Когда важное минует, мы переводим дух и осматриваемся, мы начинаем понимать, что это было и что это есть, и мы начинаем рассказывать его самим себе.

Значимость фигуры кавалерственной дамы Антонии Сьюзен Байетт безусловна, но определить, в какой своей ипостаси она наиболее ценна, не так-то просто. Великая английская писательница, один/одна из самых интересных и читабельных букеровских лауреатов, икона феминизма, мастер постмодернистской прозы, великолепный стилист, замечательно хороша с сюжетом. Она на стыке множества актуальных в современном мире тенденций и везде среди лучших, а возможно лучшая. Это прекрасно, но и ко многому обязывает, ей не прощают даже малейшего несовершенства.

И кстати, "Обладать", принесший Букера, я не то, чтобы люблю, а "Детскую книгу", которая лишь номинировалась на премию - очень. А два первых романа Квартета Фредерики: "Дева в саду" и "Живая вещь" - прямо-таки обворожили меня, но даже не стану пытаться читать третью и четвертую до перевода, избыточность Байетт с моим далеким от совершенства английским воспринимается нагромождением, в то время, как хороший перевод превращает ее в симфонию. Азбука делает хорошие.

Но в случае сборника, объединившего под одной обложкой полторы дюжины писаных в разное время, неоднородных по тематике, произведений, над которыми работал коллектив из десяти переводчиков, было бы чересчур оптимистично ожидать некоего равномерного впечатления. Одни вещи воспринимаются лучше, другие хуже, это нормально. Общее название "Призраки и художники" представляется попыткой запустить книгу в пандан к сборнику "Чудеса и фантазии" в едином стилистическом, в духе прерафаэлитов, оформлении обложки, с тем же медальоном "От обладателя Букеровской премии". Азбука умеет делать красиво, однако говорить об общем впечатлении сложно, потому совсем коротко о вещах в составе сборника.

"Расин и вышитая скатерть". Время действия - скорее всего период между двумя войнами, место - закрытая частная школа для девочек, куда героиня, прообразом которой, судя по всему, послужила мама писательницы, попадает по стипендии для одаренных детей из малообеспеченных семей. Можно предположить, что девочка буде страдать от социального неравенства, но нет, главным источником ее боли становится классная дама. Наставница с самого первого дня выбирает Эмили в качестве девочки для битья и на одном полюсе она, с бесконечными шпильками, на другом - немыслимая гармония, открывшаяся девочке в драмах Расина вкупе со стремлением поступить в университет, а значит нужно из кожи вон вылезти, чтобы сдать выпускные экзамены с максимальным баллом. Ты хочешь вырваться из клетки, а мир не видит для тебя лучшей перспективы, чем вышивка скатертей мережкой по гроб жизни.

"Розовые чашки." Такой, в чем-то лайтовый, а в чем-то куда более ожесточенный вариант "Отцов и детей" С одной стороны вечно бунтующая против родительских установлений и правил молодежь, с другой - вечно недоумевающие, "чего им не хватает?" родители. И что же. нет совсем никакой возможности притушить конфликт? Есть, но шаг навстречу должен сделать тот, кто старше и мудрее, кто и без того все время отдавал в этих отношениях.

"Июльский призрак" довольно постмодернистская вещь, которую стоит рассматривать как часть подготовки к "Обладать". Мужчина и женщина, каждый после своей драмы, становятся новыми соседями. Они замечательно подходят друг другу, но каждый укрылся в своем одиночестве как в панцире. Она всюду видит призрак потерянного сына, которого вскоре начинает видеть и он. В какой-то момент понимая, что должен заполнить собой пустоту внутри нее.

"Ближняя комната" Смерть матери, уходу за которой она посвятила последние двадцать лет жизни, пожертвовав личной жизнью и карьерой, освобождает героиню. Теперь она может жить как пожелает и двигаться в любом направлении, да только вот поезда уже ушли. а призрачные голоса бесконечно ссорящихся родителей из соседней комнаты, на которые прежде жаловалась мать, теперь обречена слышать она.Такое вечное возвращение, не совсем по Ницше.

"Сушеная ведьма" Африка, мужа женщины забрали в солдаты, одинокая, лишенная защиты и поддержки, она прежде времени увядает, чувствуя, как жизнь словно бы истекает из нее. Она идет к умирающей колдунье и та, вместе со способом лечения, передает ей свою силу. Отныне Оа "матушка", которая вылечивает одних и не может отказать в помощи другим, даже зная, что обладание желаемым погубит их. Ожидаемо селяне в один момент обвиняют ее в ведьмовстве и всех бедах, а наказание для ведьмы - трое суток на солнцепеке без воды. Выживешь. значит невиновна. Стоит ли говорить, что если кто и выживал, тот уже не был человеком. И вот она медленно умирает в муках, а На третий день ее стало две. Она была подле тела и видела иссыхающую плоть, бурую и синюю, лицо в трещинах, оскаленный рот с сухими костяными зубами. Она быстро шагала внутри себя — значит, у нее были ноги — и смотрела избоку — значит, у нее были глаза — на несчастную тварь, привязанную к дереву. Волны шли через нее — новую, и она купалась в жару, набирала его в ладони, как набирают воду, плещась в затончике после дождей, когда пустое русло наполнилось. Скоро она оставит эту бедную тварь, и тогда оборвется сухой гремучий хрип, идущий у нее из глотки. Сильная вещь. И она не оставит односельчан своим попечением, будьте уверены.

"Потеряла лицо" Запад есть Запад, а Восток есть Восток в современном изводе. Мы можем гордиться своей толерантностью , непредвзятостью и широтой взглядов, но рожденным и воспитанным в русле западного культурного канона трудно. почти невозможно, воспринять и сделать по-настоящему своим восточный.

В день смерти Э. М. Форстера. Столь же любимый писателями, сколь ненавидимый большинством читателей рассказ о творчестве. Байетт наполняет иронией и темным юмором историю просвещенной читательницы, которая решает написать ни много, ни мало - роман, который станет бомбой. Она точно знает, что там должны быть любовь, игры сверхшпионов, немысимой ценности произведения искусства, интриги, коварство. И все это принимается с жаром воплощать, пока не встречает давнего шапочного знакомого. который пытается втянуть ее в непридуманную историю со шпионажем и вот этим вот всем.

"Подменыш". Частый у Байетт мотив одинокого несчастливого, неловкого и неуклюжего ребенка в престижной частной школе. Гадкого лебеденка среди счастливых самодовольных утят. Не травимой коллективом жертвы, нет, но отдельного по многим причинам: не так здоров, силен и крепок; бедно одет; интересуется книгами, а не спортом и вечеринками - изгоя, живущего в неизбывном страхе. Героиня, знаменитая писательница, свой экзистенциальный ужас побороть сумела и благополучно переплавила в творчество, теперь помогает адаптироваться таким же чужакам, предоставляя на время приют в своем доме. Или не помогает.

"Разлито в воздухе" Насилье и бессилье. Опять страх, на сей раз страх одинокой стареющей женщины перед жизнью, перед мужской агрессией, перед - какам бы смешным это ни показалось - изнасилованием. Мерзкие песенки про "как у нашей бабушки, бабушки-старушки..." на самом деле еще и эмоционально непроходимо тупы. Возможное надругательство в каком-то смысле пугает больше физической боли или угрозы ограбления. Однако гуляя с собакой она встречает слепую женщину, у которой куда больше причин погрузиться в неизбывный ужас, а она, между тем, даже приглашает героиню и парня, которого та оценивает как потенциально опасного, в гости на чай. В воздухе разлито "как страшно жить", но если думать только про страшно, когда и жить?

"В оправе пропасти" Думаю, это тоже часть подготовки к "Обладать". Роберт Браунинг с сестрой путешествуют по Италии, молодой и талантливый. но пока неизвестный английский художник пишет портрет соотечественницы, между молодыми людьми вспыхивает любовь, но решение все обдумать оказывается роковым для юноши. О чем в письме с сожалением сообщают Браунингу, отменяя приглашение по причине отъезда семьи из Флоренции, где семья не может оставаться после трагедии. Впрочем, есть много других чудесных городов, где путешествующие англичане со средствами могут оказать гостеприимство великому соотечественнику.

"Сахарное дело" в 1987 году - год выхода сборника, титульным рассказом которого является "Сахарное дело", термин "автофикшн" не был изобретен, но это именно он. Биографическая повесть о корнях, о семьях матери и отца, о смерти последнего в Амстердаме от ишемической болезни сердца, которая убила его раньше, чем рак. На самом деле мощное произведение, в котором любящий прозу Байетт найдет источник большинства ее тем. Одна из лучших вещей сборника, которую я непременно советовала бы читать.

"Щиколотки медузы" А это уже из сборника "Истории с Матисом" Такое: "молодость прошла, а жизнь все длится" и "успех приходит слишком поздно" и "где мои - нет не 17 лет, а 30-35, даже 40". Героиня все время стрижется у модного мастера, всякий раз все более недовольная результатом, пока в очередной раз, превращенная очередным визитом в ненавидимое "теткинское" подобие своей матери, не разносит салон вдребезги

"Художники" Очаровательная вещь, героиня замужем за небесталанным, но не знаменитым художником. Сама она, тоже художница, давно наступила на горло собственной песне, продавшись индустрии глянца - редактор модного журнала. Кто-то же должен оплачивать счета. А ее домработница, без которой она не справилась бы с работой, двумя детьми и капризным творческим человеком в мансардной мастерской - совершенно уникальная тетка. Наполовину гайанка, наполовину ирландка, ходит на работу в дичайшей смеси цветов и стилей из секонда и самовязаных вещей (ее муженек как-то стянул где-то вязальную машинку. И угадайте, кому достанется выставка в модной галерее, владелицу которой героиня с трудом залучает в гости, чтобы показать шедевры мужа?

"Китайский омар". А это предтеча "Бесчестья" Кутзее - что такое агрессивный феминизм, продуманный изощренный кенселлинг и как с ним бороться. Необычно для феминистской прозы, тем более для 1993 - год выхода сборника. Но по-настоящему талантливые люди видят не только сегодняшнюю ситуацию, а и предвидят подводные камни, на которые судно может наткнуться в дальнейшем. В общем, не надо мазать Матиса физиологическими жидкостями, искусство этого не простит.

- Ты никогда не хотел ничего слышать о сверхъестественном. Отшучивался, когда разговор касался астрологии, или ясновидения, или потустороннего мира. В небе и на земле, Джеймс, есть многое, чего ты не видишь.

Сборник "Чудеса и фантазии" включает истории из трех циклов, в числе которых"Джинн в бутылке из стекла "соловьиный глаз", о котором я недавно рассказывала . Но тогда это был обзорный текст, общее впечатление от истории небольшого объема с окольцовывающей новеллой. Сейчас, говоря о достаточно объемной книге, хотелось бы сказать несколько слов о каждом произведении.

"Стеклянный гроб" соединение Сказки о храбром портняжке с Белоснежкой и каких-то мотивов Вашингтона Ирвинга из Сказок Альгамбры. Очень симпатичная история про "заблудиться в сумрачном лесу," набрести на домик, пройти испытания, обрести волшебный предмет, с его помощью расколдовать Принцессу, и вот тут-то главные сложности начнутся.

"История Годэ" мрачноватая и очень грустная сказка о том, как был в городке парень, который всем девушкам нравился, плясун хоть куда и только красавица мельникова дочь не заглядывалась на пригожего моряка. Напрасно он вез ей из дальних стран яркие ленты. А впрочем, не напрасно. Да только вот ничего хорошего из их танца не вышло.

"История старшей принцессы" в одном королевстве небо внезапно сменило цвет с синего на зеленый, народ возроптал, и решено было отправить особу королевских кровей на поиски пера волшебной птица, которое исправит ситуацию. В путь пустилась старшая Принцесса (старшие, мы помним из сказок, обычно терпят неудачу, но здесь все совсем не так.)

Драконий дух Жили-были в уютном доме в прекрасной долине сестра и два брата и каждый из них мечтал об участи более яркой, красивой и увлекательной, чем тихая скромная жизнь, которая досталась в удел. А потом через их деревню проложили путь громадные смрадные чудовища, земляные черви вроде того, что в "Дюне", плюющие огнем - такой английский вариант дракона, вовсе не огнедышащий красавец.

"Джинн в бутылке из стекла "соловьиный глаз" История разумной фольклористки, которую супруг оставил после многих лет брака ради молодой женщины, а она не только рук на себя не наложила или там, не зачахла от тоски, но вполне себе счастливо и умеренно продолжила жить, получая от жизни многие удовольствия,. А потом случилось ей вызволить джинна из сосуда. куда он был заключен.

Цикл "Духи стихий"

"Крокодиловы слезы" Жили они долго и счастливо, но умерли не в один день, а вовсе даже он умер, она же развернулась и уехала. Она давно втайне мечтала о побеге из обрыдшего супружества. Не сказавшись взрослым детям, оставила их хоронить отца и горевать о нем (и тревожиться о ней), уехала за границу, поселилась в тихом пансионе в маленьком городке и была какое-то время довольна собой. Пока совесть не нагнала ее. История о долге и моральном законе, и о том, что феминизм - не равен эгоизму или мужененавистничеству.

"Ламия в Севеннах" Некий художник на пике своей карьеры распродал полотна и удалился от мира в дикой горной местности, где купил дом и нанял людей. чтобы построить бассейн, и любоваться тем немыслимо красивым оттенком синего, какой получается от соединения солнечного света с водой в бассейне с выложенным голубой плиткой дном. И может быть поймать этот оттенок. перенести на холст., но как, цвет неуловим Что ж, это была не единственная тайна бассейна.

"Холод и зной" В одном королевстве не на Юге, но и не то, чтобы на Севере, жила-была Принцесса, беленькая и пухленькая, все ее любили, а она словно бы только хотела спать да лежать. Пока однажды зимой не поняла, что стихия ее холод, а снег и лед - то, что делает по-настоящему счастливой, дает жизненные силы. И надо же было такому случиться, что Девица-Ледяница полюбила Принца из знойной страны. Так что же, нет у них шансов? Он стеклодув, в его жаркой пустынной стране песок - единственное, чего вдоволь, а из песка получается стекло, а стекло в чем-то сродни льду.

"Побирушка" История о жене министра (не трофейной, а из тех, что с мужем с самого начала карьеры, которая сопровождает супруга в поездке в одну их восточных стран и бесследно пропадает. О том. как призрачна граница между сегодняшней стабильностью и завтрашним существованием беженки, потерявшей все.

"Иааиль" Снова о тонкой грани, на сей раз не между счастьем и несчастьем, а между порядочностью и низостью. С мифом об Иаиль, которая приняла у себя в шатре ханаанского военачальника Сисару, накормила-напоила, а дождавшись, когда уснет, пробила ему голову от виска до виска колом от шатра. После евреи сорок лет жили мирно, - говорит Книга Судей. Прием ненадежного рассказчика, история из школьного прошлого. Так все-таки, героизм или подлость и преступник ли тот, кто не за себя старался (Иаиль была не иудейка).

"Христос в доме Марфы и Марии" Снова библейская, хотя на сей раз новозаветная притча о Марфе и Марии: первая, когда Иисус пришел в их дом, хлопотала по хозяйству, готовила ужин и накрывала стол. Вторая сидела у ног Его и внимательно слушала. И ответил Христос на упрек Марфы сестре в ленности, что она более важное дело делает. За то же потомки Марии всегда будут иметь возможность учиться, а потомки Марфы хлопотать ради хлеба насущного. В этой истории угрюмая некрасивая кухарка возмущена тем, что ее прелестная хозяйка всеми днями бездельничает, но молодой художник. друг хозяйки, умеет показать ей, что она со своей "ум отъешь" готовкой тоже служит искусству. Как-то так, и волки, и овцы.

Цикл "Черная книжка рассказов"

"Лесная тварь" Переосмысление детского опыта Байетт: война, эвакуация без родителей с подселением в чужие семьи. Две девочки подружились в дороге легко и быстро, как только в одиннадцать лет бывает, после в распределительном пункте отправляются погулять в лес, а малышку. которая хочет с ними подружиться, отшивают. И в лесу встречают чудовищную смрадную червеподобную тварь. Понимая, что совсем чуть-чуть разминулись с ужасной смертью в ее огненной пасти. Спустя десятилетия две женщины встретятся на том же месте, куда каждая из ниж приедет, чтобы убедить себя, что это тогда почудилось и твари на самом деле не было.

"Телесный художник" Сложная и насыщенная действием для небольшого, в сущности, объема повесть. Есть врач-гинеколог. который воспринимает свою работу как служение и до сих пор считает себя женатым, несмотря на то, что с женой они расстались много лет назад. Есть девушка художница, пирсингованная хиппушка, невероятно талантливая, одинокая, неприкаянная. Есть привлекательная женщина. чиновник от медицины. Есть сложное сплетение отношений, в которые вовлечены эти трое плюс коллекция медицинских артефактов.

"Каменная женщина" После смерти матери немолодая уже Инес переносит операцию и внезапно начинает каменеть. То есть, не утрачивает подвижность или что-то подобное, а постепенно человеческая плоть замещается и вытесняется в ее теле различными горными породами и самоцветами. И она уже начинает подыскивать место, в котором будет стоять, когда окончательно окаменеет, но встречает норвежца - кладбищенского скульптора, а дальше...

"Литературное сырье" Ведущий литературные курсы, вроде Creative Writing Sсhool писатель, в далеком прошлом опубликовавший один очень успешный и один неуспешный роман знает. что работа эта рутинная и встретить талант среди людей, пришедших учиться писать прозу - все равно, что отыскать жемчужину в навозной куче. Тем не менее, в очередном наборе есть сдержанная немолодая женщина, которая пишет замечательно. Прочие студенты, как это принято на птичьем дворе в отношении лебедя, пытаются клевать мисс Фокс,она словно не замечает враждебности. Преподаватель, не говоря ей, отправляет рассказы на конкурс.

"Розовая лента" Муж преданно ухаживает за женой в раннем Альцгеймере. На самом деле это чудовищно, и когда он покупает фигурку Телепузика - это скорее не ей, а себе, чтобы вымещать ярость на мелком ублюдке, чтобы не причинить ненароком боли ей, когда-то любимой, сегодня чудовищу. Когда в его дом среди ночи стучится эта молодая женщина, он и представить не может, кто она такая. Восхитительный рассказ, в котором сплелись воспоминания о войне, нежность, ненависть, вина, освобождение.

Подводя итог: проза Антонии Байетт изысканная, красивая, сложная, глубокая, многозначная. Пир для ума и сердца.

Получив послание, она постояла немного, пытаясь вообразить себя горюющей по поводу мужниного предательства, утраченной любви, может быть, еще потери старого друга и уважения в свете, как это бывает, когда стареющая женщина отвергнута ради молодой. Но Джиллиан чувствовала себя узником, разрывающим оковы и, моргая, выбирающимся из темницы на свет божий.

Говоря Антония Байетт, мы подразумеваем, конечно, интеллект, эрудицию, стилистическую изысканность. Витиеватую избыточность описаний в соединении с четкой и точной формулировкой мысли. Все так, но в первую очередь, кавалерственная дама Байетт феминистка, и всякая ее книга - взнос в борьбу за правильно и справедливо устроенный мир, где права женщины неприкосновенны и священны

"Джинн в бутылке из стекла "соловьиный глаз" не исключение. История специалиста по фольклору Джиллиан Перхольт (слегка за пятьдесят, дети выросли и живут своей жизнью, муж совсем недавно оставил ее ради молодой женщины). Это не история утраты и отчаяния, а совсем даже напротив, радостного приятия свободы от необходимости приноравливаться и приспосабливаться к человеку, давно ставшему чужим. Необходимости не подслащенной бонусами взаимного сексуального притяжения, не умягченной доверием, дружбой и нежностью.

"Что ж, - думает Джиллиан, - У меня есть моя работа". И она права, когда ты признанный специалист в какой-либо области, уединение дает возможность совершенствоваться, а поддержка коллег обеспечивает душевным теплом. Не той силы и интенсивности, какую дает любовь в лучшей ее фазе, но, будем честны, лучшая пора любви длится ведь очень недолго. В общем, наша фольклористка едет на симпозиум в Турцию, где делает успешный доклад о смиренном терпении, которое мир предписывал женщине, забирая у нее молодость, красоту, здоровье, самоуважение и уважение окружающих. О том, как эта концепция отразилась в фольклоре, на примере "Сказки о терпеливой Гризельде"

А после, по случаю, в лавочке на базаре, покупает красивую бутылку, которую можно использовать как пресс-папье (надо заметить, стеклянные пресс-папье тайная страсть героини, хотя почему тайная? Секрета из своей любви к красивому стеклу она не делает). И, вы ведь не удивитесь, узнав, что в той бутылке был заключен джинн? Который, по обычаю всех джиннов, предложит своей освободительнице исполнение трех желаний.

Очаровательная сказка о разумности и умеренности (во всех возможных смыслах) и о том, что феминизм не ставит целью поработить мужчину. Вообще кого бы то ни было поработить не ставит целью феминизм.

Мы копаем траншеи, копаем траншеи,
Ничего, кроме этого, мы не умеем,
Мы траншеям, не детям даем имена.
Будь же проклята, проклята эта война.

Писать о книге, объемом под девятьсот страниц, во время работы над которой Антония Байетт заводила экселевскую таблицу, куда вносила данные о героях: возраст, перемещения, отношения родства, дружбы, вражды, любви, наставничества и ученичества - писать о такой книге непросто. Нужно. Хотя бы затем, чтобы те, кто любит хорошую литературу и понимает в ней толк, но не знает об этом романе (как до последнего времени я), узнали. И , может быть, взяли на заметку почитать когда-нибудь.

Итак, "Детская книга", которая ожидаемо не для детей и даже не про детей. То есть, главным образом про них, но не в формате "сюсю-мусю"писателей-традиционалистов, и не в нарочито свойском, запанибратском тоне, усвоенном современным детлитом. Байетт видит в детях полноценных людей и полноправных героев, и говорит о них совершенно так же, как о взрослых своих персонажах. И еще одно: здесь нет солистов и кордебалета, главных и второстепенных ролей. Главным героем становится тот, кто в данный момент оказывается в фокусе авторской оптики. А персонажей больше сорока В книгу поэтому нелегко входить.

У всякой истории свой уровень поверхностного натяжения: в какую-то соскальзываешь на салазках, в другой с трудом продираешься сквозь географические, исторические реалии, незнакомые имена и непривычные топонимы, всего этого в "Детской книге хватает: Англия конца 19 века, фабианский социализм, политика, рабочее и фем-движение, искусство, гончарное и музейное дело.

Но главное, все же, невероятное многолюдие, в котором нужно как-то ориентироваться, составить первоначальное мнение, раздать амплуа, как в театре дель Арте: тот будет злодеем, этот простак, вот инженю, субретка, скарамуш, благородный отец, герой-любовник. А с этим проблема, все многогранные, с самого начала живые и сложные и никак не укладываются в прокрустово ложе амплуа.

Милая сердцу автора среда людей искусства и литературы. Байетт, как никто, хороша с миром идей и вещей, которые в ее книгах равноправны, и равно достойны внимания. Принято считать, что прообразом Уэллвудов стала семья детской писательницы Эдит Несбитт, написавшей больше шести десятков книг для детей. Сказать по правде, я не ее поклонница. Во времена, когда читала своим детям вслух и ухватила в букинисте ее трехтомник, предвкушая вечерние часы, которые принесут всем нам радость, скоро разочаровалась. Но знаю, что многим нравятся ее истории.

Так вот, семья Несбитт, как многие семьи образованных, придерживавшихся прогрессивных взглядов, англичан того времени, являла странное соединение традиционалистской патриархальности с шокирующей, на сегодняшний взгляд, свободой нравов. По крайней мере, теперь я понимаю корни совершенного неприятия мужской неверности современными женщинами Запада. Просто они уже имели опыт свободных отношений столетие назад. Тех, в которых мужу и жене декларативно предоставлялись равные права, а на деле женщина тянула на себе дом и детей, в то время, как супруг развлекался и плодился на стороне (и не только).

В романной семье Уэллвудов семеро детей, все они беззаботно и гармонично живут в загородном доме под присмотром незамужней маминой сестры. Мама, Олив, известная детская писательница, папа, Хамфри, уволился из банка. чтобы посвятить себя литературному творчеству и политической борьбе за права бедняков, хотя за его статьи платят совсем не так хорошо, как за мамины книжки, потому основной доход в дом приносит она.

В романе есть еще несколько семей, быт которых описан не столь подробно: старший брат Хамфри, банкир с женой и двумя детьми; их приятель, эксцентричный художник-гончар Фладд с женой, двумя дочерьми и сыном (к ним прибьется талантливый мальчик-сирота Филипп и позже его сестра, которые станут, соответственно, учеником и прислугой за все в этой семье); вдовец майор Кейн с сыном и дочерью. Так вот, не заплутать в этом множестве персонажей трудно, но можно, оставив позади примерно шестую часть книги.

Дальше чтение будет наслаждением, какое только способна дать умная, изысканно непростая проза. Байетт, надо отдать должное ей, как мастеру интриги, с размеренностью и своевременностью метронома вбрасывает вытаскиваемые из семейных шкафов скелеты, подбрасывает шокирующие подробности, неимоверно усложняя ткань романа, выплетая неожиданные, прекрасные, гротескные узоры. Иногда читать физически больно, порой таешь, плавишься от умиления или внутреенне застываешь, съеживаешься от догадки об истинной природе тех или иных отношений.

Реализм перемежается сказочными историями, которые стилистически показались мне ближе всего Джону Краули ("Маленький. Большой"). Но, в отличие от него и других авторов магического реализма, Байетт проводит четкую границу между реальностью и вымыслом. Несколько даже нарочито подчеркивая отдельность фантастического. Которое, тем не менее, вторгается в жизнь детей, реализуя для каждого из них собственный метафорический сказочный сценарий.

Герои романа ищут и находят свои пути в жизни (или не находят и гибнут), бьются за собственное счастье и осуществление надежд, совершают поступки и делают ошибки, пробиваются к свету. Выстраивают сложнейший филигранный узор отношений, в которых возможно выправить все искривленное и вместе делать мир лучше. А потом начинается война. Прекрасный замок гуманизма в одночасье рушится. Смерть и увечья, прежде бывшие великой трагедией, становятся обыденностью, а выжившим до конца жизни зализывать раны.

Роскошный, по-хорошему избыточный роман, способный доставить бездну удовольствия, но требующий подготовленного читателя.