В 1872 году Сарада Дэви нанесла первый визит своему мужу в Дакшинешваре. Четыре года назад она виделась с ним в Камарпукуре и вкусила блаженство божественного общения с ним. За эти годы она стала даже более кроткой, нежной, самоуглубленной, серьезной и бескорыстной. До нее доходило много слухов об умопомешательстве ее мужа. Люди смотрели с жалостью на нее из-за ее несчастья. Чем больше она размышляла над этим, тем сильнее она чувствовала, что ее долг - быть с ним и дарить ему всю ту заботу, на которую она только способна. Ей было сейчас восемнадцать лет. Она прибыла в Дакшинешвар в сопровождении своего отца, пройдя пешком расстояние в восемьдесят миль. В пути она перенесла приступ лихорадки. Когда она появилась в храмовом саду, Учитель сказал печально: "Ах! Ты пришла слишком поздно. Здесь больше нет моего Матхура, чтобы позаботиться о тебе". Матхур умер за год до этого.



Учитель взял на себя обязанность наставления своей молодой жены, а это включало в себя все - от домашнего хозяйства до Познания Брахмана. Он учил ее, как подрезать фитиль у лампы, как обходиться с людьми соответственно их различным темпераментам, и как вести себя с гостями. Он обучал ее тайнам духовной жизни - молитве, медитации, джапе, глубокому созерцанию и самадхи. Первым уроком, который Сарада Дэви получила, было: "Бог является Возлюбленным каждого человека, так же, как луна мила всякому ребенку. Все имеют одинаковое право обращаться к Нему с молитвой. По Своей милости Он раскрывает Себя всякому, кто взывает к Нему. Ты тоже увидишь Его, если только будешь молиться Ему".



Тотапури, узнав, что Учитель женат, как-то заметил: "Какое это имеет значение? Твердо установившийся в Знании Брахмана может всегда оставаться верным духу различения и отречения даже живя со своей женой. Достигший высочайшего просветления может смотреть на мужчину и женщину так же, как на Брахмана. Человек, в котором жива идея пола, может быть хорошим учеником, но все же он далек от цели". В Дакшинешваре Шри Рамакришна и его жена жили вместе, но помыслы их всегда парили выше мирского плана. В благоприятный день, через несколько месяцев после появления Сарады Дэви, Шри Рамакришна устроил особое богослужение, посвященное Кали, Божественной Матери. Вместо изображения этого Божества он поместил на постамент живой образ - саму Сараду Дэви. Поклоняющийся и предмет поклонения вошли в состояние глубокого самадхи и на трансцендентальном плане их души были воссоединены. Через несколько часов Шри Рамакришна спустился снова на относительный план, пропел гимн Великой Богине и положил к ногам этого живого образа самого себя, свои четки и плоды всей своей садханы. В Тантре это называется "Шодаши Пуджа" - "Поклонение Женщине". Шри Рамакришна постиг смысл великого изречения Упанишад: "О Господь, Ты есть женщина, Ты есть мужчина; Ты есть мальчик, Ты есть девочка; Ты есть старик, ковыляющий на своих костылях. Ты наполняешь всю вселенную своими многочисленными формами".



Женившись, Шри Рамакришна признал великое значение брака в духовной эволюции человека и, оставаясь верным своим монашеским обетам, он продемонстрировал настоятельную необходимость самоконтроля, чистоты и воздержания на пути постижения Бога. Своими уникальными духовными отношениями со своей женой он доказал, что муж и жена могут жить вместе как духовные соратники. Так его жизнь явилась синтезом жизни домохозяина и жизни монаха.



Свами Никхилананда

Биография Шри Рамакришны Парамахамсы

Во Вриндаване Сарада-Деви все совершенней превращалась в ту, кого позднее будут звать Святой Матерью. В ее случае слово «мать» не было обычным почтительным обращением. Каждый, кто встречался с ней, чувствовал ее особые материнские свойства. Ее сыновьями были не только ученики Рамакришны — с годами она точно оказалась в мире, целиком заселенном ее детьми, и, как истинная мать, действительно была не в состоянии видеть в них недостатки. Застенчивая юная жена Рамакришны, скрывавшаяся даже от его последователей, теперь была открыта для всякого, кто в ней нуждался. Нет, она не приобрела ни авторитетных манер, ни внушительности. Нередко случалось, что новичок по ошибке простирался у ног Голап-ма, не обратив внимания на заурядного вида женщину, которую сам Рамакришна в шутку называл «кошкой под золой». Но именно простотой завоевывала она души приверженцев. Ниведита пишет:

«В моих глазах величие ее приветливости и великолепный открытый ум почти столь же замечательны, как и ее святость».

Вначале Святой Матери чрезвычайно не хотелось брать на себя роль духовной наставницы. Только после неоднократных понуждений Рамакришны, являвшегося к ней в видениях, стала она менять свое отношение к этому. А он постоянно напоминал ей о себе. Возник в окне поезда, в котором Сарада ехала во Вриндаван, и предупредил, чтобы она не потеряла его золотой амулет. Появился после ее приезда во Вриндаван со словами:

— Вот и я — а куда, ты думала, я девался? Просто перешел из одной комнаты в другую.

Через некоторое время предстал перед ней опять и сказал, чтобы она дала посвящение Йогиндре. На это она, однако, никак не могла решиться, пока он еще дважды не явился ей и не сказал, какую она должна дать ему мантру, и пока она не узнала, что и Йогиндре он тоже являлся, сказав, что он должен получить посвящение от Святой Матери.

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики

Однажды, растирая Рамакришне ноги, Сарада спросила:



— Какой ты видишь меня? Он ответил:



— Та же Мать, что в храме, та же мать, что родила меня когда-то, а теперь живет в музыкальной башне, она сейчас растирает мне ноги. Это правда, я всегда вижу в тебе блаженную Божественную Мать.



Как-то ночью, глядя на Сараду, которая спала рядом с ним, Рамакришна спросил себя в духе различения: «Мой Ум, вот перед тобой женское тело, мужчины смотрят на него, как на объект наслаждения, и очень ценят его. Они готовы жизнь отдать за это наслаждение. Но при обладании женским телом мужчина остается скованным своей плотью, он не может и осознавать Бога, и радоваться плоти. О Ум мой, будь честен, не думай одно втайне, а совсем другое явно. Чего ты желаешь — слияния с женским телом или слияния с Богом?»



Сама мысль о похотливом прикосновении к телу Сарады заставила ум Рамакришны отпрянуть и погрузиться в самадхи настолько глубоко, что он до утра не приходил в обычное сознание.



Сарада постепенно привыкла видеть мужа в этих сверхсознательных состояниях, но тем не менее они всякий раз вызывали у нее тревогу. Если же случалось, что она пыталась и не могла вывести Рамакришну из самадхи, Сарада приходила в ужас и не могла сомкнуть глаз. Когда Рамакришна узнал об этом, он велел Сараде уходить на ночь в музыкальную башню, чтобы не мучиться страхами.



Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики

Мать рассказывала о подвижничестве Шри Рамакришны, которому он предавался в панчавати. В связи с этим я сказал:

  - Для него было обычным делом утрачивать сознание от пламенного желания видеть Бога: случалось даже, что волна прилива в Ганге накрывала его с головой. Зачем же ты ставишь его в пример? Зачем истязать свое тело такими подвигами, как панчатапа?

  - Парвати тоже предавалась тапасье, чтобы заполучить Шиву.

  - И Шива тоже, когда пребывал в состоянии самадхи.

  - Да, это правда. Но на самом деле все это делается ради людей. Иначе они станут говорить: «Как же так получается? Его жизнь ведь тоже проходит как у обычного человека - в еде и питье». Кроме того, панчатапа и некоторые другие подвиги - они ведь для женщин: как ты знаешь, для женщин исполнение некоторых обетов – привычное дело.

  - Да, это я понимаю: эти подвиги – нечто вроде обетов.

  - Тхакур предавался разным видам духовного подвижничества. Он говорил: «Я приготовил форму для литья, а вы теперь можете по ней отливать образ».

  - Что значит «отливать образ? – спросил я.

  - Это значит размышлять о Тхакуре, – произнес Бхудев.

  Да,- промолвила Мать, - он понял правильно. «Отливать образ» - значит сосредоточиваться на Тхакуре и созерцать его, размышлять о различных событиях его жизни. Сосредоточиваясь на нем, человек может стяжать любое духовное состояние. Тхакур говорил: «Кто помнит обо мне, никогда не останется без пропитания».

  - Он сам говорил так? – спросила Маку.

  - Да, - ответила Мать,- это дословно то, что он говорил. Помня о нем, человек освобождается  от всех страданий. Разве ты не видишь, что у тех, кто предан ему, все в порядке? Таких, как его последователи, нигде не сыщешь. Здесь, в Варанаси, я видела так много святых людей; но кто сравнится с его преданными?

 Матушка, этому есть причина,- сказал я. Наши чувства к Шри Рамакришне еще очень свежи и сравнимы, пожалуй, с ощущением только-только закрывшегося рынка. Товар еще на прилавках. Народ снует вокруг, не торопится расходиться. Последователи и ближайшие его ученики еще живы. Мы чувствуем, что как будто Тхакур рядом с нами. Он не ушел от нас далеко. Мы получаем ответ, стоит только обратиться к нему.

  - Да, многие получают ответ от него,- промолвила Мать.

  - Кажется, что Кришна, Рама и другие принадлежат прошлому и не столь близки, чтобы их можно было достичь.

  - Да, иэтоверно.

The Gospel of the Holy Mother Sarada Devi

Чтобы встретиться со своим супругом, Шарада Деви часто должна была проходить пешком равнину между Камарпукуром и Дакшинешваром, наводненную в то время многочисленными разбойниками, поклонявшимися Кали…

Однажды она возвращалась в Дакшинешвар вместе с другими. Она очень устала. Когда ночь спустилась на землю, она не могла больше следовать за маленьким караваном, и ее оставили одну позади. Вскоре она потеряла своих спутников из виду и осталась одна темной ночью у входа в опасную равнину. В эту минуту она заметила смуглого человека, большого и сильного, который приближался к ней с дубиной на плече; кто-то шел следом за ним. Она увидела, что не может спрятаться, и осталась неподвижной. Человек подошел и сказал грубым голосом:

— Что ты тут делаешь в такой поздний час? Она ответила:

— Отец, мои спутники покинули меня, и я заблудилась. Будьте так добры, отведите меня к ним. Ваш зять живет в храме Кали, в Дакшинешваре. Я иду к нему. Если вы меня проводите до этих мест, он встретит вас с большим почетом.

В это время приблизилась и та, что шла следом. Шарада Деви узнала с облегчением, что это была жена говорившего с ней человека. Она взяла ее за руку и сказала:

— Мать, я ваша дочь Шарада, я потерялась здесь одна. Мои спутники оставили меня. К счастью, вы пришли — вы и отец. Иначе я не знаю, что бы со мной стало.

Это наивное обращение, эта абсолютная вера, эти милые слова тронули сердце мужчины и женщины. Они принадлежали к низшей касте, но они забыли обо всем и отнеслись к Шараде как к дочери. Она устала. Они уложили ее в одной лачуге ближайшей деревни. Женщина разостлала свои собственные одежды, чтобы сделать ей постель. Муж принес ей вареного риса, который он взял в лачуге. Они охраняли ее, как родные, всю ночь и назавтра проводили в Таракешвар, где предложили ей отдохнуть.

Жена сказала мужу:

— Дочке моей вчера нечего было есть. Пойди на базар за овощами и рыбой. Нужно ее хорошенько накормить сегодня.

В то время, когда мужа не было, явились спутники Шарады. Они искали ее. Она познакомила их со своими родными-багди и сказала:

— Я не знаю, что сталось бы со мной, если бы они не пришли и не приютили меня.

— Когда  мы  расставались, — рассказывала она, — эта единственная ночь сделала нас столь дорогими друг другу, что я плакала от горя, прощаясь с ними. Я взяла с них обещание прийти ко мне в Дакшинешвар. Они немного проводили нас. Женщина нарвала зеленого гороха на краю дороги и, привязав его к поле моего сари, сказала:

— Мать Шарада, сегодня, вкушая вареный рис, отведайте и этого.

Они несколько раз приходили в Дакшинешвар и приносили разные подарки. «Он (Рамакришна) вел себя с ними как зять и относился к ним с большой любовью и уважением. Хотя названый отец мой дакоит был таким добрым и простым, я подозреваю, что он неоднократно принимал участие в разбоях».

Ромен Роллан

Жизнь Рамакришны

После нескольких месяцев жизни в Камарпукуре Рамакришна стал вести себя нормальней внешне. Чандра и Рамешвар вздохнули с облегчением и поздравили себя с его «излечением». На самом же деле говорить надо было о переходе Рамакришны на еще более высокий уровень реализации Бога, на котором он с большей уверенностью ощущал постоянное присутствие Кали. Теперь ему было просто незачем с такой страстью призывать ее.

Но от долгих часов медитации Рамакришна все равно не отказался и проводил большую часть времени на двух камарпукурских площадках для кремации. Площадка, где сжигаются трупы, традиционно считается излюбленным местом Матери Кали, и уж в любом случае это место, даже в дневные часы избегаемое обыкновенными людьми, просто создано для медитаций как вечное напоминание о бренности жизни. Рамакришна захватывал с собой еду, чтобы сделать подношение местным духам и угостить часто забегавших туда шакалов. Если Рамакришна задерживался допоздна, Рамешвар, выкликая его имя, шел на поиски брата. Услыша, что его зовут, Рамакришна откликался:

— Иду, брат, иду. Только ты лучше не приближайся, а то духи могут навредить тебе.

В конце концов Чандра и Рамешвар пришли к заключению, что остается лишь одно: Рамакришну надо женить. Они рассудили, что, если он привыкнет к хорошей девушке и полюбит ее, у него пройдет эта одержимость видениями. А так придется думать о пропитании жены и детишек, и станет вовсе не до того...

Но принять решение оказалось легче, чем выполнить его. Чандра и Рамешвар были бедны, а семья жениха обязана нести часть свадебных расходов. Мало того, расходы будут нешуточными, поскольку нужна девушка на пороге половой зрелости. Живи Рамакришна жизнью обычного подрастающего индуса, он был бы давным-давно женат, его бы женили совсем еще юным на девочке лет девяти — десяти. Собственно, до самого недавнего времени то, что индусы называли свадьбой, было, по существу, помолвкой. Теперь жена Рамакришны уже вступила бы в период зрелости и стала помощницей в доме свекрови. Раз все получилось не так, то в этих обстоятельствах, по мнению Чандры, требовалась девушка постарше, пусть даже это обойдется и дороже, чтобы брак мог быть осуществлен как можно скорее.

Хотя Рамакришне никто ничего не говорил, он достаточно быстро догадался о планах матери и брата. К их изумлению, он не стал противиться, даже казалось, что мысль о женитьбе забавляет и радует его. Во всяком случае, он с детским удовольствием обсуждал детали свадебной церемонии.

Однако невесту все не удавалось найти. Отцы немногих девушек на выданье требовали денег, которых у Чандры с Рамешваром не было. В конце концов, когда они уже отчаялись найти невесту, Рамакришна — будто полагая, что достаточно поиграл с ними, — вошел в экстатическое состояние и объявил семье:

— Вам надо обратиться к Раму Мукхопадхяйе из деревни Джайрамбати. Судьба соломинкой пометила мою невесту.

Это выражение — соломинкой пометила — связано со старинным деревенским обычаем. Если крестьянин выращивал особенно привлекательный плод, который по созревании собирался поднести Богу, он обвязывал его соломинкой, чтобы случайно плод не сорвали и не отнесли на продажу.

Когда Чандра с Рамешваром стали наводить справки насчет Джайрамбати, то узнали, что у некоего Рама Мукхопадхяйи есть единственная дочь. Звали ее Сарадамани, и было ей всего пять лет. Чандру привел в уныние возраст девочки, но что еще оставалось? К тому же выбор Рамакришны вполне мог оказаться подсказанным свыше, учитывая, каким образом он нашел себе невесту. Итак, сговорились о свадьбе и заплатили деньги — триста рупий. В мае 1859 года жених, которому исполнился двадцать один год, в сопровождении Рамешвара отправился в Джайрамбати, где и был совершен брачный обряд.

Тревоги Чандры несколько поутихли, хотя она попала в тягостное для себя положение. Дело в том, что, желая сократить расходы на свадьбу, украшения, которые полагается дарить невесте, Чандра взяла на время у своих старинных друзей, женщин из семьи Дхармадаса Лахи, того самого Дхармадаса, богатого землевладельца, который когда-то оплатил расходы по совершению обряда анна-прасанна для младенца Гададхара. Как бы там ни было, но украшения надо было вернуть. Чандре духу не хватало отнять их у маленькой Сарады, которой очень понравилось играть с этими вещицами. Рамакришна сам снял с Сарады украшения, когда малышка спала, и так ловко, что не разбудил ее. Украшения сразу отослали в дом Дхармадаса. Проснувшись, Сарада потребовала свои блестящие игрушки. Чандра взяла ее на руки и стала утешать, обещая, что Рамакришна со временем купит ей новые, еще лучше этих. Ребенок быстро успокоился, но дядя Сарады был оскорблен произошедшим и немедленно забрал Сараду в Джайрамбати. Чандра чувствовала себя униженной, а Рамакришна только посмеялся и сказал:

— Пусть что хотят, то и делают, все равно они уже не могут расторгнуть брак!

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики