« — Что достигается людьми труднее всего? – задается вопросом Шри Шанкарачарья и отвечает:



— Любовь к Богу».



Молодой брамин Шанкарачарья, озаренный духовным светом, ходил по Индии как нищий странник, неся с собой только единственное сокровище — весть об истинной духовной сущности человека.



Как известно, Шанкарачарья учил о трех великих божественных дарах:



— человеческое тело;



— духовное томление по Богу;



— Учитель, способный явить нам свет.



Если мы восприняли эти великие дары, то можно надеяться, что освобождение близко. Только знание способно освободить и спасти нас, но знание должно сопровождаться любовью.



«Шанкарачарья был величайшим Учителем Веданты» — подчеркивает Вивекананда в одной из лекций – « Используя неоспоримые аргументы, он выявил из Вед истину Веданты и на ней построил превосходную систему Гйаны, которая представлена в его комментариях. Он объединил все противоборствующие концепции Брахмана, и показал, что существует лишь одна Беспредельная Реальность.



Шанкара также пояснил, что необходимы все разнообразные учения, соответствующие различным способностям человека в его медленном продвижении по пути восхождения».



Салендра Нат Дхар

Веривший в себя

Великая идея тождества с Абсолютом не была новой. Она давно уже питала мысль Индии. На протяжении веков ее лепили, разминали, раскатывали вальком ведантической философии. Она была объектом бесконечных споров между двумя большими школами последователей Веданты — школой Шанкары, чистой школой Адвайта, и так называемой школой Рамануджи, или Вишишта-двайта (видоизмененный монизм). Первая, абсолютно недуалистическая, признает Вселенную нереальной, считая единственно реальным лишь Абсолют; вторая, относительно недуалистическая, тоже считает Брахмана единственной реальностью, но признает мир видимостей, индивидуальную душу видоизменением этой реальности, не иллюзорным, а вытекающим из таких атрибутов Брахмана, как Мысль, Энергия, сеятельница живого многообразия.



Обе школы терпимо относились друг к другу, причем более крайняя с некоторой презрительной снисходительностью рассматривала другую как компромисс, как нечто переходное, вызванное к жизни человеческой слабостью, как костыль, могущий помочь ей в ее колеблющемся восхождении. Критическим пунктом оставалось определение иллюзии, мира «феноменов», сущности Майи. Какова она, относительна или абсолютна? Сам Шанкара не давал ей точного определения. Он говорил только, что она есть, и целью философии Адвайты является ее полное уничтожение, в то время как адвайтисты умеренные («отклонившиеся»), как, например, Рамануджа, старались некоторым образом использовать ее в целях усовершенствования индивидуальной души.



Какое место, в сущности, занимал между этими двумя школами Рамакришна?



Гибкость, пластичность его натуры склоняют его, пожалуй, к примирительной позиции Рамануджи. С другой стороны, страстность его веры заставляет его принять самую крайнюю концепцию Абсолюта. Благодаря своей гениальной интуиции он находит самые меткие выражения, самые остроумные притчи, чтобы пояснить, что невозможно не только выразить понятие Абсолюта, но даже приблизиться к пониманию его. Он дает нам почти физическое ощущение этого «оторванного от всего» существа, этого солнца, о котором Шанкара говорил (отвечая на возражение, что чистый познающий Абсолют невозможен без объектов его познавания), что «солнце сияло бы, даже если бы оно ничего не озаряло». Но насколько ярче выражения, употребляемые Рамакришной, обладающим слишком острым зрением, чтобы не описывать, даже когда он их отрицает, эти озаряемые объекты! О своем Солнце он говорит, что оно одинаково изливает свет на добро и зло, что оно подобно свету лампы, при котором один может читать Священное Писание, а другой — подделывать чужую подпись. Что оно как гора из сахара, которую муравьи хвалятся унести, в то время как они отгрызли от нее всего несколько крошек и уже насытились. Что оно как море, к краю которого наклонилась кукла из соли с намерением измерить его глубину, как только она опустит в него ногу, она уже пропала, растаяла, исчезла3. «Существо, оторванное от всего» — значит, мы его не можем удержать, оно ускользает от нас, но это ведь не значит, что сами мы не существуем. Если оно освещает наши усилия, наше неведение, нашу мудрость, наши добрые дела и преступления; если мы грызем его кору; если существует между нами некая точка соприкосновения, когда оно берет нас в свой огромный рот и проглатывает, — то где же до этого момента движется соляная кукла, ползают муравьи? А тот, кто трудится под лампой, — подделыватель или святой отшельник, — где же помещается скамья, на которой он сидит, книга, которую он читает, и самый свет его глаз?..



Рамакришна нам говорит, что даже священные книги все более или менее загрязнены, как отбросы пищи, ибо написанное в них прошло сквозь человеческие уста. Но сама грязь — а она предполагает чистоту Брахмана, — реальна ли она? Где эти губы, где зубы, разжевавшие несколько крупинок божественной пищи?



Ромен Роллан

Жизнь Рамакришны

Вопрос: Ачарья Шанкара говорит, что мир не реален и что все это сон. Если это так, то кто видит сны? Как сновидец может быть в рабстве и как он может освободиться от сна?



Свами Нималананда: Путь гйаны Шанкары, труден для понимания. Во сне или наяву вы обладаете сознанием. Оно никогда не пропадает. Сознание одно и то же, когда вы спите и когда бодрствуете. Мы принимаем мир за реальность и отождествляем себя с ним. Это приводит к сансаре, а это рабство. Если же мы осознаем, что мир не реален, мы становимся свободными. Это трудно.



Вопрос: Почему знание об Атмане возникло только в Индии?



Свами Нималананда: Не только в Индии; во многих других странах были такие идеи. Но эти представления были несовершенны.



Вопрос: Я слышал, что именно после того, как Свами Вивекананда уехал в Америку, западные люди начали думать об Атмане.



Свами Нималананда: О нет. Запросы об Атмане были и до того, как Свамиджи Вивекананда отправился туда. Но после того, как он отправился туда, эти исследования приняли другой оборот.



Вопрос: Свамиджи, разве невозможно установить нерушимую и вечную Дхарму?



Свами Нималананда: Дхарма никогда не распадается, никогда не умирает. Она всегда чиста и вечна. Распад и разрушение относятся к каналам, через которые проявляется Дхарма. Именно через человека сияет свет Дхармы. Человек несовершенен. Чтобы Дхарма сияла в совершенстве, люди всегда должны быть совершенны. Но этого никогда не произойдёт.



Вопрос: В Гите удовольствие и боль сравниваются с жарой и холодом. Уместно ли такое сравнение?



Свами Нималананда: В Гите говорится не только о жаре и холоде, удовольствии и боли, но и обо всех парах противоположностей. Они не относятся к одному и тому же предмету. Душа имеет внешние оболочки: причинное, тонкое и грубое тела. Тепло и холод воздействуют на тело. Удовольствие и боль влияют на ум. Они воздействуют только на оболочки, но не на Атман.



Вопрос: Что является причиной рождения?



Свами Нималананда: Желание.



Вопрос: Какое желание?



Свами Нималананда: Желание родиться.



Вопрос: Откуда я пришел?



Свами Нималананда: От Бога.



SWAMI NIRMALANANDA: HIS LIFE AND MISSION

Шанкара — величайший философ Индии — жил во второй половине VIII века нашей эры. Он был первым, и притом гениальным, представителем брахманистической мысли, объявившим войну мысли буддийской, от которой в известной степени сам был несвободен. Он проповедовал абсолютный монизм, единственную Реальность Брахмана, «бесподобного» (Адвайта), единую Субстанцию — единую причину, если ее можно так назвать, ибо ее так называемые следствия — видимый мир и индивидуальные души — есть лишь совокупность иллюзорных, феноменальных изменений.

Бесполезно стремиться, как учат буддисты, к постепенному завоеванию Абсолюта, ибо всякое движение индивидуального разума равно нулю. Завеса, за которой скрывается ослепительное единое, может и должна упасть сразу. Как ни ужасна эта бездна Единого, в которой исчезает весь мир, ее притягательная сила для индуистской мысли была безмерна. Она существует и посейчас, не претерпев никаких изменений. Это доказывает, что она есть эманация самой индуистской мысли. Шанкара был ее подлинным выразителем.

Адвайта (лишенный двойственности) — это самая точная, самая абстрактная форма Веданты. Она восходит до Упанишад и даже еще дальше. Это абсолютное отрицание двойственности. Существует одна-единственная реальность, исключающая всякую другую реальность. Ее имя не имеет значения: Бог, Бесконечность, Абсолютное, Брахман, Атман — не все ли равно? Ибо эта реальность не обладает ни одним качеством, которое способствовало бы ее определению. На всякую попытку такого определения Шанкара (как и Дионисий Ареопагит) имеет один ответ — «нет, нет». То, что кажется существующим (мир наших чувств и нашего разума), есть все то же единое абсолютное, но ложно порожденное неведением (Авидья). Под влиянием Авидьи, которую Шанкаре и всей его школе очень трудно как следует объяснить, Брахман принимает разные имена и разные формы, которые просто являются несуществующими. Единственно существующее в этом потоке призрачных «я» — это настоящее Я, Параматман, Единый. Для его достижения добрые дела бесполезны; самое большее, они способствуют образованию атмосферы, благоприятной для внезапного явления познания. И только это познание — и притом непосредственное — может возродить душу и спасти ее (Мукти). Так противополагается греческому yvohu Dmmov («познай самого себя») — «зри себя и будь собой» великих индусских последователей Веданты, tat twam asi («ты еси это»).

Ромен Роллан

Жизнь Рамакришны

Шанкара был брахмагйани, разумеется. Но в начале у него тоже было чувство разграничения. У него не было абсолютной веры в то, что  все в мире есть Брахман.  Как-то раз,  когда он выходил  из Ганга после омовения,  он увидел одного неприкасаемого,  мясника нагруженного мясом. По невнимательности этот мясник коснулся его тела. Шанкара закричал гневно: "Эй там! Как смеешь ты прикасаться  ко мне?" "Уважаемый господин,  - сказал мясник,  - ни  я  не коснулся тебя, ни ты не коснулся меня. Чистое Я не может быть ни телом,  ни пятью элементами,  ни двадцатью четырьмя космическими принципами".  Тогда Шанкара пришел в себя.  Однажды Джадабхарата нес  паланкин  Царя Рахугана и в то же самое время вел беседу  о Познании Я.  Царь сошел с паланкина и сказал Джадабхарате: "Молю тебя сказать,  кто ты?" Последний ответил: "Я "Не это, не это" - я Чистое Я". У него была совершенная убежденность, что он Чистое Я.

   "Я - Он",  "Я есть Чистое Я" - таково заключение  гйани.  Но бхакты говорят:  "Вся вселенная есть триумф Бога".  Кто признает богатого  человека без его власти и богатств?  Но совсем  другое дело,  когда  Сам  Бог,  удовлетворенный преданностью  искателя, говорит ему:  "Ты то же самое, что и Я". Предположим, царь сидит в своей резиденции,  а его повар входит в зал, садится на трон и говорит:  "О Царь,  ты и я - одно и то же!" Конечно, его назовут сумасшедшим. Но предположим, что однажды царь, довольный службой повара,  говорит ему:  "Иди,  садись рядом со мной.  Нет  ничего плохого в этом. Нет разницы между тобой и мной". В таком случае, если  повар сидит на троне с царем,  нет никакого вреда в  этом. Нехорошо для обычных людей говорить: "Я - Он". Волны принадлежат воде. Но разве вода принадлежит волнам?

   В конце концов, все дело в том, что - не важно, по какому пути вы  следуете - йога невозможна,  пока ум еще не замолк.  Ум йога находится  под  его контролем - он не  находится  под  контролем своего ума.  Когда ум замолкает, прана прекращает функционирование.  Тогда  достигается кумбхака.  Человек может получить ту же кумбхаку также через бхактийогу: прана прекращает функционирование через любовь к Богу тоже.  В киртане музыкант  поет:  "Нитай амар мата хати!" Повторяя это,  он входит в духовное состояние и не может петь всю фразу.  Он просто поет:  "Хати! Хати!" Когда это  состояние углубляется,  он поет только:  "Ха!  Ха!" Так его прана останавливается из-за экстаза, и наступает кумбхака.

   Допустим,  один человек подметает двор своей метлой, а другой подходит  и  говорит ему:  "Привет!  Такого-то  больше  нет.  Он мертв".  Так вот,  если умерший не родственник этому метельщику, последний продолжает свою работу,  заметив мимоходом:  "Ах!  Как жаль.  Он мертв.  Он был хорошим малым". Подметание продолжается все равно.  Но если умерший был его родственником,  тогда  метла падает из его руки.  "Ах!" - восклицает он,  и он тоже падает на землю.  Его  прана прекращает функционирование.  Он не может  ни работать, ни думать. Разве вы не замечали среди женщин, что если одна  из  них  смотрит на что-то или слушает о  чем-то  в  немом изумлении,  другие  женщины говорят ей:  "Что?  Ты в экстазе?" В этом примере, тоже, прана прекращает функционирование, и поэтому она остается безмолвной, с раскрытым ртом.

   Будет недостаточным просто повторять:  "Я - Он, Я - Он". Есть определенные признаки джняни. У Нарендры большие глаза навыкате. (Указывая на одного поклонника) У него также хорошие глаза  и лоб.

   Все  люди  ни в коем случае не находятся на одном  и  том  же уровне.  Говорится,  что существует четыре класса людей: связанные,  стремящиеся освободиться, освобожденные и вечно-свободные. Также  не  является непреложным фактом то,  что все люди  должны практиковать духовную дисциплину. Есть вечно-свободные и те, кто достигли  совершенства благодаря  духовной  практике.  Некоторые осознают Бога после интенсивного религиозного аскетизма, а некоторые совершенны с самого их рождения.  Прахлада - пример вечно-свободного.

   Вечно совершенные мудрецы,  подобные Прахладе,  также практикуют медитацию и молитву.  Но они постигают плод,  видение Бога, даже прежде своей духовной практики.  Они как тыквы,  на которых появляется сначала завязь, а потом цветы.

   (Глядя  на  отца Ракхаля) "Даже если вечно  совершенная  душа рождается  в низкой семье - все же она сохраняет свое врожденное совершенство.  Она  не может вести  себя  по-другому.  Горошина, проросшая на куче коровьего навоза, все же вырастает в гороховую плеть.

   Бог  дает некоторым больше способности,  чем другим.  В одном человеке  вы  видите это как свет лампы,  в  другом  - как  свет факела.  Одно  слово Видьясагара раскрыло мне далекий предел его интеллекта.  Когда я говорил ему о различных проявлениях Могущества Бога в различных существах,  он сказал мне: "Господин, дает ли Бог некоторым большую силу,  чем остальным?" Я тут же сказал: "Да,  конечно,  Он дает.  Если не существует различных  степеней проявления  Его Могущества,  тогда почему ваше имя так  известно повсюду?  Понимаете,  мы пришли к вам,  услышав о вашем знании и сострадании.  Вы  же не вырастили пару рогов,  не правда ли?" Со всей своей славой и эрудицией Видьясагар сказал такую  по-детски наивную  вещь,  как:  "Дает ли Бог некоторым большую  силу,  чем остальным?" Дело в том, что когда рыбак вытягивает свою сеть, он сначала  ловит большую рыбу,  такую как форель и карп;  затем он взбалтывает ил своими ногами,  и выходит мелкая рыбешка - гольяны,  ильная рыба, и прочее. Точно также, пока человек не познает Бога,  "гольяны" и подобные им постепенно выходят из  него.  Что человек может достичь через простую ученость?"

ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ

Глава 11

«С ПОКЛОННИКАМИ В ДАКШИНЕШВАРЕ»

Один из бхакт: — Уважаемый господин, что случается после смерти?



Рамакришна: — Кешаб Сен раз задал мне тот же самый вопрос, и я отвечал ему: пока человек, остается в неведении, другими словами, пока он не ощутил Бога, он будет подлежать новым рождениям. Но, достигнув богопознания, человек больше не приходит на землю и не рождается ни в каком другом мире. Горшечники, сделав глиняные горшки, сушат их на солнце. Потом одни обжигаются на огне, а другие не обжигаются. Когда разобьется горшок из необожженной глины, эта глина идет на новый горшок, но если разобьется обожженный горшок, то черепки больше никуда не годятся, и горшечник выбрасывает их. Подобным образом, когда «я» не обожжено на огне мудрости, после смерти оно получает новую форму и будет рождаться снова и снова. Если посадить поджаренное зерно, оно не даст ростка. Точно так же души, внутренняя природа которых прошла через огонь мудрости, больше не подлежат эволюции, но достигают абсолютной свободы от новых рождений.



В Пуранах преобладает дуалистическое понимание веданты, согласно которому джива (индивидуальная душа) есть одна вещь, а Бог — другая вещь: «Я — нечто отдельное, отличное от вас». Тело человека подобно сосуду. Ум, душа и сознание своего «Я» подобны воде, налитой в сосуд, а личный Бог — это солнце, отражающееся в воде, и это отражение или образ Божественного Существа может видеть джива, находясь в состоянии экстаза. По идеи монистической веданты, Брахман, т. е. Абсолют, есть единственная реальность, а все остальное нереально, подобно сну. Чувство «я» подобно палке, лежащей на воде бесконечного океана абсолютного Бытия — Разума — Блаженства. По сторонам этой палки океан кажется разделенным на две части, но, если взять палку, кажущееся разделение исчезнет, и воды океана останутся неразделенными. Сознание этой неделимости и единства приносит высшее состояние самадхи, в котором совершенно исчезает всякое чувство «я». Но великие духовные учители, подобные Шанкарачарье, сохраняли небольшое чувство «я» для того, чтобы иметь возможность учить человечество.



ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ



#смерть #реинкарнация #эго #Брахман #монизм #Богопознание #самадхи #Сознание #Я #Шанкара