Интервью, которое Владимир Путин дал американскому журналисту Такеру Карлсону, уже называют «интервью столетия», и это не выглядит преувеличением.

Ажиотаж вокруг него начался с того момента, как Такера Карлсона заметили садящимся на московский рейс в Стамбульском аэропорту, и достиг максимума к анонсированному размещению материала в социальной сети Х (бывший Twitter, запрещена на территории РФ), а после появления собрало совершенно немыслимое для такого рода материалов число просмотров и репостов (которое продолжает расти), а ведь оно впоследствии было размещено на многих других ресурсах, включая, естественно, и российские.

Но главным адресатом интервью российского лидера в этот раз была зарубежная, в первую очередь американская, аудитория. Владимир Путин регулярно делает публичные заявления, отвечает на вопросы журналистов и обычных граждан и т. п., уникальным форматом обратной связи власти и народа стали его ежегодные Прямые линии и большие пресс-конференции. То есть позиция руководства России по актуальным вопросам освещается постоянно и оперативно, но до массовой западной аудитории она попросту не доходит.

В частности, западные СМИ формально различной ориентации (консервативные, либеральные, социал-демократические) трактуют события на Украине практически в одном ключе: украинский народ многие столетия боролся за независимость от деспотической России, а затем и СССР, но и с обретением независимости в 1991 году у власти оказывались коррумпированные пророссийские режимы, для свержения которых украинскому «народу» пришлось дважды выходить на майдан.

Как так случалось, что режимы, действовавшие против «чаяний народа» в демократической стране, регулярно приходили к власти и без всяких майданов, естественно, является фигурой умолчания. На последний же майдан народ вышел, защищая свое стремление выйти из-под российского влияния, «идти в Европу», в лоно западной цивилизации со всеми её современными «ценностями», на что Россия ответила «аннексией» Крыма и «агрессией» на Донбассе.