Левитан — нищий и голодный мальчик, внук раввина из местечка Кибарты Ковенской губе
рнии — сидел, сгорбившись, за столом в московском трактире и вспоминал картины Коро.
Замызганные люди шумели вокруг, ныли слезные песни, дымили едкой махоркой и со свистом тянули желтый кипяток с обсосанных блюдец. Мокрый снег налипал на черные стекла, и нехотя перезванивали колокола. Левитан сидел долго, — спешить ему было некуда. Ночевал он в холодных классах училища на Мясницкой, прятался там от сторожа, прозванного «Нечистая сила».
Единственный родной человек — сестра, жившая по чужим людям, изредка кормила его и штопала старый пиджак. Зачем отец приехал из местечка в Москву, почему в Москве и он и мать так скоро умерли, оставив Левитана с сестрой на улице, — мальчик не понимал. Жить в Москве было трудно, одиноко, особенно ему, еврею.
Левитан — нищий и голодный мальчик, внук раввина из местечка Кибарты Ковенской губе
рнии — сидел, сгорбившись, за столом в московском трактире и вспоминал картины Коро.
Замызганные люди шумели вокруг, ныли слезные песни, дымили едкой махоркой и со свистом тянули желтый кипяток с обсосанных блюдец. Мокрый снег налипал на черные стекла, и нехотя перезванивали колокола. Левитан сидел долго, — спешить ему было некуда. Ночевал он в холодных классах училища на Мясницкой, прятался там от сторожа, прозванного «Нечистая сила».
Единственный родной человек — сестра, жившая по чужим людям, изредка кормила его и штопала старый пиджак. Зачем отец приехал из местечка в Москву, почему в Москве и он и мать так скоро умерли, оставив Левитана с сестрой на улице, — мальчик не понимал. Жить в Москве было трудно, одиноко, особенно ему, еврею.
Безвременная кончина не позволила Исааку Левитану закончить свой труд, но полотно "Озеро" стало одним из лучших произведений, своего рода «лебединой песнью» художника.
Также употребляются другие названия — «Озеро. Русь» и «Солнечный день. Озеро».
"Озеро. Русь" 1899-1900, Исаак Ильич Левитан
Большинство искусствоведов считают, что сюжет «Озера» возник у Левитана в усадьбе Богородское в 1898 году, где он жил у Сергея и Елизаветы Олениных. Во время отдыха художнику очень понравилось местное озеро Сенеж, которое произвело на него впечатление своей величественной красотой и необъятностью.
В письме к своему другу Антону Чехову от 23 июня 1898 года Левитан писал: «Живу я здесь в великолепном месте: на берегу очень высокого громадного озера, кругом меня леса, а в озере кишит рыба…»
Но путь к окончательному воплощению образа лежал через многие предшествующие годы размышлений и наблюдений, выраженные в десятках этюдов, эскизов и вариантов будущей картины.
Мастер вложил в полотно свою любовь к природе родной страны, пронесенную через всю жизнь.
«Величайший труженик, великий мастер, –– сказал о нем художник Юон, –– великий поэт природы до конца почувствовавший неизъяснимую прелесть слова «родина», он в картинах своих сумел передать любовь к ней, не приукрашенною ничем, прекрасную в своей непосредственности».
Исаак Ильич четырежды был за границей, объездил почти всю Европу, но остался верен только России. «Воображаю, какая прелесть теперь у нас на Руси –– реки разлились, оживает всё… Нет лучше страны, чем Россия! Только в России может быть настоящий пейзажист», –– писал он домой.
Завтра уже первый день весны! Давайте поговорим о живописной весне. созданной великими русскими мастерами.
Один из них - это великий мастер русского пейзажа Исаак Ильич Левитан, живописно и поэтически воспевший природу-матушку средней полосы России. Он безмерно был очарован ею в любую пору. Однако больше всего художник любил осень, она, как ничто иное, отвечала состоянию его мятежной души. Но, сегодня в нашей публикации представлена галерея весенних пейзажей художника, которые не менее великолепны и художественно ценны.
Весна, пробуждение природы – одно из прекраснейших и романтичных времен года. В эту пору природа как бы скидывает с себя дремоту, в которой пребывала во время долгой и холодной зимы. Пробуждаясь, она заставляет мир играть чистыми красками, звенеть капелью, пением птиц. Именно эта красота и романтичность окружающего мира, сбросившего с себя тягости зимы – все это нашло красноречивое отражение во многих произведениях русских художников-пейзажистов. Каждый из них писал весну такой, какой видел. У одних - она была связана с цветением распустившихся садов, журчанием рек, пением прилетевших птиц. В творчестве других мастеров весна ассоциировалась как время любви и нежности, а у третьих – это время сырости и грязи.
Левитан И.И. Весной в лесу. 1882. Государственная Третьяковская галерея. / Серов В.А. Портрет Левитана И.И. Фрагмент картины. 1893. Государственная Третьяковская галерея.
Вот и в левитановских весенних пейзажах, зачастую можно увидеть вместо весеннего настроения, настроение осеннего сырого дня, где преобладает серо-бурый колорит и общая подавленность. Однако есть множество и таких работ, которые реально дышат весной: тающий мартовский снег, едва тронутый первым дыханием тепла в преддверии весны, яркая зелень, разливы широких рек и мелких речушек, цветение яблоневых садов. Времена года Исаак Ильич считал как бы сменной одеждой природы, не меняющей, по сути, ее истинного обличья.
И что бы художник не писал, он каждым своим полотном, каждым крошечным этюдом красноречиво говорил: «Какая всюду нас окружает красота! Какое величие!..» К тому же виртуозное владение колоритом позволяло автору с легкостью воспроизводить световые эффекты, создавать иллюзию пространства, а также придавать соответствующее настроение.
«Картина — это что такое? — говорил Левитан. — Это кусок природы, профильтрованный через темперамент художника». Сам-то он был меланхоликом. И это чувствуется во многих его произведениях, особенно позднего периода.
Весна в раннем творчестве художника
Левитан И.И. Солнечный день. Весна. 1876-1877. Частное собрание
В небольшом этюде «Солнечный день. Весна», который молодой Левитан написал на первом году учебы в пейзажной мастерской Алексея Саврасова, явно чувствуется влияние учителя. Здесь видно особенное внимание автора к мелким подробностям в композиции, и почти фотографическая достоверность их изображения, что было свойственно многим пейзажистам середины XIX века.
О боже! дай мне воли силу,
Ума сомненье умертви, —
И я сойду во мрак могилы
При свете веры и любви.
Мне сладко под твоей грозою
Терпеть и плакать и страдать;
Молю: оставь одну со мною
Твою святую благодать.
Исаак Левитан, "Золотая осень", 1895, Государственная Третьяковская галерея, Москва
Нет ничего милее для сердца и души, чем родная земля. То место, где ты родился и вырос, а может быть и провел всю свою жизнь. Никакая другая страна не заменит Родину. Где бы ты ни был, всегда хочется вернуться домой!
Картина Исаака Левитана «Над вечным покоем» и является домом для всех русских людей.
Сегодня посмеиваются над пейзажной живописью, называют всё – «Шишкиным». Понять это можно, мы пережили XX век, и «главный по вареникам» (по фамилии Хрущёв) торжественно заявил: «Важное должно быть видно!»
В России не так много мест, где бы ландшафт так полно сливался с личностью художника, как здесь, в Плёсе – каждый шаг ставишь вслед Левитану. Маленькие дорожки – почти тропинки... Вниз по склону идет деревянная лестница. Когда Левитан поднимался здесь, ее не было, ему приходилось вскарабкиваться по отлогому склону, в котором были ветхие ступени к старой церкви. Человек искал место, с которого он лучше увидит Россию, и нашел эту точку – в Плёсе.
…Тихий вечер золотит маковки плёсских церквей, низким туманом окутывает дальний берег.На крутом берегу Волги, высоко над городом, Левитан писал этюд. День был праздничный, в Плёсе звонили. Мимо Левитана по дороге шли женщины, они возвращались после Вечерни. Вскоре показалась отставшая старушка. Она несла в белом платочке просвиру и поминальник. Старушка остановилась, опёршись на свою кривую клюшечку, долго смотрела на художника, потом перекрестилась, отыскала в узелке копеечку, со страхом положила её в ящик с красками, низко поклонилась и тихонько пошла своей дорогой. Левитан взял теплую монетку. И пока старушка не скрылась за поворотом, взволнованный художник не мог оторвать взгляда от её сгорбленной фигурки.
С тех пор он свято хранил эту монетку, как дар, как талисман, и никогда не расставался с ней. Сюда, на высокий берег Волги Левитан приходил часто, любуясь панорамой Заволжья, городком, утонувшим в кудрявой зелени. Маленький и тихий, он казался Левитану самым мирным, уютным и тёплым уголком на земле.
Чехов, увидев холсты, привезенные другом из Плёса, сказал:
— Знаешь, на твоих картинах появилась улыбка.
Пройдут годы. Но всякий раз, когда открывая свой этюдник, Левитан видел в маленькой коробочке из-под пудры заветную монетку от той старушки, память возвращала его в те благословенные дни, и лицо его светлело. Волга и Плёс научили его улыбаться. Незадолго до смерти, вспоминая лучшее, что увидел, о Плёсе сказал: «Никогда не забуду…»
