Мы говорим о цветах и рыбах.
Что орхидеи,
не в пример пионам,
теплы,
что окунь вовсе и не рыба,
а лебедь -
только с красными
крылами...

Мы уезжали за город,
туда,
где бабочки,
и где наторкан в почву
ещё несовершенный лес.
Под жилами и
хлорофиллом листьев
мы говорили о цветах и
рыбах...

В перебранках грома
мы наблюдаем
фотовспышки молний
и чертим планы линиями
ливней.
И тихо улыбаемся, как
рыбы,
своим воображаемым
цветам...





Виктор Соснора. Цветы и рыбы. 1962

Анри Матисс. Красные рыбы (Золотые рыбки). 1912

Я всадник. Я воин. Я в поле один.

Последний династии вольной орды.

Я всадник. Я воин.

Встречаю восход

с повёрнутым к солнцу

весёлым виском.


Я всадник. Я воин во все времена.

На левом ремне моём фляга вина.

На правом плече моём

дремлет сова

и древнее стремя звенит.


Но я не военный потомок

славян.

Я - всадник весенней земли.


Виктор Соснора. Последние песни Бояна. 1959

Иван Билибин. Красный всадник
(Иллюстрация к русской народной сказке "Василиса Прекрасная"). 1900

Легенду, которую мне рассказали,
веками рассказывают русалки.
Хвостами-кострами русалки мерцают,
их серьги позванивают бубенцами.

Наследницы слёз и последних лишений
вставали над озером в белых одеждах,
наследницы слёз и последних решений:
всё женщины - чаще,
а девушки - реже.

Хвостами-кострами русалки мерцали,
их серьги позванивали бубенцами.

Но озеро требовало пополненья:
пришло и последнее поколенье.

Различия - те же, причины - как прежде,
лишь девушки - чаще,
а женщины - реже.

Немые русалки плывут по каналам
и рыбье бессмертье своё проклинают...








Виктор Соснора. Легенда. 1964

Иван Крамской. Русалки (фрагмент). 1971

Виктор Соснора. 15 - СПб.: Пушкинский фонд, 2004 - 75 с.

Виктор Соснора. В честь присуждения Российской национальной премии "Поэт" - М.: Общество поощрения русской поэзии; Фонд "Энергия будущего", 2011 - 45 с.

Виктор Соснора. Всадники. Предисловие Д.С. Лихачева - СПб.: Пушкинский фонд, 2003 - 107 с. 1000 экз.

Виктор Соснора. Избранное. Стихотворения в исполнении автора - СПб.: Студия современного искусства "АЗиЯ"; Издательство Сергея Ходова, 2006 - 46 с., илл. 500 экз.

Виктор Соснора. Возвращение к морю. Лирика - Л.: Советский писатель, 1989 - 303 с., портр. 41000 экз.

Птица Сирин, птица Сирин!
С животным упорством
снег идёт,
как мерин сивый,
сиротлива поступь.

Слушай:
стужа над Россией
ни черта ни тает.
Птица Сирин, птица Сирин!
Нищета всё та же.

Деревянная была -
каменная стала.
Посулил нам смертных благ
всадник с пьедестала.

Эх, дубинушка! Науку
вспомни добрую, народ!
Ну, а если мы не ухнем,
то -
сама пойдёт...







Виктор Соснора. Сова Сирин (Совы). 1963

Юрий Васнецов. Сова. 1969

Уже не слышит ухо эха

потусторонних песен птиц,

и вороны и воробьи

и улетели и уснули,

уже большие звёзды неба

иллюминировали ели,

как новогодние игрушки,

они висели на ветвях,

а маленькие звёзды леса

мигали, как огни огромных

и вымышленных государств,

где в темноте, как циферблаты,

фосфоресцировали очи

обыкновенной птицы филин

и бабочки на снежных крыльях

играли, как на белых арфах...



Виктор Соснора. 1966

За столом сидели змеи.
Чешуя, что черепица.
Злоязычная семейка
занималась чаепитьем.

И беседовали с жаром
змеи:
(о, змеиный жар!)
кто кого когда ужалил,
кто кого когда сожрал.

За весёлым чаепитьем
время голубое смерклось.
Застучала черепицей
миловидная семейка.

Обнялся клубочек милый
спать на дереве
сторогом.
Дурень-кролик ходит мимо
змей.
А надо бы -
сторонкой.





Виктор Соснора. Рыбы и змеи. 1962

Без денег, как бездельник Ниццы,
без одеяний, как любовь,
на дне двора весёлый нищий
читал поэзию Ли Бо.

Факир премудрого Китая,
по перламутровым снегам
он ехал, пьяный, на кентавре
в свой соловьиный, сложный сад.

А сад был вылеплен из снега,
имел традиции свои:
над садом мраморная нега,
в саду снежинки-соловьи.

Те птицы лепетали: - Спите,
мудрец с малиновой душой,
четыре маленькие спички -
ваш сад расплавится, дружок.

А утром, как обычно, утром
Трудящиеся шли на труд.
Они под мусорною урной
нашли закоченелый труп.

Пооскорблялись. Поскорбели.
Никто не знал. Никто не знал:
он, не доживший до апреля,
апрелей ваших не желал.

Воктуг него немели люди,
менялись, бились в стенку лбом.
Он жил в саду своих иллюзий
и соловьёв твоих, Ли Бо.


Виктор Соснора. Февраль. 1965

Какая Феникс улетела?
Какой воробыш прилетел?
Какой чернилам вес удельный?
Какой пергаменту предел?

Достать чернил и веселиться
у фортепьяновых костей.
Ещё прекрасна Василиса,
ещё бессмертен царь Кощей.

Перо, перо, большая лошадь,
перпетуум мобиле, Бальзак!
Облитый горечью и злостью,
куда его бросать?
в бардак?

- Бумага мига или века?
- Не всё тебе одно, мой маг?
Колен не преклоняй, калека,
пред графоманией бумаг.

Художник дышит млечным снегом.
Снег графомана - нафталин.
Как очи миллионов негров,
в ночи пылают фонари.







Виктор Соснора. Февраль. 1965

По телефону обещаю
знакомым дамам дирижабли.
По вечерам обогащаю
поэзию родной державы.

Потом придёт моя Марина,
мы выпьем медное вино
из простоквашного кувшина
и выкинем кувшин в окно.

Ку-ку, кувшин! Плыви по клумбам
сугробов, ангел и пилот!
В моём отечестве подлунном,
что не порхает, то плывёт.

Моим славянам льготна лёгкость -
обогащать, обобществлять, -
в моём полёте чувство локтя
дай, боже, не осуществлять.

Один погиб в самумах санкций,
того закабалил кабак...

Куда плывёте вы, писатель,
какие слёзы на губах?



Виктор Соснора. Февраль. 1965

Марк Шагал. Где-то рядом. 1945

Февраль. Морозы обобщают
деянья дум своих и драм.
Не лая, бегает овчарка
по фетровым снегам двора.

Дитя в малиновых рейтузах
из снега лепит корабли.
Как маленькое заратустро
оно с овчаркой говорит.

Снега звучат определённо -
снежинка "ми", снежинка "ля"...
Февраль. Порхают почтальоны
на бледных крыльях февраля.

И каждый глаз у них, как глобус,
и адресованы умы.
На бледных крылышках микробы -
смешные птицы. Птичий мир!

А вечерами над снегами
с похмелья на чужом пиру
плывёт иголочкой в стакане
весёлый нищий по двору.

Он принц принципиальных пьяниц,
ему - венец из ценных роз.
Куда плывёшь, венецианец,
в гондолах собственных калош?..



Виктор Соснора. Февраль. 1965

Константин Максимов. Русский натюрморт. 1978

Жила на свете королева,
чувствительная, как реле,
прекраснолицая, как Ева,
жила мечтой о короле.

Томилась в чёрно-белых залах
без наслаждений и кручин -
до короля она не знала
каких бы ни было мужчин.

Король увидел королеву
и сделал вид, что полюбил:
её, как лилию лелеял,
чтоб применить на поле битв.

Враг кроет справа, кроет слева,
где пешки? - мечутся икрой...
От побледневшей королевы
сбежал испуганных король.

Сбежал на все четыре клетки,
Самовлюблённо крикнув: "Цел!"
А королеву под коленки
Подрезал саблей офицер.

Могла бы выжить королева,
но умерла - ему назло.
Итог. Сказало поколенье:
- Всё от любви произошло.




Виктор Соснора. Шахматная баллада. Январь 1959

Савва Бродский. Иллюстрация к роману Стефана Цвейга "Мария Стюарт". Изд-во "Правда" - 1963

По замёрзшим, брезентовым улицам
бегает мальчик.
Думал: это салют,
а это пожарная колымага. Сирена.

А хотел -
самолёты, салюты, футбольные матчи.
Чтобы шар голубой
колыхался на пальце всё время.

Мальчик прыгал.
Попрыгал,
и скрылся за поворотом.
Алкоголоик вспорхнул,
пролетел сантиметр над панелью...
Руку жмёт сам себе,
поздравляет с полётом.

Где же мальчик?
А может быть,
мальчик
и
не был?








Виктор Соснора. После праздника. 1962

Виктор Соснора. Стихотворения - Л.: Лениздат, 1977 - 176 с., портр. 25000 экз.

Виктор Соснора. Аист. Стихи - Л.: Советский писатель, 1972 - 78 с. 10000 экз.

Фонари опадают.
Опадают мои фонари.
Целые грозди электрических листьев
примерзают к уже не зелёной
земле.

Эти листья
на ощупь - неощутимы,
(это листья моих фонарей!)
по рисунку - негеометричны,
по цвету - вне цвета.
Без единого звука
листья моих фонарей
примерзают к уже не зелёной земле.

А деревья, к примеру, опадают не так.

Как они опадают!
Ах, как обучились деревья
опадать! Как вызубрили осень -
от листка до листка,
от корки до корки...

И когда опадают деревья -
выявляй, проходящий, запасы печали!

Незаметно для всех опадают мои фонари.
Я-то знаю,
я-то вижу.







Виктор Соснора. Фонари опадают. 1962

Я занавеску опустил.
Отполированный листок
настольной лампой осветил.
Я глубже сел за стол.
Я глубже окунул перо,
подался корпусом вперёд...
но вспомнил, осень, о себе
особый эпизод.

Стоял сентябрь. Сиял сентябрь,
медовый месяц мой, сентябрь!
Тропа зигзагами свинца
избороздила парк.
Тогда на парк упал туман.
Упал туман и терема
деревьев и огни аллей
невидимы под ним.

Тогда туман затвердевал,
как алебастровый раствор,
к лицу приблизишь кисти рук -
и пальцы не видны.
Мы, существа земных сортов,
мы, люди улиц и садов,
как статуи, погружены
в эпический туман...







Виктор Соснора. 1963

Борис Бессонов. Осенний парк (фрагмент). 1912

Виктор Соснора. Куда пошел? И где окно? Книга новых стихотворений - 2-е издание - СПб.: Пушкинский фонд, 2006 - 69 с. (Автограф) 500 экз.

Виктор Соснора. Всадники. По мотивам „Слова о полку Игореве“ - СПб.: Пушкинский фонд, 2003 - 1000 экз.

Баю-бай, баю-бай,
засыпай, моя сова.
Месяц, ясный, как май,
я тебе нарисовал.

Я тебе перепел
всех животных голоса.
Мудрый лоб твой вспотел,
и болезненны глаза.

Ценен клоп и полкан.
Очи с рыбьей пеленой -
раб труда и болван.
Но не ценится - больной.

Платят моргам, гвоздям,
авантюрам, мертвецам,
проституткам, вождям,
но не платят мудрецам.

Баю-бай, моя обуза,
умудрённая сова!
Я тебя качать не буду -
засыпай сама...








Виктор Соснора. Колыбельная сове. 1963

Уильям Джеймс Уэбб. Сипуха. 1856

Весна искушает, но я не спиртной, а табачный.
- Три башни, три башни!

Сидящий тринадцать непишущих лет,
три башни я вижу, их красно-коричневый цвет.

Пред ними три стула, новы и голы,
на стульях три шляпы моей головы.

И плавают в тучах из будущих гроз
Три лодки-селёдки в тарелке из роз...

Виктор Соснора. Цветы и рыбы. 1962



Рене Магритт. Лампа философа. 1936

Во всей вселенной был бедлам.
Раскраска лунная была.

Там, в негасимой синеве,
ушли за кораблём корабль,
пел тихий хор простых сирен.
Фонарь стоял, как канделябр.

Как факт - фонарь. А мимо в мире
шёл мальчик с крыльями и лирой.
Он был бессмертьем одарён
и очень одухотворён.

Такой смешной и неизвестный,
на муку страха или сна
в дурацкой мантии небесной
он шёл и ничего не знал.

Так трогательно просто (правда!)
играл мой мальчик, ангел ада.

Всё было в нём - любовь и слёзы
(в душе не бесновались бесы),
рассвет и грёзы, рок и розы,
но песни были бессловесны.

Душа моя. А ты жила ли?
Как пёс, как девушка, дрожа...
Стой, страсть моя. Стой, жизнь желаний.
Я лиру лишнюю держал.

В душе моей лишь снег да снег.
Там транспорт спит и человек.
Ни воробьёв и ни собак,
одна судьба. Одна судьба.

Виктор Соснора. Фантазии Совы. Апрель 1960

Иероним Босх. Сад земных наслаждений (фрагмент). 1500-1510