Бывшие военнопленные поляки в здании Коммерческого клуба. Город Ново-Николаевск. 1919 год.
Ирина Нам
ПЯТАЯ ПОЛЬСКАЯ ДИВИЗИЯ В СИБИРИ
В Гражданской войне в Сибири на стороне белых участвовали польские войска. Согласно приказу главнокомандующего Польской армией генерала Ю. Галлера, войска формировались с целью "создать и гарантировать независимость Польши".
Отвечая на требования поляков. Совет Верховного правителя России АВ. Колчака в Омске постановил признать "в принципе" самостоятельное Польское государство и разрешить формирование "в определенных размерах" Польской армии.
Ее формированием занимался Польский военный комитет в Новониколаевске. С февраля 1919 г. при штабе командующего союзными войсками генерала П. Жанена в Омске находилась польская военная миссия во главе с майором Я. Окуличем. К маю 1919 г. была сформирована 5-я Польская дивизия.
Ее количественный состав, включая
школу подготовки офицерского состава в Новониколаевске,
сборные пункты в сибирских городах и
контингент военных инвалидов,
составил 11282 человека.
В августе в польских войсках в Сибири насчитывалось 10519 солдат и 771 офицер.
Среди рядовых дивизии преобладали бывшие военнопленные Первой мировой войны, для которых служба в армии под национальным флагом вселяла надежду на возвращение в Польшу с оружием в руках.
Но после завершения войны осенью 1918 г. многие солдаты уже не считали нужным оставаться в Сибири, лишь моральное давление и угрозы бойкота по возвращении на родину заставляли их идти в армию.
По свидетельству участника Гражданской войны А Данелюка (Э. Стефанского), бывшие польские военнопленные подвергались настоящим пыткам, "польские офицеры-коменданты... вызывали полураздетых и полуживых военнопленных из бараков на двор, строили их в ряды и после команды "смирно!" держали длинные агитационные речи или обливали их площадною руганью.
После получаса-часа такого удовольствия на трескучем сибирском морозе значительный процент людей возвращался в холодные бараки с отмороженными руками, ногами, носами... Такая процедура повторялась до тех пор, пока в лагере оставались люди, способные носить ружье".
В 5-ю дивизию призывались и российские подданные из поляков, бывшие военнослужащие Русской армии.
Со службой в польских войсках они связывали надежды на разгром большевиков. Были и такие, кто, несмотря на долгие годы разлуки с Польшей, сохранял патриотические чувства. Особую группу составляли активные участники Революции 1917 года, которые после падения власти Советов в Сибири пытались спастись в польских войсках от преследований со стороны белых.
Разные мотивы и обстоятельства вступления в польскую дивизию определили неоднородность ее состава, откровенную неприязнь одних к другим. Эта неоднородность проявлялась даже в названиях дивизионных подразделений: 1-й Польский стрелковый полк имени Т. Костюшко, 2-й Польский оборонительный полк, 3-й Сибирский стрелковый полк и 4-й Советский пехотный полк.
Противоречия существовали и в среде офицеров. А. Данелюк позже писал, что первоначально в офицерском корпусе преобладала "австрийская" группа из бывших военнопленных:
"Люди эти, совершенно чуждые России и всему тому, что в ней происходило, в первое время, несомненно, мечтали, как бы поскорей вырваться из того "пекла" (ада), каким им представлялась истекающая кровью и бурлящая гражданской войной необъятная Россия, и надеялись, что таким кратчайшим путем может оказаться польская армия.
Но по мере затягивания гражданской войны и вытеснения белых из Европейской России в Сибирь, по мере роста самой армии - положение довольно основательно изменилось. Организованная армия представляла теперь для них возможность проделать быструю головокружительную карьеру (ведь стали же многие поручики чехословацкой армии в течение нескольких месяцев полковниками и генералами!), давала им возможность кормиться у жирного пирога Антанты".
Со временем в 5-ю дивизию стали вливаться офицеры-поляки русской службы. Они, по словам А. Данелюка, "внесли... с собой атмосферу зверской ненависти к большевикам и к русской революции и готовы были, несомненно, проявлять большую активность в "русских" делах, чем австрийские офицеры".
Штаб польских войск возглавил полковник Валериан Чума - приверженец польской государственности, офицеры из его окружения считали, что вмешиваться во внутренние дела России не следует.
Командир 5-й дивизии полковник Казимир Румша, напротив, собирал под свои знамена всех, кто хотел использовать польские войска против большевиков.
"Румша был офицером Русской армии, - вспоминал профессор Р. Дыбоский, в прошлом рядовой 5-й дивизии. - Он геройски сражался на фронте германской войны и обладал теми качествами, которых в критические моменты не хватало Чуме. Это был последовательный и решительный в любых ситуациях офицер, который умел приказывать и тем самым вызывал уважение к себе как к командиру".
Зимой 1918/19 г. в боях на Восточном фронте принимали участие лишь два эскадрона Его полка улан под командованием полковника Румши.
Их действия получили высокую оценку командующего Сводным корпусом генерал-майора Каппеля.
Основной задачей польских частей была охрана железной дороги от нападений партизан и подавление крестьянских выступлений. В начале июля 1919 г., когда в районе железнодорожного участка Каинск - Татарская возникла угроза со стороны партизанского отряда, польское командование направило туда два полка пехоты, дивизион улан, взвод штурмового батальона с усиленными пулеметными командами и артиллерией. Для выполнения боевого задания польские войска прошли по болотам и тайге более 200 верст, подавляя вооруженное сопротивление партизан. В августе 1919 г. польские части "очистили" от партизан Чулымский и Каменский участки от станции Чулым до Камня, Сузуна и Черепанова.
О том, каким было отношение населения к действиям польских войск, современники оставили разноречивые свидетельства. По словам А. Данелюка, польская армия снискала себе глубокую ненависть сибиряков: "Трусливая банда контрреволюционных офицеров предпочитала свое геройство и свой пыл изливать на безоружном населении и всякими мерами доказывать свою необходимость обеспечивать тыл. Эта роль карательных отрядов... пришлась по вкусу многим деклассированным войной и деморализованным элементам из солдат. Они вели себя, как в оккупированной стране, и чувствовали себя настоящими хозяевами. Многим пришлась по вкусу разлагающая, бездеятельная жизнь".
Военный министр Правительства Колчака А. Будберг оставил такую запись в своем дневнике: "Очень много жалоб на безобразия и насилия, чинимые польскими войсками в районе Новониколаевска; эти не стесняются грабить, производить насильственные фуражировки, расплачиваться по ничтожным ценам и захватывать наши заготовки, эшелоны и баржи с грузами".
Действия польских войск не раз обсуждались в правительственных кругах в Омске, но генерал Жанен не считал нужным как-то воздействовать на поляков.
Об этом свидетельствует запись в его дневнике: 4 июля 1919 г. "был поднят вопрос о поляках, которых адмирал, Сукин и ряд других лиц обвиняют во всех грехах Израиля.
Действительно, поляки имеют недостатки, но кто их не имеет? Сейчас поляки охраняют один из секторов Сибирской магистрали, посылают даже экспедиции на север и на юг от железнодорожного пути. Они твердой рукой справились с большевистской агитацией в своей среде".
На поляков жаловались крестьяне: 11 сентября 1919 г. жители деревень Артамоновой, Ершовой и села Битковского подали заявление начальнику Новониколаевского гарнизона о том, что поляки отобрали у них лошадей, телеги, деньги и много домашней утвари, вплоть до самоваров и швейных машин.
Но случалось, когда сибиряки сами обращались за помощью к полякам. Так, крестьянский сход деревни Орловой Усть-Тарской волости Каннского уезда 27 июля 1919 г. постановил просить "комиссию верховной власти Польского легиона обратить внимание о защите нас от набегов красногвардейцев и дать нам для охраны нашего населения, сколько будет, по вашему усмотрению, возможно.
Войско для охраны... мы желаем содержать за свои средства... и ежели не будет возможности оставить войско... то нам от набегов красных жить будет невозможно, и мы будем просить верховную власть Польского легиона не оставить нас на месте без охраны...".
Отсутствие связей с Польшей и неопределенность положения негативно сказывались на моральном состоянии польских войск, способствовали радикализации политических настроений в их рядах.
В частях 5-й дивизии к концу марта 1919 г. было создано семь подпольных групп, в которых насчитывалось 52 человека. "Опорной" была группа солдат железнодорожного батальона, называвших себя "военно-революционной организацией".
В июне колчаковской и польской контрразведке удалось напасть на след большевистского подполья в Новониколаевске. Вместе с русскими подпольщиками были арестованы и расстреляны несколько поляков.
Наиболее революционизированным был Литовский батальон. Его солдаты убили часть офицеров и присоединились к одному из партизанских отрядов.
Позднее на основе этого подразделения был создан 212-й батальон внутренней службы Красной армии, солдаты которого служили конвоирами в лагере для военнопленных, где содержались и их недавние товарищи по 5-й дивизии.
Когда Польское правительство приняло, наконец, решение о судьбе Войска Польского в Сибири, 5-я дивизия, теснимая Красной армией, двинулась на восток.
Выполняя приказ генерала Жанена охранять тылы Белой армии, польские части вели бои с атакующими войсками Красной армии и партизанскими отрядами.
Самым тяжелым стал бой 23 декабря 1919 г. под Тайгой: польские легионеры "дрались чрезвычайно храбро", но, потеряв до 4 тысяч убитыми, отступили.
В тяжелейших условиях эвакуации 10 января 1920 г. около 10 тысяч солдат и офицеров во главе с полковником Чумой сдались в плен возле станции Клюквенной. Но плен не дал спасения: 20 офицеров были расстреляны на месте, остальные отправлены в лагеря и тюрьмы.
Из солдат была сформирована "Енисейская трудовая бригада", члены которой умирали от тифа и тяжелейших условий труда. Лишь одной тысяче солдат и офицеров под командованием полковника Румши удалось избежать плена и вернуться в Польшу.
Они сформировали Сибирскую бригаду, которая приняла участие в Польско-советской войне 1920 г.
Пленные, находившиеся в концлагерях, в том числе и Валериан Чума, смогли вернуться на родину только после того, как 24 февраля 1921 г. между Польшей и советской Россией был заключен договор о репатриации.
Сибирская старина_краев.альманах_учр-ли_Нац-ный исслед-кий Томский гос.ун-тет_Томск__№ 26_Изд-во ТГУ_2010
Источник
https://foto-history.livejournal.com/17576586.html
gasttenmui
rss_kulturologia
pagumdrabe83
