Эдвард Войнилович: трагедия, подарившая Минску Красный костел
Это внушительное здание в центре Минска стало одним из самых узнаваемых символов белорусской столицы. Однако не все знают, кем и в честь чего выстроен костел. Имя Эдварда Войниловича незаслуженно забыто. А ведь у нас немало причин, чтобы помнить политического деятеля, чьи останки были торжественно перезахоронены в минском костеле Святых Сымона и Алены 11 июня 2006 года.
Эдвард Антоний Леонард Войнилович родился 13 октября 1847 года в деревне Слепянка под Минском, в знатной и богатой семье. Его родителями были Адам Войнилович и Анна Ванькович, мальчик стал продолжателем древнего шляхетского рода. Хотя семья владела огромными территориями в Новогрудском воеводстве, основную часть времени они проводили в Савичах, в своем родовом поместье в нынешнем Слуцком районе. Оно принадлежало Войниловичам с XVII века и стало не только домом, но и своего рода музеем, где были собраны картины, книги, документы, скульптуры и предметы интерьера с уникальной историей.
Холодным вечером 1950 года в Нижнетагильскую музыкальную школу зашла измождённая женщина в лагерном ватнике и стоптанных ботинках. На плохом русском она попросила проводить её к роялю «сыграть концерт». Села за инструмент, долго смотрела на клавиши, затем подняла руки, и… из актового зала понеслись, сотрясая старинное одноэтажное здание, мощные, наполненные бешеным темпераментом аккорды. Учителя и ученики, побросав занятия, кинулись в зал. Странная незнакомка сидела за роялем и кривыми от артрита пальцами играла Баха, Моцарта, Бетховена, Шопена. Взгляд её был устремлён в бесконечность, лицо озарено вдохновением. «Кто вы?» – спросила директор школы, как только незнакомка закончила. «Меня зовут Вера Лотар-Шевченко, – ответила та с сильным иностранным акцентом, – и я тринадцать лет играла эту музыку на доске!»
Когда-то ей рукоплескали Европа и Америка, а Ромен Ролан назвал её «самой выдающейся пианисткой XX века». Вере же на славу было плевать. Самым главным для неё была музыка.
Личная жизнь выдающихся людей всегда привлекает внимание читателей, в особенности если она насыщена пикантными подробностями, невероятными историями, тайнами и загадками. Но сегодня речь пойдет о личной жизни художника Василия Сурикова, о которой известно не так уж и много. Зато удивительная история его любви не оставит никого равнодушным.
Василий Иванович Суриков.
Немного из биографии
Художник Василий Иванович Суриков родом из Красноярска, его предки были из донских казаков, покорявших Сибирь с Ермаком, после гибели которого, они прошли вверх по Енисею и основали Красноярские остроги. Родился художник в 1848 году в семье канцелярского служащего, который и был выходцем из старинного енисейского казачьего рода. И нужно ли говорить о том, что характер будущего живописца, сформировавшийся в суровой среде сибирского края, был таким же сильным и непоколебимым. Годами позже эта мощь воплотились в героических образах его картин.
На кладбище Старого Крыма есть могила, где похоронены Алексей Каплер и Юлия Друнина. Каплер 11 сентября 1979 года, а его жена, Юлия Друнина, через двенадцать лет была похоронена рядом...
Старый Крым — последняя обитель.
Чёрный камень — всё как в страшном сне…
Не судите, люди, не судите: Здесь лежать положено и мне...
История жизни этих людей, оборвавшаяся вместе с завершением советской эпохи, заслуживает романа, который, непременно, будет написан...
Сценарист Алексей Каплер и поэтесса Юлия Друнина после долгих скитаний по лабиринтам жизни, после встреч и расставаний с людьми, составлявшими в определенные периоды часть жизни каждого из них, по какому-то удивительному стечению обстоятельств, которое называют судьбой, нашли наконец-то друг друга...
Благодаря Чеховскому фестивалю, российский зритель имел возможность на протяжении нескольких лет воочию лицезреть одну из величайших балерин нашего времени — Сильви Гиллем. Конечно, нам не так повезло, как европейскому балетоману, видевшему партии Гиллем, которые уже никто не перетанцует, но в ее случае нет разницы, что смотреть: то, как она танцует Раймонду или то, как просто стоит на сцене, — и то, и другое прекрасно. Теперь мы горюем, что именно сейчас, казалось бы, еще в полном расцвете сил, Сильви приняла решение покинуть сцену, совершив по всему миру почти годовое прощальное турне «Жизнь продолжается». Балерина, ради просмотра спектаклей которой Николай Цискаридзе притворялся больным и не ездил на гастроли с Большим театром; с которой началась по всему миру, а особенно в России, мода на высоких балерин; которую называют идеальной «машиной искусства» почти все хореографы мира — все это Сильви Гиллем.
От гимнастики к балету
Сильви Гиллем на протяжении всей своей карьеры не знала компромиссов: многим современникам ее решения казались глупыми и необоснованными, но с течением времени становилось ясно, что внутренняя свобода Гиллем простирается гораздо дальше жестоко-организованного мира балета, и, в итоге, именно она позволила сбыться той невероятной карьере, которую мы имели счастье наблюдать.
Вот лишь несколько ее резких поворотов: в возрасте 11-ти лет Гиллем отобрали в национальную сборную по гимнастике к очередным Олимпийским играм (Москва-80, кстати), для чего она проходит стажировку в балетной школе Парижской Оперы. Там ее невероятные физические данные отмечает директор школы Клод Бесси и приглашает талантливую спортсменку поступить сразу во второй класс. Так вполне успешная карьера гимнастки в одночасье обрывается, и Сильви начинает заниматься тем, что, по ее словам, удовлетворения ей вовсе не приносит.
В 1981 году юная балерина выпускается из школы и сразу вихрем проходит все иерархические ступени карьеры балерины: на то, чтобы получить звание «первой солистки» у нее уходит 3 года (обычно эта высота покоряется через десяток лет), а в этом звании она задерживается на недолгих 5 (!) дней, когда 29 декабря 1984 года директор балетной труппы Рудольф Нуреев после завершения спектакля «Лебединое озеро» выходит на сцену и, по традиции театра, объявляет 19-ти летнюю Гиллем «этуалью» или, как нам более привычно, — «примой». Так, Гиллем стала самой юной «этуалью» Парижской Оперы, хотя само решение Нуреева подверглось критике. Боялись, что от успеха у прекрасного самородка закружится голова, и негодовали, что Нуреев не чтит законы театра: негоже не дать несколько лет на закрепление статуса «первой солистки». Нуреев же обожал Гиллем настолько, что даже признавался, — она была единственной женщиной, на которой он мог бы жениться. Он сочинил для нее балет «Золушка», где перенес бессмертную историю в золотой век Голливуда, а сам скромно исполнял роль продюсера в этом балете.
Семья – самое ценное, что есть у каждого человека, невзирая на расхожие мнения, взгляды и нюансы. Соответственно, излишне говорить что-либо по этому поводу. Тем не менее, существует общая концепция семейных ценностей, предполагающая ответственность, сочувствие, настойчивость, честность и, конечно же, обычаи и традиции. Конфуций был непреклонен в сохранении этих ценностей. Он был человеком великих устремлений, который считал невозможным, безответственным и даже глупым пытаться вызвать большие перемены извне.
Дома потомков Конфуция в его родном городе Цюйфу. \ Фото: bing.com.
К сожалению, об эпохе Конфуция известно не так много: ходят слухи, что он жил около 551 года в Китае и был учеником Лао-Цзы, вдохновителя Дао Дэ Цзин и философии Инь и Ян. Он жил в эпоху, когда государства бесконечно боролись за превосходство сильнейших, а правителей часто убивали даже их собственные семьи. Конфуций родился в знатной семье, но вырос в бедности из-за безвременной смерти своего отца в очень раннем возрасте.
Статуя Конфуция у средней школы № 6 в Ухане. \ Фото: sohucs.com.
Таким образом, ему приходилось заботиться о своей матери и брате-инвалиде с самого раннего возраста. Он много работал - по утрам в зернохранилище, а по вечерам бухгалтером. Его суровое детство внушило ему сочувствие к бедным, поскольку он считал себя одним из них. Конфуций смог учиться благодаря помощи богатого друга, и он решил поступить в королевский архив. По сути, это были книги по истории до того, как кто-то собрал их в организованные тома. Никому на самом деле не было до них дела. В глазах многих они были всего лишь старыми реликвиями. Там, где все видели устрашающий и бесполезный текст, Конфуций чувствовал себя озарённым и восхищённым. Именно здесь он увлёкся прошлым. Он создал свои первые идеологии о том, что человек может стать лучшим только с помощью ритуалов, литературы и истории.
«Конфуций и дети» — иллюстрация из книги для детского чтения, 1680 год. \ Фото: pinterest.com.mx
МАРЬЯША7
