...Вот скажите, кого вы считаете главным героем нашей страны за послевоенные 78 лет?
Уверены, 80% из вас назовут Гагарина. Но тогда ответьте мне, что бы изменилось сейчас в вашей жизни, если бы того полета не было? Да, спутники вокруг Земли сделали нашу жизнь более комфортной, но космические полеты пока не играют для нас необходимую роль.
И тот полет в любом случае не повлиял на то, что есть у каждого из нас как главное - еда, вода, жилище, дети, родные…
А ведь был в ХХ веке человек, без которого, боюсь, всего этого действительно могло бы и не быть!
Все это отчетливо понимаешь уже сейчас. Когда представляешь, какой бы стала наша жизнь, запусти украинцы ядерную бомбу на территорию России.
Да, речь о Чернобыле и о той самой ночи на 26 апреля 1986 года – это наша незаживающая рана, которая, похоже, будет с нами уже до конца.
Советский академик Валерий Легасов - вот кому надо ставить памятники на Украине и Польше. Кому народы этих стран обязаны своим человеческим счастьем в последние 36 лет. Впрочем, как обязаны ему и мы.
Мы назовем вам целых пять его поступков, каждый из которых спас жизнь и здоровье миллионам.
Итак, Поступок 1.
Легасов - на следующий день после ночной катастрофы на АЭС - по косвенным данным отчета, попавшего ему в руки, - уже предположил, что случилось что-то страшное.
Между тем, само руководство АЭС и партийная верхушка страны находилось в состоянии иллюзии. Все были уверены, что произошла небольшая мелкая авария, что потушен пожар какого-то технического сооружения, что уровень радиации не превышает 3,6 рентген в час. Хотя по факту к этому времени этот уровень в некоторых местах уже доходил до 5000 – 10000 рентген в час.
Все виновные по цепочке занимались только тем, что придумывали для себя оправдания перед вышестоящим начальством. Сочиняли доклады, считали, что если кто-то там, наверное, и виноват, то они-то точно тут не причем. А потому – и это при разорвавшемся четвертом реакторе! – докладывали, что проблемы есть, но все – под контролем. Естественно, благодаря именно их слаженной работе.
Поэтому совещание у Михаила Горбачева по поводу ситуации в Чернобыле было назначено только на послеобеденное время - вместо экстренной утренней летучки. Легасов на совещание был вызван в качестве эксперта по энергетике, но говорить на совещании ему было позволено только в том случае, если его о чем-то спросят.
Совещание прошло «в теплой и дружеской атмосфере» в максимально короткий срок. Легасова ни о чем не спросили. Там вообще даже не знали кто он такой. Кроме Щербины – курирующего в партаппарате соответствующую отрасль.
...Чуть отвлекаясь, скажем, что Щербина все-таки оказался не ленивым и безразличным подлецом, а вполне деятельным товарищем, за что, наверное, ему тоже можно было бы сказать огромное спасибо...
Итак, совещание закончилось, все собирались расходиться. И тут Легасов – вопреки всяким правилам – заявляет, что не позволит, чтобы все вот так вот закончилось. Что реальность совершенно иная, чем ее представляют в Кремле. Поначалу академика никто не хотел слушать, а тот же Щербина заметил, что слово ему никто не давал и если тот захочет что-то сообщить, то может сообщить ему, Щербине, лично, но уже после совещания. Однако Легасов настаивал!..
…Между тем перенесемся в зону взрыва. Каждый час, каждую минуту ветер уносил огромные дозы радиации все дальше и дальше от Чернобыля. Радиация захватывала Гомельскую область, наступала на Брянскую… Ветер мог смениться на европейское направление или на восток. Мог развернуться на Киев – он всего-то в 94 километрах от Чернобыля.
Каждый просроченный час делал негодными для жизни все новые и новые села, поселки и города нашей страны.
И вот в такой ситуации ЦК КПСС ничего не делал...
.... Назначал совещание после обеда. Пребывал в собственных идеалистических мыслях. Более того, если бы даже бюрократы знали о реалиях трагедии, они все равно ничего бы сделать не смогли. Это была первая в мире подобная радиоактивная авария - с которой еще никто никогда не сталкивался.
Если бы Легасов тогда не взъерошил этот клубок аппаратчиков, то все необходимые решения отодвигались бы дальше и дальше, в зоне неприемлемости для жизни могла бы оказаться Московская область, возможно, сама Москва. А средств, как очистить потом зону от радиации, в наше время еще никто не придумал, и неизвестно придумает ли когда-либо. По крайней мере, в нашу с вами современность. То есть, эта не та ситуация, которая всегда была в умах партийной верхушки - когда можно поставить под ружье всех солдат сверхсрочной службы или выдать всем гражданам России лопаты. Как они, наверное, думали.
( Автор в детсве каждое лето ездил на каникулах к бабушке с дедушкой в одну из деревень Брянской области. После Чернобыля там жизни нет! Сначала там платили радиационные деньги, потом - всех выселили. Соседней - довольно крупной деревне, в 3 километрах, – повезло чуть больше. Оттуда никого не выселяли, радиацию там якобы не нашли, потому что ветер клал ее в Брянской области «пятнами». Но из тех, кого я там знаю, – никого уже давно нет в живых. Все умерли от «неизвестной болезни»!)
Так что протяни Горбачев со своим аппаратом ситуацию дольше, подобное могло бы произойти где угодно. Хоть по всему Подмосковью. И не было бы у вас сейчас ваших 6 соток или роскошного загородного коттеджа, где вы проводите все выходные.
…Легасов настоял, чтобы дали задание перемерить уровень радиации нормальным мощным дозиметром. Перемерили… И, наконец-то, узнали правду… Четвертого реактора нет… Радиационный фон в зоне аварии такой, что все, кто там сейчас есть – потенциальные смертники.
И чтобы сделали Горбачев и компания, если бы не было рядом Легасова?.. Да ничего! А промедление каждого дня – это примерно одна новая радиоактивная область страны.
Именно Легасов тогда предложил, как самое быстрое и эффективное решение, - засыпать взорвавшийся реактор песком с бором. Что сделали за два дня. Помогло! Радиация больше не распространялась с ветром. Москва, Восточная Европа, Киев, Восток – спасены! Жизнь продолжается!
Поступок 2. Но уже на следующем совещании в ЦК Легасов доложил, - по расчетам его команды из Курчатовского института, миру надвигается новая угроза. Образовавшаяся радиационная лава нагревает огромную емкость с водой, в результате чего неизбежен мощнейший взрыв. Легасов утверждал, что жизни в Киеве и Минске больше не будет, а невыносимой станет жизнь в таких странах, как Польша, Венгрия, Болгария, Чехословакия, в большей части ГДР…
Когда его спросили, что означает «невыносимой», он ответил - бесчисленные смерти от болезней. Но разве может кто-то сейчас точно сказать – сколько это будет смертей?!
По расчетам академика, до взрыва в момент совещания оставалось 48 часов. В лучшем случае - 72. Представляете, два дня – и пол Европы можно отселять.
Решение, конечно, нашлось простое – послать трех специалистов в адский ад, чтобы слить воду из этой огромной емкости. Героев назначили, и они действительно стали героями.
Но найти потенциальную угрозу, возможно, тогда никто бы так и не смог - кроме Легасова. И донести ведь ее еще надо было до ЦК. Вы скажете – ну, нашелся бы какой-нибудь другой ученый в Курчатовском институте!.. Ну, тогда нашелся бы и другой Гагарин…
Воду слить успели, и спасли мир во второй раз.
Поступок 3. Новые расчеты Легасова и его команды показали, что радиоактивная лава постепенно разъедает фундамент 4-го энергоблока. После того, как она окончательно его разъест – а это произойдет в течении полутора месяцев, огромные дозы радиации попадут в грунтовые воды – а оттуда в реку Припять – а оттуда в Днепр – а оттуда в Черное море.
Вы представляете, что было бы, если бы это произошло?! Что будет пить Украина?! Да вся вода, переплетаясь с малыми речушками, оказалась бы на Украине заражена! Воду на Украину в ближайшие сто лет можно было бы только завозить. В том числе для поливов многочисленных урожаев. А радиационный фон от зараженной воды, конечно же, набирал бы обороты - в природе попросту все начиналось бы переплетаться между собой.
Украина бы стала выжженной землей и черной дырой, какой кому-то она кажется сейчас именно таковой. Вот только нынешнюю "черную дыру" можно вылечить военной операцией, а ту лечить было бы уже бесполезно.
А про купания в Черном море можно было бы забыть навсегда. Про Сочи и Олимпиаду, Крым и Одессу. Не забывайте еще про Босфоров пролив, куда из Черного моря вода попадает в Средиземное, а оттуда – в мировой океан.
Решение Легасова было таким. Выкопать под фундаментом огромную камеру длиной 150 метров и заполнить ее жидким азотом, который будет охлаждать лаву и не даст разрушаться фундаменту. Для этого, правда, нужен был весь жидкий азот Советского Союза.
Нашли шахтеров-угольщиков, которые также как и предыдущие настоящие герои, зная о всех возможных последствиях, рыли эту земляную камеру в 50-градусную жару – именно такая температура была под радиационной массой и фундаментом. Возможно, это были отцы нынешних бойцов ДНР, которые, как выясняется, уже по привычке спасают сейчас всю Украину.
Рыли – голыми. Управились - за месяц. Вот же народ был какой в стране!
Радиация не попала в грунтовые воды. Украина была спасена. Хотя справедливости ради скажем, что разъедание фундамента остановилось и жидкий азот вернулся в хранилища СССР. Ну, а если бы не остановилось?!
Поступок 4. С первого дня и с первой минуты Легасов говорил о немедленном отселении всех людей из близлежащего радиуса поражения. И прежде всего - из города Припять. Партийная верхушка страны заняла поначалу иную позицию. Не создавать панику и хаос, просто закрывать окна и форточки в городе (вообще кошмар!), показать всем и прежде всего, видимо, всему миру, что у ЦК КПСС - все под контролем. Что ничего страшного нет.
Здоровье же людей тем временем ухудшалось каждую секунду.
Легасов все же добился эвакуации Припяти, а позже – через несколько дней - и установление радиальной зоны отчуждения. Единственное, что он тогда не смог добиться, чтобы этот радиус оказался равен хотя бы 100 километрам. ЦК остановился на цифре в 30.
Многие спасенные жизни северной Украины и юго-восточной Белоруссии – это жизни Легасова.
Поступок 5. Последнее и важнейшее достижение академика Легасова так в итоге и не простили ему высшие чиновники страны. А именно - его публичный доклад – в том числе в МАГАТЭ в Вене – о том, что взрыв на Чернобыльской АЭС оказался вовсе не делом случая. Оказывается, советские АЭС с реакторами типа РБМК построены были так, что при определенном алгоритме действий за пультом, возникала необратимая реакция, ведущая к взрыву реактора!
Именно такая ситуация и случилась в Чернобыле.
Да, заместитель главного инженера Чернобыльской АЭС Дятлов, получивший впоследствии 10 лет тюрьмы, во время испытания нарушил все мыслимые и немыслимые правила, но он был уверен – и об этом знали все – реактор не взрывается!!!! А оказалось, взрывается! Легасов методически вскрыл - как это происходит - при определенных физико-технологических действиях.
С первого же дня он требовал, чтобы на АЭС СССР мгновенно провели переоборудование технологической цепочки действий, устранив потенциальную возможность взрыва.
Это сделали. Но не сразу.
А если бы не это исследование и не настойчивость Легасова?!
Узнал бы вообще кто-либо, что это не преступная халатность Дятлова, а чудовищная ошибка при проектировании АЭС с такими реакторами. И не ждал бы нас где-нибудь новый Чернобыль?!
В итоге за свой доклад он был лишен значимых постов и регалий.
Его мнение после окончания чернобыльской эпопеи директивно прекратило учитываться в научных кругах. Он был выброшен на обочину истории и науки. Партия не простила ему то, что он вынес на всеобщее обозрение глобальную проблему, которая – по сути - заставила усомниться в величии страны-гиганта.
А через два года после Чернобыля Легасов ушел из жизни. Он – повесился! То ли из-за того, что с ним так поступили, то ли из-за того, что происходило с его здоровьем. Ведь в Чернобыле в общей сложности он провел 60 дней – никто, кроме него, столько там не работал. И получил Валерий Алексеевич дозу радиации в 4 раза превышающую максимально допустимую норму.
Только в 1996-м году ему присвоили звания Героя России.
Но он – главный советский человек , и первый среди тех, чью память надо увековечить.
На территории Турции официально появился первый в её истории атомный объект и это государство вошло в атомный клуб, что, несомненно, является огромным достижением. А произошло это благодаря России, которая разработала, построила и будет управлять турецкой атомной электростанцией «Аккую».
Неожиданно нашлась песня из цикла атомных городов. Исполняют строители АЭС АККУЮ.
АЭС «Аккую» - самая масштабная строительная площадка мировой атомной отрасли! «Мы очень любим свою работу! И пусть песню исполняем не очень профессионально, что вполне допустимо, ведь наша профессия - строить, но поём мы от души! Это наша ода любви Проекту, который на десятилетия объединил людей разных профессий, национальностей и культур! И, действительно, - Всё, что в жизни есть у меня - это наша работа!!!»
Сегодня поговорим о технологическом преимуществе "цивилизованного" мира - и для примера возьмем атомную энергетику.
На снимке - АЭС Golfech EDF на юго-западе Франции. Два энергоблока, из которых сейчас работает только один - у второго проблемы с коррозией под напряжением. Нужно понимать, что "под напряжением" в этом случае - не электротехнический, а механический термин. То есть, чем выше растет давление в системе, тем быстрее развивается коррозия.
Для понимания. На рисунке желтым цветом отмечены элементы, которые невозможно сменить - ну если только снести реактор под ноль и на его месте выстроить новый.
В последние недели много говорилось об остановке французских АЭС из-за жары. Европу действительно накрыла чуть ли не самая мощная волна жары за последние десятилетия, местами температура держится за +40С.
В этой статье я расскажу о том, насколько серьезно и масштабно это коснулось французских АЭС и почему в СМИ ситуация подается мягко говоря не так, как оно есть на самом деле.
Малые модульные реакторы (ММР) – направление в атомной энергетике новое. О них говорят политики, журналисты, эксперты, бизнесмены, обычные интересующиеся и изредка даже сами атомщики. Обещают, что ММРы станут реакторами нового поколения, способными придать мирному атому новый импульс. Но так ли это? Мнение разработчика.
Атомная станция – это огромное сооружение из бетона и стали, способное обеспечить энергией большой город или даже небольшую страну. Но в последние годы все больше интереса вызывают проекты малых АЭС, мощностью до 300 МВт. В мире насчитывается уже более 70 проектов компактных, многоцелевых реакторов самых разных типов и конструкций, называемых SMR — Small Modular Reactor. А некоторые из них уже успешно работают. В этой статье я расскажу о том, что такое малые АЭС, зачем они нужны, в чем их отличия, преимущества и недостатки по сравнению с классическими АЭС, а также пройдусь по основным типам малых реакторов с конкретными примерами. Ну и конечно, посмотрим на позиции России на рынке малых АЭС и их перспективы с учетом текущей международной обстановки.
На фото первая малая АЭС. Российская. Фото: «Страна Росатом» Читать дальше →
Зона стала символом одномоментного крушения иллюзий о всемогуществе человека
В годовщину аварии на Чернобыльской АЭС, случившейся 26 апреля 1986 года, мне удалось побывать на станции в Зоне отчуждения. Очень тяжелые впечатления. Даже не от самой станции или Саркофага. Прежде всего – от заброшенных сел, от мертвого города. И это несмотря на теплую, совершенно летнюю погоду, яркое небо и молодую зелень на деревьях и на земле.
Очень часто сравнивают Чернобыльскую зону с Зоной из фильма «Сталкер» Андрея Тарковского. Нет. Неверное сравнение. У Тарковского была хоть какая-то надежда, из-за которой люди шли в Зону. Здесь же само существование Зоны отчуждения в сущности своей античеловеческое, антицивилизационное. Оно и лишает людей всяческих иллюзий относительно их могущества, их способности покорять природные стихии и заглянуть за край, за предел возможностей людского познания. Вот такие мысли одолевают путешественника по дороге к Чернобылю, Припяти и к объекту-укрытию Саркофаг.
По приезде в город Чернобыль сразу бросается в глаза его обустроенность и чистота, с одной стороны, и полная заброшенность и разрушение отдельных домов, улиц, кварталов – с другой. В первой части города живут люди. Они работают вахтовым методом на станции. Они создали хоть какую-то видимость обитаемости этих мест. Есть и столовая, и клуб, и кинотеатр. Есть много памятников, посвященных чернобыльской трагедии. Очень сильно впечатлил памятник Ангелу в Чернобыле, сделанный из железной арматуры. Это тот третий Ангел Господень, который в Апокалипсисе вострубил – и звезда по имени Полынь (по-украински «полынь» и переводится как «чернобыль») упала на часть вод – и она сделалась горькой.
Еще впечатлила аллея крестов возле Ангела, на которых написаны названия тех населенных пунктов, которые были отселены из Зоны. И памятник пожарным, гасившим реактор в первые дни аварии. На нем написано: «Тем, кто спас мир». Да еще площадка – склад различной техники, которую использовали при ликвидации аварии. На нее до сих пор никого не пускают. Там счетчики радиации зашкаливают и щелкают с потрясающей быстротой.
А дальше в городе – пустые, заброшенные и мертвые дома. Мертвые улицы, площади, проспекты, на которых сохранились старые советские символы, гербы, флаги, телефонные будки, автоматы газированной воды, плакаты и наглядная агитация – как немой укор тем, кто погубил этот прекрасный город. Конечно, можно сказать, что эти артефакты оставлены для праздных зевак, что они музеефицированы для особой познавательной цели. Чего только не придумаешь в наш циничный и расчетливый век. Но все же они – свидетели невероятного подъема советской науки, цивилизации, мощи... и одночасного падения, крушения иллюзий об их всемогуществе.
Если в Чернобыле еще есть какая-то жизнь, то Припять практически в том самом состоянии, в котором ее оставили в момент аварии. Конечно, она представляет не такое печальное зрелище, как окрестные села. Она все еще борется с деревьями, с травой, пробивающейся изо всех щелей…
Невероятная гордость и сила, сотни лет человеческой цивилизации и прогресса, давшие возможность проникнуть в тайны энергии атомного ядра, – вот что стало причиной гибели Припяти. И теперь, когда стоишь на центральной площади города – площади Ленинского комсомола, то самой площади не ощущаешь. Вокруг все те же деревья, нависающие над дорогами и тротуарами. И дорог-то нет. Есть узенькие полоски асфальта, оставшиеся на месте когда-то широких проспектов и магистралей. А на площади нет места, да и развернуться негде. Везде растут деревья, везде пробиваются сквозь асфальт новые поросли, везде – возле зданий центрального ресторана или клуба «Энергетик», гостиницы «Полесье» или кинотеатра «Прометей» – запустение, захолустье, сухостой, кучи опавшей листвы, мха, сухих веток.
Но город не умер, как деревни и села. Он все еще живет, все еще надеется на свое возрождение. На то, что придут новые люди и спасут его. А пока по его улочкам, утопающим в сорной траве и деревьях, ходят лишь сталкеры Зоны и щелкают счетчиками Гейгера: 300 мкР (микрорентген) – это возле саркофага, 500 мкР – на центральной площади, 700 мкР – возле набережной Припяти, 1600 – на детской площадке для игр, 7000 мкР – возле автовокзала.
Сталкеры утверждают, что возле самого Саркофага почву увезли и захоронили в могильнике. Копали на 3–4 метра в глубину, пока перестало так сильно «фонить». А дальше радиационная обстановка уже зависит от того, куда во время аварии дул ветер, как протекают различные подземные воды, как уходили из Зоны люди. Самыми зараженными остаются районы вокзалов и улиц, к ним примыкающих. Точно так же, как посетителей разрушенного города Помпеи прежде всего впечатляют древние следы, протертые колесами в воротах этого погибшего города. Подобное видно и в Припяти, да, наверное, и во всех городах, которые постигла та же участь.
Это все аллюзия. А вот сталкеры давно знают маршрут движения экскурсий. Давно знают, где какой уровень радиации на почве и как лучше провести людей по наиболее безопасному маршруту. Вообще в Зоне не так-то много людей. Появление нового человека, не знакомого с местными порядками, практически невозможно. Если его увидят – тут же задержат до разбирательства. Мало ли что хотят из Зоны утащить.
Но сама Припять как бы не замечает своих пришельцев. Она спит, окруженная деревьями, кустарниками и тишиной. И куда бы ни пошел – на автовокзал ли, в билетные кассы «Аэрофлота», в летний ресторан на террасе реки, на детскую игровую площадку – везде разрушение, тлен, гибель. На потеху публике сталкеры подбросили на улицу грязный старый ботинок, респиратор с оборванными завязками. А на разрушающихся стенах гостиницы «Полесье» нарисовали граффити – черные тени обитателей этого здания.
В Зоне кроме самого Саркофага есть еще один секретный объект – антенна дальних слежений «Чернобыль-2». Ее показывают только с далекого расстояния. И наши сталкеры очень не хотели этого делать. Видимо, какие-то работы все еще там выполняются. Но даже в полутора километрах от этой антенны её масштабы завораживают. Среди лесов, в конце почти покинутой асфальтированной дороги, как громадный холм, как курган или арка, встает темная сетка антенны.
А сталкеры задают вопрос: «Не на этот ли объект, вернее, не на его ли ликвидацию была направлена Чернобыльская авария?» Нет. Все-таки масштабы несопоставимы. Хотя... кто знает? Разве еще можно чему-то удивляться в этом мире?
На выезде из Зоны все участники прошли через специальные счетчики Гейгера, чтобы учесть, кто и сколько «нахватался» доз радиационного излучения. Так же проверяли экскурсионный автобус, долго мыли колеса, долго говорили с водителем.
Уходит в прошлое заповедник советского времени.
Уходит, стирается памятник непомерной жажде человеческой заглянуть за предел своего обыденного бытия, познать глубинные тайны существования, постичь скрытые, недоступные материи и энергии.
И в памяти всплывают слова, сказанные моим товарищем-англичанином, участником этой самой экскурсии, большим оптимистом и умницей: «Never. Never again!» («Никогда. Никогда больше!»)...
"Сколько у Америки атомных ледоколов?" - вопрос, который часто задают в ответ на утверждение о том, что у России нет высоких технологий. Гражданский атомный флот Северного Морского пути - такой же предмет отечественной гордости, как космические корабли, бороздящие просторы Вселенной. Причём - не только в прошлом, но и вполне себе в настоящем: на замену списанным советским ледоколам строятся новые, более мощные и современные. Ну а атомными их во всех времена делало Опытное конструкторское бюро машиностроения имени Игоря Африкантова в Нижнем Новгороде. На испытаниях другого их изделия в петербургском НИИЭФА мы побывали в прошлой части, а теперь отправимся ещё один блог-тур под эгидой "Атомэнергомаша" (машиностроительный дивизион "Росатома") непосредственно в ОКБМ "Африкантов", чтобы посмотреть, как делается ядерный реактор РИТМ-200 для новейшего универсального атомного ледокола "Чукотка".
Прототипом ледокола считается поморский коч - деревянное судно с яйцевидным сечением не ломалось во льдах, а выдавливалось ими наверх. На таких судах поморы ходили от Шпицбергена до устья Индигирки, но только в летнее время: о том, чтобы сломать полярный лёд, прочность которого в 50-градусный мороз и штормовой ветер сравнима с прочностью стали, в те времена нечего было и думать. Поморские идеи, однако, использовал петербургский судовладелец Михаил Бартенев, который купил у англичан катер "Пайлот", слегка переделал его и выпустил в 1864 году в Маркизову лужу, где он работал на линии Петербург - Ораниенбаум на несколько недель дольше официальной навигации. Наши чиновники идею, как водится, не оценили, а вот более прошаренные в технике немцы, когда в 1871 году от небывалых морозов встало устье Эльбы, просто купили у Бартенева чертежи и быстренько построили катер "Айсбрехер". Вскоре поморское ноу-хау распространилось по Европе, и вот уже на английских верфях Армстронга по российскому заказу создавались "Саратовскiй ледоколъ" на Волгу, "Ангара" и "Байкал" в Сибирь (1899) и даже "Ермак" (1898) - первый в мире ледокол для открытого моря. Всё изменилось после революции - понимая, что "проливы веками держат серьёзные люди (с)", Советы обратили взгляд на немыслимый по меркам той эпохи Северный Морской путь. С 1920-х годов отечественные ледоколы начали строиться в Ленинграде, года не проходило без очередной экспедиции в Арктику на грани выживания, и в общем, думается, когда человечество начнёт осваивать другие планеты - именно к полярникам будут возводить преемственность первые планетонавты. Уже в 1930-е годы арктическое судоходство стало данностью, но всё же оставалось понимание, что каждый арктический рейс мог стать для своего экипажа последним. На безлюдных берегах было негде взять горючего, а потому целые караваны вставали порой на зимовки лишь от того, что ледокол в борьбе со льдами досрочно выжег весь свой запас. Прогресс, однако, не стоял на месте, и в самом начале ядерной гонки двух сверхдержав стало ясно, какое пространство возможностей в Арктике открывает Атом.
2.
Ведь главное преимущество ядерного двигателя перед любым другим - даже не мощность, а автономность. На одной "заправке" реактор может работать годами, а чрезмерное напряжение не спалит всё топливо и не забьёт трубы сажей. Так появились суда с практически безграничным запасом хода, первым из которых стала в 1954 году американская подводная лодка "Наутилус". СССР, однако, примерно тогда же запустил первую в мире атомную электростанцию в Обнинске, но построивший её институт изначально создавался как раз для разработки судовых реакторов. И вот в 1953-55 годах в Ленинграде, на специально созданном для этих задач КБ №15 (ныне "Айсберг") корабел Василий Неганов и двое атомщиков - учёный Анатолий Александров и конструктор Игорь Африкантов, спроектировали первый в мире надводный гражданский атомоход. Ледокол "Ленин" был спущен на воду в 1957 году, два месяца спустя после запуска Первого Спутника, а на постоянные арктические маршруты вышел в 1960 году, став первенцем среди атомных тружеников замёрзшего моря. В последующие полвека на СевМорПути успели поработать 10 атомных ледоколов, которые можно отнести к трём основным типам. Построенные на Балтийском заводе в Северной столице "Арктика" (1975), "Сибирь" (1977), "Россия" (1985), "Советский Союз" (1989), "Ямал" (1993) и "50 лет Победы" (2007) - прямые потомки, улучшенные версии "Ленина", водили караваны в открытых морях. Спущенный на воду в 1988 году в Керчи атомный лихтеровоз "Севморпуть" не был похож ни на кого и так и остался единственны в мире грузовым атомным судном. "Таймыр" (1989) и "Вайгач" (1990) заказывались в Финляндии с её причудливыми берегами и 2-м в мире флотом дизельных ледоколов - они имеют меньшую осадку для работы в эстуариях сибирских рек. Вот красный "Ямал" и жёлтый "Таймыр" глядят друг на друга в Кольском заливе у Базы-92 - причала "Атомфлота", переданного в 2008 году из Мурманского пароходство напрямую в "Росатом".
3.
Однако многолетняя автономность работы не отменяет того, что у атомных судов не безграничный ресурс. В 1989 году "Ленин" встал на прикол, и в 2009 году сделался музеем. "Сибирь" прослужила недолго и выбыла уже в 1992 году, а "Арктику" списали в 2008-м. В 2010 та же участь постигла "Советский Союз", а в 2013 - и "Россию". "Севморпуть" был списан в 2012 году, но в 2016-м вдруг вернулся в строй, тем более утилизировать атомное судно - дело долгое и трудное. В глобализованном мире и разорённой стране 1990-2000-х Северный Морской Путь казался анахронизмом, но в те же 2008-13 годах, когда шли списания старых ледоколов, ответственные лица всё больше понимали, что только казался. Глобальное потепление удлинило сезон свободной навигации, а развитие рынка сжиженного газа и запуск новых углеводородных портов вроде Варандея или Сабетты наполняли арктический ход новыми смыслами. С 2013 года Балтзавод начал строительство принципиально новых ледоколов "проекта 22220" (он же ЛК60-Я). По сравнению с предшественниками они мощнее и больше: их водоизмещение 32 тыс. тонн (против 22 тыс. у "50 лет Победы"), длина 172м (против 160), ширина 34 метра (против 30), мощность 60 МВт (81 тыс. лошадиных сил) против 55 (75 тыс.), скорость 22 узла против 21, автономность работы реакторов 7 лет против 4, и всё это при вдвое меньшем экипаже (54 человека против 138). Новейшая система электрического движения позволяет накапливать энергию на лёгких участках пути, чтобы использовать её на тяжёлых - под силу новым ледоколам даже 3-метровый лёд. Специальные балластные цистерны дают ледоколу возможность менять осадку, что позволяет ему работать как в открытом море, так и в устьях больших рек, и потому суда ЛК60-Я называют аббревиатурой УАЛ - "универсальный атомный ледокол". Вот кадр весны 2020 года, снятый с петербургской набережной Лейтенанта Шмидта - у достроечной стенки Балтзавода стояли новые "Арктика" и "Сибирь".
4.
Первая, хоть и не на полную мощность (при испытаниях сгорел один из двигателей) вышла на СевМорПуть в 2020 году, вторая - в январе 2022-го. Финальную стадию испытаний проходит "Урал" - ему досталось проектное название ледокола "50 лет Победы". У заложенных в 2020 году УАЛ-22220 новые названия - "Якутия" и "Чукотка", и на церемониях их закладки присутствовали главы соответствующих регионов. "Чукотка" уникальна ещё и тем, что делается под конкретного заказчика - Баимский медно-золотой рудник близ Певека, который там планировала осваивать британо-казахстанская компания "KAZ Minerals". Но и без британцев такая машина, как атомный ледокол, явно не пропадёт, и вот 7 апреля 2022 года мы с Игорем zavodfoto и Людмилой Дмитриевой под руководством Артёма Шпакова поехали посмотреть, как создаётся РИТМ для "Чукотки".
5.
Ещё в петербургском кафе после посещения НИИЭФА мы обсуждали, как с наименьшим недосыпом добраться к 9 утра из Москвы в Нижний Новгород. Обсуждались варианты то ли выехать на машине под утро, то ли прилететь самолётом к вечеру и остановиться в гостинице, а в конечном счёте победил не самыё лёгкий, но самый простой способ - банально доехать ночным поездом. На утреннем вокзале открыт был только "БургерКинг", который наложил на россиян санкции весьма изощрённым образом - еда в нём мало того подорожала раза в полтора, так ещё и стала тошнотворной. Вскоре на поезде с другой стороны приехал Заводыч, а Артём обнаружил, что на такси до места ехать 3 минуты. Избыток времени да солнечная погода и вовсе навели на мысли, что нафиг нам такси? Единогласно наш отряд решил пройтись пешком от вокзала до цели.
6.
Над станцией с длинным названием "Нижний Новгород - Московский" сплетён целый лабиринт мостов, открытых на рубеже 2000-2010-х и плавно переходящих в мосты через Оку. Их опоры интересны муралами:
7.
Мы пошли по Московскому шоссе, пешеходным дублёром которого служит симпатичный бульвар:
8.
Между промзоной и многоэтажками - зооскульптуры с модным дизайном:
9.
Словно идущие на поклон к маленькому памятнику Жуле и Толстушке (2021) - так звали двух дворняжек, стерилизованных и абсолютно безобидных, которые жили в этом сквере и никому не мешали, пока кто-то их не отравил.
10.
У станции метро "Канавинская" с симпатичным вестибюлем-шайбой мы могли бы свернуть на Сормовское шоссе, но продолжили путь по Московскому: нужный нам Бурнаковский проспект образует третью сторону большого 3-угольного квартала.
11.
Наш путь оказался чуть длиннее, но интереснее - большую часть квартала занимает промзона, и только на Московское шоссе выходит фасад жёлтых сталинок:
12.
Те, что на кадре выше, построены в 1940-41 годах, а эта - в 1957-м:
13.
Когда Нижний Новгород звался Горьким, он был крупнейшим промышленным центром России и вторым в СССР после Харькова. Показательно, что специализацией обоих лидеров были не металлургия или нефтехимия, а именно машиностроение. Теперь эта слава в прошлом, но бескрайние приземистые промзоны без горящих печей, монструозных змеевиков и поднебесных труб никуда не делись. В этом районе промзона повсюду - вот, скажем, за Московским шоссе масложиркомбинат (1898) с дореволюционным корпусом:
14.
Навигатор ткнул нас в проходную бывшего завода "Октябрь", но охранники сказали, что нам надо обойти завод по трамвайным рельсам. Рельсы при ближайшем рассмотрении оказались вовсе не трамваем, а подъездным путём:
15.
В перспективе которого видна наша цель - ОКБМ "Африкантов". За его высокими корпусами скрыт оборонный Нижегородский машиностроительный завод, к названию которого добавляют то №92, то им. 70 лет Победы, то "Новое Сормово" - он был основан в 1932 году для производства пушек. Из его конструкторского бюро и сформировалось в 1945-47 годах ОКБ Машиностроения, включённое в ядерный проект. Игорь Африкантов же, сам уроженец деревеньки под Арзамасом, в 1951 году стал здесь главным конструктором, а в 1954-69 годах, до самой смерти, руководил ОКБМ. Своими разработками он отметился во многих регионах будущей Страны "Росатом" (так называется газета концерна, но речь сейчас не о ней) - диффузионных центрифугах для обогащения урана (см. Ангарск или Новоуральск), реакторах на быстрых нейтронах (см. Белоярскую АЭС), ну а в моём рассказе его имя мелькало уже в контексте "Ленина", а вернее - первого судового атомного ректора в СССР. Игорь Иванович по сути и определил то, чем и поныне занимается КБ, получившее в 1998 году его имя: если классические реакторы для атомных станций делают в Волгодонске, то в Нижнем Новгороде занимаются проектированием небольших и нестандартных реакторов для судов и малых атомных станций (вроде плавучей АЭС "Академик Ломоносов"), да и натриевые реакторы на быстрых нейтронах для Белоярки тоже конструировали в ОКБМ.
16.
Но атомная энергия не превращается в электричество напрямую: атомные станции - те же ТЭС с необычным нагревом воды, а американские атомные корабли их моряки не случайно ласково зовут пароходами. Через активную зону реактора циркулирует жидкость, будь то расплавленный металл (свинец или натрий) или вода, под огромным давлением нагретая до 300 градусов. Герметичные трубы с этими жидкостями проходят густой сеткой через парогенераторы, испаряя в них чистую воду для паровых турбин. Поэтому незаменимая часть реактора - насос, работающий в экстремальных условиях, и именно это открыло "Африкантову" новое направление - производство оборудования для работы со сжиженным газом, испытания которого мы и наблюдали в прошлой части в питерском НИИЭФА. "Росатом" с помощью нижегородского ОКБМ плотно вошёл в эту отрасль: "африкантовские" насосы на терминалах Сабетты будут закачивать газ в грузовые суда, караваны которых поведут сквозь Арктику ледоколы с "африкантовскими" реакторами.
17.
У проходной, как и в прошлый раз, собралась внушительная группа журналистов - наш блог-тур стал частью масштабного пресс-тура. За воротами - пост росгвардии с турникетами, но мы сперва свернули в бизнес-центр:
18.
В гардеробе нам выдали маски - то ли во всей Нижегородской области, то ли конкретно в ОКБМ короновирус по-прежнему не дремлет. Ждать нас отправили в конференц-зал, напротив которого в коридоре висят вот такие плакаты:
19.
А в буклетах, которые нам раздали, подробно описан герой сегодняшнего рассказа - новейший реактор РИТМ-200:
20.
О его достоинствах нам рассказал лично генеральный конструктор Юрий Фадеев:
21.
Самая наглядная особенность РИТМов - единый корпус, в котором находятся и активная зона реактора, и парогенераторы. Это делает его вдвое более компактным, увеличивая энергоэффективность (тепло не теряется в длинных трубах) и освобождая место для балластных цистерн, которые и позволяют новым ледоколам менять осадку. Мощность РИТМ-200 - 175 МВт, что где-то между Угличской и Иваньковской ГЭС: этой энергией можно обеспечить жилой район со 130-тысячным населением. Учитывая, что в силовой установке ледокола два таких реактора, по энергообеспеченности один УАЛ-22220 сравним с городом вроде Костромы или Пскова. Ледокол следующего поколения "Лидер" с парой реакторов РИТМ-400 и вовсе мог бы запитать полумиллионный город. От радиационных аварий же РИТМ защищён по современным принципам "пассивной безопасности" - в случае ЧП и отключения питания таковую обеспечат не столько хитроумные системы, сколько обычные законы физики. Российская локализация РИТМ-200 к началу 2022 года составляла 92%, и по словам Фадеева, для всех попавших под санкции деталей можно создать отечественные аналоги: смещение сроков по новым изделиям если и пройзодёт, то не превысит нескольких месяцев.
22.
После пресс-подхода был небольшой фуршет в буфете с вязанными (!) картинами:
23.
А дальше начался долгий досмотр росгвардейцами на проходной - пронос техники в ОКБМ тщательно регламентирован, и в пределах периметра полностью запрещены мобильные телефоны и ноутбуки, способные выходить в интернет. К проходной примыкает большая камера хранения с маленькими ячейками, но нам разрешили оставить запретные вещи в конференц-зале. По территории мы перемещались на трёх микроавтобусах от двери до двери, а в некоторых местах сотрудники ОКБМ предупреждали журналистов прямо - "даже не смотрите туда!".
23а.
Первая остановка - гигантское здание №52. С потолками высотой полсотни метров это по сути целый крытый квартал, внутри которого - улицы и дворы между "зданий второго порядка".
24.
Техногенная эстетика впечатляет:
25.
Становится ясно, что в облике заводов из голливудских боевиков и компьютерных игр не так-то много отсебятины.
26.
В одном из таких "дворов" проходит испытания перегрузочный комплекс: раз в несколько лет любому реактору надо "менять батарейки", коими служат ТВЭЛы - изготовляемые в подмосковной Электростали стержни с таблетками урана, обогащённого до энергетических параметров (в РИТМах - 20% активного изотопа U235).
27.
Вместе с ТВЭЛами заменяют и кое-какие элементы конструкции, накапливающие радиацию или подвергающиеся коррозии, и вот ОКБМ Африкантова разрабатывает специальные комплексы для всех этих манипуляций в реакторных залах АЭС и на причалах "Атомфлота".
28.
Не по нашей теме - перегрузочное устройство для ВВЭРов, водо-водяных реакторов атомных станций, главных "рабочих лошадок" современного "Росатома".
29.
Верхний ярус его стенда оказался отличной смотровой площадкой, а вот ещё какой-то элемент этого комплекса рядом с нашей группой:
30.
Камеры наведены на перегрузочный комплекс РИТМ-200, состоящий из 22 элементов:
31.
Над каждым РИТМ-200 работают 16 предприятий по всей стране, и мощные корпуса этих реакторов изготовляют на другом заводе в Подольске. В Нижнем, однако, делают "внутрикорпусные шахты" - специальные вкладыши, отдельно от корпусов похожие на металлические башни. На испытательном стенде они снабжены смотровыми площадками:
32.
Вот тут в кадре - жёлтая крестовина домкрата и похожий на башенку какой-то насос, который будет работать на финальной стадии испытаний:
33.
В уголке лежит крышка реактора:
34.
На площадке испытательного стенда - пост управления, где и столпилась большая часть журналистов:
35.
На посту и двое операторов с ящиком инструментов и сенсорным пультом:
36.
Мне они предложили спуститься вниз и посмотреть, как отображаемые на экране процессы выглядят в реальности - вот так происходит замена ТВЭЛов:
Отдельный стенд содержит устройство для замены другого оборудования - непосредственно в работе с реакторами они устанавливаются над шахтой по очереди:
37.
Экскурсию по стендам нам проводил главный в ОКБМ "Африкантов" конструктор оборудования по обращению с топливом Сергей Душев:
38.
А мимо тем временем проходил Александр Лукоянов, начальник отдела робототехники и адаптивных технологий. Он нёс с собой несколько пробных изделий - недавно в ОКБМ запустили новейший 3D-принтер, печатающий из металлического порошка. Эти в общем ничего не значащие штуковины, от удара звенящие, словно хрусталь, теперь нужно было проверить на соответствие заданным параметрам. По словам Александра, то изделие, которое 3D-принтер печатает чуть больше суток, традиционным способом изготовляется около 40 дней.
39.
Проведя в жарком (несмотря на огромный размер!) 52-м здании более 2 часов, мы вновь погрузились в микроавтобусы и поехали буквально на другой конец ОКБМа. По пути встречали местный транспорт: грузовые электромобильчики с логотипом "Хёндая" и не попавшие мне в кадр трактора "Белорус" с прицепами абсолютно колхозного вида. Да и драндулетик заснять мне удалось лишь сзади - иначе в кадр бы попадал периметр, а это на любом объекте самая секретная часть.
40.
Мы пришли в механосборочный корпус крупногабаритного оборудования:
41.
Где нас встретил энергичный начальник Сергей Люлин:
42.
Только вот как следует его послушать мне не удалось - в производственном цеху довольно шумно:
43.
Особенно впечатляет советский ещё карусельный станок. Не знаю, жив ли ещё завод, на котором он сделан, но работа его завораживает:
Советское оборудование справляется со своими задачами, но не стоит думать, что здесь есть только оно. Например, недавно в цеху внедри технологию эжекторного сверления, когда насос внутри сверла втягивает металлическую стружку.
44.
Мы пришли посмотреть на свежеизготовленную крышку реактора РИТМ-200 для "Чукотки". Такая весит около 35 тонн, а изнутри наполняется раздробленным в мелкую (5-20мм) гальку змеевиком (серпентинитом) - этот поделочный камень ещё и прекрасно поглощает радиацию. К "пупырышкам" крышки подсоединяются различные контакты, ну а при нас рабочий накручивал на них заглушки для предстоявших гидравлических испытаний:
45.
Две профессии - два инструмента:
46.
А вот немного наглядной агитации от "Росатома":
47.
К третьему пункту программы нас привезли в самый что ни на есть исторический центр ОКБМ:
48.
Поставленный в 2016 году к 100-летию конструктора памятник Игорю Африкантову...
49.
...глядит на старейшие корпуса 1940-х годов:
50.
Здесь уже не цеха, а кабинеты, в одном из которых находится виртуальный стенд - до испытаний в металле тут создаются суперкомпьютерные двойники оборудования, на которых так же с помощью суперкомпьютера моделируются различные ситуации. Свой небольшой суперкомпьютер есть в этом же здании этажом выше, а для более сложных операции ОКБМ "Африкантов" подключается по закрытому спецканалу к суперкомпьютеру ядерного центра в Сарове (бывшем Арзамасе-16). Испытанные виртуальные двойники остаются для обучения персонала. Ведущий специалист Игорь Зотов, проводя нам экскурсию, отдельно подчёркивал, что всё это работает на отечественном софте.
51.
Вернувшись к проходной, перед выходом обратно в город мы прошли в отдельный кабинет к безопасникам, которые с нескольких ноутбуков отсмотрели весь отснятый материал, но у меня по крайней мере ничего не удалили. Журналисты разъехались по своим студиям и редакциям, а нас ОКБМовский бусик отвёз в центр Нижнего Новгорода:
52.
Отмечать завершение блог-тура мы остались в маленькой, уютной и очень прогрессивной кафешке "Террапия". Тут увлечённый своим делом, какой-то очень неформальный женский коллектив во главе с шеф-поварессой, а на стенах картины некоего художника, который недавно бросил всё и никому ничего не сказав, отправился в странники. Правая картина нарисована бокалом, средняя - обувью, а левая, под названием "Страсть" - человеческим телом, и как мы понадеялись - всё-таки женским. Пока блоггеры угощались вкусной едой, домашним лимонадом и крафтовым пивом, на ТВ стали выходить репортажи нижегородских коллег. Мощность РИТМ-200 у них неуклонно росла: одни сказали, что таким можно запитать миллионный город, другие - что энергии хватило бы всему полуторамиллионному Нижнему Новгороду. Но более всего развеселила нас опечатка "ядерный редактор" - после небольшой дискуссии все сошлись на том, что это редактор, который не подвержен профессиональному выгоранию.
53.
Что же до ОКБМ "Африкантов", то у них на очереди реактор РИТМ-400 для следующего поколения атомных ледоколов "Лидер". Эти смогут работать по всей Арктике круглый год (нынешние не заходят за Таймыр в январе-марте), развивать во льдах коммерческую скорость (пока что Северный Морской путь хоть и короче суэцкого, но дольше), а их ширина корпуса в 47 метров позволит пробивать путь для супертанкеров и больших контейнеровозов. С постройкой "Лидеров" Балтзавод не справится просто по размерам стапелей, поэтому головное судно "Россия" заложили в 2020 году на новой верфи в дальневосточном Большом Камне. Взломать арктические льды оно должно в 2027 году, когда группировка УАЛ-22220 будет полностью сформирована. В завершение рассказа - ещё один объект, над которым работал ОКБМ "Африкантов": плавучая атомная теплоэлектростанция "Академик Ломоносов", которую я заснял в 2019 году в Мурманске накануне буксировки в Певек. Она по сути экспериментальная, и реактор на ней другой - новые серийные ОПЭБы (оптимизированные плавучие энергоблоки) "Росатома" будут выглядеть иначе и оснащаться модифицированным реактором РИТМ-200М. Плавучие атомные станции - это в принципе новое пространство возможностей: их можно хоть ставить на полярных берегах под конкретные стройкии и проекты, хоть сдавать в аренду (с русским персоналом и охраной) другим странам по всему миру.
Мозг работает на 5%, продукты с ГМО вызывают болезни, правило 5 секунд. Научные мифы повсюду. Скорее всего, вы верите в парочку из них, даже если обходите стороной теории заговора и стараетесь критически мыслить. Вместе с просветительским проектом Росатома "Homo Science" мы решили проверить 9 самых распространенных мифов о космосе, мозге и атомной энергии. В этом нам помогут настоящие ученые.
Космос
Отвечает Владимир Сурдин астроном, популяризатор науки, старший научный сотрудник Государственного астрономического института имени П. К. Штернберга.
В космосе нет гравитации
Гравитация — сила дальнодействующая, так что она есть везде. Любая песчинка на другом конце Вселенной все равно действует на нас своей гравитацией. Замешательство происходит, когда смотришь на "летающих" в невесомости космонавтов. Но на них действует точно такая же гравитация, как и на нас. Просто мы сидим на стуле, который является нашей точкой опоры, а люди в космосе постоянно падают вместе с космической станцией. Более того, если ребенок заберется на стул и спрыгнет, он проведет в невесомости четверть секунды.
В космосе есть "дыры", через которые можно путешествовать
А вот это как раз не миф, по крайней мере в привычном нам понимании. Ученые давно задумываются о так называемых кротовых норах (по-английски wormhole), которые можно будет использовать как пространственно-временной туннель. И, нырнув во вход, вы теоретически можете вынырнуть из выхода на другом конце Вселенной, потому что пространство вокруг них искривляется. Но всё это известно только по математическим расчётам, а вот будет ли это работать в нашем физическом мире, пока неясно.
Это легко показать с помощью карандаша. Можно ли поставить карандаш на острие? Теоретически — да, он должен стоять, если найти идеальный баланс. Но попробуйте его так поставить в реальной жизни: у вас ничего не получится. Любое отклонение заставит карандаш упасть. Так и с кротовыми норами: какие отклонения возникнут там, не знает никто.
В космосе человек замерзнет
В космосе все сложнее — там и жарко, и холодно одновременно. У человека, который каким-то образом оказался в космосе без скафандра, скорее всего замерзнет спина, а живот обгорит. Но переживать об этом не стоит, потому что человек потеряет сознание через 30-40 секунд из-за закупорки сосудов. В космосе очень слабое давление, из-за перепада которого у человека почти что "вскипит" кровь — у него начнет выделяться азот. Эта опасность грозит и водолазам, которые плавают на большой глубине и находятся под большим давлением. Если резко поднять их на поверхность воды, у них тоже закипает кровь. Это называется кессонная (или декомпрессионная) болезнь. Так что переживать о температуре в космосе человеку будет некогда.
мозг
Отвечает Светлана Малютина старший научный сотрудник, заместитель директора Центра языка и мозга НИУ ВШЭ
Человек использует только 5% потенциала своего мозга
Я встречала разные цифры: наш мозг использует только 5% потенциала, 3%, 15% и так далее. Только вот непонятно, как высчитывается этот процент, если мозг никогда не работал на свой полный потенциал. Как видите, даже если речь идёт о неком неизмеримом абстрактном потенциале, то в утверждении уже есть внутреннее противоречие.
Но, возможно, имеется в виду, что человек использует только 5% от физического объёма своего мозга? Если бы это было так, подавляющая доля поражений мозга (например, в результате инсульта) проходила бы бесследно, не вызывая никаких нарушений. Увы, это далеко не так. Хорошо известно, что каждый участок мозга участвует в выполнении многочисленных задач.
Я бы советовала относиться к мифу метафорически — любой человек в любом возрасте может учиться новому и всё больше раскрывать потенциал своего мозга. Например, если вы решите в 40 лет выучить китайский язык, то это не разбудит какие-то "новые" участки мозга, но определённо раскроет те возможности, которые у вас были всегда.
Разгадывание кроссвордов спасает от болезни Альцгеймера
К сожалению, от болезни Альцгеймера и других видов деменций нет волшебной таблетки. Нет никакого способа полностью защититься от них в случае генетической предрасположенности — ни медикаментозно, ни с помощью какого-либо особенно полезного занятия.
Однако можно отсрочить их наступление и замедлить ухудшение когнитивных функций. Помочь в этом может, во-первых, в целом здоровый образ жизни: физическая активность, правильное питание, нормализация веса, контроль артериального давления. Во-вторых, полезны любые умственные и творческие занятия, а также общение — в общем, всё, что поддерживает активность нашего мозга, даёт ему достаточно сложные и разнообразные задачи.
Иными словами, если душа лежит не к кроссвордам, а к заучиванию стихов, игре на гитаре и поездкам на экскурсии в усадьбы, а ещё лучше — к их чередованию на протяжении многих лет, то можно не переживать.
Нервные клетки не восстанавливаются
Действительно, порез на коже заживает, перелом кости срастается, а вот на месте погибших нервных клеток (нейронов) новые уже не образуются. Именно поэтому поражения мозга так часто приводят к печальным последствиям. Например, если в результате инсульта у человека погибли нейроны, игравшие критическую роль для речевой функции, то у него возникает афазия (речевые нарушения, такие как сложности со вспоминанием слов, построением фраз, пониманием чужой речи). И, увы, на месте погибших клеток уже не вырастут новые.
Однако, к счастью, существует такое явление, как нейропластичность. Это означает, что структуры мозга могут формировать новые связи и менять свои функции, в том числе перенимать функции пораженных структур. Продолжая пример с афазией после инсульта: хотя на месте пораженных нейронов не вырастут новые, их функции могут постепенно перейти нейронам в других участках мозга (например, в аналогичном участке другого полушария), и за счёт этого у человека в той или иной степени восстановится способность говорить и понимать речь.
Атомная энергия
Отвечает Андрей Александрович Дружаев руководитель департамента цифровизации технической поддержки эксплуатации энергоблоков АЭС АО "ВНИИАЭС"
Атомные электростанции заражают всю территорию вокруг себя
Отвечу категорично: это неправда. Один из основополагающих принципов проектирования станции состоит в создании так называемой глубоко эшелонированной защиты, состоящей из нескольких последовательных барьеров безопасности. Если хотя бы один из них цел, то окружающей среде ничто не угрожает: радиация просто не сможет проникнуть наружу.
И даже если что-то произойдет, территория на 30–40 километров вокруг станции очень тщательно контролируется, и отклонения радиационного фона сразу будут заметны. Специалисты прикладывают очень много усилий для того, чтобы даже в самых сложных аварийных ситуациях персонал станции и население близлежащих городов находились в полной безопасности. Поэтому переживать об этом не стоит.
Атомные станции производят очень много отходов
Это миф, более того — все как раз наоборот. Есть простая и очевидная аналогия: для одного дня работы тепловой станции большой мощности нам нужны два состава угля, а для атомной — два вагона топлива на целый год.
Отходов от атомной станции гораздо меньше, чем от тепловой. Да, это особые отходы, с ними нужно быть предельно аккуратными, но их количество на порядки меньше. Сейчас ученые и инженеры ищут способы, как экологично переработать даже те незначительные отходы, которые производятся сейчас.
Атомная энергетика — это очень дорого, не каждая страна может себе позволить иметь АЭС
Если страна хочет с нуля создавать атомную инфраструктуру, начиная от проектирования и исследований, заканчивая выводом из эксплуатации, то это, конечно, будет очень дорого и потребует привлечения огромного количества узкоспециализированных профессионалов, которых может просто не быть в стране. Лишь отдельные государства в мире могут себе это позволить. Но если в стране решили строить атомный объект силами квалифицированных компаний, то ситуация кардинально меняется. В мире есть несколько организаций, включая госкорпорацию "Росатом" в России, готовых построить энергоблок АЭС "под ключ". Более того, электричество, произведенное на АЭС, по цене, качеству и прочим параметрам более чем конкурентоспособно с электричеством, произведенным на станциях другого типа. Через 10–15 лет после ввода в эксплуатацию современная станция должна себя полностью окупить. Так что высокая стоимость атомной энергетики — это миф.
-_Solo_-
lj_matveychev_oleg
Rewiever
По приезде в город Чернобыль сразу бросается в глаза его обустроенность и чистота, с одной стороны, и полная заброшенность и разрушение отдельных домов, улиц, кварталов – с другой. В первой части города живут люди. Они работают вахтовым методом на станции. Они создали хоть какую-то видимость обитаемости этих мест. Есть и столовая, и клуб, и кинотеатр. Есть много памятников, посвященных чернобыльской трагедии. Очень сильно впечатлил памятник Ангелу в Чернобыле, сделанный из железной арматуры. Это тот третий Ангел Господень, который в Апокалипсисе вострубил – и звезда по имени Полынь (по-украински «полынь» и переводится как «чернобыль») упала на часть вод – и она сделалась горькой.
Но город не умер, как деревни и села. Он все еще живет, все еще надеется на свое возрождение. На то, что придут новые люди и спасут его. А пока по его улочкам, утопающим в сорной траве и деревьях, ходят лишь сталкеры Зоны и щелкают счетчиками Гейгера: 300 мкР (микрорентген) – это возле саркофага, 500 мкР – на центральной площади, 700 мкР – возле набережной Припяти, 1600 – на детской площадке для игр, 7000 мкР – возле автовокзала.
