Ее картины нельзя смотреть с монитора или в альбоме.Потому что разница с оригиналом – катастрофическая! Не помню другого художника, чьи работы понимаешь только в оригинале. Натта Конышева знала, видно, какой-то такой секрет, чтобы заманить зрителей на выставки и аукционы. Ее работы полны жизни и смеха, горечи и юмора. И как это все она сочетала себе, маленькая хрупкая женщина?
А уж если придешь на выставку, то оторваться от ее картин нет никакой возможности. Так и ходишь, завороженный, пытаясь отгадать тайный смысл ее фантасмагорий, которые она сама называла репортажностью с элементами чудес. А ведь начинала она с совершенно реалистических портретов, которые все же сразу отмечали необычность взгляда художника. Но она не успокаивалась, искала, бродила в лабиринтах смятенной души, пока не пришла к авангарду, почти карикатурности, но сколько света и души в этих ее "карикатурах"! Неспроста ее работы давно востребованы на мировых аукционах.
Рекорд творчества Натты Конышевой случился в 1990 году: метровая картина "Новый год" была продана на Phillips в Лондоне за 6 700 долларов.
Она работала, как сумасшедшая – 13 тысяч работ, это что-то! Больше 300 из них хранится в коллекции Сергея Трофименко, бизнесмена и путешественника, друга художника ( Натта Конышева умерла в марте прошлого года).
Более 70 картин из его коллекции можно посмотреть сейчас в Выставочном зале на 1-й Тверской Ямской, 20.
Выставлен там и очень интересный портрет "Рая". Я-то сразу узнала на нем дочку народного артиста и моего незабвенного друга Владимира Абрамовича Этуша. Когда-то Раиса Этуш была женой коллекционера Трофименко, но потом вышла замуж второй раз и уехала в США.
Портрет сначала висел доме Этушей, потом Раиса забрала его и увезла за океан. Но, видно, кому-то из ее новой семьи портрет показался слишком фривольным, и она привезла его обратно, отдала бывшему мужу, с которым сохранила хорошие дружеские отношения.
Картины – как люди. У каждой – своя судьба.

Натта Конышева. "Рая"


Портрет Сергея Трофименко.

https://belan-olga.livejournal.com/3457764.html

Когда я переехала в Москву, у меня появилась возможность исполнить мою давнюю мечту – познакомиться, наконец, с профессором Розенталем. Это имя, почти нарицательное слово, произносилось во время учебы в университете даже чаще, чем имена Маркса и Ленина! "Почитай Розенталя, проверь у Розенталя, достань Розенталя, спиши у Розенталя…" Студенты факультета журналистики буквально вставали и ложились с этим именем. Я лично спала с ним, вернее, с его учебником по стилистике русского языка под подушкой…
А уж учебник Розенталя по литературному редактированию путешествует со мной всю жизнь, только недавно я задвинула его во второй ряд книжного шкафа.
Розенталь тогда заведовал кафедрой стилистики русского языка журфака МГУ, и меня друзья привели к нему на занятие. Человек, под знаком которого прошла вся моя студенческая жизнь, стоял за кафедрой, и его из-за этой кафедры его было едва видно – маленький, щупленький, очки да нос…
Дитмар Эльяшевич Розенталь – фигура фантастическая в истории изучения русского языка. Во-первых, русский ему не родной, он родился в Польше, по-польски учился, в школе изучал русский ( Польша тогда входила в состав Российской империи), а дома говорил с отцом на немецком (отец обожал Германию, недаром и сыновей назвал немецкими именами - Дитмар и Оскар). Во время первой мировой войны семья переехала в Россию, вот тут-то он и влюбился в русский язык. Впрочем, итальянский он тоже любил (написал несколько учебников и русско-итальянских разговорников), и вообще знал 12 языков, 6 из которых практически в совершенстве.
Студенты благоговели перед ним и рассказывали о нем легенды. Например, что он никогда не ставил отметку ниже четырех баллов. На вопрос "Как дела?" всегда отвечал по-студенчески "Нормалёк!" А когда читал газеты, на полях ставил галочки напротив ошибок…
Ну, и самый известный анекдот ( хотя это истинная правда жизни!) про Розенталя.
Однажды студент спросил у Дитмара Эльяшевича Розенталя:
"Скажите пожалуйста, как пишется слово "пох*й" - слитно или раздельно?"
"Если это характеристика моего отношения к Вам, молодой человек, - невозмутимо ответил Розенталь, - то слитно. А если обозначение глубины великой еврейской реки Иордан, то раздельно".

https://belan-olga.livejournal.com/3451933.html

10 ноября 1982 года в 8 утра я вплыла в бассейн "Чайка" и услышала из динамиков не веселую музыку, как обычно, а тяжелый траурный марш. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии: я тогда работала ответственным секретарем в "МК" и не любила внезапных политических новостей: они задерживали выпуск газеты, а это значит, домой придется возвращаться за полночь или еще хуже – ночевать в редакции.
Умер Брежнев. Не было никакой тоски, печали или страха. Был ужас: как переверстывать уже спланированный номер газеты, как подавать эту новость? Обычно мы это делали по "прецеденту", любой съезд или партконференция, визит важного гостя или заседание политбюро – все освещалось "по прецеденту" партийных газет. Но смерть лидера страны последний раз случилась в 1953 году. Это был Сталин.
В редакции на столах у главного уже были разложены подшивки разных партийных изданий 1953 года. На первой полосе во весь формат страницы – портрет Сталина в траурной рамке. Текст начинался только на второй полосе. Это было официальное сообщение и отклики простых рабочих и крестьян на смерть вождя.
Вокруг стола стояли в задумчивости руководители изданий, которые находились в нашем здании. Никто не знал, как подавать такую новость. Прецедент явно не годился. Все ждали указаний из горкома партии.
- А что ждать? – торопилась я.- Отклики все равно придется писать. Надо дать команду редакции, чтобы начинали обзванивать предприятия.
Со мной все согласились. Работа закипела. Отклики – самый распространенный жанр в газете в то время. Отклики писали на всё, на любое партийное или политическое событие. Поэтому у каждого сотрудника редакции был свой "штат" знакомых представителей советского народа – рабочих, колхозников, интеллигенции. Чтобы при случае можно было написать отклик, даже не согласовывая с автором. В списке обязательных откликантов были Герои Социалистического труда ( это обязательно), известный рабочий завода ЗИЛ ( не обязательно, но желательно), председатель передового колхоза, знатная доярка и заслуженный учитель. Отдельной похвалы ( и гонорара) заслуживал корреспондент, добывший отклик у народного артиста или другой какой знаменитости.
К вечеру я зашла в отдел пропаганды и агитации (был, был такой в каждой редакции!). Лешка Смыслов дописывал последний отклик и очень торопился. Заметила, что он все свои заметки печатал в двух экземплярах. Один относил в дежурную бригаду, второй складывал к себе в папочку.
-Зачем? – удивилась я.
Хитрый Смыслов сказал: "Вот изберут следующего генерального секретаря, он тоже будет дряхлый, старый, там нет других. Помрет вскорости. Опять отклики придется писать. А у меня все уже написано, только фамилию поменять!"
Подивилась я тогда смекалке нашего корреспондента, в душе похвалила его за научную организацию труда. К тому же Лешка оказался прав, избрали дряхлого Черненко, который через год помер, и нам снова пришлось готовить траурный номер – теперь уже по прецеденту.
И писать отклики.

"МК" того времени найти не удалось. Но во всех изданиях все было одинаково.

https://belan-olga.livejournal.com/3446934.html

Галя Ивина - моя подруга. Или нет, мой Большой Друг. И ничего, что она живет в Америке, это дружбе нисколько не мешает.
Галя - это человек-праздник. Потому что она умеет устраивать так, что любое мало-мальски мелкое событие превращается в грандиозное веселое мероприятие.
Но выход первой книги - это событие действительно особое. Галя собрала на презентацию книги многих своих друзей - целый зал дома литераторов! Зал, правда, малый, но это дела не меняет.
Я поздравляю своего Большого Друга с этим грандиозным событием в ее жизни. И да, чтобы , дай Бог, не последняя!
Ниже - мои несколько слов о книге для "Литературной газеты"

По-разному рождаются книги.
Кто-то вынашивает сюжет всю жизнь, кто-то рисуют картинки вокруг бурлящей жизни, кто-то пытается осмыслить философию мира и описать его. Журналист Галина Ивина начал делать короткие наброски-воспоминания для себя. Вернее, для дочери. Чтобы она знала и помнила историю своей семьи и жизнь своей матери.
Несколько лет назад Галина тяжело заболела. Болезнь была серьезной и опасной. Выкарабкалась она чудом. С ужасом подумала: а ведь могла уйти и не успеть рассказать всего дочери! И села писать свои заметки.
А память устроена причудливо. Она цепляет воспоминания за воспоминанием, нанизывает их на ниточку повествования, и целая жизнь складывается в увлекательный сюжет, а сюжет – в интересную книгу. Первой это заметила все та же дочь Алина, когда Галя прочитала ей некоторые отрывки: "Мама, это же настоящая книга!" Тогда до книги было еще далеко. Сейчас ее можно уже подержать в руках. И почитать.
Увлекательное чтение, я вам скажу! История одной семьи вдруг разворачивается не только в историю страны, но и в историю собственной жизни. И тогда от книги оторваться решительно невозможно.
Галина Ивина родилась в Москве, но детство провела на Урале, в Челябинске. Туда сбежала мать от пьющего отца после развода. Девочку вырастил отчим, родной и близкий Гале человек.
Поименно вспоминает Галина Ивина и всех своих учителей и одноклассников. Ее зарисовки точны, ироничны, а люди узнаваемы: в каждом классе учились такие Сережи и Вовки, которые хулиганили и дергали за косички, которых вспоминаешь потом всю жизнь…
Незатейливая жизнь московской студентки ( Ивина закончила факультет журналистики МГУ) перетекает в довольно успешную карьеру, счастливую семью, новых друзей. И вдруг автор резко меняет свою жизнь и уезжает в Америку. Где в общем-то ее никто не ждет, языка она не знает и даже прав на вождение автомобиля у нее нет. Только дочь – подросток и собачка Жулька на руках.
Галина начала новую жизнь, в книге эти главы особенно острые, интересные. Сколько чудесных историй случилось с ней в новой стране! Они описаны с замечательным юмором и самоиронией, что редко сейчас встретишь у современных авторов. Чего стоит история о том, как Галина искала в Лос-Анджелесе кипяток. Да-да, во время ремонта дома ненадолго отключили свет, а ей позарез нужен был кипяток, чтобы сварить кофе важному гостю. И достать кипяток в богатой Америке оказалось делом непростым!
В книге много тонко подмеченных подробностей быта друзей эмигрантов, много смешных и грустных историй из жизни друзей и знакомых, и много-много любви…
Автор сама прилетела в Москву из США на презентацию книги. А дело это сейчас непростое: 23 часа в пути с пересадками. Книга вышла из издательства ровнехонько в день рождения автора. Случайно так получилось, или издатели подгадали – трудно сказать.
В жизни Галины Ивиной много всяких чудес случалось. "Свет далекой любви" - одно из этих чудес.

Галина ИВИНА "Свет далекой любви" ( издательство "Звонница-МГ"2022год)


Фото: Андрей Маленков.

https://belan-olga.livejournal.com/3446609.html

В школе у нее была кличка Рубала. Она к свое кликухе относилась с пониманием и нормально на нее отзывалась.
Прошло много лет. Совсем недавно Лариса шла по улице и встретила очень знакомого человека. Пригляделась - а это ее одноклассник. Имя не помнит, фамилию не помнит, а вот кличка у него была Огурец. Рубальская судорожно начала соображать, что же делать и как выйти из столь деликатного положения. Одноклассник Огурец ее тоже узнал и заорал на всю улицу: "Рубала, это ты? Я тебя узнал, здорОво, как живешь?"
Рубала радостно раскрыла объятия и вздохнула с облегчением "Огурец!!!"

https://belan-olga.livejournal.com/3443476.html

В этот день я всегда вспоминаю его, человека, с которым разминулась во времени. Да не во времени даже. В пространстве. А так мы жили в одно время почти рядом –он на "Белорусской", я – на "Динамо". Михаил Исаевич Танич, поэт, автор сотен наших любимых шлягеров, который первый в нашей стране убедительно доказал, что песенная поэзия – отдельный жанр, особое искусство, и после него этот тезис уже никто не оспаривал.
Его вдова Лидия Николаевна Козлова моя добрая подруга, каждый раз, когда мы усаживаемся с ней пить чай ( или что покрепче) , вздыхает: "Ах, Олечка, как жаль, что вы не были знакомы с Мишей. Вы так похожи!"
А я и так чувствую эту похожесть – читая его стихи, книгу его воспоминаний, слушая его песни. Да просто когда гляжу на его портрет, мне кажется, он мне подмигивает.
Зубцы и зигзаги,
зубцы и зигзаги, -
полоска бумаги
ползёт не спеша,
и бьётся
на миллиметровой бумаге
моя несдающаяся душа.
Гляжу на зубцы -
как по лесу гуляю, -
кукушка умолкла,
и тихо вокруг!
Гляжу на зубцы -
и вполне представляю,
что каждый из них
появился не вдруг.
Вот этот зигзаг -
от работы, а это:
один - от парилки,
другой - от вина,
а эти - завёрнутые
с худсовета
две песни -
ну хоть бы сгодилась одна!
Читаю зубцы
и поврозь, и попарно,
хоть я эти гаммы
читать не мастак, -
возможно, моя расшифровка
вульгарна,
но в жизни-то было
всё именно так.

Михаил Танич, 1989 год

https://belan-olga.livejournal.com/3442028.html

Говорят, что лицом к лицу лица не увидать.
Это так, правда. Мы работали рядом с Ароновым, знали, конечно, его талантливые стихи, но никто тогда не понимал масштаб его личности и – масштаб его таланта. Не записывали наши разговоры, наши споры, а ведь мы работали каждый день рядом, Александр Яковлевич был мои начальником! Он и журналистом был великолепным. Его колонки про телевидение помнят и сейчас многие тогдашние читатели МК. Но главными, конечно, в нем жили стихи. Он немного стеснялся того, что он поэт, что это как-то не ко времени что ли…
Я его стихи любила. Он читал их нам, сотрудникам его отдела. Иногда он записывал их на бумажных салфетках из буфета. Я упрекала его: "Александр Яковлевич, я вам сейчас бумагу принесу!" Но стихи бумагу часто не дожидались.
Однажды я сидела одна в кабинете и тосковала, мое сердце было разбито в очередной раз из-за какого-то придурка, я ждала звонка, но никто не звонил. В это время заходит Аронов и читает свой новый стих. И так он попал в точку моего настроения, что я заплакала. Аронов был потрясен, растроган моими слезами.
- Я посвящу тебе это стихотворение! – крикнул он и убежал.
И ведь не забыл: когда вышла книжечка его стихов, он торжественно принес ее к нам в отдел и подписал мне то самое стихотворение.
А я сохранила.

https://belan-olga.livejournal.com/3440195.html

Лето, жара. Среди супов фавориты сейчас супы холодные.
Кому надоела окрошка, предлагаю сварганить легкий холодный свекольник по рецепту Лизы Дворкиной, которая не только прекрасный художник, но и отменный кулинар.
Нужно взять несколько ( 4 обычно) молодых свеклы. Отлично, если вы выкопаете их на своих грядках. Свеклу надо очень тщательно вымыть щеточкой. Чтобы ни грамма песка или земли не осталось. И варить в кожуре до готовности. Хорошо добавить в воду еще и свекольную ботву.
Полка свекла варится, нарезаем овощи, тут все просто – как для окрошки: картошка отварная, яйцо, зеленый лук, свежий огурец и любая зелень – укроп, кинза или что любите. Муж мой требовал добавить еще и отварного мяса, или на худой конец колбасы, но Лиза Дворкина считает, что свекольник с мясом не сочетается. Не знаю, можно попробовать.
Свекла сварилась, надо дать ей остыть. Натереть на крупной терке и вернуть обратно в отвар. Добавить туда любой кислоты: лимонный сок, уксус, яблочный уксус ( как делает Лиза). И в тарелке смешать порезанные овощи и отвар со свеклой. Добавить сметану. Поперчить-посолить, если надо. Это нереально вкусно!
А холодным борщом меня угощала писатель Галина Николаевна Щербакова. Вот была мастер по украинской кухне! Я не записала у нее рецепт, но точно помню, что в борще все овощи были сварены – морковь, капуста, картошка, лук. И тоже без мяса, но со сметаной. И все в холодном виде.
Лично мне свекольник больше нравится. Хоть и без мяса.

https://belan-olga.livejournal.com/3435782.html

Александр Аронов:

Среди бела дня
Мне могилу выроют.
А потом меня
Реабилитируют.

Пряжкой от ремня,
Апперкотом валящим
Будут бить меня
По Лицу товарищи.

Спляшут на костях,
Бабу изнасилуют,
А потом простят.
А потом помилуют.

Скажут: – Срок ваш весь.
Волю мне подарят.
Может быть, и здесь
Кто-нибудь ударит.

Будет плакать следователь
На моем плече.
Я забыл последовательность,
Что у нас за чем.

https://belan-olga.livejournal.com/3432190.html

Город Выборг мне понравился хотя бы тем, что он тесно связан с именем режиссера Станислава Ростоцкого…
Я и раньше любила его фильмы, но после того, как довелось участвовать в создании документального фильма к его 100-летию, полюбила и его самого. Глубокого, тонкого, ранимого человека… Героя войны, безусловно, которую он прошел на передовой, но и героя мирной жизни. Потому что в этой мирной жизни пришлось постоянно доказывать, что человек без ноги – никакой не инвалид, поэтому никаких поблажек и снисхождения. В марте 1944 года его выписали из госпиталя, а осенью он уже пошел подавать документы во ВГИК. Причем никто из членов комиссии не заметил, что перед ними абитуриент без ноги.
Слава богу, ему повезло: он испытал славу при жизни. Его фильмы триумфально шли по экранам ( "Дело было в Пенькове", "А зори здесь тихие", "Доживем до понедельника", "Белый Бим, черное ухо"), режиссер получал награды, сидел в президиумах, был обласкан властями и любим народом.
Но на 5 съезде кинематорафистов его обвинили в старомодности, застое, бюрократизме и бог еще знает в чем. После этого Станислав Иосифович с женой актрисой Ниной Меньшиковой уехал из Москвы на Карельский перешеек. Там на окраине крохотного городка Высоцк они купили небольшой дом. Дом стоит на самом мысу и с трех сторон его омывает Финский залив.
Ростоцкий перестал снимать кино. Он просто не понимал, не видел, что и как надо снимать в новое время. Но и без дела он сидеть не мог и организовал в Выборге кинофестиваль "Окно в Европу". Праздник приходил каждое лето и очень быстро стал популярным и значимым для актеров и режиссеров кино.
Он и умер, как в кино: ехал на открытие очередного фестиваля. Из Высоцка до Выборга – всего 40 километров. Почувствовал себя плохо, аккуратно припарковал автомобиль и потерял сознание…
Нашли мы дом Ростоцкого в Высоцке. Дом давно продан, там живут другие люди. Они обнесли домишко забором, говорят, не очень любят, когда иногда приезжают журналисты поснимать дачу Ростоцкого. Мы напросились в соседний двор, откуда дом можно разглядеть. И поклониться памяти великого человека.
На доме, конечно, нет никакой мемориальной доски. Она не так давно была открыта на здании местной школы. В Выборге же памятной доски или памятника режиссеру нет. Есть только две ладьи, которые когда-то Ростоцкий подарил городу, те самые, что снимались у него в фильме "И на камнях растут деревья".
Но из местных уже мало кто об этом помнит.

https://belan-olga.livejournal.com/3430933.html

Фильм Андрея Лошака "Разрыв связи" снят незатейливо, но в этом его огромная сила. Простодушные откровения сограждан вызывают шок.
Эти несчастные, запуганные, неграмотные люди – моя страна? Россия, которая считает себя великой и непобедимой? Боже, как это страшно и невыносимо больно…
Очень трудно разорвать связи, я знаю. За восемь лет я потеряла очень близких друзей. С одной подругой я училась в университете, мы с ней всегда были на одной волне, она работала в лучших изданиях своего края, считалась известной в своем городе персоной. Писала ярко, убедительно, смело. Но потом ее как замкнуло. Я не могла поверить. Я пыталась говорить. Доказывать. Убеждать. Она только сжимала губы в тоненькую ниточку и цедила: я от тебя не ожидала такого предательства. Потом она меня просто забанила во всех соцсетях и в телефоне. Я не могла поверить. Мы с ней знакомы с детства, столько вместе пережили прошли, проплакали. В тот момент меня больно ударило даже не ее политическая позиция, а то, что эта позиция оказалась важнее меня, нашей дружбы и наших отношений. Тогда я еще пыталась найти компромисс.
Сейчас никаких компромиссов быть уже не может.
Я смотрела фильм Лошака с трудом. Останавливалась, плакала, выходила подышать на улицу. Потом снова смотрела. И ничем, кроме как коллективным помешательством, объяснить я себе увиденное и услышанное не могла.

Комментарии отключаю. Хватит мне шока на сегодня.

https://belan-olga.livejournal.com/3428165.html

Это Киев, да. Я и моя подруга Шура Парохоня.
Мы с ней так давно знакомы, что я никак не могу вспомнить год первой нашей встречи. Это я еще работала в МК. И МК то ли дружил, то были какие-то побратимы тогда с киевской молодежкой "Комсомольское знамя", которую в простонародье все звали "Коза". Ребята с Киева часто приезжали в Москву, наши журналисты мотались туда. Шура была замом главного редактора. И как-то так вот мы с ней сошлись, подружились. Ездили в гости к друг другу, дружили семьями, а эта наша последняя встреча в 2018 году.
Сегодня, в день друзей, хочу вспомнить именно этого своего большого друга. Шуру. Которая и сегодня мне близкий и понятный человек. И от того, что происходит вокруг, она не стала мне ни чужой, ни далекой. Наоборот, стала еще ближе и родней. Раньше мы перекидывались письмецами раз в месяц. Сейчас мы в переписке каждый день. Я знаю ее распорядок дня, знаю, что она готовит на обед, знаю, что она подобрала с улицы собаку Муху, и о Мухе мы тоже каждый день говорим.
И ничего вы с этим не сделаете.

https://belan-olga.livejournal.com/3424028.html

Я у него не училась, не играла с ним на одной сцене, не заседала в президиумах. Поэтому я не знаю "грозного" Этуша, о котором рассказывают его ученики. Говорят, когда он шел по щукинскому училищу, ректором которого был много лет, студенты так прижимались к стенкам, что практически в них растворялись. А один актер рассказывал, как однажды на репетиции Этуш запустил в него стулом, потому что он, студент, не знал роль. Хорошо, что промахнулся…Зато с тех пор этот актер знает роль на зубок уже после первой читки.
Я знала другого Этуша. Домашнего. Мягкого и уютного. Который был ни разу не строгим, наоборот, веселым, озорным и даже хулиганистым. Да, в свои 90. Ну и что? Возраст такая штука, которая многих людей вовсе даже и не касается. Бывают такие счастливчики…
Мы ехали с ним на сапсане в Питер на концерт его любимой Мирей. Этуш был в превосходном настроении. Рядом ехала съемочная группа первого канала – снимала кино к 95-летию актера. "Слушай, - шепнул мне заговорщически Владимир Абрамович, - а давай сделаем селфи". Я ответила, что на этом самом селфи изображения получаются не очень… "Ну фу ты, - замахал руками Этуш, - причем тут изображения! Тут важен сам процесс!" Мы с ним делали это самое селфи, и он строил гримасы, совсем как мальчишка. Народный артист! Кавалер орденов! Кумир миллионов!
Зато, когда он выходил на сцену… Он просто молча выходил. И стоял так же молча, пристально вглядываясь в зал. И зал не дышал. То есть в прямом смысле затаил дыхание. И как будто каждый ловил его взгляд. И как будто этот взгляд обращен конкретно к нему. Так длилось несколько минут. И потом – овация! Зал неистово хлопал и даже вставал. А ведь на сцене Этуш не сказал еще ни одного слова. Что за магия такая? Что за талант?
И еще: Этуш на сцене почти всегда, если роль не требовала крика, говорил очень тихим голосом. Иногда почти шепотом. Но слышно его была даже на галерке. Это особенность его голоса – или свойство опять же таланта? А кто знает…
Я очень люблю этого человека. И моя любовь не переместилась вместе с его телом на Новодевичье кладбище. Она осталась живой, как и он сам. И я слышу его голос. Чувствую едва уловимый запах его духов. Вижу его лихо закрученную бровь, усмешку в краешках губ. "Лена, - кричал он жене, едва я входила в его дом, - ты поставила проссеко в холодильник? Уже пора нести!"
Он любил все красивое – одежду, парфюм, машины, женщин… Но не из чего не делал фетиш, ничего не превращал в божество.
Только сцену.
Только театр.
Бог – там, говорил он.

https://belan-olga.livejournal.com/3414442.html

Слово "песах" происходит от слова "миновать". Это связано с библейской историей о казнях египетских, ниспосланных Господом на Египет.
Одна из казней, пожалуй, решающая, состояла в умерщвлении египетских первенцев. Ангел Смерти ходил от дома к дому и убивал первенцев. А чтобы еврейские первенцы не попали "под горячую руку", евреям было велено помазать кровью футляры со свитком, содержащим отрывок из Торы, укрепляемый на дверном косяке их жилищ. И по этому знаку Ангел Смерти миновал их жилища. Отсюда и происхождение названия праздника, отмечающего избавление евреев из египетского рабства.
Православная Пасха имеет свою легенду, но это уже другая история.
Несколько раз я отмечала этот день со своими друзьями в Израиле. На вечерний седер мы сидели за столом, как положено, ели, как и мацу, и хазерет, пили терпкое красное вино...
С Праздником всех иудеев, а так же всех жителей прекрасной страны Израиль!
Хаг Самэах!

https://belan-olga.livejournal.com/3407643.html

Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они — кто старше, кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,-
Речь не о том, но все же, все же, все же…
Твардовский написал эти строки в 1966 году. Больше 20 лет после победы он маялся чувством неосознанной до конца вины. Хотя был на фронте, не крысятничал и за чужие спины не прятался. Но все же, все же, все же…
Примерно с таким же чувством живу и я сейчас. Что я сделала, чтобы этого не было? А ничего. Ушла в сторону, когда поняла, что все плохо, и еще считала себя героем. В середине 90-х, когда потихоньку начали вводить цензуру – незаметненько так, по мелочам вроде, я ведь не возмутилась, открытое письмо никуда не написала, самосожжение на видном месте не устроила. Тихонечко свинтила из серьезной журналистики в желтую. Тем более, там и платили больше.
Ну и дальше… То же самое. Никого не пыталась переубедить. Уходила от разговора, чтобы не разрушить дружбу – мы ведь практически с детства не разлей вода! Не заметила, как в моем близком окружении сторонников становилось все меньше, а противников все больше. Ничего не сделала, чтобы было наоборот. Да, писала когда-то смелые тексты, да. Получала за это по мордам от своих же читателей, но не банила же их, жалела: вдруг откроются глаза, вдруг одумаются?
И вот так постепенно осталась практически одна в безвоздушном пространстве. И можно сколько угодно заламывать руки и рыдать типа "не виноватая я". Виноватая.
Утром открываешь глаза – а утро не наступает. И опять утешаешь себя: ты же думала правильно, писала правильно, говорила правильно. И проклятая строчка Твардовского:
- НО ВСЕ ЖЕ, ВСЕ ЖЕ, ВСЕ ЖЕ…

Рисунок Сергея Загаровского.

https://belan-olga.livejournal.com/3405956.html

Сегодня, в день прекрасного юбилея народной артистки Ольги Тумайкиной, я публикую главу из книги "Наш Этуш". Ольга - любимая ученица мастера. Блистательно, как все, что она делает, вспоминает о нем. Книгу не каждый может купить. А почитать Ольгу - интересно.
И да - с днем рождения!
На фото: после спектакля "Потерпевший Гольдинер".

Как за каменной стеной
Ольга Тумайкина, народная артистка России

Я отношусь к тому счастливому поколению детей, которые выросли на фильмах с участием Этуша. Сначала это были "Приключения Буратино, "Старая, старая сказка", "Ослиная шкура". Ну, и, конечно, знаменитые комедии Гайдая, за которые его полюбила вся страна.
Мне посчастливилось выбрать актерскую профессию. Я сдавала экзамены в Щукинское училище перед экзаменационной комиссией, которую возглавлял ректор училища Владимир Абрамович Этуш. После того, как я прочитала отрывок, он дал мне задание: одну и ту же фразу повторить с разным эмоциональным наполнением. Фразу он произнес такую: "Ванечка приехал".
Не знаю, что со мной произошло, я ринулась за кулисы, хотя отлучаться от экзаменационного стола было нельзя, схватила какое-то полотенце, заткнула его за пояс и произнесла фразу так, как будто деревенская женщина в дореволюционной России давно ждала сына из армии и вот, наконец, он приехал. Второй раз я произнесла ее так, как будто я влюблена, звенящим голосом и с замиранием сердца - жизнь вот сейчас закончится без этого Ванечки. Третий раз я с таким чувством сыграла эту фразу, что бросилась со страстью к членам комиссии: "Ванечка приехал!!!" Владимир Абрамович аккуратно так меня остановил: "Не надо к нам так близко подходить! Мы и так вас хорошо видим и слышим".
Для меня поступление в Щуку было первым этапом осуществления моей мечты – стать актрисой. Я четко знала, что непременно ей буду. Моим художественным руководителем была Алла Александровна Казанская, дивная женщина, умница, профессор, блестящая актриса. Этуш же руководил большим производством, каким является театральное училище имени Щукина, бывал на занятиях, обязательно – на показах и студенческих спектаклях.
Училась я истово, очень серьезно, и, думаю, Владимир Абрамович выделял меня из общей массы студентов именно с той самой первой импровизации на вступительных экзаменах. Но никогда не хвалил, это вообще было не в его стиле. На первом курсе мы поставили отрывок из гоголевского "Ревизора", разговор Марии Антоновны и Хлестакова. Играли залихватски, с удовольствием, зал взорвался аплодисментами. А Владимир Абрамович встал и сказал: "Не надо аплодировать первому курсу. У нас в училище это не принято". Он был строг. Но с такой же строгостью он относился и к самому себе. Во всем и всегда. И поэтому ему доверяли, его беспрекословно слушались. Студенты его любили. Еще и потому, что в нем всегда ощущали заботу, отцовскую ненавязчивую опеку, он был щитом для нас, студентов. А для меня остался таким на всю жизнь.
В 1995 году делегация нашего училища поехала на фестиваль лучших театральных школ мира в Каракас. В составе делегации были Владимир Абрамович Этуш, Михаил Александрович Ульянов, тогда художественный руководитель театра Вахтангова, наш педагог и режиссер Владимир Владимирович Иванов, ну, и студенты, в числе которых посчастливилось быть и мне. Так вот в этой поездке Этуш создал нам абсолютно домашнюю обстановку. С утра мы репетировали, работали, а вечером он старался, чтобы никто не скучал, чтобы все поужинали, всем было весело и интересно. Все делегации должны были показать отрывки из произведений трех авторов: Чехова, Достоевского и Гарсиа Лорки. И вот однажды мы репетируем рассказ Чехова "Юбилей". В зале – и Этуш, и Ульянов, и Иванов. Предстоит ответственный показ на международной сцене. То ли от волнения, то ли от перегрузки, то ли просто от плохого настроения, мой партнер начал вести себя некорректно по отношению ко мне. Я попыталась его остановить. Но он только больше подпускал огня. Я не выдержала, расплакалась. "Товарищи, - сказала я, - по-моему, так нельзя!" Этуш, который все, конечно, видел, встал, схватил пластиковый стул, на котором сидел, и швырнул его в моего партнера. Он удачно увернулся, но тут же вся спесь с него слетела. Этуш взял другой стул, сел на него, репетиции продолжались. Ни Иванов, ни Ульянов не проронили ни слова.
Защиту в лице Владимира Абрамовича я имела всю жизнь. И дело даже не в его действиях и словах, а в моем сознании, что такая защита есть всегда и везде.
Кстати, там, в Венесуэле Владимира Абрамовича обворовали. Как-то вечером мы пошли прогуляться по городу всей нашей командой, хотели пройти по магазинам, чтобы купить венесуэльских сувениров – кофе и ром. И вот идем мы обратно, чудесная погода, вечер, в отличном все настроении. Вдруг от лавочки на бульваре отделяется человечек небольшого роста в нелепой одежде – на нем был яркие желтые сапоги, шорты, майка-"алкоголичка". Это существо подходит к Этушу и начинает что-то говорить, при этом хлопая его по плечам: "Амиго! Эй! Салюто!" и что-то еще. Владимир Абрамович в ответ тоже стал похлопывать его плечам и с удивлением спрашивать: "Ты кто? Ты меня знаешь?" Мы стояли стайкой вокруг и смотрели на этот спектакль, разинув рты. Человечек этот как внезапно появился, так же быстро и исчез. А когда мы пришли в отель, Владимир Абрамович хлопнул себя по карману брюк: в нем не оказалось портмоне. Мы все были в шоке: ведь мы на улице стояли вокруг нашего педагога очень близко и все видели, но в какой момент он сумел вытащить кошелек из заднего кармана брюк?
- Миша, - спрашивает Владимир Абрамович Ульянова, - но ты-то рядом стоял, как же так?
Ульянов тоже в растерянности:
- Я ничего не заметил, я вообще подумал, что ты его знаешь, мало ли у тебя знакомых по всему свету…
Мы все были очень растроены произошедшим. Но не Этуш! Он весело сказал:
- Что ж, есть повод пойти в ресторан и выпить за филигранную работу нашего воришки!
Я начала работать в театре имени Вахтангова. С Владимиром Абрамовичем мы не встречались на сцене, но я чувствовала его пристальное внимание к себе. Он приходил на мои вводы, на мои премьеры. А первым моим вводом была Адельма в "Принцессе Турандот". Легендарный спектакль, легендарные актеры на сцене. У меня есть такое свойство – и не благоговею перед кумирами, не падаю в обморок при их виде. Я могу их боготворить и восхищаться, но при этом учиться у них, наблюдать за их филигранной работой, стараться им соответствовать на сцене и в кадре.
Владимир Абрамович для меня – эталон Актера. Он – глыба, человечище, ректор, профессор, народный и знаменитый. Но когда он оказывается на сцене, для него режиссер – генерал, а он всего лишь снайпер в режиссерской игре. Мы начали репетировать "Дядюшкин сон", и я еще раз поразилась его высочайшему профессионализму, концентрации на сцене, умению раствориться в том, что он делает. У него было особенное свойство – он всегда смотрел в глаза партнеру. Это далеко не всем актерам свойственно. Это качество честных профессионалов, которые все знают про себя, которым есть что нести зрителям.
А дальше случился в нашей с ним жизни Гольдинер ( спектакль по пьесе Виктора Шендеровича "Потерпевший Гольдинер"). Для меня предмет огромной гордости, что Владимир Абрамович сам выбрал меня в партнерши – в спектакле, между прочим, на двух человек. Он очень хотел сыграть эту роль. Еще до репетиций мы много говорили с ним о сюжете спектакля, о том, как нам строить отношения героев, какие варианты развития их отношений могут в принципе быть. И позже зал всегда делился на половины: одни свято верили, что герои будут вместе, несмотря на огромную разницу в возрасте. Другая половина твердо была убеждена, что наших героев будущего нет и быть не может. Эта была концепция Владимира Абрамовича, он именно этой реакции и ждал от зрителей.
А для них Гольдинер стал настоящим потрясением. Где бы мы ни играли спектакль, а мы часто ездили с ним на гастроли, зрители шли на него, в ожидании увидеть Этуша в воплощении его комического дара. А он раскрывался перед ними как большой драматический, глубоко трагический артист. И на сцене мы чувствовали это потрясение зала, звенящую тишину, долгую паузу перед взрывом аплодисментов в финале.
Однажды прямо во время спектакля нас подвела техника – оборвался технический шнур от наушника. И испугалась, а Владимир Абрамович весело шепнул мне: "Я не могу говорить!" Его эта ситуация рассмешила! Я сразу успокоилась и так развернула действие так, что зритель в зале ничего не понял. Я просто увезла сидящего в инвалидном кресле героя за сцену. Антракт пришлось объявить раньше времени, но второй действие мы начали с той сцены, которую не доиграли в первом акте. Он вообще был насмешливым, веселым человеком, ему не приходилось блистать чувством юмора, оно было его сущностью. Когда я начинала философствовать, рассуждать о разных сторонах нашей жизни, он говорил: "Витиевато, как французский забор, но все правильно!"
Он был органичен на сцене, в кадре, дома – в кругу друзей, на даче – в тулупе, в тапочках, с корзинкой, на концерте Мирей Матье, которую обожал и старался не пропускать ни одного ее выступления. Всегда оставался самим собой, не включал звезду, не кокетничал своей славой, которая была поистине всенародной.
Моей второй гордостью стало участие в фильме Сергея Батаева "Старый вояка". Сергей - молодой режиссер, его сокурсница по его просьбе написала сценарий на тему, которая волновала его всю жизнь – про своего деда, свою семью. В роли старого вояки он видел только Этуша. Владимиру Абрамовичу тема войны была близка, он не мог не согласиться. Режиссер предложил ему самому выбрать актрису на роль дочери - и вот я попала в фильм.
Сергей так хотел снимать Этуша, что организовал все быстро и четко. Съемки шли три дня в Тверской области. И опять Владимир Абрамович меня поразил. Он всегда вовремя был готов к съемкам, несмотря на возраст, несмотря на жару и комаров. А комары жарили так, что мы буквально не знали, куда от них деться. Однажды мы приготовились к съемкам, а операторы никак не появлялись. Владимир Абрамович начал сердиться: "Почему не снимаем? Где все?" Оказалось, что операторы решили снять красивый кадр, им для этого понадобились рабочие леса, которые они попросили на соседней стройке. Причем, за аренду лесов заплатили деньги. Но не успели операторы залезть на эти леса, как приехал хозяин, страшно рассердился и леса отобрал. Про то, что за них заплатили, ему рабочие не сказали. А хозяин вошел в раж, вызвал полицию, операторов забрали в отделение. Я рассказываю своему любимому партнеру, что операторов забрали в камеру. "За что?" - спрашивает он. "Да вот, - говорю, - они леса украли". Владимир Абрамович удивленно поднял брови. Над ним сосны шумят, он оглядывает лес вокруг нас и говорит: "А нах… им леса? Вот же они!" Шутки шутками, а мы в чем были, в костюмах, телогрейках и сапогах поехали выручать наших из отделения. Ну, вот тут пришлось включить звезд…
Вот такие "три счастливых дня" были у меня на съемках рядом с Владимиром Абрамовичем.
Теперь, когда он ушел на небо по своим делам, я очень остро ощущаю свою беззащитность. Я потеряла человека, за спиной которого всегда чувствовала себя в безопасности. Он прожил бесконечно счастливую и достойную жизнь, но как же его не хватает сейчас!

https://belan-olga.livejournal.com/3403259.html