Из интервью с Геральдо Риверой (2005)

- Неверленд позволил мне иметь место за воротами, где есть целый мир, всё, что я люблю.

- Ты создаёшь, как Бари, этот воображаемый или творческий мир. Ты когда-нибудь перерастёшь его, Майкл? Тебе не начнёт казаться, что это глупо иметь ламу, и паровозик, и аттракционы?

- Нет, это всё равно, что назвать Бога глупым, если так говорить. Потому что Бог создал все вещи от мала до велика. Так что это было бы неправильно. У других людей есть Феррари, самолёты или вертолёты – что-то, что приносит им счастье, а моё счастье – в том, чтобы давать, делиться и радоваться простым невинным вещам.

- При всем великолепии Неверленда твой дом достаточно скромен. Это твой личный стиль. Я не вижу, например, показного шика. Как так? Почему у тебя нет большой бриллиантовой броши с именем «Майкл»?

- Потому что в этом плане я скромный. Если бы она у меня была, я бы, наверное, отдал её первому же ребенку, который бы подошёл ко мне и сказал: «Вау, мне нравится твоё украшение!». «На, бери…». Потому что, когда я был маленьким, звезды вроде Сэмми Дэвиса, Фреда Астера, Джина Келли… если я восхищался чем-то, что было на них надето, если я просто говорил: «Боже, мне нравится эта рубашка!», они отдавали её мне. Так что я этому научен, понимаешь. Это одна из традиций шоу-бизнеса. Передавать.