 века рыбацким становищам, где и построили новое село Булун. На Яну, Индигирку, Колыму, да ещё Оленёк, Анабар и Хатангу впридачу отсюда можно было добраться по низменным тундрам у моря, не залезая в горы и тайгу. Первые пароходы, дошедшие в эти низовья лишь в 1878 году (17 лет спустя от появления пароходов в верховьях!) сделали Булун самым настоящим арктическим хабом: к его пристани за тысячи вёрст, начиная с Таймыра и кончая Чукоткой, сходились колеи нарт в собачьих и оленных упряжках. Из тундры привозили в Булун рыбу, меха и мамонтову кость, а увозили из Булуна натурально всё остальное - в первую очередь товары далёких фабрик из тех мест, где даже в самом сердце зимы каждый день всходит Солнце.

37а.


Однако с правым берегом Лены сообщение тут было куда интенсивнее, чем с левым, и в 1924 года советская власть решила передвинуть посёлок за реку. К середине ХХ века Булун с его старыми избами из кругляка и резными наличниками окончательно опустел - осталась лишь пара ветхих балков да кладбище с заметным издалека обелиском петроградским красноармейцам. Судьба их, думаю, сыграла не последнюю роль в замене Булуна Кюсюром.

38.


Ещё остался ледник, которым пользовались, видимо, рыбаки из небольших артелей:

39.


Самый ценный памятник Булуна же и вовсе с Лены не видать - это маленький гранитный обелиск на могиле Якова Санникова. Так звали купца из Усть-Яны, что в начале 19 века промышлял мамонтову кость на Новосибирском архипелаге, открыв вполне реальные острова Столбовой и Фадеевский, а также - ещё кое-что. Севернее Новосибирских островов он разглядел за туманом высокие горы над морем, да и на самих Новосибирских островах не раз видел птиц, летевших ещё дальше на север и возвращавшихся оттуда с молодняком. Так родилась легенда о затерянной стране, с которой в русской культуре смогли бы потягаться популярностью разве что Китеж и Беловодье. Невидимым градом Арктики, попасть в который далеко не каждому дано, Земля Санникова и оказалась - ни сам первооткрыватель в 1810-11 годах, ни адмирал Пётр Анжу в 1824-м не смогли добраться туда ни на судах, ни на собаках. Таинственная недоступная земля обрастала всё новыми подробностями, и птичьи перелёты да клубившейся над морем туман вселяли надежду найти в сердце Арктики тёплый оазис, обогреваемый вулканами или термальными водами из недр земли. Из чукотских преданий появились и туземцы онкилоны, которых вождь Крехай когда-то якобы увёл за море - так куда же, если не туда? Иные в петербургских кабинетах и вовсе полагали, что там находится даже не остров, а целый континент Арктида. Для русских романтиков Земля Санникова всё отчётливее обретала черты Гипербореи...

40.


И скольких жизней этих романтиков стоила записка купца из Усть-Яны! Дело старого Санникова продолжил его внук и тёзка Яков Фёдорович, купец II гильдии, активно помогавший полярным экспедициям деньгами и советом, а главное, просто подогревавший интерес к неоткрытой суше. Но кажется, видел Землю Санникова только тот, кто в неё искренне верил: в 1886 году исследователь Эдуард Толль записал в своём дневнике "В направлении на северо-восток ясно увидели контуры четырёх столовых гор, которые на востоке соединились с низменной землёй. Таким образом, сообщение Санникова подтвердилось полностью". Вновь он видел эти горы в 1893 году, а вот Фритьоф Нансен на своём корабле "Фрам", продрейфовав почти тогда же и почти там же, не увидел вовсе ничего. В 1902 году экспедиция Толля сгинула во льдах, в 1908 году Яков Санников-младший умер и был похоронен в Булуне, а Кунсткамера так и не пополнилась онкилонскими украшениями из неведомых камней и обсидиановым плугом, в который запрягался шерстистый носорог. Поиски таинственной земли, в начале ХХ века даже наносившейся на международные карты, продолжили и в СССР, но ни ледоколы, ни самолёты, ни спутники не нашли по этим координатам ничего. И наверное Земля Санникова бы позабылась, как Сахалинский перешеек или вулканы Тянь-Шаня, если бы в 1926 году о ней не написал научно-фантастический роман Владимир Обручев (реально исследовавшие глухие места за Индигиркой и Колымой), а в 1971 году по этой книге сняли ещё и культовый фильм с прекрасной песней "Есть только миг...". Так не в науке, но в искусстве продолжила жить мечта о неизведанном и недоступном.

41.


Но всё же птицы летели на север, а Санников и Толь могли и правда что-то видеть у горизонта. На предполагаемом месте Земли Санникова обнаружилась обширная подводная банка, и согласно лучшей гипотезе по сочетанию достоверности и красоты, Банка Санникова - ни что иное, как растаявший остров. Ведь многие острова Арктики, и в первую очередь именно Новосибирский архипелаг, сложены не камнем, а реликтовым льдом - остатки панциря ледниковой эпохи успели покрыться песком и глиной, а потому их не растапливают ни солнце, ни вода. Вернее, растапливают - но очень медленно: в Новосибирском архипелаге отдельные острова постоянно меняют очертания, иные распадаются надвое, а отмеченные на старых картах мелкие островки Диомида, Васильевский и Семёновский превратились в такие же точно подводные банки. То есть в 19 веке Земля Санникова вполне могла существовать, хотя конечно же без гейзеров, мамонтов и онкилонов...

42.


Но вот уходят за корму и Булун с Кюсюром, черту под который подводит устье реки Куранах:

43.


Обратите внимание на безжизненный, словно в карьерах, берег да полосу плавника в десяти метрах над водой - такие на Лене паводки и ледоходы. Выше тянется даже не лесонтундра, а вполне себе тайга - пусть низкорослая и редкостойная:

44.


Но за тайгой этой встают мрачные голые вершины:

45.


С обилием причудливых скал, напоминающих колоссальные механизмы:

46.


Здесь заканчивается Верхоянский хребет, тянущийся на 1200 километров от самого Алдана, разделяя Лену и Яну... а заодно - Евразию с Америкой: не континенты, конечно, но литосферные плиты. По длине он превосходит Кавказ, по высоте (до 2283м на хребте Орулган в середине) сравним с Карпатами, ну а север будто добавляет высоты, уводя покатые вершины в несовместимые с жизнью условия. В основном горы стоят примерно в 100 километрах от берега Лены, подходя к ней лишь дважды - Усть-Вилюйским хребтом к Сорока островам и Хараулахским хребтом (до 1429м) к этим низовьям.

47.


Больше всего Хараулах впечатляет, пожалуй, отсутствием полутонов - тайга тут словно за невидимой чертой сменяется гольцами. И это даже правда так - в условиях лютой стужи и злых ветров растительность не выживает на склонах, и лишь по распадкам вьются отуряхи - "травяные реки" на принесённой талыми водами почве.

48.


Слева подходит кряж Чекановского - не столь высокий (до 529м), но зато выходящий прямо к берегу Лены:

49.


Белыми гребнями скалится из синих теней, если я не ошибаюсь, гора Керике (311м):

50.


Напротив - устье прорезающей Хараулах речки Укта:

51.


Отмеченное целой россыпью мелких останцов и одиноких скал:

52.


53.


54.


55.


Теплоход затягивает Ленская труба:

56.


Но о ней и низовьях до самого устья - в следующей части.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майя.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Черкех и окрестности.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена.
Суда Нижней Лены. "Ракета", "Ленанефть", "Механик Кулибин".
Суда Нижней Лены. "Михаил Светлов" и "Демьян Бедный".
Якутск - Жиганск. Сорок островов.
Жиганск.
Жиганск - Кюсюр.
Кюсюр и Хараулахский хребет.
Ленская труба - остров Столб.
Тит-Ары.
Амуро-Якутская магистраль.
Нижний Бестях - Томмот.
Алдан - Могот.
Нерюнгри.

https://varandej.livejournal.com/1143033.html

Якуты, наряду с другими курыканскими потомками бурятами - крупнейший коренной народ Сибири, примерно полмиллиона человек. И вроде в масштабе Земли это немного, да только рассказать о них можно больше, чем об иных на порядок более крупных народах. То немудрено: в прошлой части вы могли оценить уникальность якутской природы и истории её заселения, а уникальные условия порождают уникальную культуру, где почти ни о чём не скажешь "это как у тех". Даже в один пост описание якутской этнографии не влезает. На следующую часть я оставлю религию и нематериальное искусство, а сегодня отправимся в Орто-Дойду, как в якутской космогонии называется наш Средний мир - поговорим о том, что можно потрогать руками или попробовать на вкус.

Тремя волнами с 7 по 14 век люди из Прибайкалья приходили в эту землю как кочевники, однако якуты - оседлый народ. Ведь из всех (см. прошлую часть) булгунняхов, кисиляхов, тукуланов и тарынов обнаруженной переселенцами в среднем течении Лены земли чахлых лесов и пышных лугов больше всего глянулись им аласы - круглые впадины в вечной мерзлоте с сырым дном и плодородными склонами. Алас - это и пастбище, и сенокос, и водопой, и ледник, а потому вчерашние кочевники стали островитянами на архипелаге аласов. К 17 веку их было 30-40 племён по 2-5 тыс. человек, делившихся на роды - отцовские (ага-ууса) и материнские (ийэ-ууса) от разных жён родоначальника. На больших аласах могло жить даже целое племя, но чаще всего алас вмещал дай бог одну семью: в сравнении с горцами или кочевниками якуты были очень атомизированы. Родоплеменное единство касалось больше духовных вопросов, браков, кровной мести и редких до 16 века войн, а в экономике - разве что общих угодий. Якуты не знали коллективной собственности, а важнее статусного неравенство тут было имущественное - даже в кулуты (рабы) чаще всего попадали дети бедняков, проданные родителями. Базовой единицей саха стали малая семья и её хутор на краю аласа, и даже имевшееся в дорусские времена многожёнство было гостевым - несколько хуторов с хозяйками, между которыми перемещался супруг, заплативший хылыым (калым) перед каждой из свадеб.

2.


Основным якутским жилищем был дьиэ, который иногда называют юрта, но чаще - балаган: по изначальному значению этого слова, русские в нём увидели "жилой ларёк". На самом деле трапециевидный, вросший в землю, обмазанный глиной, а зимой ещё обложенный и балбахом ("кирпичами" замороженного навоза) балаган лишь снаружи выглядит непрезентабельно - внутри это тёплое и уютное жилье. Уж точно куда более совершенное, чем курные избы, в которых большинство русских людей жили на момент знакомства двух народов. Косые стены улучшали циркуляцию тёплого воздуха и делали самозакрывающейся тяжёлую дверь. Она располагалась на востоке, а с севера балаган прикрывал хотон - хлев, добавлявший тепла на самом опасном в обороне от мороза фланге.

2а.


У небогатых якутов имелись летние дьиэ без хотона: скот уходил на луга, но в ограде был крытый телятник титик. Однако символом якутского зодчества стала летняя ураса, видимо произошедшая от чума или юрты, но лишь внешне похожая на них. Дело в том, что ураса стационарная - переместить её возможно, но немногим легче, чем избу. В летний зной высокий купол из чуть согнутых жердей обеспечивал прохладу и свежесть: от холодной земли (под ней же мерзлота) воздух постоянно поднимался к потолочному окну над очагом.

2б.


В 19 веке более-менее всесезонным домом стала бабаарына - её название восходит к русскому "поварня", но по сути это ни что иное, как бурятская деревянная юрта. Якуты могли видеть их на финишной прямой Ленского тракта перед Иркутском, но судя по названию и некоторой упрощённости (у бурят каноничны 8 граней, а у якутов - 6), посредниками в заимствовании были русские ямщики, ставившие эти штуки на почтовых станциях в качестве кухонь.

2в.


Как уже говорилось в прошлой части, в уникальных и экстремальных условиях русские заимствовали у якутов больше, чем якуты у русских. Но важнейшим из того, чему пришельцы научили коренных жителей, стало земледелие - в 19 веке сперва бедняки, не имевшие вдосталь скота, а затем и остальные якуты начали корчевать лес между аласов и выращивать на залежных полях хлеб и картошку. Так появились миэлингсэ - гужевые (а как иначе в сухости и безветрии) мельницы с зерновыми амбарами:

2г.


В русские избы якуты так и не перебрались, хотя к этому всё шло. Ныне основное жилище саха - колхозные дома из бруса. Урасы и мельницы стали достояниями музеев, а вот хотоны и превратившиеся в них балаганы по-прежнему стоят во дворах:

3.


Бабаарыны чаще отмечают сайылыки - временные летние хутора у дальних пастбищ и покосов, заброшенные с распространением машин:

4.


Подробнее к теме якутского зодчества мы вернёмся не раз - в Заречных улусах я покажу 3 музея деревянного зодества. Например, в Ытык-Кюеле, где это ещё и совокупность домов-музеев, и вот этот кадр я снял в реплике балагана просветителя и художника Ивана Попова. Как и в избах русских старожилов Сибири, тут были завалинки - но только не снаружи, а, под скошенными стенами, внутри. Сердцем якутского дома служил огох, в русском варианте камелёк - камин, но не встроенный в стену, а сделанный посреди помещения под глиняной трубой на каркасе из прутьев. При нас музейные камельки неоднократно топились, и дым уходил легко, оставляя в балагане лишь аромат дров. Массивное основание огоха работало как русская печь - прогревалось за день, пока поддерживался огонь, а ночью отдавало тепло помещению.

5.


На вечной мерзлоте не стоит сидеть даже на дощатом полу, поэтому у якутов были нары (ороны) вдоль стен, табуретки из тальника (как тут называют иву) и характерные круглые столы на трёх ножках. На этом же кадре обратите внимание на форму окон, затыкавшихся настом, бычьим пузырём или слюдой, и на лежащую под столом кожемялку:

6.


Колыбель якуты подвешивали к потолку, как русскую зыбку, но саму её конструкцию позаимствовали у эвенков, и в каждом музее "тунгусскую люльку" мне описывали с нескрываемым восхищением. Продумано в ней было всё вплоть до подгузников из мха и специального водоотвода. Справа над столом - бык-оберег, а на столе, помимо серпа и посуды, лежат традиционные якутские игрушки:

7.


Не последнюю роль в формировании якутской культуры сыграли долгие зимние вечера, когда на улицу носа не высунешь. В такое время можно, скажем, плести мешок из конского волоса, или вырезать деревянную чашу, или чеканить серебряные украшения, а когда устанет рука и глаза заслезятся - слушать сказания или даже играть в настольные игры, наборы для которых, совсем такие же, как в музеях, и сейчас продают в магазинах. Вот например хаамыска с маленькими деревянными кубиками, которые надо хитро подбрасывать и ловить. Самый популярный вариант такой: первый кубик подбрасываешь, второй хватаешь со стола, первый ловишь, подбрасываешь их оба, хватаешь со стола третий, ловишь первый и второй, подбрасываешь три, хватая четвёртый и так по нарастающей.

А.


А вот хабылык, или "игра в лучинки" - зажав в кулаке их пучок, подбрасываешь его и ловишь тыльной стороной ладони. Также лучинками можно играть в тарыынку ("якутский биллиард"): поставив пучок вертикально, разжимаешь пальцы, а затем, взяв одну палочку в качестве биты, точными короткими ударами разбираешь получившуюся кучу. Суть игры в том, что в один ход можно пошевелить только одну палочку, а если другая хоть дрогнет, бита передаётся сопернику.

Б.


Что же до игрушек, то не зря они символизируют коров: жизнь аласов определяло скотоводство. Накануне исхода с Ангары курыкане и хоринцы разводили коров, лошадей, овец и верблюдов. Последние два не прижились в новых условиях, а изначально означавшее верблюда слово "таба" в якутском теперь относится к оленю. Но "оленными людьми" (орочонами) остались эвенки, с которыми якуты в первые века не ссорились и потому не претендовали на оленьи пастбища. Что ж до лошадей и коров, то хотя научная селекция тогда ещё не была придумана, природа устроила им такой отбор, что теперь скот с аласов ни с чем не перепутать. Якутские животные маленькие, очень крепкие и выносливые, обрастающие длинной шерстью зимой и дающие очень жирное молоко и очень калорийное мясо. Так, якутские коровы (ынахи) спокойно пили воду из проруби в -50 и могли жить без хотона в -40 по крайней мере до первых волков. Их молоко имеет не виданную ни в одном гастрономе жирность от 5% до 11%... но подвела якутских коров низкая плодовитость: в 20 веке их почти вытеснили холмогорская (с Русского Севера) и особенно симментальская (с высокогорий Швейцарии) породы. Ныне ынахов 1,5-2 тысячи голов, в основном в Эвено-Батантайском улусе, где экстремальность условий на пределе возможного для коровы. Так что приземистого якутского бычка с характерной мордой-кирпичом я видел лишь в музее:

8.


Если же видишь корову, а приглядевшись, понимаешь, что это лошадь - это якутская лошадь, она же саха-ата. Такие кони столь суровы, что спокойно пасутся на лугах даже в -60, добывая корм из под сухого и неглубокого снега. Своей фирменной шерстью до 15см длиной "якутки" покрываются зимой, а летом их выдают телосложение да огромная грива. Чистокровных саха-ата осталась где-то треть поголовья - в ХХ веке здесь делалось много попыток улучшить породу. Кто же был основой якутской лошади - есть несколько версий: на родине курыкан и хоринцев есть ещё более мелкие, коренастые и мохнатые лошади монгольской породы, вот только в преданиях о курыканах фигурируют не они, а высокие резвые кони, "с морды похожие на верблюда". Вероятно, что это помесь пришлых с дикими лошадьми, оставшимися на границе тундры с тех времён, когда она была "мамонтовой саванной".

9.


Но именно конь тянул нарты якутской жизни. Даже сэргэ, священные столбы у домов и дорог - и те ни что иное, как ритуальные коновязи для коней духов.

10.


Одним из главных направлений якутского искусства была упряжь:

11.


Иные сёдла - настоящие шедевры. Хотя эти два не так прекрасны, как Страусиное седло из Кёрдема!

12.


Слева деревянное стремя из дорусской ещё могилы, а справа - вьючное седло:

12а.


Нигде в наследии дорусской Якутии я не находил признаков колеса. Зимой же в дело шли нарты грузоподъёмностью до 200кг при вдесятеро меньшем весе. Тут в них лежит кекюлей - тюк с пушниной:

13.


Тянуть эти нарты мог не только конь. Прежде основой самосознания на Северо-Востоке был род занятий: если эвенки заводили коней и коров, за пару поколений они забывали родной язык и роднились с саха, равно как и наоборот - взявшийся за оленеводство якут становился тунгусом сперва для соплеменников, а потом и для всех. Правда, сохраняя якутский язык, в котором вся оленеводческая терминология своя, а не заимствованная у эвенков. Русская власть пронизала север новыми связями вроде поставок далёким острогам. Саха стали больше проникать в тундру, с 18 века ведя свою экспансию: якутские слова попали даже в языки эскимосов и тлинкитов, на Алеутских островах есть чистокровные якутские коровы, в Британской Колумбии живёт стадо одичавших якутских лошадей, а на Аляске, видать, тех и других постреляли ковбои. У эвенов и юкагиров, напротив, появились поводы ходить на юг, на ярмарки и суды, и наглядно всё это стало проявляться в транспорте. Реки Севера с 17 века делились на "оленные" и "собачьи": у одних на берегах лучше было копытить оленям, а на других лучше шла подлёдная рыбалка на корм для собак. Там оформилась своя порода - якутская лайка:

13а.


Но олени и собаки были для якутов лишь упряжным транспортом для Крайнего Севера, а не ВСЕМ, как для оленеводческих народов.

14.


Олень оставался недостижимым идеалом потому, что умел пережить зиму ТОЛЬКО на подножном корму. Для лошадей это было подспорье, а у якутов не случайно базовой единицей площади был кюрюё - покос на 1 стог: огромную часть жизни на аласах занимали сенокосы. Если инструменты пахаря (мотыги и острые палки, позже - соху) якуты заимствовали у русских и не успели видоизменить на свой манер, то якутская коса впечатляет необычной широкоугольной формой:

15.


Крюк для вытаскивания мяса (урувин), лопатка для выпекания оладий, ухват (ытарча), мялка и скребок для выделки шкур:

15а.


Баардах - якутская берестяная посуда, в том числе мээрэй - сосуды-мерки для молока:

16.


Камелёк, деревянные наковальни, решётка для выпекания лепёшек, серп или соха:

17.


А вот тут слева - лук, острога, ловушки-самострелы, поняга для переноски дичи, рыбные корзина и авоська из конского волоса. Хотя якуты достигли невиданной прежде в условиях Крайнего Севера интенсивности производящего хозяйства, всё же тут не прожить без хозяйства присваивающего.

18.


На мирный север потомки грозных степняков принесли железное оружие. Прототипом якутской косы выглядит пальма - так русские называли распространённую в Сибири клинковую алебарду наподобие европейской глефы или японской нагинаты. У якутов было два виды пальм - длинный батас с узким прямым клинком и короткая широкая батыйа, универсальный "таёжный мачёте". Батасом, видимо, и косили когда-то траву, а оружием он служил в первую очередь против двуногих - медведей или людей, и в 17-18 веках, пока вторая функция оставалась актуальной, был даже запрещён русской администрацией.

19.


Стрел у якутского охотника мог быть целый арсенал - острые на крупную добычу, а тупые - на мелких пушных зверей, которым важно было не попортить шкурку. На врезке - костяной напалечник под тетиву. Надо заметить, хотя ясак для якутов уже в 19 веке стал банальным денежным оброком по количеству скота, сам пушной промысел в Сибири жив и в наше время. Лис да соболей, разучившись пользоваться луком и за неимением безопасных для шкуры пуль, теперь добывают ловушками. Ещё несколько лет назад это был выгодный промысел, но ныне предложение явно превышает спрос: на хорошую соболиную шкуру закупочная цена всего 3000 рублей, лису и вовсе берут хорошо если за 1000.

19а.


А вот укрытия для охоты на пернатых у озёр и болот - стоят, и явно актуальны:

20.


Помимо ездовой якутской лайки, была здесь и охотничья якутская собака - другая порода, сохранившаяся, впрочем, куда хуже и, кажется, просто не имевшая чётких критериев облика. Она не была единственным охотничьим животным: самым необычным якутским методом кажется охота с быком. Большой и покорный вол служил охотнику и приманкой для хищников, и своего рода укрытием - вымывшись, одевшись в свежее, прополоскав рот крепким чаем, на нюх человек почти исчезал в бычьем запахе. Да и всегда мог выстрелить из-за быка, как из-за камня или ударить хищника батасом из под брюха.

20а.


Оружие, посылающее на врага "железных мух", в Якутию принесли русские, о чём напоминали круглые пороховницы-натруски - в 17 веке часть снаряжения казаков. Огниво, как я понимаю, было в ходу и прежде:

21.


Ну а словом "балыксыт" ("рыбак") якуты называли бедняка: в самой по себе рыбалке они не видели ничего плохого, но если она становилась основным способом прокормиться - значит, дела у человека совсем труба. Тем более хоть и огромны в Якутии реки, а пространства между ними ещё больше, и самой ходовой рыбой на столе был не чир или осётр, а банальный озёрный карась. Лишь на больших реках у якутов была коллективная рыбалка с неводом, а одиночки ловили рыбу острогой, мордой, снастью или саком из конского волоса. Чаще всего - под льдом, а летом с берега озерца или речки. Лодками якуты пользовались мало и неохотно, и скорее для переправ, чем для рыбалки - достаточно сказать, что так и не возникло собственно якутских лодок, все их конструкции в бассейне Лены - от эвенков. Как например вот эта тирехтыы (долблёнка) Ксенофонта Кривошапкина конца 19 века из Усть-Алданского улуса:

22.


Ну а итог всего этого - на столе. Якуты любят мясо, вот только ассортимент его напрочь не привычен человеку с материка. Баранов, свиней и даже птицу тут почти не разводят, коров держат почти исключительно на молоко, но в любом магазине найдутся оленина и жеребятина. Именно жеребятина, а не конина, хотя и этот перевод не совсем точный: забивают якуты не новорождённых жеребят, а убаса - шестимесячных подростков, набирающих до 200 кило веса, из которого половина - мясо. Жеребятся лошади в марте, забой проходит в сентябре, а летом Якутия полна жеребятами, и вот так выглядят они в последних числах июня:

23.


На убаса в нынешней Якутии лошадей в основном и держат, а возраст забоя имеет свои причины: дальше набор веса резко замедляется, мясо делается жёстче и суше, и вдобавок до года-полутора жеребята сосут молоко, а зимой оно людям нужнее. Жеребятина считается благородным мясом, которое не стыдно подать дорогим гостям, а за дешёвое мясо на якутском столе - оленина. Мне же не сказать чтобы понравилось и то, и другое - для непривычного человека с материка всё это кажется грубым и жёстким.

24.


Из популярных мясных блюд в Якутии я бы отметил жаркое с шиповником и луково-сливочным соусом и ойогос (запеченные рёбрышки, с жиром, похожим на холодец), а из гарниров - как правило невкусную картошку. Супами якутская кухня бедна (в ресторанах в основном уха), и скорее всего этот способ приготовления - уже русское заимствование. Но с адаптацией к местным ингредиентам: самый популярный у якутов сладковатый суп из потрошков.

24а.


А вот хаан - кровяная колбаса, которая бывает двух видов: мало того, что кровь смешивают со сливками, так ещё и предварительно отстаивают до распада на фракции. Наверху колбаса из обычной "чёрной крови", а внизу - хаан из "белой крови" субай - то есть, фактически, плазмы. В ресторанах я видел только "чёрный" хаан, а домашним субаем нас как дорогих гостей угостили в глухой деревне; вкус очень на любителя, но я проникся. Рядом - традиционные якутские оладьи, которые готовятся не только для людей, но и для духов: видимо, из-за сходства с солнечным диском, ими буквально усеяны святые места. Слева от хаана - суорат, обще-тюркская простокваша:

25.


Из горячего, но не мясного, отмечу саламат - кашу из прожаренной на масле муки и сливок. Горшочки, в которых его подают, обычно под лупой не рассмотришь, но это неописуемо вкусно и сытно:

25а.


Кафе и рынки Якутска полны рыбы, причём это отнюдь не карасики. В низовьях Лены есть осетры, которых ловят легально, но в первую очередь "текущее море" славится белой рыбой от муксуна до ряпушки. Большая тройка ленских рыб - чир, омуль и нельма, и именно последняя больше всего понравилась нам.

26.


На кадре выше слева - юкола (сушёно-вяленая рыба), а на кадре ниже - строганина. Сырую и замороженную так, что ей гвозди забивать можно, рыбу режут на тонкие ломтики и тут же, пока не поплыли, макают в соль и едят. Строганина, конечно, есть не только в Якутии, но популярность её такова, что во многих домах тут есть специальные столы с углублениями для строгания рыбы:

27.


Рыбная визитка Якутии - салат "Индигирка", рецепт которого у рыбаков с той реки подглядел в 1970-х знаменитый якутский повар Иннокентий Тарбахов. Там это блюдо называли сиикэй - "пятиминутка". "Индигирка" предельно проста - это кубики мороженой белой рыбы (в идеале - муксуна, но можно и что попроще), лук, перец и подсолнечное масло. Если же добавить красную рыбу - то получается уже юкагирка, которая мне понравилась даже больше:

28.


Якутское переосмысление северных кухонь - отдельная тема. Вот например чонку, костный мозг оленя с солью и перцем - говорят, отличный афродизиак.

29.


Что самое главное в кухне любых скотоводов? Конечно, молочка! Её обилием, ассортиментом и качеством, при небольшой популярности говядины, Якутия просто поражает. Масло, сливки, простокваша тут великолепны, гораздо лучше "высших сортов" Европейской части. Творог, напротив, весь что мы пробовали был неприятно сухой, а якутского сыра, кажется, нет в природе. Или вот чохон с лепёшкой - все мы знаем про хлеб с маслом, а это, хотя и не совсем - масло с хлебом, которое достают из холодильника и едят ложкой.

30а.


Якутский десерт - кэчрчэх, похожий на взбитые сливки. Вернее - различные его производные: вот тут стакан свежего кэрчэха с ягодами (чаще всего голубикой или малиной), "мартышки" - самодельное (в морозилке) мороженое из кэрчэха в виде характерных "розочек", и наконец - настоящее мороженое на его основе, фирменное блюдо ресторана "Муус-Хая":

30.


Из кисломолочных напитков самый популярный - быырпах, похожий на сладковатый квас с заметным градусом:

31.


Кобылий кумыс у якутов почитают священным напитком для праздников вроде Ысыаха или встреч дорогих гостей. И хотя в советское время кумыс стали производить массово, якуты по-прежнему пьют его больше по праздникам. Вот инструменты для его производства - кожаный мешок симир, воронки кёнкелёйн в форме лошадиного копыта, мутовки для взбивания и ритуальные "многогнёздные" ложки:

32.


Для кумыса якуты даже создали отдельную посуду. Один из символов саха - чорон, резной деревянный кубок. Он делается из берёзы, пропитывается отваром коры лиственницы и топлёным жиром и покрывается орнаментом в 3, 7 или 9 поясов - у якутов это были счастливые числа. В каждом улусе был свой узор, а в каждом узоре зашифровано благое послание. Чороны на трёх "копытцах" - мужские, на одной ножке - женские, но эта принадлежность относится к подносящим, а не принимающим.

33.


А вот кытах - уже бытовая чаша на каждый день, но тоже с красивой резьбой. Посуда, интерьеры и культовые постройки вроде сэргэ - основное направление якутской резьбы по дереву:

33а.


Ещё - курительные трубки, якутское название которых "хамса" явно отсылает в Китай, а не в Россию. Из Поднебесной сюда проникали даба (сукно), шёлк, может быть серебро, однако торговля через вторые-третьи руки оставалась в рамках "заморских диковин", никак не влияя на местное производство.

33б.


Якутский Орто-Дойду впечатляет полным отсутствием камня. Курыкане в Прибайкалье возводили простейшие стены на мысах и дозорные посты на скалах, но в Якутии ничего подобного не было даже в эпоху войн. Камелёк хоть и мог накапливать тепло в основании, в полноценную печь так и не вырос просто потому, что здесь не обжигали кирпичи. Керамика музеях часто есть в разделе "археология" у древних народов, но в разделе "этнография" - почти никогда и всё русской эпохи. Береста, сырая глина, конский волос, ровдуга, древесина - со всем этим якуты обращались виртуозно, но особое место в их культуре занимал металл. Кузнечным делом славились ещё курыкане, в сыродутных горнах получавшие почти чистое (99,8%) железо и потому сажавших на своих коней вооружёнными до зубов всадников. На севере воевать было не с кем, но якутам и бурятам курыкане передали культ металла. "Небо кузнеца выше неба шамана", - сказал мне один бурят, а что уж говорить про якутов? Ведь именно железо обеспечило саха гегемонию на Северо-Востоке, как позже русским - порох. Думается, именно выходы железных руд на притоках Лены вроде Лютенги и Буотамы предопределили место, где курыкане нашли новый дом. Кузнец у якутов был фигурой глубоко мистической, и в отличие от шамана, к которому относились скорее со страхом, темир-уустара (кузнеца) или алтан-уустара (медника) безусловно уважали. Кузнецы делали и шаманские обереги, поэтому шаманы были бессильны перед духами-покровителями кузнецов во главе с божеством Кудай-Бахсы из Нижнего мира. Посвящение в кузнецы начиналось с "кормления" 9 инструментов кровью жертвенных животных, а кузнец в седьмом поколении мог обрести дар шамана.

34.


Якуты знали огнеупорную глину и строили из неё кувшинообразные печи до 2 метров высотой и до 1 метра в диаметре, укрытые от мороза в срубы, проложенные обычной глиной. В печах на древесном угле выплавляли болгуо - крицу. 6кг древесины пережигались на 1кг угля, из 10кг руды выплавлялся 1 кг крицы, которая при дальнейшей перековке ужималась ещё на 1/3. На выходе получалось волокнистое железо или даже качественная сталь, но чаще - смесь того и другого. Эта смесь и была известна как "якутское железо" - гибкое, но поддающееся закалке. В среднем на 1кг "саха-темир" уходил воз древесины, поэтому заготовляли лес и добывали руду летом, а перевозили зимой, когда вставший лёд открывал пути санного подвоза: путь от добытой руды до готового изделия мог растянуться на год. Одну плавильню строили и обслуживали 10-15 человек: у не знавших колеса и керамики якутов была пусть и очень архаичная, но всё же - промышленность. Из плавилен болгуо расходилась по кузням, которые работали круглый год - летом под навесами во дворах, зимой - прямо в балаганах, дополнительно их согревая. Всё это сыграло роль в судьбе саха уже под Россией: якутское железо не уступало по качеству даже импортному, а то, что русские мастера пытались делать в местных условиях, но без местного опыта, выходило ужасно. Лишь с конца 18 века, когда заработал в полной мере Якутский тракт, более дешёвое и массовое уральское железо привело здешнюю металлургию в упадок. Но ещё в середине 19 века в Якутии добывалось порядка 50 тонн железной руды. Кузницы продолжали работать, и вот их изделия русских времён:

35.


С куском болгуо слева соседствуют якутские ножницы кыптыый с характерными широкими ручками, а справа бычах - легендарный якутский нож, ещё один местный символ:

36.


Его короткий клинок впечатляет своей асимметрией и видимо напоминает о том, что изначально такие ножи делались из кости: с одной стороны - глубокий дол, с другой - выпуклая "линза". Такая форма не даёт ножу "зарываться" в то, что режешь, однако каждый бычах сделан либо для правой, либо для левой руки. Рукоять "якута" из берёзового капа кажется непропорционально большой - если нож упадёт в воду, она должна удержать его на плаву. Ножны канонически делались из бычьего хвоста, однако сейчас в ходу более эстетичные материалы от кожи до мамонтовой кости.

37.


Так мы подошли к, пожалуй, самой яркой грани якутского Орто-Дойду - украшениям. Согласитесь, глухая тайга и 50-градусные морозы - не то, с чем могут ассоциироваться шедевры ювелиров?

38.


Ещё одно прозвище саха - "серебряные люди": хотя современная Якутия славится алмазами и золотом, первые было глубоко добывать, а второе, может по какой-то древней курыканской памяти, якуты считали проклятым металлом, владение которым приносит беду. Да и практически не уважали: та же медь, только мягкая. Не очень понял, как попадало сюда серебро, видимо тоже из Китая, а позже из России, но из серебра, меди и бронзы якутские мастера творили чудеса.

39.


Особенно зрелищны кур - металлические пояса, изначально в основном женские:

39а.


Старейшие якутские украшения - гривны, неизменные чуть ли с курыканских времён:

40а.


Многим вещицам в музеях 200-300 и более лет - ведь они были ещё и оберегами, передававшимися из поколения в поколение. А некоторые, как скажем подвески на красном фоне, и вовсе найдены в дорусских ещё могилах:

40.


41а.


Тут обратите внимание на сурэхи (нагрудные кресты, о которых я больше расскажу в следующей части) и очки с узкими прорезями для глаз, зимой защищавшие от метели:

41.


В музеях я показываю шедевры искусства саха, но и в том, что носят прохожие якутки, традиция вполне узнаётся.

42.


Ну а если добавить это всё в ровдугу, замшу, мех, а в исподнем ещё и сукно, то получится сон - так называется якутский кафтан, основной вид национальной одежды, который охотно носили даже русские старожилы, особенно казаки (пришли в 17 веке) и ямщики (в 1730-70-е).

43.


Имевший множество вариантов кроя, в том числе, разумеется, для лета и для зимы. Например, онолоох и бууктах (буфообразный) с широкими рукавами, позаимствованный из русских мундиров. Как я понимаю, так сделаны оба костюма с кадра выше (на левом - дополнительный воротник моойтурук) и левый на кадре ниже. А вот справа - кытыылаах с характерными вставками красного сукна.

44.


Старейший крой - сугубо зимний таналай с меховыми наплечниками:

45.


Вышивка обведена чёткими линиями - любой узор был оберегом, а окантовка как бы увеличивала его силу. Зимняя одежда включала всякие дополнительные тёплые защиты вроде ноговиц или натазников, но в музеях я их не видел.

46.


Повседневный летний костюм якуты, хотя и с местной спецификой вроде тех же узоров, к концу 19 века полностью переняли у русских:

47.


С картузами, рубахами (ырбахэ) и пиджаками:

48.


Но что удивительно - то же можно сказать и про наши дни: каждый день якуты ходят, конечно, в джинсах, кофтах и рубашках. Единственный, пожалуй, атрибут, который порой можно видеть на улицах, подобно войлочным колпакам у киргизов - это шапки из конского волоса, формой от тюбетеек до шляп. Как летний головной убор такая массирует голову, что очень кстати в жару:

49а.


Однако по особым случаям саха умеют принимать национальный вид - скажем, для рекламной фотосессии:

49.


Или свадьбы. На голове у девушки дьябакаа - высокая женская шапка, на которую нашивают чопчуур - узор-символ женского начала:

50.


И, конечно же, на Ысыах. В национальных костюмах на этом грандиозном празднике лишь 5-10% гостей, но только они среди прохожих и запоминаются.

51.


52.


А тут обратите внимание на дэйбиир - махалку из конского волоса от насекомых и абасов (злых духов):

53.


В старину без такой появляться на публике якуту было что лондонском денди без трости:

54.


С той разницей, что это атрибут без гендерной привязки:

55.


Вот, пожалуй, идеальный облик богатого якута - шляпа из конского волоса, туосахта (зеркальце на груди - у бурят такие носят шаманы, а у якутов это общий оберег), камзол, кур с бычахом, дэйбиир и саары - летние кожаные сапоги (зимой носили этэрбэсы мехом внутрь и наружу). И всё это на фоне урас и сэргэ:

56.


В следующей части отправимся в Иесээ-Дойду и Аллараа-Дойду - Верхний и Нижний миры духовной культуры. На стыке миров - якутский календарь. Он вёлся по лунно-солнечной схеме: 12 месяцев по 30 дней, делившихся на приуроченные к фазам Луны декады, но раз в несколько лет корректировался по летнему солнцестоянию (Ысыах) и осеннему равноденствию (переезд в зимние дома). Под это времяисчисление делались деревянные календари разных размеров и форм (см. здесь не в начале), в которых отмечалось то, что было нужно конкретному человеку - время сельскохозяйственных работ, ярмарки, праздники и т.д. Ориентировались по таким просто - переставляли палочку из лунки в лунку.

57.


За помощь в знакомству с Якутией хочу поблагодарить проект "Живое наследие", администрацию Республики Саха, главу департамента информационной политики Семёна Трофимова и депутата Госдумы РФ Сардану Авксентьеву.

https://varandej.livejournal.com/1136695.html