Из какого сора растут убеждения? Убеждения имеют все, но черпают из разных источников. И на политических помойках в том числе. И чаще всего из тех источников, которые подпитывают их неудовольствие существующим порядком вещей или, напротив, удовольствие от существующего порядка. Своя рубашка ближе к телу. А матерьяльчик-то почти всегда ворованный из разных карманов вездесущих СМИ. Имеющий убеждения может ничего не понимать в предмете своих пылких верований, иметь самые фантастические представления о том, как устроено и управляется государство, не читать даже Конституции, не иметь ни малейшего представления об истории, сроду ничем и никем не управлять, да и собой-то – не очень, а вот как надо управлять целым государством – он точно знает. И никого это не удивляет: в этом базовая презумпция интернетовской демократии и постоянные поиски козлов отпущения.
Многие озабочены отсутствием прав . А каких прав не хватает? Не сформулируют. Не хватает свободы слова? Её нет, всем затыкают рты? А откуда же такой поток чернухи самой оголтелой? Изо рта с кляпом? Парадокс, но никто не удивляется разгулу самых парадоксальных мнений и заключений , напротив, всё кажется нормальным и естественным.
Такому явлению поставил диагноз Лев Толстой. И очень давно. В романе «Анна Каренина».
«Степан Аркадьич получал и читал либеральную газету, не крайнюю, но того направления, которого держалось большинство. И, несмотря на то, что ни наука, ни искусство, ни политика, собственно, не интересовали его, он твердо держался тех взглядов на все эти предметы, каких держалось большинство и его газета, и изменял их, только когда большинство изменяло их, или, лучше сказать, не изменял их, а они сами в нем незаметно изменялись.
Степан Аркадьич не избирал ни направления, ни взглядов, а эти направления и взгляды сами приходили к нему, точно так же, как он не выбирал формы шляпы или сюртука, а брал те, которые носят.
А иметь взгляды ему, жившему в известном обществе, при потребности некоторой деятельности мысли, развивающейся обыкновенно в лета зрелости, было так же необходимо, как иметь шляпу. Если и была причина, почему он предпочитал либеральное направление консервативному, какого держались тоже многие из его круга, то это произошло не оттого, чтоб он находил либеральное направление более разумным, но потому, что оно подходило ближе к его образу жизни. Либеральная партия говорила, что в России все дурно, и действительно, у Степана Аркадьича долгов было много, а денег решительно недоставало. Либеральная партия говорила, что брак есть отжившее учреждение и что необходимо перестроить его, и действительно, семейная жизнь доставляла мало удовольствия Степану Аркадьичу и принуждала его лгать и притворяться, что было так противно его натуре. Либеральная партия говорила, или, лучше, подразумевала, что религия есть только узда для варварской части населения, и действительно, Степан Аркадьич не мог вынести без боли в ногах даже короткого молебна и не мог понять, к чему все эти страшные и высокопарные слова о том свете, когда и на этом жить было бы очень весело. Вместе с этим Степану Аркадьичу, любившему веселую шутку, было приятно иногда озадачить смирного человека тем, что если уже гордиться породой, то не следует останавливаться на Рюрике и отрекаться от первого родоначальника – обезьяны. Итак, либеральное направление сделалось привычкой Степана Аркадьича, и он любил свою газету, как сигару после обеда, за легкий туман, который она производила в его голове».
Stefaniia-Stefa