В этом году отмечается сто лет со дня образования Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики (БМАССР). К этому юбилею в Государственном музее Востока до 22 октября 2023 г. открыта выставка, на которой можно увидеть бурятские украшения, оружие и предметы быта.

Буряты относятся к монгольским народам и подразделяются на ряд этнических групп. Выставка посвящена искусству бурят Забайкалья.

Неотъемлемой частью женского национального костюма забайкальских бурят служит комплекс серебряных украшений. Они отражают синкретический характер верований жителей Бурятии, которые включают в себя тибетский буддизм традиции гелуг и всё, что было до него.

Этот комплекс украшений состоит из амулетниц, поясных, височных, накосных украшений и других комплектующих.

Амулетницы, которые в Тибете известны как гау, в Бурятии называют гуу. Традиция изготовления и ношения этих амулетниц - это пример того, как народные верования соединяются с организованной религией.

Народные верования, как правило, связаны с идеей о том, что неблагоприятные для человека явления имеют прямое отношение к божествам и духам, с которыми можно "договориться" при помощи практических действий и предметов материального мира.

Основная функция амулетниц гау или гуу - это защита.

Круглые гуу символизируют солнце, солярная символика фигурирует в других произведениях бурятского декоративно-прикладного искусства. Собственно, культ солнца играет ключевую роль в добуддийских верованиях бурят.

Пациентка психиатрической страны показала какие есть богатства у украинок, а у русских нет!!!

По морю, как известно, не плавают, а ходят. В особенности - если это Славное море, Священный Байкал в дни февральских праздников, когда народ со всей России едет сюда посмотреть на лёд. Главной сценой ледовой феерии становится Малое море - формально это лишь пролив между островом Ольхон и западным берегом Байкала, а по ощущениям скорее отдельное озеро средних размеров (70 на 15 километров) и впечатляющей глубины (до 210 метров). О его побережье у меня уже был рассказ в совершенно рериховских красках ранней осени, ну а зимой из показанной в прошлой части Сармы, этого гнезда самого страшного байкальского ветра, мы решили добраться на Ольхон красиво. Ведь от соседней Курмы, деревеньки в полсотню жителей и примерно столько же турбаз, до Ольхона всего-то 7 километров, а пересечь их можно, как в Эгейском море, "прыгая с островка на островок".

Приольхонье - это не только самый обширный на западном побережье "балкон" Тажеранской степи, которую мы пересекали в позапрошлой части, но и карниз у подножья Приморского хребта, не имеющий собственного названия. Просто узкая и ветреная полоса земли между водой и горами, тянущаяся ещё на полторы сотни километров на север. От развилки близ ирландского паба (!) на Ольхонском тракте туда уходит разбитая грунтовка с бесконечными ухабами и непривычно крутыми подъёмами. За три дня в Сарме нас подвозили по ней одни только туристы, и солнечным ветреным утром, когда сарма выбралась из своего логова и хлестала по Ольхонским воротам, в компании семьи из Красноярска мы поехали в Курму. Буранами, гулявшими по Малому морю, на глазах разметая с него глубокий снег, я закончил прошлую часть, но ствол Большой пушки Байкала узок: километрах в 7 от Сармы о страшном ветре ничего не напоминало. Курма встречает целой бахромой мысов, на которых летом цветут редкие жёлтые маки. Ближайший к Сарме мыс Хадарта самый большой, но наименее живописный:

2.


Вместе с соседним мысом Юган-Хушун, более известным как просто Уюга, он тянется к Огою - крупнейшему острову Малого моря и третьему по величине из 27 островов Байкала после Ольхона и Большого Ушканьего. Да, как вы уже поняли, берег за Огоем - это и есть Ольхон, крупнейший пресноводный остров всей России (750 км²), почти равновеликий Малому морю.

3.


Чуть другой вид на те же объекты. При взгляде с сопок море у Курмы похоже то ли на сад камней с бесконечным числом вариантов неповторимого ракурса, то ли на большую реку с опорами моста, разрушенного войной гигантов.

4.


Левее, где сопки Ольхона становятся выше, лежит Замогой - третий по величине остров Ольхонского архипелага, отмеченный неразличимым издали православным крестом. В путеводителях обязательно пишут, что буряты обходят его стороной, ибо в прошлом там был лепрозорий. Последнее даже вполне вероятно - муибишен ("худая хворь"), как буряты называли проказу, была бичом Ольхона с давних времён, а десятилетняя эпидемия в начале ХХ века выкосила 2/3 населения острова, вскоре заместившегося привлечёнными байкальской рыбой русскими людьми. Юрту-лепрозорий на Ольхоне держал едва ли не каждый улус, но возможно, Замогой использовался для самоизоляции в далёкие времена, когда муибишен пришла сюда впервые. Буряты правда держались подальше от Замогоя, поэтому остров облюбовали ещё более коренные жители Байкала - нерпы, лежбище которых возникают тут в первой половине лета. Но уже в июле ластоногим в Малом море становится жарко, и они уходят на Ушканьи острова, в свою "столицу".

5.


А между местами с двух прошлых кадров - и наш сегодняшний маршрут: Курминская коса (она же Цаган-Хушун) и длинный остров Боракчин, или Ольтрек, с разных ракурсов похожий то на крокодила, то на крейсер. На переднем плане - собственно Курма, где, кажется, нет ни одной чисто жилой усадьбы: сплошь дачи да гостиницы для тех, кто знает, как противно в высокий сезон на Ольхоне. Деревянная часовня Иннокентия Иркутского (2009) поставлена у спуска на Байкал:

6.


От часовни, глянув карту, мы пошли пешком через бугор. Ведь пеший поход через Малое море я планировал только на следующий день, а тогда мы собирались ехать по приморскому карнизу автостопом. Я знал, что километрах в 10 отсюда близ дороги стоит загадочный памятник древней Курыкании, на поверку оказавшийся смолокурней 19 века. Что ещё через 7 километров в лесу бьёт святой источник Сурхайте-Нур с целебной серебряной водой, или вернее два источника почти из одной точки, но сильно отличающиеся по составу. Что километров через 40 дорога ненадолго уходит от Байкала и взбирается на священную белую гору Зундук, за которую лежит степь Зама, к морю выходящая мысом Арал с почти не известными туристам руинами курыканской крепости и самым крупным гротом всего Байкала (37 метров в длину и до 5м в высоту!). Зама открывает таинственный и глухой "берег бурых медведей", где коренные жители так обособились от соседей, что называют себя теперь просто "горные буряты" - фактически, новое племя, сложившееся из эхиритских и булагатских родов. Их "столица" в 80 километрах от Курмы - село Онгурён (400 жителей), название которого имеет красноречивый перевод Конец Дороги. Электричество там подаётся только от генератора, на улице и правда частый гость медведь, а среди изб стоит невесть как уцелевший локомобиль середины ХХ века. Последняя же точка, до которой можно доехать тем берегом - ещё в 40 километрами дальше: в устье речки Рита высится мыс Хыр-Хушун, в русском варианте прозаично ставший Рытым. На самом деле это два ли не самое святое и запретное место Байкала: женщинам запрещалось подходить к мысу ближе, чем на 7 километров (у Шаман-скалы на Ольхоне, для сравнения, такой запрет был лишь на 2 километра), мужчинам - заходить в распадок Риты, и даже у шаманов был свой стоп-знак в виде одинокого кедра. Долина Риты считалась домом Ухэр-нойона - повелителя всех байкальских ветров, самого доброго и самого страшного бога для тех, чья жизнь зависела от рыбного улова. Вероятно, с ним эхириты отождествляли Чингисхана - по крайней мере Рытый входит в число его мифических могил. За Онгурёном же на двести километров до округи Северобайкальска тянется безлюдный неприступный горный берег, над которым, но с другой стороны гор, у перевала Солнцепадь зарождается Лена.

7.


Мечтая увидеть всё это мы вышли на дорогу, с досадой отметив, что снежные перемёты на ней лежат выше достаточно свежих следов. Так простояли мы минут 40 и не дождались ни одной машины, а потом меня вдруг осенило. Зимой по грунтовке местные ездят разве что до Сармы, к которой с моря трудно подойти из-за хрупкого льда, а дальше пользуются ей разве только неразумные туристы. Те в 99% случаев едут в Курму отдыхать, а следы на просёлке оставили видимо какие-то отчаянные джиперы, которые теперь брели пешком от Рытого мыса в Онгурён искать трактор. Ну а местные... зачем им прыгать на ухабах, если можно с ветерком домчаться польду?! Осознав это, мы поспешили назад через бугор:

8.


На сопке за Курмой - бурханы, причём если слева пара вполне типичных бурятских сэргэ (священных коновязей для коней духов), то справа что-то куда более странное - быть может, субурган, который сложил своими руками редкий в этих краях буддист?

9.


Другая пара сэргэ служит воротами пустоши у начала Курминской косы:

10.


Которую мы решили осмотреть, прежде чем выходить на ледяную дорогу:

11.


Цаган-Хушун состоит как бы из двух скал, соединённых пологим естественным валом. На той, что ближе к берегу, на кадре выше можно различить каменного мамонта. Скалы-хоботы - целый жанр Байкала:

12.


А обойдя хобот, можно увидеть природную арку и даже зайти под неё. Обратите внимание на цвет скал: Цаган-Хушун в переводе с бурятского - Белый мыс:

13.


Красноватая скала подальше от берега примечательна небольшими сокуями (ледовыми наплесками) и гротом:

14.


Но это были первые сокуи и грот, которые мы увидели на Байкале:

15.


Выйдя на снег у отчетливого ледового тракта, мы постояли полчаса в ожидании машины, а потом решили сходить к манившей чуть поодаль скале Борга-Даган:

16.


Где-то на полдороги мы вдруг увидели машину, несущуюся по тракту в сторону Замы и Онгурёна, и поспешили ей наперерез... однако - не успели. Постояв ещё с полчаса, мы опять направились к Борга-Дагану - и конечно же, история повторилась. К третьему разу ещё и испортилась погода, а потом у меня сдали нервы - ведь на дворе было 26 февраля 2022 года, а я за годы ведения блога слишком много перелопатил истории, чтобы понимать: то, что началось двумя днями ранее - не повод для патриотической эйфории. В общем, я махнул рукой и на грот Аральского мыса, и на далёкий Онгурён, и мы пошли к берегу искать машину назад в Сарму - забраться в гостевой дом и там приводить свои мысли в порядок.

17.


У отмеченного уже рукотворной каменной аркой мыса Уюга мы вышли на сушу и с той же самой семьёй красноярских туристов уехали назад в Сарму. На этом фото, снятом с дороги ультразумом, совершенно не очевидны пропорции: на самом деле от ворот до скалы на заднем плане по узкой песчаной косе идти больше километра!

18.


Зато на следующее утро мы оценили это расстояние сполна. Если 26 февраля дула конкретная сарма, едва задевавшая Курму по касательной, то 27-го над Байкалом началась какая-то завивка - столкновение ветров разных направлений. Сарма продолжала хлестать поперёк Малого моря, но вместе с ней поднялся и какой-то ветер вдоль него, классифицировать который мне не хватает познаний. По ледовой и абсолютно естественной набережной Уюги струилась позёмка...

19.


На верхней стороне мыса есть щель, в которой здешние народы, конечно, испокон веков видели женское начало. Но мы по такому ветру не стали туда подниматься, а обошли облепленную сокуями скалу:

20.


Уюга - зимняя достопримечательность, ибо её широкий "фасад" обращён в Малое море парой просторных гротов:

21.


Если в том, что на кадре выше справа, можно разместить пару палаток...

22.


...то левый грот и вовсе известен у туристов и их гидов как Гараж:

23.


Летом очень романтично заплывать в него на лодках, или скорее швартовать их у входа и спускаться босыми ногами на каменистое дно. Мир странно смотрится сквозь косые нерукотворные щели:

24.


В которые и снаружи можно заглянуть. Справа обратите внимание на "хивус" - далеко не первый и не последний из встреченных нами в те дни аэроходов, квадроциклов, буханок, джипов и вертолётов.

25.


Пешком же осматривать здешние красоты догадались только мы. Прощаемся с мысами (в кадре Уюга и Хадарта)...

26.


...да переходим к островам. Тут в кадре Шарга, Ольтрек да далёкий Замогой - идти десяток километров до него не входило в мои планы:

27.


Шарга в 700 метрах от Уюги - не остров даже, а скала длиной полсотни метров (что, впрочем, крупнее Бакланьего камня из недавнего поста!), не примечательная ровным счётом ничем. Вон разве что посередине глядит из неё лицо какого-то губастого и глазастого духа:

28.


Однако острова и скалы Малого моря в зимнее время - это в первую очередь подставки под сокуи:

29.


И с бесснежных зим середины 2010-х в рунете осталось немало видов Шарги, вырастающей не из скучного белого снега, а из голубоватого узорчатого льда:

30.


От Шарги чуть больше километра до следующего, самого большого в этой группе, острова Ольтрек. Иначе - Боракчин: согласно гидам и путеводителям, первое название эвенкийское и значит Птичий остров, второе - бурятское, и очень приблизительно его можно перевести как Гуано, то есть оба указывают на птичий базар. Более серьёзное краведение с этими версиями не согласно: по-бурятски барагчин - это полёвка, а ольторог - небольшой остров или группа островов. Последнее наводит на мысль, что на самом деле перед нами остров Боракчин в архипелаге Ольтрек, включающем также Шарга и Борга-Даган. Наконец, два имени Крокодила уместны ещё и потому, что издали можно подумать, будто тут два острова - чёрный Ольтрек и белый Боракчин:

31.


Их склоны зимой покрыты причудливыми наплесками, а из трещин, говорят, иногда выносит цветной гранатовый песок:

32.


Земляная перемычка Чёрного и Белого островов - удобное место для подъёма, со стороны Курмы даже оснащённое лестницей. В старину Ольтрек считался священным островом: археологи нашли на нём могилы шаманов в характерных каменных выкладках в форме лодок. Туристы и их гиды, впрочем, нам об этом ничего не говорили, зато поминали Ступу, словно спутали Ольтрек и Огой. На самом деле ступ над Малым морем правда две - только одна из них белая и рукотворная, а другая - чёрная и естественная. Она же, вместе с Замогоем - на заглавном кадре:

33.


Взгляд от Каменной Ступы назад, на Шаргу, Уюгу и заметённый сармой горизонт. На этом фоне - ещё пара естественных пагод:

34.


Все они стоят именно на Белом Ольтреке, в то время как Чёрный Боракчин каменист и гол:

35.


Двойной остров вытянут на 850 метров, в Малом море уступая размерами лишь Огою и Замогою. В 300 метрах от его восточной оконечности ещё одна скала - тот самый Борга-Даган, к которому мы так и не дошли от Курминской косы. От характерной мордочки с рыльцем дотуда порядка 1200 метров:

36.


У этого творения природы - пожалуй, самая красивая кладка:

36а.


Между отвесных скал Борга-Дагана - складка мягкой земли, в которой туристы давно натоптали лестницу. С неё открывается вид на длиннющий Огой, до ближайшей точки которого чуть меньше 4 километров:

37.


Но сперва выберемся на плоскую "крышу" Борга-Дагана да полюбуемся оттуда на Курму и Боракчин:

38.


К тому же, Борга-Даган - остров с секретом: на плоской вершине стоит небольшой обелиск. На белом камне надпись: "[вроде разборчивое на фото, но не понятное мне слово]. год рождение 1904.30.[неразборчиво] забайкалец Кобанской в. с. Колесово. Дорогому другу поставлен памятник Александром Фёдоровым" (с другой стороны - продолжение) "воздвигнут сей памятник Соловьёву Андрею Никитичу погибшему 1923 7 июля. Смерть получил при собирании чаячьих яиц на сей скале". С третьей стороны - ещё одна короткая надпись, из которой я смог разобрать лишь "труп похоронен в Кут....", а с четвёртой (кадр выше) - крест, словно советская власть пришла не надолго и не всерьёз.

38а.


Мы, конечно, пошли в море не наобум, а всё-таки постарались обезопасить себя от судьбы забайкальца Соловьёва. Справки о том, можно ли здесь пересекать пролив, я наводил и до поездки дистанционно, и накануне у местных, а идти мы старались, даже если так выходило чуть дольше, держась автомобильных следов. Это в марте и тем более в апреле они не показатель, но в феврале толщина льда лишь растёт. В мороз ниже -10, ну в крайнем случае -15 градусов я бы отказался от похода, однако в тот день, несмотря на ветер, было тепло - что-то около -4. Снег под ногами был плотный и не проваливался, и хотя он скрывал всю красоту льда (вот тут - те же острова без снега), идти по нему было несравнимо проще. В общем, 4 километра до Огоя оказались лёгкой, скорее занудной прогулкой - то против ветра, то поперёк него брели мы часа полтора.

39.


Всё ближе становилась ступа на вершине Огоя:

40.


Да пугающий своим масштабом поток машин, издали напоминавший муравьиную тропу. 9/10 транспорта ехало с Ольхона - так заканчивались февральские праздники. Ледовая трасса меня несколько воодушевила - планируя маршрут, я думал, что машины поедут официальной переправой на сухопутную грунтовку, до которой идти нам пришлось бы ещё километров 5.

41.


Огой встретил отвесной стеной, которую причудливо расписали мороз и волны:

42.


Остров вытянут на 3 километра, но самая живописная его часть - узкий поперечный фасад, обращённый в сторону Хужира:

43.


В особенности - ледовые гроты на нём:

44.


Но больше кадров из них - в посте про байкальский лёд. К сезонным красотам прилагаются вот такие опять же сезонные вешки, а сегодняшний рассказ о сущностях более постоянных.

44а.


Однако - сравните ледовую сказку гротов Огоя с голыми стенами гротов Курмы и Уюги! Роза ветров Байкала устроена так, что сокуи лучше всего наплёскиваются именно у берегов, обращённых на север и запад.

45.


Со стороны Ольхона его главный спутник кажется пологим и прозаичным... но только если смотреть издалека: у берега сиреневый песок вдруг проступает из снега. За снег, по которому что-то разлили богатые туристы, бурно отмечая Новый год или хотя бы 23-е февраля, я бы его и принял, если бы не видел прежде сиреневые пляжи на ольхонских берегах. И это не краска, не налёт, не водоросли, а настоящий цвет песка:

46.


От сиреневого пляжа по Огою поднимается тропа среди сухой травы. И если человеку интереснее скалы, то всей остальной живой природе - именно эти тоскливые пологие холмы: тропа увешана плакатами, призывающими не топтать траву и не пугать её обитателей вроде монгольских чаек и эндемичных ольхонских полёвок:

46а.


Тропа поднимается выше, открывая виды на пройденный путь:

47.


И с подъехавшей машиной для масштаба как-то лучше понимаешь, почему грот на Уюге прозвали Гараж:

47а.


Как и другие острова Малого моря, Огой никогда не был ни обитаемым. Более того, не был он, кажется, даже священным - по крайней мере тут не найдено ни курыканских выкладок, ни могил бурятских шаманов. Последнее, видать, и определило роль Безводного острова (именно так переводится его бурятское название Унгугой) в Приольхонье - не считая тригопункта с навигационным огоньком, люди добрались сюда уже в постсоветское время:

48.


Школьный курс географии гласит, что буряты - один из трёх буддийских народов России. На самом деле всё, как водится, сложнее: почти повсюду они двоеверы, вот только пропорция буддийского и шаманского в бурятской культуре совсем не однородна, отчётливо меняясь с запада на восток. В Забайкалье буддизм превалирует над шаманством и пейзаж немыслим без субурганов, в Прибайкалье же наоборот - эхириты и булагаты воспринимают "жёлтую веру" как китайское заимствование в противоположность своему исконному шаманству, а в каждом поле кажет на небо сэргэ. В Агинском огромные и многолюдные дацаны, а шаман - не более чем знахарь, к которому местные ходят тайком. В Усть-Ордынском, напротив, в церкви больше людей, чем в дацане, а шаманы водят экскурсии по музеям. Ну а Приольхонье - это концентрат Прибайкалья: единственный дуган (буддийский храм) в Харанцах был тут построен в 1923 году и уже через несколько лет разрушен, а действующего дацана во всём районе не появилось до сих пор. И даже маленькую Ступу Просветления в 2005 году местные власти разрешили построить лишь на необитаемом и не отмеченном шаманским святынями Огое:

49.


Но с местом буддисты не прогадали - белый огонёк сверкает в солнечный день буквально над всем Малым морем, как настоящий Духовный маяк. Строили пагоду, в прямом смысле слова, всем миром - волонтёры на Огой приезжали не то что из Питера или Москвы, а даже из Лондона или Нью-Йорка. Ещё больше впечатляет список предметов, заложенных в основание ступы: 750 килограмм буддистских текстов, 2,5 тонны мантр, частицы волос и крови Будды Шакьямуни от 5 тибетских и непальских учителей, частицы мощей (одежды и волос) 40 тибетских тантристов, различные минералы и раковины, горсти земли из Иерусалима, Иордании, Египта, Мексики, севера России и Подмосковья, вода из всех океанов, ржавые корпуса авиабомб двух мировых войн, зерно пшена и гречки, колющие орудия (вилы, коса, кайло, щипцы, топор, пила и сабля) и бронзовая статуэтка Трома Нагмо - величайшей из дакини, которую индуисты отождествляют с Шакти - женой самого Шивы... В зимний день окрестности Огойской ступы полны людьми - причём не столько туристами из больших городов, сколько бурятами, старательно обходящими по глубоко втоптанной тропе тройное гороо:

50.


Налюбовавшись ступой, а более - величием окрестных пейзажей, мы стали спускаться к "муравьиной тропе":

51.


Официальная ледовая переправа на Ольхон открылась лишь в середине февраля, когда все ответственные лица подтвердили, что лёд достиг безопасной для машин толщины в 70 сантиметров. Она отмечена вешками, закрывается на ночь (так как перепады температур на рассвете и закате могут вызывать трещины), а главное - ведёт через Ольхонские ворота по кратчайшей прямой. Вот только на Ольхоне нет ни метра асфальтовых дорог, зато лёд под шершавыми шинами - в общем-то, немногим хуже асфальта. Между Ольхоном и Огоем к концу февральских праздников буханки и джипы, аэроходы и вездеходы, багги и квадроциклы, колхоз-мобили и фекалки (про них всех см. здесь) накатали натурально 8-рядный автобан:

52.


На котором и стояли мы около часа, глядя, как над Байкалом борются ветра. То в небе разгоралась световая феерия, то налетала пурга, в которой фары машин не просматривались с пяти метров.

53.


А порой на краю облаков мерцали радуги - ни дать ни взять Радужный мост в Асгард да Рагнарёк над ним:

53а.


Тормозили нам, прямо скажем, не очень охотно: раз остановился настоящий багги, раз - порожняя (ибо ехала на Ольхон, откуда всё это положено вывозить на материк) фекалка. Но и там, и там было лишь одно свободное место, а мы сочли, что в ледовой пустыне не стоит разделяться. Тем более если идти по льду было легко, то от стояния ноги начали коченеть сквозь подошвы. Наконец, остановился мощный джип с московскими номерами, наклейками бесчисленных выездов и экспедиций и обаятельным бородатым шофёром. Шофёр сказал "Нифига себе! Автостоп на льду!", и пригласив нас в салон, до Хужира ещё несколько раз повторял эту фразу. Ну а что тут странного? Авто есть, а стоп приложится...

54.


Прошлый и следующий кадры я снял уже на обратном пути. Взгляд назад - на Замогой и высокий Сарминский Голец (1658м) над одноимённым ущельем:

55.


Вот и Хужир, странный и колоритный посёлок на склоне Бурятского Олимпа:

56.


Но про зимний Ольхон - в следующей части, последней про ледовый Байкал.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск - Листвянка - Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал - Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха - Киркирей.
КБЖД. Киркирей - Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай - Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.

https://varandej.livejournal.com/1147675.html

В прошлой части закончив рассказ о летнем Байкале красотами далёкой Песчаной бухты, продолжим зимние поиски сказочного льда. Сегодня отправимся в Бугульдейку - большое (900 жителей) село в устье одноимённой речки, славное пузырями во льду и белым мрамором на сопках. Отсюда 230 километрах до Иркутска и 40 до Еланцев - центра Ольхонского района в Тажеранской степи, его "материковой" части, в отличие от священного острова пока что не затоптанной туризмом.

В третий раз отправляясь на Ольхон, я, конечно, не могу не повторяться. Иногда - целыми абзацами, но благодаря разнице сезонов - хотя бы не целыми фотками. Вот здесь я показывал Качугский тракт, ведущий из Иркутска в верховья Лены через странный остров степей, самое настоящее Иркутское Ополье, из которого с разницей в несколько веков разбрелись по Восточной Сибири эвенки, буряты и якуты. В 130 километрах от Иркутска, в селе Баяндай с его мини-скансеном и придорожными столовыми, в одной из которых я встретил утро 24 февраля 2022 года, от Качугского тракта под прямым углом уходит на восток Ольхонский тракт. Пейзаж вдоль него меняется буквально в одночасье - тоскливую, совсем не привольную Усть-Ордынскую степь вдруг сменяют таёжные склоны. Приморский хребет здесь шириной полсотни километров, и в отличие от Голоустненского тракта, где горы так удобно пересекает река, Ольхонский тракт вьётся по серпантинам. Проносятся такие знакомые с осени-2020 и лета-2021 места... Неприметный перевал со стелой Ольхонского района и гирляндами бурятских лент. Въездной знак с издевательской надписью баллончиком "Граница резервации", намекающей на произвол Прибайкальского национального парка. Ручей с забавным названием Подберлог...

2.


В самой глубине гор дорога ненадолго выравнивается, спускаясь в небольшую степную долину. Село посреди неё так и называется - Косая Степь, и в 18 веке стало своеобразным анклавом русских крестьян среди бурятских кочевий. Наверное, на торговле земледельческими товарами они тогда и богатели, да и иркутские купцы охотно использовали этот форпост:

2а.


Дошло до того, что в 1795-1804 годах меж гор воздвигли каменную Благовещенскую церковь. Красота её, кажется, впечатлила даже безбожников - уже в 1925 году закрытый храм объявили памятником архитектуры, но это не спасло её от нелегального (ибо никаких документов на этот счёт не сохранилось) разбора на кирпич. Дальше центром новообразованного Ольхонского района сделались Еланцы и народ потянулся туда. Ныне в Косой Степи едва наберётся сто жителей.

2б.


В Косой Степи можно свернуть на Бугульдейку, но как часто бывает в России, прямой путь не всегда самый быстрый. Теоретически, дорога туда есть даже напрямую от Малого Голоустного, только пройдёт по ней не всякий джип. Ведь не секрет, что границы российских регионов видны из космоса, ну а границы районов - наверное, хотя бы с самолёта. Более надёжная дорога в Бугульдейку начинается у деревеньки Петрова чуть-чуть не доезжая Еланцев. Километрах в 30 от поворота встречает вот такой пейзаж:

3.


И именно здесь, на самом деле, находится главная, по крайней мере из круглогодичных, достопримечательность Бугульдейки. Неприметная дорожка уходит вправо, и чуть поднимаясь по сопке приводит к довольно странным валунам. Их грани слишком гладкие, чтоб быть естественным, а цвет - почти такой же, как у снега:

4.


В 1968-73 годах на сопке над Бугульдейкой было открыто и начало разрабатываться месторождение мрамора. Чуть ли не самого качественного на Байкале - впечатляющего своей белизной и пригодного для изготовления статуй.

5.


На статуи и прочие малые формы, судя по всему, его и добывали - карьер на вершине горы совсем невелик.

6.


Но от того как бы не больше впечатляет своей соразмерностью:

7.


Добыча здесь прекратилась в 2013 году по требованию Прибайкальского национального парка, и сейчас ведётся лишь малыми партиями по спецразрешению. А вот в туристическую достопримечательность Белая Дыра превратилась абсолютно спонтанно, без путеводителей, указателей, инфостендов, ограды по краям и видовых дорожек. Люди на кадре выше - не наши попутчики: мы осматривали карьер в компании якутов, прикативших откуда-то на двух машинах, а стоило было им уехать - как их тут же подменили москвичей с большими зеркалками и дроном.

8.


Белый мрамор особенно потрясающе смотрится в сочетании с белым снегом:

9.


10.


11.


И только сверзнуться вниз с отвесных бортов страшновато. Но пока никто этого не сделал - в Белую Бездну можно заглядывать без парапетов.

12.


Карьер венчает сопку над Бугульдейкой:

13.


А сама Бугульдейка сверху прекрасно видна. В отличие от просторно раскинувшгося Большого Голоустного (которое вспомним сегодня не раз), она зажата узкой глубокой падью. Но оба села роднит горная: в байкальской розе ветров (которую я описывал здесь) так называют мощные западные ветры, прорывающиеся в озёрную котловину через Приморский хребет, когда якутский мороз приходит на Усть-Орду вдоль Лены. Горная имеет дюжину подвидов, одним из которых по факту является сарма - но она столь могучая, что вместе с баргузином, верховиком и култуком входит в четвёрку главных ветров Байкала. Так что самыми мощными видами горной считаются харахаиха вдоль Голоустной и бугульдейка - здесь. В бесснежное время последняя поднимает даже мелкую гальку, а местные коровы, как гласит народный анекдот, умеют ходить от пастбищ у моря до хлева в деревне задом наперёд. Не стихатет бугульдейка порой несколько дней, и в иные зимы дует с короткими передышками с ноября до апреля. Как результат, Бугульдейка (теперь с большой буквы) имеет репутацию места, где всегда есть чистый лёд без снега. Но как видите на панораме села - не в ту зиму:

14.


От карьера до околиц Бугульдейки минут 20 пешком - и хорошо, что под гору. Центр села встречает автобусной остановкой с расписанием (три рейса в неделю из Еланцев), деревянными ДК и администрацией, воинским памятником у дороги и скалистой Мишкинской горой.

15.


Известная с 1701 года, Бугульдейка всегда была русским селом, но думается, пришлый христианин по сравнению с местным язычником вдвойне увидел бы в этой естественной пирамиде - храм. Поверье возводит название скалы к некоему шаману Мишке - уж не знаю, русским он представлялся так или умел превращаться в медведя:

16.


Где-то под скалами находится имение Заречное - образец сибирского агротуризма: там гостиница, конный двор, музей антиквариата и даже действующая реплика водяной мельницы. И, конечно, колоритные хозяева всего этого, между прочим до 2020 года писавшие в ЖЖ baikalsky_pers. Но мы туда не успевали, да и на Байкал от главной площади идти ещё 3,5 километра:

17.


Причём если в Голоустном путь через село пролегал в основном по улицам, то здесь дорога сворачивает к крепко сбитому деревянному мосту. Лёд Бугульдейки-реки не прозрачный, но потрясающе голубой, а ветра хватило, чтобы по крайней мере его полностью освободить от снега:

18.


Сама же широкая падь слегка напоминает исток Ангары - кое-где пишут, что и не падь это вовсе, а русло древней реки. Ведь Байкал - не только самое глубокое, но и самое старое озеро на планете, 30 миллионов лет назад начавшее заполнять протянувший от Саянских вулканов до Удоканских руд тектонический разлом зарождающегося океана. Ангара на его фоне до смешного молода - ей порядка 100 тысяч лет, однако и бессточным озером Байкал никогда не был. И вот популярная среди гидов и авторов путеводителей гипотеза гласит, что когда-то Бугульдейка текла вспять и была огромной рекой, в которую близ Качуга впадала Лена. В нижнем и среднем течение её долина - также одна из древнейших среди земных рек, и вероятно именно против течения Бугуленки (как ещё назвать синтез двух рек?) в Байкал из северных морей приплыли нерпы. Ну а перекрыл Бугуленку, видимо, неспешный тектонический рост Приморского хребта, в котором вода 100 тысяч лет назад нашла новое слабое место. В общем, не знаю, сколь эта гипотеза достоверна - но слишком уж красива, чтобы я мог её не рассказать.

19.


По крайней мере, согласитесь, в этой долине нетрудно вообразить широкую мощную реку:

20.


Лёд Бугульдейки совсем не похож на байкальский, но тоже завораживающе красив:

21.


За рекой стоит старая часть села:

22.


Впрочем, три века истории Бугульдейки событиями удивительны бедны - даже и рассказать толком нечего! Ни старателей и учёных (Большие Коты), ни паромщиков и паломников (Большое Голоустное), ни промысловиков и контрабандистов (Листвянка), и даже о том, была ли тут до революции церковь - я ничего не нашёл. Бугульдейка жила тихой глушью, где байкальские поморы ловили на тонях омуля, били нерп на льду да извлекали соболей из расставленных в лесу капканов.

23.


С тех пор за речкой осталось немало крепких изб, но в основном - заброшенных. В середине ХХ века Бугульдейка стала центром лесхозов, дальше ещё мраморный карьер копать начали - в общем, жизнь сместилась в советский посёлок выше по долине.

24.


Ну вот и Байкал, на льду которого в тот день было неожиданно людно:

25.


Дюжие буряты сооружали юрту - на льду Байкала можно не только на коньках кататься, но и играть в хоккей. На следующий день намечался турнир памяти земляка-хоккеиста Руслана Мотоева:

26.


Ну а "Хивусы" да "буханки" ждут пассажиров и девицы в платьях фотографируются в таких местах в любой день ледового сезона:

27.


Как и Большое Голоустное, Бугульдейка - столица пузырей, гирлянды которых вмерзают в лёд на её рейде (больше фото - в посте про байкальский лёд):

28.


Точно так же роднит два села и бревенчатый пирс - прежде за ним накапливались плоты из сплавленного по Бугульдейке леса:

29.


Здесь он уцелел гораздо хуже, зато на брёвнах его - пусть небольшие, но сокуи (ледовые наплески). Норов Байкала по осени тут явно куда круче, чем в Голоустном.

30.


Мы пошли через снега на поиски чистого льда, но находили лишь небольшие пятна:

31.


В конечном счёте путь нам преградила трещина с ещё не замёрзшей водой (см. опять же вот этот пост), а когда ледовый панцирь под ногами ещё и пару раз громыхнул с ощутимой вибрацией, мы поспешили к берегу.

32.


Напоследок прокатимся по знакомой Тажеранской степи, о которой я подробно рассказывал пару лет назад в пейзажах хрустальной осени. Как уже говорилось, это - материковая часть Ольхонского района, где в общем та же самая культура исконной, курыканской, шаманской Бурятии не затоптана туризмом (как на самом Ольхоне) и не ассимилирована ни советской властью (как в Усть-Орде), ни буддизмом (как за Байкалом). Здесь красивая земля с обилием редких минералов, а на земле этой как нигде часто расставлены сэргэ - ритуальные коновязи для небесных коней, от курыкан доставшиеся по наследству и якутам, и бурятам. Но центр этой сказочной страны - весьма унылое село Еланцы (4,4 тыс. жителей):

33.


Не ясно, когда основанное, в 1935 году оно административно-командным способом превратилось в райцентр.

34.


А вот чем, видимо, жило в советские времена:

34а.


Впрочем, у Еланцев явно была какая-то дореволюционная история - вот даже Покровская церковь (1869-71) стояла:

35а.


Теперь вместо неё - самодельный храм Рождества Христова:

35.


Русских и бурят в Еланцах почти поровну с небольшим перевесом вторых. На другом конце села живёт Валентин Хагдаев - популярный, даже модный шаман, к которому наведывались всякие солидные персоны вплоть до Анатолия Чубайса, но на Ольхонский тайлган (большой шаманский молебен) его почему-то не зовут. Объективная заслуга Хагдаева в том, что он создал в Еланцах музей и привёз туда настоящую деревянную юрту. Осенью я до неё доходил, а сейчас лишь проскочил село по трассе.

36.


Едем дальше через знакомые места. Вот маленький Хурай-Нур на речке Анга, за которой высится Сахюрта - сопка с дозорными постами курыкан и древними наскальными рисунками:

37.


Визит-центр Прибайкальского национального парка, где в прошлый приезд мы оформляли пропуска, а потом (даром что я был в компании двух автостопщиц) устроились ночевать в местной позной.

38.


На дороге, заметьте, хороший асфальт... с трагической историей. Отремонтировавший дорогу без согласия нацпарка глава района Сергей Копылов заплатил за это благо для людей тремя годами тюремного срока.

39.


Еланцы и Хурай-Нур - это ещё не Тажераны. Границей маленькой степи служит Анга, или скорее дальний край её долины. Там, где дорога выходит наверх, Орёл раскинул крылья:

40.


Поставленная здесь в 2013 году стела - не только украшение трассы, но и самый что ни на есть тотем. Хан-Птица, в бурятских поверьях орёл не оригинально был существом святым и гордым. На орлов запрещалось охотиться, и даже задранная орлами скотина не шла в пищу людям, а оттаскивалась на специальный помост "аранга". По преданию, орёл Ихи-Шубун (Великий Птиц) был и первым шаманом, передавшим свои знания людям, как Прометей, принёсший на Землю огонь. Ихи-Шубун был сыном Ойхон-Баабая (Хозяина Ольхона), который, прознав, что с юга к бурятам движется "жёлтая вера" буддизма, отправил сына посмотреть, что за люди её несут. Обернувшись орлом, сын Ольхона долго кружил над монгольскими степями, а на обратном пути, не выдержав усталости и голода, немного поклевал мёртвого коня. Но не зря известная притча противопоставляет орла, что 30 лет живую кровь пьёт, и ворона, что 300 лет падалью питается - осквернение лишило Ихи-Шубуна возможность снова принять человеческий облик. Люди, однако, простили Хан-Птицу - орёл по-прежнему кружит над Приольхоньем как его хранитель и дух. Размах крыльев его фигуры - 5 метров, а под ногами колокольчики с кисточками из конского волоса звенят на холодном ветру:

41.


Прежде я много раз проезжал мимо Орла, но теперь нас подвозила обаятельная чета пожилых иркутян, на пенсии увлёкшихся автотуризмом. Им самим было в радость заехать к орлу и проводить закат над холмистой степью:

42.


Я видел Тажераны бледно-зелёными (летом), тёмно-жёлтыми (осенью) и белыми (зимой). И пожалуй, именно в снегу эта степь особенно красива, рассечённая чёрной дорогой:

43.


Странная достопримечательность Тажеран - мегалиты из огромных валунов, на самом деле сложенные всего-то в 1980-х годах при обустройстве Ольхонского тракта:

44.


45.


Им вторят вполне природные скалы Долины Каменных Духов под высочайшей в Тажеранах сопкой Тан-Хан (989м). В том же 2020-м мы даже на неё забирались, да по такой зловещей погоде, что меня совсем не удивляет перевод её названия - Князь Тьмы:

46.


Отрог Тан-Хана преграждает путь к Малому морю:

47.


Здесь находится развилка - прямая дорога через перевал со скульптурой Бродяги (ну, того, что тащился с сумой на плечах) выведет к Ольхонской переправе. Вот вид с этого перевала на турбазы у мыса Улан-Хада между самыми тёплыми на Байкале заливами Куркут (ближе) и Мухор (дальше). На заднем плане - Трёхглавый Голец (1746м), высшая точка Приморского хребта:

48.


Если же поехать вдоль отрога, дорога резко делается хуже и спускается к голому берегу залива Мухор у ворот Сарминского ущелья:

49.


Прошлой зимой каждый турист знал, что на спуске этом прикормилась лиса - чтобы пофоткать её, надо было лишь остановиться:

50.


А где я снял вот эти вот очаровательных сорок - уже не вспомню. Может быть, у гостевого дома в Сарме, где мы провели февральские праздники:

51.


Но про Сарму и Ольхонские ворота будет следующая часть.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск - Листвянка - Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал - Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха - Киркирей.
КБЖД. Киркирей - Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай - Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.

https://varandej.livejournal.com/1147153.html

Большое Голоустное - крупное (600 жителей) село в 120 километрах от Иркутска по автодороге и в 30 километрах от показанных в прошлой части Больших Котов по Большой Байкальской тропе. Однако пусть не обманывает сходство ни названий, ни видов с байкальской воды. Большое Голоустное - совсем другое: это настоящее, живое, старое село. Быть может, самое старое на всём Байкале: хотя возраст большинства селений на странно малолюдных берегах Священного моря сложно назвать однозначно, дельта Иден-Гола (Голоустной реки) была важным местом в дорусские, а то и в домонгольские века - здесь находилась старейшая переправа Байкала.

Я вряд ли поехал бы сюда среди зимы только ради этого факта, кабы не поиски сказочных красот байкальского льда, который в последние годы редко не скрыт под снегом.

В Сибири вообще, а в Иркутской области в особенности, крупные автодороги называют красивым старым словом "тракт". По левобережью в областном центре проходят Московский тракт, нанизывающий на себя всю агломерацию Большого Иркутска, и головокружительный Култукский тракт среди сопок Олхинского плато - оба они являются частью цепочки федеральных трасс Москва - Владивосток. Из пади Топки на северной окраине Иркутска расходятся Александровский тракт вниз вдоль Ангары и Качугский тракт на Верхнюю Лену, от которого ответвляется ещё и Ольхонский тракт. Короткий Байкальский тракт уходит вверх вдоль Ангары, в туристические Тальцы и Листвянку. И самым загадочным тут выглядит Голоустненский тракт, начинающийся сразу за аэропортом. Продравшись через дачи, он нанизывает на себя всего несколько селений, ближайшее из которых с лёгкой руки авиаторов превратилось из бурятского "добогор" ("выпуклость") в русское Добролёт.

2.


Сквозь эти деревни 1-2 раза в день ходит автобус, причём расписание его построено так, что съездить в Голоустное без ночёвки выйдет только по воскресениям. Но мы ехали как раз-таки с ночёвкой: незаменимый сайт с архаичным дизайном, каждый день публикующий спутниковые снимки Байкала, манил в Голоустное широкой чёрной прогалиной среди белых снегов. Я подбил ехать с нами двух местных автостопщиц да Владислава estrella_de_sur, который в те же дни приехал в Иркутск кататься на коньках по льду Байкала. Но как предупреждали меня гиды накануне поездки, чистый лёд на Славном море - вопрос одного дня. Уже на выезде из города стало ясно, что вопрос этот решается не в нашу пользу - все 120 километров мы ехали сквозь нудный снегопад.

3.


Голоустненский тракт, на последних километрах грунтовый, в меру живописен: на полдороги у обочин начинают мелькать скалы, а за полсотни километров до Байкала вырастает километровый Приморский хребет. У его подножья встречает Малое Голоустное с деревянной церковью Серафима Саровского (2016). И я бы сказал, двум Голоустным пора бы уже обменяться названиями: если в Большом живёт 600 человек, то здесь - 1300. За последними околицами невольно вжимаешься в кресло, ожидая серпантинов над тёмным падями... но дорога не меняет высоты. Едва заметная издали Голоустная речка, или Иден-Гол, насквозь прорезает горы.

3а.


От Большого Голоустного по тракту достопримечательности образуют целый шлейф. Километров за 6 до села у моста встречает Шантуй - турбаза и музей с деревянными юртами прибайкальских бурят. В феврале-2022, впрочем, она выглядела то ли заброшенной, то ли закрытой на зиму. В горах близ Шантуя скрывается Охотничья пещера, которую многие считают самой красовой в Иркутской области: в 9 километрах её ходов есть залы высотой до 25 метров, изобилующие скелетами древних животных и пока ещё обильными сталактитами. Пока - потому что найдена и обследована пещера была лишь в 2006-08 годах, но Прибайкальский национальный парк не спешит взять её под охрану. Так что - продолжаем путь: от Шантуя до Большого Голоустного тракт огибает Святую гору, также известную под бурятским названием Майлгар:

4.


Святая она именно что для бурят, и на её похожей на балкон вершине археологи нашли святилища со следами посмертной кремации нескольких поколений шаманов. Оттуда открывается, это очевидно даже без чужих фотографий (весьма немногочисленных, как ни странно), головокружительный вид на собственно Голое устье - дельту Иден-Гола. Неожиданно обширная (треугольник со сторонами по 5 километров) для тщедушной речки, она действительно по большей части голая - протоки вьются меж болотистых островов, летом полных водоплавающей дичью. Кудинские буряты-эхириты говорили про эти места, что здесь "без ножа мясо, без топора дрова": на степном "острове" нынешней Усть-Орды важным подспорьем к полукочевому скотоводству служили охота и рыбалка. И нетрудно представить, как эхиритские мужчины по весне выходили на вершину Майлгара, осматривали плавни с высоты на предмет птичьих гнездовий, рыбьих заводей да следов чужаков, а составив в уме карту - проводили во главе с шаманом тайлган да расходились по угодьям.

5.


Не знаю, проходят ли теперь тайлганы на Майлгаре, а вот туристскую тропу к вершине Святой горы сыскал не бурят и не русский даже, а американец: в 1988-2004 годах живой достопримечательностью Большого Голоустного слыл Хэнк Бирнбаум из Сан-Франциско. Выросший, впрочем, не на родине, а в Колорадо у Скалистых гор, в 1983 году он впервые оказался в Советском Союзе, а дальше, уж не знаю, благодаря каким связям, сюда зачастил. В 1986-м Хэнк впервые оказался на Байкале, в 1988-м женился на женщине из Иркутска, и наконец устроился обыкновенным егерем в Прибайкальский национальный парк да перебрался с женой в Bolshoye Golo'ustnoye. В тех краях, из которой тогда популярнее было бежать, Американец (как его тут за глаза называли) пережил смуту, а как начала налаживаться жизнь, привнося в девственную глушь всеобщую автомобилизацию, массовый туризм и доступный интернет - вернулся на родину. Где, впрочем, не потерял связи с Россией, устроившись работать в музей Форт-Росс (см. Анга). Как человек, ехавший сюда, а не отсюда, в Голоустном Бирнбаум нашёл немало живописных троп и видовых точек, ну а в последние годы туризм занимает всё больше места в жизни рыбацкого и скотоводческого села. На самом въезде мы постучались в кемпинг "Русское Подворье":

6.


Да сняли домик за 1600 рублей - исключительно уютный, хотя и с удобствами (городскими и тёплыми) во дворе. Дорожка к ним вымощена камнем и регулярно чистится от снега:

6а.


Около кемпинга - кафе с интерьером и качеством придорожной позной, но московскими ценами и публикой. Пообедав там нехотя да созвонившись с Владиславом и узнав, что чистого льда не видать, мы ушли в домик и решили просто отлежаться до вечера. Утро встретило нас бездонным синим небом и слепящим солнцем, навстречу которому мы и побрели по главной улице:

7.


Впрочем, от въезда и "Русского Подворья" до Байкала по ней километра три, так что пешком её проходили мы один раз вверх от Байкала. Внутрисельского транспорта в Голоустном, понятное дело, нет, но местные, по большей части русские и изредка буряты, подвозят охотно. Их обветренные лица, не вполне литературная речь, тёртая одежда, вид, звук и содержимое машин - всё указывало, что попали мы не на курорт, а в добротную такую сельскую глубинку. Где магазины и гостиницы все знают по именам владельцев, и водку лучше брать "у Аньки", а конфет для дочки - "у Сергеича".

8.


Границу исторического центра в Большом Голоустном отмечает неожиданно огромная школа, принявшая учеников в начале прошлой зимы, за пару месяцев до нашего приезда. Пожалуй, даже слишком огромная - в селе около сотни детей, и местные любят порассуждать, что школу можно было сделать чуть поменьше, а на оставшиеся деньги построить что-нибудь ещё. Рядом - видимо, её старое здание (1925):

9.


Ниже по улице - немало крепко сбитых изб:

10.


На которых по мере приближения к Байкалу всё чаще висят вот такие таблички:

11.


Как и всюду в Сибири, главное украшение села - резные наличники:

12.


Имея в запасе явный избыток времени (два полных дня), мы так и не сподобились поднятья на Майлгар, ограничившись видом села с близлежащих сопок. Впрочем, и этого достаточно, чтобы оценить простор Голого устья. Что оголило его? Может быть, харахаиха - так называется здешний подвид горной: холодный шквалистый ветер, этакая light-версия Сармы, так же возникающий от скопления в Усть-Ордынской степи морозного воздуха из Якутии. Впрочем, харахаихи не боятся Тальники, тянущиеся сквозь дельту тёмной полосой - так называется остров с реликтовой тополиной рощей, летом, судя по чужим фото, похожей на джунгли Луизианы. Раньше был ещё Остров Семи Тополей с несколькими огромными старыми деревьями, каждое из которых, по преданию, посадил бурятский род, обозначивший свои угодья.

13.


Там, в этих угодьях, где-то в середине 19 века появилась часовенка без посвящения. Сейчас она, конечно, обросла легендами о последней надежде попавших в шторм рыбаков, но более актуальным мне кажется встречающееся кое-где название Степная часовня - то есть, устроенная для приобщения кочевников к христианству. Тем более бурятами были и первые здешние рыбаки. Бурят Саргил (вариант - Сорьёл), в 1673 году поставивший в дельте Иден-Гола зимовье, и считается теперь основателем Большого Голоустного. Но думается, более вероятно, что его просто первым посчитали государственные люди.

14.


Для других народов куда важнее изобильных плавней левобережья Иден-Гола была твёрдая земля на правом берегу. Ведь даже в наше время почти строго напротив Голоустного к берегу Байкала выходит и трасса Улан-Удэ - Иркутск. Заморская стена Хамар-Дабанских гор - обманчива: с расстояния в полсотни километров не видать, что напротив Голоустного хребет уходит далеко от Байкала. Между горами и морем лежит Кутора, или Кударинская степь на левом берегу Селенгинской дельты. Селенга была важным путём, а мелководные кударинские соры (заливы) - идеальным местом для стоянки судов и лодок. А вот на западе, отправляясь через Байкал, путники видели впереди лишь отвесную горную стену. Явная брешь в Приморском хребте - конечно же, Ангара, вот только река - это всегда пороги, мели, одностороннее течение да разбойничьи засады по берегам. Совсем иное дело - Иден-Гол, в устье которого хватало места, чтобы высадить в несколько приёмов и собрать караван, а долина достаточно полога и широка, чтобы почти беспрепятственно пересечь горы. Тут стоит сказать, что русские землепроходцы были оригинальны в том, что вышли на Байкал с северо-запада: до 17 века Северное море (так переводится китайское название Бэйхай) было краем для юго-восточной Ойкумены. С той стороны Голое устье казалось единственной дверью в Сибирь...

15.


Кто и когда впервые здесь причалил - история вряд ли сможет дать ответ. Достоверно, что переправа активно использовалась уже во времена Монгольской империи, принося якутам и эвенкам сукно, шелка и серебро, а монгольским наместникам и китайским сановникам - меха и мамонтовую кость. Русские люди, придя на Байкал в 1643 году через Малое море, впервые воспользовались этой переправой в 1651 году, ещё до основания первых селений. Была то делегация из 20 человек во главе с боярским сыном Ерофеем Заболоцким из Тобольска, направлявшаяся к Сэцэн-хану - владыке Восточной Монголии. За Байкалом, однако, не разобравшись, что к чему, послов атаковали воины ханского зятя Турухтай-табуна, которым грабить караваны было не впервой. 12 человек из посольства успели вскочить на лодки и отойти от берега, а 8 во главе с самим Заболоцким погибли, но их могила стала своеобразным русским якорем на забайкальском берегу. В 1681 году над ней был выстроен укреплённый Посольский монастырь, совсем как на Русском Севере ставший крепостью, торговым двором и местом принятия решений.

16.


На Голом устье же в 1701 году казак Андрей Ошаровский соорудил зимовье и причал, но вскоре отбыл восвояси, продав всё хозяйство монахам. Так Посольский монастырь завладел обеими сторонами переправы, теперь ставшей не просто путём с берега на берег, а каким-никаким предприятием. Позже она не раз переходила от монастыря в частные руки и обратно: так, в 1740 году зимовье в устье Иден-Гол вновь купил ссыльный дворянин Павел Леонтьевич Стрекаловский, с усадьбы которого и началась на этом месте история русского села. Позже рядом поселился ещё и крещёный в Посольском монастыре бурят Иван Белозерцев с русской женой, и по этим двум фамилиям в Большом Голоустном можно узнать старожилов.

17.


Вновь монастырь, оправившись от екатеринской секуляризации, вернулся на Голое устье в 1792 году. В знак серьёзности своих намерений монахи привезли деревянную Никольскую часовню, срубленную на том берегу, а по зиме открывали ледовую переправу крёстным ходом через Байкал.

17а.


Однако - всё меньше людей год от года ходило этой переправой... За два века русские рыбаки, купцы и чиновники неплохо изучили Байкал, навели новые переправы, запустили пароходы от Иркутска до Кяхты и построили кругоморские тракты через Хамар-Дабан. В 1860 году иркутский судовладелец Иван Хаминов организовал в Лиственничном у истока Ангары промысловую пристань, тут же перетянувшую на себя и весь контрабандный поток из Забайкалья. Связь между Посольским монастырём и Голоустным селением неуклонно истончалась, и в 1860-х окончательно порвалась. В 1867 году рядом с часовней построили уже полноценную Никольскую церковь:

18а.


В 1937 году она была разгромлена энтузиастами-атеистами во главе с неким Паулем из Слюдянки, а в 1941 окончательно закрыта. Тогда же, видимо, снесли без следа и Никольскую часовню 18 века. От церкви же остался занятый всякой всячиной сруб, и в Перестройку её восстановлением занялся атаман Иркутского казачьего общества Николай Меринов. Подсуетился, видать, и Хэнк Бирнбаум - по крайней мере, известно, что часть денег на реставрацию прислали из США. Патриоты квасного разлива считают теперь, что зря: в 1998 храм был уничтожен пожаром. Нынешняя Никольская церковь в Большом Голоустном освящена в 2004 году, однако есть в её простом и минималистичном облике что-то странно приятное глазу:

18.


Тем более что главное здесь - не снаружи, а внутри: у Байкальской переправы есть и своя святыня. По преданию, в 17 веке буряты где-то в этих местах нашли икону Николая Чудотворца, но пока ходили выяснять у казаков, не они ли потеряли - образ бесследно исчез. Следующее явление, как гласят легенды и путеводители, примерно совпало с изысканиями Ошаровского: якобы, несколько бурятских рыбаков попали ночью в страшный шторм, и в отчаянии стали молить о спасении не своих привычных духов, а чужого, но Всемогущего Бога. Под утро их лодку прибило в Голом устье, где среди высокой травы стояла вновь рельефная икона Николая Чудотворца - только на сей раз покровитель рыбаков и путников держал в руках макет храма и саблю. Теперь икона (или это уже скульптура?) никуда не делась, и Ошаровский добивался строительства в Голоустном часовни. Но пока ходили письма - монахи увезли Николу Байкальского в Посольский монастырь, и именно с ним совершались ледовые крёстные ходы. С упадком переправы икона якобы снова чудесным образом переместилась на западный берег и под неё тут построили храм. По воде и по тракту в Голоустное потянулись паломники, иные даже свидетельствовали о чудесах - кто-то исцелился, кто-то преодолел бесплодие, у кого-то сын вернулся с каторги живым.... А ближе к 1930-м, гласит молва, рыбаки однажды увидели на снегу замёрзшего Байкала следы да нагнали по ним незнакомого старичка. Тот только и бросил им "Меня тут осквернили, ухожу" да заспешил так быстро, что дюжие мужики за ним не угнались. Скульптура Николы прежде всегда была облачена в тканевые одежды, под которые паломникам и прихожанам строжайше запрещалось заглядывать. Атеисты из Слюдянки, конечно, сорвали одежды с Угодника, и Пауль в (анти)религиозном экстазе лично изрубил скульптуру топором. Обломки святыни, однако, сумела частично собрать и сберечь некая местная жительница, и в постсоветские годы Меринов вывез эти фрагменты на реставрацию в Москву. Никола Байкальский вернулся в Голоустное в 2004 году, с освящением церкви, и аутентичны с 18 века в нём как минимум стопы да рука с мечом:

19.


А за церковной оградой жизнь шла своим чередом. При строительстве железнодорожной переправы Транссиба вряд ли кто-то вспомнил про Посольский монастырь и Иден-Гол, однако в 1897 году для её обслуживания в Голоустном была создана метеостанция. В 1914 году знакомый нам по прошлой части зоолог Виталий Дорогостайский именно здесь основал первую на Байкале научную станцию, два года спустя на средства Академии наук переехавшую в Большие Коты. В 1949 году село основательно подросло - с объединением колхозов сюда переехал народ из окрестных деревенек, зачастую - перевезя с собой дома. Первые суда на Листвянкой верфи, да и сама верфь, были построены из иден-гольского леса, и именно эта отрасль стала тут определяющей при СССР. Улицы села упираются в Голоустненский рейд (1965), где лесоплоты накапливались под защитой бревенчатого пирса:

20.


Теперь лесосплав запрещён во благо природы, а рейд стал гаванью турфлота. Зимой отсюда отправляются "Хивусы":

21.


А летом - катера. Ни те, ни другие, увы, не работают по заполнению (даром что частные) - нужно искать телефоны и либо нанимать их целиком, лио бронировать места очень сильно заранее. Мы пытались договориться с администратором "Русского подворья" о поездке в Песчаную бухту, но на день-два вперёд у кого-то не предвиделось рейсов, а у кого-то - мест.

22.


Есть у Голоустненского рейда, однако, и своя достопримечательность - вмёрзшие в лёд пузыри. Они встречаются по всему Байкалу, но здесь как-то особо многочисленны и живописны:

23.


После метели по рейду ходят компании людей с совками и мётлами, расчищающие в снегу хотя бы маленькие окна в иную реальность. Самые ушлые гиды используют кипяток - на несколько минут он придаёт поверхности льда идеальную прозрачность, а затем она мутнеет до следующего сезона.

24.


Крутые парни на багги явно помчались за море:

25.


За ними можно разглядеть накрытый облаком Большой Кадильный мыс на полпути до Больших Котов. Грузный и мощный, зимой он - самое опасное место Байкала: то ли ключи на мелководье, то ли циркуляция относительно тёплых глубинных вод устроены так, что даже в самый мороз лёд на несколько километров от мыса не всегда держит вес человека. И даже по весне, ещё в апреле, ледоход Байкала начинается именно там. Бывалые туристы, идя по Байкалу пешком, обходя Большой Кадильный мыс берегом. Ближе можно разглядеть бурятскую турбазу "Ульгер" ("Сказание") у начала тропы к Сухому озеру... впрочем, подробнее я обо всём этом рассказывал здесь.

26.


К "Ульгеру" ведёт проезжая автодорога у отвесных скал:

27.


Мы же в поисках чистого льда уходили всё дальше от берега:

28.


Перебирались через торосы со следами народного творчества:

29.


И наконец километрах в трёх от села вышли на трассу "хивусов", винты которых отлично раздувают снег:

30.


Вдоль ледового фарватера мы и шли несколько километров, увёртываясь от аэроходов. Такой способ гарантировано увидеть чистый лёд даже после сильной пурги - моя находка, и я дарю её всем, кто едет зимой на Байкал:

31.


Ну а в Большое Голоустное по зиме стоит приезжать ради возможности сходить к Степной часовне и не замочить ноги. Со стороны Байкала мы долго продирались сквозь торосы:

32.


Совсем простенькая по архитектуре, часовня манит именно своим уединением. Когда-то в северном Надыме я видел миссионерскую часовню из тундры - она проще Голоустненской в разы. О времени, да и месте постройки этой часовни я не нашёл какой-то вразумительной информации - кое-где пишут, что изначально она располагалась на границе земель Стрекаловых и Белозерцевых, а в дельту её перенесли лишь в 1954 году. В других местах год её постройки обозначен как 1854-й, и совпадение трёх цифр наводит на мысль о каких-то кривотолках и нестыковках. Ну да впрочем какая разница? Это один из самых ландшафтных храмов Сибири:

33.


Внутри - лишь народный иконостас, а макет в нём можно отождествить с поставленной ещё в 1701 году Никольской часовней Ошаровского, по некоторым данным сгоревшей в 1947-м году.

34.


Пробираясь к часовне, мы провожали морозный закат:

35.


Низкое Солнце играло на льдинах на фоне остатков маяка (1899):

36.


А потом вдруг скрылось за Приморским хребтом:

37.


По твёрдой земле мы шли довольно долго, переходя по льду замёрзшие рукава Голоустной реки. На околице села паслись лошади:

38.


Причём частью - непривычно волосатые. Как пояснили мне местные, это даже не особая порода, а просто "жить захочешь - не так раскорячишься".

39.


За морем и бывшим маяком проступил Хамар-Дабан - на самом деле он еле виден, а этот кадр я снял на ультразуме. Вскоре мы поравнялись с седым мужичком в камуфляже, только загнавшим коров в хлев и готовившем машину ехать обратно в село. Увидев нас, он предложил подвезти, и в кузове да среди инструментов мы проехали оставшуюся пару километров. Причём сперва мужик без лишних вопросов повёз нас к Байкалу, а потом не поленился (хотя мы отнекивались) доставить Олю к магазину, а меня - к гостинице.

40.


Что же до следа "хивусов", то он ведёт из Листвянки в Песчаную бухту. Об это красивейшем месте Байкала в летних красках будет следующая часть.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск - Листвянка - Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал - Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха - Киркирей.
КБЖД. Киркирей - Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай - Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.

https://varandej.livejournal.com/1146713.html

Среди показанных в прошлой части окраин Якутска особое место занимает Чочур-Муран. Так называют холмы коренного берега Лены над самым широком местом долины Туймаада, что длинным карнизом вытянулась на 70км от Табагинского до Хангаласского мысов. Лучшая из десятка долин Средней Лены, Туймаада - естественный центр Якутии, где ещё до русских воевод обосновался её объединитель Тыгын-Дархан. Сопка в таком месте не могла не стать священной горой саха, и обросла сперва легендами, а потом и достопримечательностями, самую необычную из которых - подземное Царство вечной мерзлоты, - я уже показывал раньше. Другими красотами и вкусностями у начала Вилюйского тракта, которым в этот раз поехать мне не довелось, я закончу рассказ Якутске.

В нём вполне могла быть и 7-я часть про общий колорит столицы Республики Саха, но в итоге его разные грани я раскидал по другим частям: Старый город дополнили современные пейзажи и лица, красоты вечной мерзлоты - особенности градостроительства на ней, прогулку по центру - общественный транспорт, ну а сегодня расскажу о ресторанах, по которым (но не общепиту в целом!), как и по музеям, Якутск можно поставить в российский топ-5.

При всём колорите, Якутск не назвать удобным городом, и одна из причин тому - полное отсутствие сетевых магазинов. Может, где-то как-то тут и затесался какой-нибудь "Магнит" или "Дикси", но в основном магазины Якутска мелкие, душные и скудные. Спасают дело фермерские киоски, которыми город просто набит - в бойких местах они могут стоять по несколько штук рядами. Ряды эти сходятся к фермерскому рынку, куда я так и не добрался, но Наташа вернулась оттуда под впечатлением от обилия необычной с точки зрения материкового гостя еды. В основном в киосках продают что-то одно - мясо, рыбу или молочку, и почти всегда - с обыденным здесь с национальным уклоном. Мы брали в них кумыс и быырпах (сладковатый молочный квас), чохон (масло с кусочками хлеба) и кэрчэх (замороженный десерт наподобие взбитых сливок), колбасу из оленины или жеребятины (свежие появляются осенью), не говоря уж про обычные сметану, масло (отличные) и творог (непривычно сухой). А также конфеты "Сказки Туймаады", фасовкой и вкусом подозрительно похожие на птичье молоко от "Приморского кондитера" (но как пояснили в комментах - всё-таки действительно местного производства)

2.


Рядовой общепит Якутска в лучшем случае зауряден, и не пишу "плох" лишь потому, что толком с ним не ознакомился - заведений, куда хотелось зайти просто перекусить на бегу, я тут и не припомню. А вот рестораны Якутска - основательные, колоритные и существующие достаточно давно, чтобы стать частью городского культурного кода. Если сравнивать Якутск с Владивостоком, который для меня раз и навсегда останется эталоном города отличной еды, то здесь нет такого разнообразия: все лучшие рестораны Республики Саха так или иначе предлагают якутскую кухню. Но тем проще их сравнивать между собой, даром что качество везде достойно.

3.


В Старом городе, в реплике Мясных рядов Малого базара, со сносом реконструированных в 1998-2001 годах, обитает "Махтал" (в переводе - "Спасибо!"), в который как правило водят туристов. Но и солидные якуты в его резных интерьерах частые гости, особенно когда начинается обеденный перерыв в "Комдрагмете", "Алросе" и трёх Домах Правительства:

4.


К трапезе тут можно заказать алгыс - якутский обряд благословения, который при мне проводил молодой официант:

4а.


"Махтал" порадовал нас безупречной вежливостью персонала и качеством еды. Разочаровал - непомерно долгими ожиданиями и количеством: Якутия - из тех мест, где в обычае большие порции, но тут говорить "махтал" приходится за один кусь.

4б.


На улице Аммосова один напротив другого расположены "Река. Озеро. Лес" и "Тыгын-Дархан". Первый нам рекомендовала куратор нашего поездки (ведь я был в Якутии по линии проекта "Живое наследие" при поддержке администрации Республики Саха и депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой), однако за вывеской с романтичным названием нас встретили такими хамским "Куда идёте? Мест нет!", что больше мы туда не заходили. "Тыгын-Дархан" же расположен на первом этаже одноимённой гостиницы, одной из лучших в Якутске, и проживая в ней, мы заходили туда не раз.

5.


На кадре выше - картина из конского волоса на рецепшене, на кадре ниже - аппликации в ресторане. Меню "Тыгын-Дархана" совсем небольшое, но разочарованы мы не были ни разу и ничем. Лишь по возвращении я узнал, что всё это держит живая легенда Якутии - Иннокентий Тарбахов. Паренёк из Уолбинского детдома, что на Татте, в 1963 году, окончив кулинарный техникум, он устроился в столовую райцентра Намцы - "столицы" соседней долины Энсиэли. Там Иннокентий Иннокентьевич и работал тихонечко, к концу советской эпохи параллельно преподавал в местном техникуме, а в свободное время ездил по Якутии да собирал рецепты - так, именно Тарбахов считается автором салата "Индигирка" из кубиков мороженной рыбы, который подсмотрел у индигирских рыбаков как сиикэй - "пятиминутку". К концу 1980-х о Намской столовой слагали легенды, а изыскания Тарбахова сложились в книгу "Якутские национальные блюда на твоём столе", которая стала своего рода каноном якутской кухни. Люди в Намскую столовую тем временем захаживали разные, и в том числе - Михаил Николаев, в 1979-85 годах Министр сельского хозяйства Якутской АССР, а в 1991-2002 годах - первый президент Республики. В 1995 году, когда была построена гостиница "Тыгын-Дархан" (название которой явно отражало его амбиции!), Михаил Ефимович и пригласил Тарбахова шеф-поваром её ресторана, а год спустя Иннокентий Иннокентьевич открыл ещё и свою кулинарную школу. В свои 79 лет он по-прежнему в строю - теперь как бренд-повар "Тыгын-Дархана" и ещё одного ресторана "Седьмое небо" (куда мы не захаживали): кухнями в обоих руководят его ученики, а сам Мастер-повар контролирует качество. И контролирует, по моим впечатлениям, вполне.

6.


"Муус-Хая" на краю центра назван в честь горы на хребте Сунтар-Хаята, официально высшей точки Якутии (2959 или 3011м), хотя в других источниках эту роль у неё оспаривает гора Победа на хребте Черского (3001м или 3147м).

7.


Огромный и состоящий из множества залов на двух этажах, этот ресторан славится своими бизнес-ланчами, ради которых нам и советовали сюда зайти. Ланч, увы, не впечатлил, но зато несказанно понравилась другая местная "фишка" - мороженное типа эскимо на основе кэрчэха.

8.


Сами якутяне лучшим местом города считают ресторан "Каре", почти не известный туристам. Да и якутская кухня в нём - лишь одна страничка из меню, но с парой блюд, которые я в других местах не видел, и безупречным качеством. Тут мы посидели вечерок в очень хорошей компании. Интерьеры "Каре" запомнились люстрой с сюжетами Севера:

9.


Но в общем мой список явно не полон, а ещё пара-тройка мест будет дальше по ходу рассказа.

10.


На кадре выше - самая окраина Якутска, которую за удалённость и проходящий рядышком Вилюйский тракт я прозвал Вилюйской ссылкой. На ДИП АГИП (Департамент информационной политики Администрации главы и правительства) Якутии мы свалились как снег на голову менее чем за месяц до приезда. Приезд же наш выпадал на Ысыах - крупнейший национальный праздник в России, на который в 2022 году, по жаре да впервые после ковида, съехалось 300 тысяч человек при миллионом населении Якутии. Словом, с гостиницами тогда был аншлаг, и если в другие дни нас поселили в шикарном "Тыгын-Дархане", то тогда в нём попросту не было мест. Так нашим приютом стал "Абырал" - тихий санаторий на окраине, забытый и ветхий, как его постояльцы. Здесь администраторы уходили после обеда, слова "вай-фай" не слышали ни гости, ни хозяева, но когда нам понадобилось постирать бельё - нас не только допустили к стиральной машине в подвале, но и позвали двух рабочих с дрелью, которые ввернули на балконе анкера для бельевой верёвки.

11.


Некогда "Абырал" явно имел свою территорию, но теперь это просто сквер, одинокий памятник в котором напоминает, что прежде заведение называлось Санаторием имени Чкалова. В двухкомнатном люксе, советский облик которого давно воспринимается как милый винтаж, мы прожили около недели, и выучили наизусть все виды из окна автобуса №7, которым до центра ехать что-то вроде 40 минут.

11а.


"Абырал" расположен на Сергеляхском шоссе, которое не ведёт в Сергелях, а, выписывая на карте полумесяц, нанизывает на себя этот обширный район западных окраин Якутска. Тут стоит сказать, что хотя дореволюционный Якутск размером и этажностью не сильно отличался от нынешних Тотьмы или Чердыни, всё же лето в земле Саха слишком короткое и прекрасное, чтобы проводить его даже в таком городке. Испокон веков и якуты, и сибиряки выбирались по теплу на таёжные заимки, пока купец-старовер Пётр Кушнарёв из заречного Павловска не прослышал про новую моду Европейской части - дачи. И построил себе загородный домик на длинном и причудливо извилистом озере Сергелях. Вскоре к нему присоседился якут Василий Никифоров, чей сын Гавриил позже вошёл в историю как единственный среди людей саха купец I гильдии. К началу ХХ века дачный посёлок разросся так, что в нём срубили Петропавловскую часовню, которая, конечно, не пережила советских времён.

12а.


"Абырал" же стоит буквально на месте Архиерейской дачи:

12б.


Купцов сменили старые большевики, тех - красные директора и национальная интеллигенция, затем - бизнесмены, бандиты и чиновники-силовики: любой якутянин, проезжая Сергелях в компании москвича, без раздумий скажет, что здесь - якутская Рублёвка.

12в.


Впрочем, действительно богатые дачи стоят, видимо, в стороне от Сергеляхского шоссе - мы увидели тут не кричащую роскошь, а просто очень уютный район среди сосен.

12.


Где вдруг обнаружился самый настоящий дацан! В прошлой части я показывал костёл и армянскую церковь и упоминал мечеть, но вот буддийские храмы в России за пределами буддийских регионов - редкость. Однако не зря якуты и буряты, - два крупнейших коренных народа Сибири, - возникли от общего корня прибайкальских курыкан. Странная связь, то ли притяжение, то ли соперничество, между ними ощущается и ныне, и даже на одной из пресс-конференций Ысыаха выступили две нарядных бурятки, пригласивших всех на Сурхарбан. Сказывается и то, что Бурятия - один из беднейших регионов России, а в Якутии хорошие зарплаты, да и цены не так страшны, если зарплаты эти увозить на юг. Бурят в Якутске много, из аэропорта раз в неделю летает прямой рейс в Улан-Удэ, а самым интересным неякутским общепитом города я бы назвал кафе "Кочевник" на улице Дзержинского, судя по набору блюд вроде аарсы основанную выходцами с Аги. Цены там скорее московские, а качество на уровне лучших заведений Бурятии. Ну а где позная - там и дацан: буддийская община "Лотос" с 2009 года строит свой храм на окраине. Видели мы его, увы, только наглухо запертым, но так бывает явно не всегда - по словам знакомых путешественников, буддийская жизнь во главе с Дандар-ламой тут бьёт ключом:

13.


Через пару километров, под сопкой, увенчанной трубами Якутской ГРЭС-2 (2017, 168 МВт), Сергеляхское шоссе соединяется с Вилюйским трактом. Последний выглядит совсем иначе - ведёт сюда из центра по прямой, но сплошь через промзоны, оптовые базы и стройки. Вокруг перекрёстка - важнейшие достопримечательности этой окраины: Царство вечной мерзлоты, Чочур-Муран и Ытык-Хая.

14.


С последним познакомиться мы банально не успели, и всё же я зашёл сюда на пять минут хотя бы для галочки. В путеводителях этот уголок часто значится как "Ытык-Хая (Три Мамонта)", и хоть немного понимая в тюркских языках, нетрудно догадаться, что это не перевод, а два разных названия: Ытык-Хая с якутского - Священная гора. Третье название - Усадьба Атласовых, и безжалостный "Ермак Камчатки" тут не при чём: создатели всего этого великолепия - вполне себе якуты, супруги Владимир и Валентина Атласовы. Всё началось в 1989 году с командировки в Соединённые Штаты, частью которой стал кантри-тур с погружением в жизнь американской глубинки. Вернувшись домой, тёзка казака решил воплотить что-то подобное - но только с якутским колоритом. Начинали Атласовы с сельского туризма, открыв в 1996 год этнокомплекс "Сото" близ райцентра Майа, в лихие 1990-х сменили несколько проектов, по сути просто набираясь опыта, и вот наконец в 1999 на окраине Якутска обосновались Три Мамонта.

15.


Посещать их, конечно, надо не так, как это сделал я: тут есть ресторан, этномузей и талисман с валуном в виде сердца со дна Лены, но как ни странно, хороших фоторассказов об Усадьбе Атласовых я не видел.

15а.


Для неподготовленного человека главным впечатлением Ытык-Хая становится, конечно же, ВОТ ЭТО:

16.


Третье имя в усадьбе - скульптор Владимир Аргунов из Намского улуса, и прежде с началом морозов превращавший Трёх Мамонтов в парк ледовых скульптур. Летом 2015 года он украсил Ытык-Хая огромными фигурами мамонта, Быка Зимы и дракона, в которых не менее размера впечатляет материал. Я пытался понять, что это, и заподозрил грешным делом даже балбах (кизяк), а оказалось, что Аргунов использовал дулгу - травяные болотные кочки!

17.


Надеюсь, подробнее об Ытык-Хая я расскажу в следующий раз, а пока навестим соседей - Этнографический комплекс "Чочур-Муран". Главный въезд в него - с Вилюйского тракта, а вот такой вид нам открылся с Сергеляхского шоссе. Обрыв на заднем плане - это, как вы догадались, сама Священная гора. За её край уходит Вилюйский тракт, а примерно под тропкой на склоне - входы штолен старого мерзлотника (природной "морозилки"), в которых с 2005 года обитает Царство вечной мерзлоты.

18.


Впереди начиналось длинное озеро, и поленившись его обходить, мы попали на узкую дорожку среди комариных топей, прямо по тине которых сновали очаровательные кулики. Тропа привела нас к калитке на заднем дворе...

18а.


...за которой начинается царство Германа Арбугаева - ещё одной живой легенды Якутии. В далёкие позднесоветские времена окончив биолого-географический факультет ЯГУ, он уехал с супругой Ириной преподавать в Тикси. Однако бескрайняя глухая земля так и манила воплотить свои биолого-географические знания на практике: после 10 лет на краю земли, с крахом Союза, а с ним и перспектив на Северах, Герман Прокопьевич вернулся в Якутск матёрым охотником. С ружьём и удочкой он объехал всю Якутию, добывал тайменя в быстрых реках, оленя в бескрайней тундре, волка в тёмной тайге, снежного барана на высоких скалах. Арбугаев стал тем человеком, что всегда мог ответить "места надо знать!", и на охоту с ним всё чаще напрашивались сперва друзья, потом друзья друзей, потом большие люди... К концу 1990-х Герман Прокопьевич счёл, что за такое дело можно и деньги брать, и в 2002 году основал компанию "Арктик-Трэвел" с репертуаром от катания на собачьих упряжках близ города до сплавов по труднодоступной реке Оленёк. Реки Якутии же со времён русской экспансии и продвижения самих якутов на север делились на "оленные" и "собачьи": у первых на берегах было удобнее копытить оленям, а во вторых лучше ловилась подлёдная рыба для собак. В особенности Собачьей рекой слыла Индигирка, так что вплоть до советских времён это почти официальное было её второе название. И вот в Русском Устье (см. здесь), в забытой до 1940-х годов колонии новгородских ушкуйников, поселившихся на этих берегах ещё до Ермака, Арбугаев приметил чистокровных ездовых якутских лаек. В 1995-98 годах он вывез оттуда 12 собак и организовал для них питомник в Якутске, на основе которого в 2005 году был утверждён стандарт этой породы. С тех пор лайки множатся, и теперь их порядка 6000. Сам Герман Прокопьевич теперь не только заводчик, но и каюр: в 2009 году он выдержал знаменитую "Беренгию" - гонки на собачьих упряжках, в тот год проходившие на 950-километровом маршруте по 15 камчатским сёлам. Упряжка Арбугаева пришла последней - якутским лайкам, всю селекцию которых определял лютый мороз, на тёплой сырой Камчатке оказалась слишком жарко. Поэтому дальше Герман Прокопьевич устраивал уже свои собственные экспедиции, крупнейшей из которых стала "Путями первопроходцев" - в 2013 году 5 человек (из которых три Арбугаева - Герман, его сын-режиссёр Максим и дочь-журналистка Евгения) на двух упряжках по 12 и 10 собак под началом бывалых каюров москвича Максима Любавина и якутянского эвена Михаила Кульбертинова отправились из посёлка Юкагир близ устья Яны по Новосибирским островам. В 2016 он вновь побывал там - теперь на катамаране от Тикси до Чокурдаха в рамках съёмок документального фильма "Великий Северный путь". Ну а в 2005-м Герман и Ирина открыли ресторан.

19.


Точнее говоря, ресторан-музей с десятком построек. Вот его сайт, где есть описания отдельных объектов. С болот за калиткой мы попали во двор у амбара Мигалкина (реплика утраченной постройки в Якутске)...

20.


...и здоровенного здания с мезонином, обозначенного на сайте как "двухэтажный дом якутских зажиточных скопцов 18 века". Ну, о том, что скопцы - это секта, решавшая проблемы плотских искушений самым радикальным способом, я рассказывал прежде не раз, особенно подробно - в Олёкминске. А зажиточными были они потому, что не имея возможности размножаться, наследовали имущество каждого адепта всей общиной. Оказавшись ссыльными в Мархе близ Якутска и Спасском селении близ Олёкминска, скопцы совершили в суровом краю настоящую аграрную революцию, и потому их здесь уважают, понимая, что не анатомия делает мужика мужиком. Вот только при чём тут 18-й век? В это время основатель секты Кондрат Селиванов только-только размежевался с хлыстами между Орлом и Тамбовом, а в Якутию "белые голуби" прилетели не по своей воле лишь в 1861 году. Но их совсем не якутские по духу дома с резными наличниками, высокими потолками, огромными подклетами, идеально подогнанными брёвнами без прокладки - действительно выглядели так.

20а.


Не догадались мы заглянуть в Дом Учителя, как называется вон та башенка слева: он был построен в 2016 году для подаренной Арбугаеву коллекции сестер Расторгуевых из 200-летней династии потомственных педагогов. Там же, видимо под двускатной крышей - Дом каюра, представляющий собой зал славы якутских лаек. Оба окружает забавный дворик с наличниками на заборе, которые, увы, не разглядеть издалека:

21.


С другой стороны, на фоне необычно расположенной двумя террасами Якутской ГРЭС-2 - ещё пара домиков и амбар:

22.


Увы, про них я не нашёл никакой информации:

23.


На поляне перед рестораном, меж двух длинных озёр, есть ещё якутский балаган (зимний домик), свадебный салон со стеклянными стенами, мангальная зона и целый музей старинной сельскохозяйственной техники:

24.


Поставки которой в своё время наладил Иван Крафт, за 5 лет своего губернаторства (1907-13) положивший конец явно подзатянувшемуся в Якутии 18 веку.

24а.


На полпути - вертолёт Ми-8, "рабочая лошадка" отечественного неба (в таком даже я сам летал четырежды!), судя по скульптурам у хвоста поставленный в память о вывозе лаек из Русского Устья:

25.


Три башни, олицетворяющие потерянный в ХХ веке якутский острог - это и есть основное здание ресторана. Все остальные постройки арендуются, а сюда можно просто зайти и поесть, главное чтобы свободные места были.

26.


А в ожидании заказа или свободного столика можно побродить по музею, который тут всамделишный музей. В кадре выше - ямские колокольчики и чепрак якутского коня, а вот - настоящие обломки "Аэрокобры", разбившейся в глухой тайге на трассе АлСиба (см. прошлую часть).

26а.


Статуэтки из мамонтовой кости (около корабля) и сурэх - нагрудный крест, у якутов с их традициями серебряной ювелирики ставший в 18-19 веках популярным женским украшением.

27.


Справа от входа - Малый зал с чинным интерьером купеческой гостиной:

28.


Слева можно полюбоваться коллекцией ружей (старейшие - 18 века) и собственным трофеями Германа Арбугаева:

29.


Из легендарной добычи на кадре выше снежный баран с Сунтар-Хаяты, а ниже - таймень, всем своим видом оправдывающей прозвища "северный крокодил" и "речной тигр":

30.


На втором этаже - трофеи палеонтологов: мамонтёнок, шерстистый носорог, морж, бизон, большерогий олень... однако называется это всё Зал Бабочек:

31.


С выходом на летнюю террасу:

32.


На третьем этаже музейная сущность окончательно побеждает ресторанную:

33.


Тут есть эвенкийский чум, ещё больше ископаемых костей:

33а.


И инвентарь экспедиций времён Олега Куваева:

34.


Отдельное украшение "Чочур-Мурана" - меню, а вернее - картинки внизу каждой страницы:

35.


Меню "Чочур-Мурана" обширно, и многое в нём мы не видели в других местах: например, хаса (строганина из брюшины жеребёнка), тансык (свежемороженные мясо и печень жеребёнка, измельчённые с жиром, луком и приправами), салаты "Ючюгей" (с говяжьим сердцем) и "Ямщицкий" (с ветчиной из жеребятины... которую, как и оленью, кстати, можно и купить с собой), не говоря уж про типичные для якутской кухни ойогос, саламат или салат "Индигирка". Отдельная "фишка" - современные вариации традиционных блюд: если в Ингушетии годом ранее я ел кукурузный бургер, то здесь подают бургеры с жеребятиной или олениной. Цены в "Чочур-Муране" вполне московские, качество отличное, порции большие, а главным впечатлением для нас стал "чай таёжный" из трав, включая рододендрон золотистый с какой-то секретной делянки за Верхоянским хребтом. Неимоверно вкусный, чай оставался таковым даже на третью заварку, а дальше у нас кончился объём:

36.


Так что и хорошо, что мы пришли в ресторан лишь со второй попытки - на первый раз не оказалось мест, и договорившись о столике через пару часов, мы решили обойти длинное озеро и подняться на вершину Чочур-Мурана:

37.


Как уже говорилось, со стратегической высотой над крупнейшей якутской долиной не могло не быть связано легенд и преданий. Согласно "Олонхо", здесь Эллэй-боотур (тюркский первопредок якутов) играл свадьбу с дочерью Омогой-бая (тунгусского первопредка якутов), и свадьба эта стала первым Ысыахом. Выгнав из Туймаады эвенков по итогам войны трёх поколений, сюда любил подниматься Тыгын-Дархан и глядеть вдаль, на земли саха, из которых пытался собрать единое государство. В легендах некая шаманка обратилась птицей да полетела отсюда в Якутский острог, чтобы усмирить русских воевод, измучивших якутов своим произволом. Теперь на вершине - сосновый бор и поляны, среди которых - беседки, мангалы и смотровые площадки: народ тут явно любит отдыхать. Но при всём том - безукоризненно чисто: уж не знаю, это якуты такие сознательные или Арбугаев следит. С площадок отличные виды на город и тайгу, подступающую по сопкам:

38.


Под сопками тянется длинное озеро Чочур-Муран, в котором сложно не разглядеть остаток древнего русла Лены:

39.


Тут бы самое место лодкам, но лодки мы видели только в траве. В июне главный минус этого озера - странные зелёные комары, которые кусаются очень больно и выдерживают удар ладони, пружиня, словно резиновые:

39а.


"Абырал" отсюда почти не просматривается, как-то теряясь среди неприметных домов, но хорошо видна жёлтая крыша дацана. Строго над ней за дачами Сергеляха виден белый покатый корпус Института мерзлотоведения (1962) и огромные новые здания Национального центра медицины:

40.


"Чочур-Муран" на перешейке меж озёр на фоне промзон Вилюйского тракта. "Ытык-Хая" - поляна у кроны сосны:

41.


Неопознанные домики за её стволом:

42.


Свадебный зал и балаганчик, поставленный, между прочим, в 2021 году к 65-летию Якутского университета как памятник его первому ректору Авксентию Мординову:

43.


Корпуса Северо-Восточного университета (как с 2010 года называется ЯГУ) - где-то там, за башней Дворца спорта "Триумф" (2012) над озером Сайсары. На его берегу была ставка Тыгын-Дархана, роль которой чуть поодаль и продолжил Якутский острог, перенесённый в 1642 году с правобережья - всё это я показывал в прошлой части. Дальше виден Зелёный Луг, остров Хатыстах за Городской протокой и только за ним - русло Лены, огромную ширину которого издали сложно понять. Ну а за Леной, в 18 километрах от нас - Нижний Бестях, из которого расходятся все без исключения наземные дороги за пределы Республики (их немного - трассы "Колыма" и "Лена" и железнодорожная Амуро-Якутская магистраль) и виден спуск к началу переправы.

44.


Левее - центр Якутска с телевышкой (1988), которая между прочим высочайшее в мире рукотворное сооружение на вечной мерзлоте (224м). Бизнес-центр 2000-х годов с зубчатой верхушкой же вполне может быть высочайшим на мерзлоте зданием - в бурно строящемся городе пока никто такое не определял.

45.


Сверху хорошо видно, что Якутск тянется узкой полосой вдоль поймы, и в общем со всеми присоединёнными посёлками и выросшими вокруг микрорайонами (ведь это один из самых быстрорастущих городов России - со 190 до 340 тыс. жителей за постсоветские годы) он вытянулся уже на 30 километров.

46.


Ширина же города в этом месте доходит до 8 километров, но большая их часть - лишь дачи да промзоны. У ГРЭС-2 живописны сплетения труб:

47.


А странное сетчатое сэргэ у подножья - как я понимаю, остатки альтернативного Царства вечной мерзлоты, которое пытались обустроить "Ытык-Хая".

48.


Между сопок уходит Вилюйский тракт, и он манит. Через 600 километров там будет старинный уездный Вилюйск, где по воле "сатрапов царизма" великим земляком стал Николай Чернышевский, а рядом в 1890-х держала лепрозорий неравнодушная англичанка Кэт Мардсен. Ещё через 200 километров - городок Нюрба, выросший из села на спущенном по каналу аласе, в 1952 году ставший базой Амакинской геологической экспедиции. Дальше - райцентр Сунтар, в 60 километрах от которого тайга скрывает солёную гору Таас-Туус и внезапные среди мерзлоты горячие источники. Село Тойбохой примечательно тем, что тамошние учитель биологии Георгий Бессонов в 1935-2005 годах основал 12 музеев и Ботанический сад. В Крестяхе у последней из нескольких переправ через Вилюй в 1870-73 годах батюшка Иван Невский из Вилюйска пытался основать монастырь там, куда река вынесла крест с размытого кладбища, а в 1949 году геолог Григорий Фейнштейн нашёл на Соколиной косе первую алмазную россыпь. В 1170 километрах от Якутска трасса приводит в Мирный - Алмазную столицу России, где за достопримечательность теперь бездонная воронка исчерпанной кимберлитовой трубки "Мир". Добраться туда было бы проще из Ленска - всего 220 километров по трассе "Анабар", которая хоть до Анабара и не доходит, а всё же тянется ещё на 400 километров за Мирный - к двум Вилюйским ГЭС на одной дугообразной плотине и алмазным карьерам заполярных Удачного и Айхала, которые и дают теперь большую часть российской добычи. Но если этим летом я пересёк Якутию по Лене с юга на север, почему бы не пересечь её когда-нибудь с запада на восток, по Вилюйской и Колымской трассам? И может быть я въеду вот этой дорогой в Якутск и сразу, не снимая рюкзака и пыльных шмоток, пойду отмечать завершение пути у Арбугаевых или Атласовых...

49.


Суммарно я провёл в Якутске пару недель, но всё же и тут остались пробелы вроде художественного музея или озера Сайсары. Вместе с окрестными посёлками вроде Магана, Жатая или Кангаласс этого наберётся и на 7-ю часть. Ещё, конечно, надо будет съездить на Синские столбы, мимо которых я так досадно пролетел по пути из Олёкминска (ссылка ниже). Но дальше вниз по Лене отправляться пока рано - у нас впереди ещё вояж по кондовой якутской глубинке Заречных улусов. Начнём его в Соттинцах - музее деревянного зодчества примерно там, где Якутск стоял первоначально.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майа.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Окрестности Черкеха.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1139146.html

По сети гуляет видео с мужчиной в форме, который пронзительно исполняет хит "Я люблю тебя до слёз". Ролик, по всей видимости, был записан в зоне СВО. "Абзацу" удалось разузнать, кто это.



Эрдэм Бабудоржиев родом из села Зугалай в Могойтуйском районе Забайкальского края. Он с детства тяготел к творчеству и поехал учиться на актёра в соседнюю Монголию.

"Он получил хорошее базовое актерско-режиссёрское образование и вернулся в родное село. Затем несколько лет отработал в местном доме культуре. В местной школе работал учителем музыки. Эрдэм всегда славился своим прекрасным голосом", – рассказала "Абзацу" его жена Долгор Будаевна.


В 2011 году Эрдэма пошёл на службу в армию, затем остался служить в ВС РФ по контракту. Когда началась СВО, он сразу же уехал туда.

У супружеской пары двое детей. Они все в папу: очень творческие и яркие. Долгор постоянно на связи с мужем. Вся семья ждёт его дома с победой.

@absatzmedia

В сети восхищаются нашим бойцом и его голосом и пишут:

Боец-Вы талант. Возвращайтесь с победой с фронта и я, и мои близкие с радостью придём на Ваш концерт - Вы достойны чтобы Вас слушали, смотрели, восхищались. Вы с оружием в руках отстаиваете наше право на мирную жизнь и самое малое, чем мы можем отблагодарить Вас, это аплодисменты, наше признание и "браво"

из блога nnils

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14305215.html

Географически Лена начинается на безымянной горе (2023м) близ перевала Солнцепадь (1245м) в 7 километрах от Байкала. В путеводителях любят писать, что один-два поворота - и Лена была бы не великой сибирской рекой, а одним из множества горных ручьёв, впадающих в Славное море: анти-Леной можно считать речку Шартлай на другом склоне. Вот только Байкал лежит между отвесных хребтов: чтобы достичь его, Лене пришлось бы крепко нарушить законы физики, направив свои воды вверх через гору. Однако первые две сотни километров она не могучая Лена, а легкомысленная Ленка, мелкая порожистая горная река, на 5% своей протяжённости сбрасывающая 3/4 высоты.

Для людей отправной точкой Лены можно считать Качуг, райцентр в 260 километрах северо-восточнее Иркутска. А может быть - и сам Иркутск, откуда выходил Якутский тракт, большей частью проходивший по воде в различных её агрегатных состояниях. Его сухопутный участок, менее десятой части исторической длины, ныне известен как Качугский тракт, и с него я начну свой рассказ о долгом путешествии к морю Лаптевых.

Сейчас мне даже сложно посчитать, сколько раз я покидал Иркутск Качугским трактом! Впервые это случилось в 2012 году, когда в -45 градусов я отправился с молодым спесивым поляком посмотреть на Вершину - польское село в глубинах Усть-Ордынского округа. В 2020-х годах той же дорогой я трижды ездил на Ольхон - хрустальной осенью смотреть сам этот крупнейший в России пресноводный остров, дымным летом посетить шаманский тайлган и вновь зимой гулять по льду Байкала. Чаще всего путь начинался с автовокзала, и я успел выучить наизусть мелькавшие мимо кварталы и церкви Старого Иркутска, мрачное Радищевское предместье вдоль бесконечной улицы Рабочего Штаба и нанизанные на неё же бесчисленные авторынки и автосервисы объездной дороги за поворотом на Иннокентьевский мост. Конец Иркутска - мрачноватая падь Топка, над которой эффектно нависает Топкинский микрорайон: из всех въездов в город этот, пожалуй что, самый эффектный.

2.


Первые полсотни километров Качугский тракт сложно отличить от какого-нибудь Щёлковского шоссе - пробки, торговые центры, стелы колхозов и деревеньки в прозаичном среднерусском пейзаже:

3.


Среди которых особенно примечателен Оёк - одно из цикла "декабристских сёл" с Успенской церковью (1812-45), первоначальный купол которой, уничтоженный пожаром в 2006 году, имел конструкцию бурятской юрты.

4.


В Оёке от Качугского тракта ответвляется дорога к Вершине, а ещё через дюжину километров, за селением Жердевка (запомните его!) прозаичный в своей пригородности Иркутский район сменяется загадочным в своей бессмысленности Усть-Ордынским Бурятским округом. На 22 тысячах квадратных километрах которого вот эта стела - без преувеличения, одно из самых примечательных сооружений. В 1937-2008 годах числившийся отдельным регионом, фактически Усть-Ордынский Бурятский автономный округ был среди регионов России этаким поручиком Киже: лишённый крупных производств, важных месторождений, выдающихся достопримечательностей, а в последние полтора десятка лет даже городского населения (в 1992 году его райцентры, числившиеся ПГТ, разом сделались сёлами), УОБАО фактически существовал лишь на бумаге. Буряты, для которых он создавался, не были тут большинством: хотя округ охватывал 3/4 их прибайкальской общины (77 тыс. человек), среди 139 тыс. его жителей на титульный народ приходилось лишь 40%. И даже большинство его райцентров лучше всего сообщаются через Иркутск. Без слова "автономный" статус округа сделался ещё загадочнее: это уже не регион, а "территория с особым статусом", вот только в чём же этот статус заключается - кажется, не сможет объяснить никто.

5.


Но при всём том граница бывших регионов на Качугском тракте вполне наглядна - в нескольких километрах от стелы тайгу словно разносит ветром, обнажающим просторную степь. Или, быть может, ополье - в таких же участках лесостепей среди лесов Оки и Верхней Волги зарождалась когда-то Россия. Не впечатляющая красотой пейзажей или обилием древностей, эта степь, вместе с соседним Приольхоньем за Приморским хребтом - на самом деле ключевое место всей Восточной Сибири, откуда разошлись по степям, тайге и тундрам три её крупнейших коренных народа.

6.


Первыми были эвенки, в китайских хрониках известные как увань, в 6 веке вдруг объявившиеся в диких степях Забайкалья. До того же тунгусские племена жили именно в Прибайкалье, а когда и как они в этой степи оказались - наука не знает до сих пор: то ли с Алтая пришли, как и народы половины мира от индейцев до тюрок, то ли (и даже вероятнее) здесь и самозародились. 1500 лет назад, однако, тунгусы покинули родную степь, отступив на восток. Те из них, что обошли Байкал с юга, позже были известны как мурчены, конные эвенки, грозные степные кочевники, в российском Забайкалье растворившиеся среди русских (гураны) и бурят (хамниганы), но остающиеся большинством эвенкийской общины в Китае. Другие переселенцы обошли Байкал с севера, став душой тайги - орочоны, оленные эвенки, из языка которых разошлось по всему миру слово "шаман", хоть и малочисленны (50 тыс. человек), а расселены от Енисея до Сахалина на пространстве размером с Австралию. Ну а выжили тунгусов с их родной степи самые что ни на есть хулиганы: как народ гулигань в китайских хрониках фигурируют воинственные кочевники курыкане. В арабских хрониках они называются кури и награждаются эпитетами вроде "необузданные варвары" и даже "людоеды". Традиционно их считают тюрками, одним из племён енисейских киргизов, с родных Саян ушедших не в Среднюю Азию, а на Байкал. Ещё они известны как Уч-Курыкан, то есть Курыканское Трио: схожие в религии, образе жизни и материальной культуре и выступавшие в любой войне с чужаками как единая орда, курыкане состояли из трёх обособленных общин - утвердившихся здесь тюрок, подчинившихся им эвенков и первых монголов, только начинавших проникать в эту степь. Во главе каждой орды стояли вожди-тегины, один из которых во время больших войн избирался Великим Тегином. Всего курыкане могли выставить около 5 тысяч всадников, но конница эта приводила в ужас даже арабов и их среднеазиатских союзников. У курыкан была особая порода лошадей, "с головы похожих на верблюда", о которых при дворе Танского императора слагали поэмы. Курыкане строили простейшие крепости, стены и дозорные посты из каменных плит без раствора, но доктрина их явно была наступательной - в первую очередь преуспели они в металлургии. В сыродутных горнах с кожаными мехами курыкане получали почти чистый (99,4%) металл, позволявший оснастись все пять тысяч всадников первоклассным оружием. Не удивлюсь, если бог стали Кром из "Конана Варвара" был вершиной курыканского пантеона, но след курыканских предков и потомков по всей Сибири выдают сэргэ - ритуальные коновязи как для земных лошадей, так и для бесплотных коней дружественных духов.

7.


Ну а кто ставит у домов сэргэ? Алтайцы, буряты и якуты. Первые в своих горах немногочислены, а вот другие - это два крупнейших народа Восточной Сибири, каждый по 400 тысяч человек, ставшие не то чтобы даже потомками, а наследниками курыкан. На прошлом рубеже тысячелетий в Прибайкалье всё настойчивее проникали молодые и потому более агрессивные монголоязычные племена икересов (эхиритов) и хори-тумэтов, которые вряд ли сразили курыкан в бою: скорее, к 11 веку монгольский компонент просто стал господствующим в курыканском трио. Принявшие такой порядок вещей курыкане смешались с пришельцами, превратившись в бурят, а остальные ушли вниз по Лене, где сойдясь с таёжными народами вроде эвенков дали начало якутам. Переселение же из Великой Степи в уютную степь Прибайкалья продолжалось: в Чингисхановы времена сюда пришло ещё одно племя булагатов, и степь сделалась слишком тесной для трёх племён. Малочисленные эхириты подчинились булагатам, а хоринцы - снова ушли несколькими волнами, и описав причудливый круг через Монголию и Маньчжурию у границы с Кореей, в 16-18 веках обосновались в Забайкалье. Отсюда, впрочем, их предки ушли не совсем: в некоторых сёлах Усть-Орды и Верхней Лены по сей день живут буряты с фамилиями хоринских родов. Наконец, в 17 веке в эту степь пришёл ещё один, совсем уж неожиданный для сердца Азии народ - разумеется, русские. Булагаты, которые прежде теснили тюрок и неуклонно двигались в сторону Енисея, приняли господство саганхаана (Белого царя) лишь после нескольких коротких войн. Хоринцы и вовсе увидели в русских защитников и стали опорой России в байкальской стороне. И дело тут в том, что русские не стали никого выживать, по крайней мере в масштабах всего народа: в прибайкальском ополье впервые появились земледельцы, которым было нечего делить со скотоводами. Ныне забайкальские хоринцы и прибайкальские булагаты спорят за главенство среди бурят - на каждое из этих племён приходится по трети народа, но булагатский тотем Буха-нойон (Князь Бык) слывёт всебурятским заступником.

8.


Два прошлых кадра сняты у поворота на Усть-Ордынский - ныне заурядный районный посёлок, в котором ничего не напоминает о том, что когда-то он был центром региона. Усть-Ордынский вытянут вдоль тракта и прекрасно с него виден, вот только по большей части отделён от дороги речкой Куда - от поворота до центра посёлка порядка 7 километров. Всадник (1972) отмечает поворот, а Буха-нойон (2020) - позную (бурятское кафе) на другой стороне дороги. В 2020 и 2021 годах я видел её строящейся, а в 2022 она не просто открылась, а готовилась встречать с песнями и плясками делегацию какого-то форума, ехавшую на Ольхон:

9.


Фольклорную команду представляли бурятки, русские и кажется татарки - в ХХ века Прибайкальскую степь заполонили совсем уж экзотические народы вроде волжских татар, чувашей, украинцев, белорусов, литовцев, евреев или поляков.

10.


Усть-Ордынский стоит всего-то в 60 километрах от Иркутска, а значит - ехать ещё далеко. Просторные степи и уютные долины рек способствовали тому, что изначальный путь на Лену через волоки Илима и Куты уже к концу 17 века сменился сухопутным трактом. Поначалу - скорее народным, накатанным теми, кто не хотел на пути от Иркутска до Якутска делать тысячевёрстный речной крюк. В 18 веке, однако, именно в Иркутске как самом развитом городе Восточной Сибири готовила беспрецедентная по масштабам тогдашнего мира Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга. Гвозди, скобы, снасти и паруса для кораблей изготовлялись на заводах Тельмы, и именно их транспортировка стала для государства поводом обустроить Якутский тракт официально. Трасса длиной 2766 вёрст, из которых более 9/10 приходилось на ленские воду и лёд, была размечена в 1738 году, а в 1743-72 годах на ней было организовано 35 почтовых станций. В неплохо обжитых верховьях Лены ямщиками стали местные жители, а в среднем течение 33 семьи из других мест стали второй волной русского переселения в Якутию после казаков, и к 1810-м их станции разрослись до деревень. Ну а расцвет Якутского тракта принесла золотая лихорадка Ленских приисков, которую в 1862 году лишь ускорило появление пароходов, отправлявшихся из Качуга и Жигалова. Туда старатели добирались от Иркутска пешком да на попутных повозках, и с придорожного кабака крещёного бурята Петра Татаринова (Бадмы Хахалова) в урочище Харгана начинался и сам Усть-Ордынский.

11.


Реинкарнацией этих почтовых станций и кабаков я бы назвал Баяндай - "столицу" Качугского тракта, село-райцентр (2,6 тыс. жителей) в самой его середине, в 130 километрах от Иркутска. Вдоль тракта здесь тянется дюжина просторных кафе с позами, чебуреками и пирожными, и мне сложно теперь посчитать, сколько раз я в этих кафешках обедал: все автобусы, едущие по тракту хоть в Качуг и Жигалово, хоть в Бугульдейку и на Ольхон, обязательно делают тут получасовую стоянку. Зимний кадр я снял 24 февраля 2022 года, около 11 утра по Иркутску (6 по Москве или 5 Киеву), а потом зашёл в столовую и в ожидании своей очереди достал телефон глянуть новости...

12.


Жилая часть Баяндая, как и Усть-Орда, тянется по низине левее тракта - там он проходил до реконструкции в 1970-х годах:

13.


А новые здания школы и спорткомплекса напоминают, что название Баяндай в переводе значит "богатый простор":

14.


В 1922-25 годах именно Баяндай был центром Эхирит-Булагатского аймака (вокруг которого и собрался к 1937 году Усть-Ордынский Бурятский округ), и на роль центра малого региона явно годился куда как лучше Усть-Орды. В советское время посёлок развивался как центр агропромышленности:

15.


А на тракт вышел уже при капитализме - неожиданно красивый въездной знак у поворота теперь стоит в глубине застройки, а жилые дома у дороги если и попадаются - то редко и сплошь новые:

16.


Над трактом нависает сопка с довольно необычным храмом Михаила Архангела (2017), которая делит придорожный Баяндай на две явные части: со стороны Иркутска тянутся кафешки, со стороны Качуга - автосервисы:

17.


А потому без своей машины сложно осмотреть главную достопримечательность Баяндая: на дальнем краю села, там, где от Качугского тракта под прямым углом отходит Ольхонский тракт, быстро взбирающийся на таёжные сопки, в развилке двух дорог с 2011 года формируется небольшой музей деревянного зодчества. В 2020-22 годах я трижды (вернее, 6 раз, если считать туда-обратно) видел его из окон машин и автобусов, и лишь с четвёртый попытки, августовским утром по дороге в Качуг, наконец смог посетить:

18.


Пока что открывшийся в 2014 году Баяндаевский этнографический музей (это его официальное название) совсем не велик, особенно в сравнении с огромными Тальцами или Ангарской деревней: тут всего несколько построек, сгруппированных в 2 усадьбы. Ядро музея - конечно же, усадьба прибайкальских бурят, о сущности которой напоминают ворота с национальным орнаментом:

19.


Тут стоит сказать, что прибайкальские буряты обособлены от забайкальских настолько, что если бы не их исходная роль в бурятском этногенезе и убеждённость в том, что это они тут самые-пресамые буряты - они бы наверняка давно выделились в отдельный народ. За исключением хонгодоров из Аларской степи за Ангарой, они даже не знали буддизма - первые дацаны в Прибайкалье появились уже в постсоветское время. Шаманство тут, напротив, как нигде сильно, и даже в усть-ордынском музее настоящий шаман есть в штате экскурсоводов. В маленьких степях Прибайкалья не разгуляешься так, как в сухопутном океане Великой Степи, но зато по краям этих степей - тайга, большие реки и целый бездонный Байкал. Так что прибайкальские буряты - не очень-то и кочевники: как с нескрываемой гордостью скажет любой местный гид или краевед, здесь не держали даже войлочных юрт. Скотоводство эхиритов, булагатов и хонгодоров было больше отгонным между летними и зимними пастбищами, а сравнимую с ним роль играли охота и рыболовство. На далёкие пастбища или промыслы здешние буряты ходили с простенькими переносными жилищем вроде чума, а базовой их единицей были аилы (семейные хутора с угодьями) и улусы (родовые владения), к которым прилагались уже более сложные сущности - шаманы и святыни, календарные тайлганы (обряды) и родовые предания, ведущие к удха-узууру - первопредку. Жён брали только из других родов, а когда один род разрасталась так, что заполонял всю степь до горизонта, шаманы читали обряд разделения, по итогам которого отпочковывался новый род, старейшина которого становился удха-узууром. Название Баяндай возводят к такому удха-узууру крупного эхиритского рода, улусом которого с 1941 года стал небольшой, но самый богатый в УОБАО Баяндаевский район. Аил баяндаевского рода эхиритского племени и собран здесь из трёх построек. У входа - срубленный на прошлом рубеже веков амбар Михаила Мильхеева, привезённый в 2012 году из улуса Бахай в 20 километрах отсюда:

20.


Напротив - деревянная юрта (хурэ) Андрея Нохоева из села Отонхой Эхирит-Булагатского района. Построенная в 1880-е годы, она пока что главный экспонат в этом музее:

21.


Такое жилище буряты изобрели задолго до знакомства с русскими: приходя из монгольских степей в сибирские долины и понимая, что тут нет надобности кочевать, они строили юрты как привыкли, но только - не из жердей и тонкого войлока, а из сосновых и лиственничных брёвен, которые так хорошо держат тепло. По традиции, сруб юрты и её опоры из 4 столбов (тээнги) и балок (хараса) сооружались за один день всем улусом, а дальше, проставившись соседям угощением, семья своими силами наводила крышу и обустраивала интерьер. У бедняцких юрт было всего 4 стены, но канонична 8-гранная юрта с дверью (урда) на юг. Фундаменты из мощных "земляных брёвен" (газарай-модон) закладывалась лишь под четыре стены, в то время как другие 4 "сироты-стены" (унилэн-хана), сориентированных по сторонам света, лишь закреплялись между ними. Крышу клали лиственничной корой (холтохон) и дёрном, оставляя урхэ - отверстие над очагом из трёх камней дуле, которые, особенно северо-западный камень, становились домашней святыней хурэ. Уклон крыши тоже не был случаен: им определялся баланс между температурой (чем выше - тем холоднее) и качеством воздуха (чем ниже - тем больше в юрте дыма).

22.


Само же пространство в деревянной юрте было организовано точно так же, как в войлочной. На севере, сразу за очагом от входа расположена "чистая сторона" (хойто-тала или хоймор) с онгоном (духом-покровителем, кадр ниже) и северо-западным богатым углом, где стояли абдары (расписные сундуки с самым ценным). Онгона, между прочим, тут сделали в 2012 году преподаватели Баяндаевской школы искусств в подарок на 65-летие районной библиотеки, и я не знаю точно, почему он в итоге из библиотеки попал в музей:

22а.


На западе, слева от очага - мужская часть юрты, в музее отмеченная конской сбруей:

23.


Справа, на востоке - женская сторона, где представлены всякие прялки, бадьи да корзины, и в том числе самая крупная омулёвая бочка:

24.


Встречалась же семья в южной части юрты перед входом, где накрывался обеденный стол. Ну а в самых богатых хурэ, к коим относилась и юрта Нохоевых, были ещё и пристройки, здесь уже в чистом виде привнесённые русским влиянием, как например продолжающая женскую половину комната с печью, служившая пекарней и баней. Дата на врезке же - моя ошибка: она нацарапана не на юрте, а на омулевой бочке:

25.


Но богаче и удобнее юрты - изба, к началу ХХ века полностью перенятая прибайкальскими бурятами и ставшая их основным жилищем. Здесь дом привезён из улуса Шардай, и видимо был его последней уцелевшей постройкой в чистом поле - нынешние карты не знают такого села.

26.


Впрочем, какие-то отличия бурятской избы от русской всё же есть - так, её помещение делилось на две половины по печке.

27.


А предметы тут собраны, кажется, просто из разных богатых бурятских домов, будь то европейского вида шкафы, старые фотографии, буддийские гравюры или вездесущие онгоны:

28.


Да голова изюбря - тотема баяндаевцев с районного герба. По совместительству изба служит мемориальным музеем Владимира Борсоева - боевого бурята другой эпохи, Героя Советского Союза и гвардии полковника Великой Отечественной войны. На тех фронтах бурят-артиллерист сражался с июня 1941 года, прошёл Курскую дугу и из конца в конец всю Украину, брал Краков и Сандомирский плацдарм за Вислой, а вот на Одерском плацдарме герой закончил свой путь: при штурме Ратибора он был ранен в третий раз с начала войны, и эта рана оказалась смертельной: Борсоев умер 8 марта 1945 года, два месяца и день не дожив до Победы. Похоронили его на Холме Славы во Львове, а значит теперь его прах выброшен псам... Но родина - помнит.

29.


Вторая усадьба музея - внезапно, белорусская из основанного в 1908 году "столыпинскими" переселенцами села Тургеневка на Ольхонском тракте в 7 километрах от Баяндая. Возможно благодаря ссыльным полякам, которые неплохо обжились в Сибири и в следующих поколениях не особо стремились уезжать, Прибайкалье пользовалось особой популярностью у переселенцев из бывшей Речи Посполитой. Я уже упоминал по сей день польскую Вершину, а с месяц назад показывал Пихтинск - три деревни целого маленького народа голендров, происхождение которых по сей день загадка, в которой однозначно только то, что в Сибирь они ушли из под Бреста.

30.


Белорусская усадьба выглядит подзапущеной и какой-то недоделанной: не то что инфостендов, а даже простейших табличек тут нет. Два дома в ней кажутся явными новостройками и их занимают какие-то подсобки, а вот третий вполне аутентичен:

31.


Особенно в белёных и кружевных интерьерах:

32.


Причём сравнивая этот дом с постройками Строчицы (скансен близ Минска) или Румшишкеса (в Литве), могу констатировать, что жили сибирские белорусы по сравнению с соплеменниками на исторической родине не то что неплохо, а почти роскошно.

33.


И пока только сооружаются ещё две постройки, которых я не видел в прошлые приезды - почтовая станция (слева) и степная дума (справа). Я не нашёл никакой информации о том, откуда их перенесли, так что может быть это и новоделы, но - очень много говорящие об истории этих мест. Ведь почтовые станции с постоялыми дворами и конюшнями были основой Якутского тракта, вокзалами старинного пути...

34.


...а Степные думы - важной частью реалий тогда ещё не сформированной в отдельный регион Бурятии. Их система была учреждена в 1822 году на основе "Устава об управлении инородцев", принятого в далёкой столице Михаилом Сперанским. Тут стоит сказать, что национальные автономии в России появились задолго до советской эпохи, вот только, не создавая национальных регионов уровня губерний, царские чиновники всякий раз демонстрировали индивидуальный подход. В Астраханскую губернию наравне с уездами входили Калмыцкая степь и Внутренняя Киргизская орда, в Ставропольской губернии то же место занимала Территория Кочующих Народов из Трухменского и Дербетского приставств. В Сибири кочевники жили не то что с русскими чересполосно, а порой буквально на одних и тех же местах, разделив их по сельскохозяйственной специализации - даже волости, не то что уезды, тут были бы слишком грубым делением. А вот Степные думы оказались в самый раз: всего в разное время существовало 12 бурятских, 6 хакасских, 1 якутская (в 1827-38) и 1 эвенкийская (фактически тоже бурятская для хамниган Забайкалья) степные думы. Качугский тракт проходил через владения учреждённой в 1824 году Кудинской степной думы эхиритов и булагатов, которая заседала в Жердевке - следующем от Иркутска селе после Оёка.

35а.


Думы управлялись советом выборных или наследственных старост, во главе которых стоял тайша. Изначально этот титул означал не Чингизидов, но потомков чингисханова рода Борджигинов по женской линии, а среди калмыков тайшами называли просто князей. Бурятам этот титул почти не известен, и именно русская администрация ввела его в обиход. Но судя по старому фото на кадре выше и атрибутам из Усть-Ордынского музея с кадра ниже, бурятские тайши исправно вжились в роль князей. И, конечно, были очень недовольны, когда государство начало отбирать у них власть: с конца 19 века самоуправление Степных дум сменялось инородческими управами, полностью унифицированными с административно-территориальной системой русских губерний. Кудинская дума была упразднена одной из первых, в 1890 году заменившись Кудинской, Ординской и Абаганатской управами, а дольше всех сопротивлялась реформе Агинская степная дума, упразднение которой в 1903 году обернулось партизанским вылазками и массовым исходом бурят в китайский Шэнэхэн.

35.


...Итак, трижды я поворачивал у этого музея на Ольхонский тракт, теперь же нам дорога прямо. В нескольких километрах от Баяндая лежит село с говорящим названием Половинка - мы почти на середине Качугского тракта:

36а.


Через полсотни километров начинается и Качугский район "материковой" Иркутской области, отделённый от Усть-Ордынского округа невысоким, но весьма живописным хребтом на водоразделе двух главных сибирских рек - Енисея (Ангары) и Лены. На фото, слава богу, не она (даже в верховьях великая сибирская река куда солиднее), а её приток Манзурка, вдоль которого спускается тракт:

36.


Из таёжных склонов порой проглядывают скалы:

37.


А у села Харбатов водитель показал нам Горку Фрунзе, на вершине которой хорошо заметен белый обелиск. Водитель из Ангарска, на своём грузовичке регулярно возивший в Качуг какой-то товар, долго и тщетно расспрашивал местных о том, что это за обелиск, и местные озвучивали ему не очень-то правдоподобную версию, будто на этом месте бежавший с вечной каторги к Байкалу Михаил Фрунзе был настигнут царскими солдатами и убит.

38.


Википедия и викимапия имеют на этот счёт другое мнение: в 1914 году, после революционных дел в Петербурге и на мануфактурах Иваново-Вознесенска и Шуи арестованный Фрунзе действительно отправился в ссылку в эти края, в первую от водораздела деревню Манзурка. Ссыльных в Сибири, однако, набиралось на любой кружок по интересам, и эту гору большевик присмотрел для маёвок, а год спустя и вовсе сбежал в Читу. Обелиск и флаг же поставили лишь в 2003 году местные коммунисты, что явно тянет на "когда это ещё не было мейнстримом": к тому времени изначальный Красный пояс в чернозёмных областях почти распался, а Новый Красный пояс Сибири и Дальнего Востока начал формироваться лишь в 2010-х годах с экспансией московского капитала.

38а.


За Харбатовом земля понемногу разглаживается, но здесь уже не степь, а совсем классическое ополье с полями в низинах, сенокосами на склонах и десятками старинных русских деревень:

39.


Водитель указал нам ещё и на Хромовский ключ - бурный ручей с целебной водой, про которую местные говорят, конечно, что она уникальная потому, что очень богата хромом. На самом деле богата эта вода серебром, и к тому же ключ не замерзает даже в лютые морозы. С другой стороны от дороги - заброшенный деревянный мостик, по виду скорее середины ХХ века, чем эпохи Якутского тракта, и всё же я очень жалею, что не успел его заснять.

40.


Отсюда уже рукой подать до Качуга, и на заднем плане кадра выше виден коренной высокий берег Лены. Вот так выглядит будущая великая река с первого моста по течению:

41.


Её верховья, в отличие от соседних бурятских степей и мамонтовых якутских низовий - это классическая старожильческая Сибирь, в отличие от пашен Ангары и Илима не тронутая советским Гидростроем. Да и вообще, кажется, ничем особо не тронутая: заселявшаяся с 1640-х годов, к началу 18 века она достигла идеальной плотности населения наподобие вагона метро, где вроде некуда сесть, но вроде и никто не едет стоя. Почти оставленная бурятами и якутами, не задетая столыпинскими переселенцами, Верхняя Лена превратилась в странный филиал Русского Севера, где до советских времён достояло множество деревянных церквей, словно привезённых с Двины или Онеги. Вот например Покровский храм (1790-95) в селе Бирюлька выше Качуга по Лене, первыми жителями которого стали 16 семей государственных крестьян, переселённых в Сибирь обеспечивать тамошние воеводства хлебом. Не знаю точно, откуда они были, но архитектура храма явно намекает на Вологодщину или Вагу:

42а.


В Усть-Илге ниже Жигалова похожая церковь даже смогла уцелеть, но в одном ряду с Кимжей, Нёнокской или Красной Лягой вполне могла стоять Знаменка - основанное в 1644 году село, центр Илгинской волости, до революции известное работавшей с 1736 года винокурней:

42б.


Здесь ровно 201 год простояла шатровая Богоявленская церковь (1731), вместе с колокольней тех же лет и приземистым зимним Знаменским храмом (1862-64) слагавшая классический погост-тройник. Она не потерялась бы, определённо, ни в Карелии, ни в Архангельской области, а для Сибири и вовсе была шедевром.

42в.


Не знаю точно, кто и как её разрушил, но думается, и к 1932 году это был "последний из могикан" - на Верхней Лене до советских времён стояли ещё и десятки куда как более простых деревянных церквей рубежа 19-20 столетий, но в сёлах, существовавших к тому времени не первый век. Построенные взамен старых, когда те обветшали, а традиции Русского Севера позабылись...

42г. Петропавловский храм (1877) в селе Головское под Качугом


В следующей части погуляем по Качугу.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница.
Качугский район. Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Давыдово.
Давыдово - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск) - будет позже.
Якутия в общем - будет позже.
Якутск - будет позже.
Заречные улусы Якутии - будет позже.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1132138.html

"Я русский человек. Как говорится, у меня в роду кругом Иваны да Марьи. Но когда я вижу примеры такого героизма, как подвиг молодого парня Нурмагомеда Гаджимагомедова, уроженца Дегестана, лакца по национальности, мне хочется сказать: «Я лакец, я дагестанец, я чеченец, ингуш, русский, татарин, еврей, мордвин, осетин». В.В. Путин

1 июля - День празднования добровольного вхождения Бурятии в состав России. Буряты с самого своего вхождения в состав России стали служилыми людьми и участвовали во многих войнах нашей страны. Поэтому у них традиционно высокая степень вовлеченности в российскую культуру.



Самый русский герой современного кино Сергей Бодров-младший был на одну восьмую бурят, потому что буряткой являлась бабушка его отца. Кроме того, знаменитый артист имел якутские и татарские корни, наряду со славянскими, конечно. Кто знает, как это повлияло на становление его личности, но не менее знаменитый отец-режиссер Бодров Сергей Владимирович считал свое восточное наследие значительным. Именно по этой причине он интересовался личностью Чингисхана и снял отличный фильм про него под названием «Монгол».

Командир мотострелкового взвода 5-й отдельной гвардейской Тацинской танковой бригады лейтенант Цыдыпов в одиночку, несмотря на тяжёлое ранение, принял бой, и победил.

Писал о нём здесь ещё когда это случилось.
Какой взгляд у человека. Тяжело нам было с ордынцами, вот что думаешь, глядя в эти глаза. Но и это перемогли.


Помню, бывал в гостях у бурятов году в 2015-м. Они меня спрашивают: как там у наших?

Я говорю: где?

Они: ну, у наших на Донбассе.

Они "нашими" называли донбасское сопротивление.

Вечером, когда мы совсем подружились, я спрашиваю: а почему вы так волнуетесь о Донбассе?

Они: ну как - мы ж наследники Чингисхана. Мы вам передали наследство Орды. Сначала завоевали - потом передали. А вы всё растеряли. Придётся нам опять на Киев идти. Нашим на Донбассе поддержка нужна.

https://matveychev-oleg.livejournal.com/13569145.html