Стал ниже потолок небес. Гоняет ветер стаи листьев. Не выходи из дома без зонта и шапки. Золотистым раскрась осеннюю хандру. Купи маршмеллоу и какао. В такую серую пору, по стылым улицам шагая, включи веселый саундтрек. Пусть осень слышит: ты в порядке. От ноябрей есть оберег: цветные шарфик и перчатки, чай с чабрецом, имбирь, лимон, носочки из колючей шерсти - и вот, ноябрь побеждён. Его бояться - много чести, он рано выключает свет, а по утрам включает поздно, а больше ничего в нем нет. Он только дразнится морозом, ноябрь - как сварливый дед. Плюгавый, пахнет чем-то прелым.
Возьми пушистый теплый плед. И кошку, чтоб урчанием грела. Включи любимое кино. Придумай радостных историй.
Для осени ноябрь - дно.
Его укроет снежным морем, помчатся санки-корабли. И небо снова будет выше.
Переживи, переболи ноябрь. Дай мне слово, слышишь?

(с) Мальвина Матрасова

***

Погода сегодня шепчет про Степаныча

Степаныч помер в октябре. Он так планировал всегда. Чтоб дождь и слякоть во дворе, чтоб скоро были холода, до заморозков чтоб успеть. Чтоб меньше доставлять хлопот. Мужик спланировал смерть, хотя пока ещё живёт.

Он чистым застелил кровать, надел сорочку и пиджак, и лёг тихонько умирать. Назавтра понял, что никак не получается уснуть не до утра, а насовсем. И, раз пока не кончен путь, пойду-ка я чего-то съем.

Степаныч скорбно сел за стол, достал коньяк и ветчину, налил не чокаясь "за всё", потом налил ещё одну. Чуть-чуть поел, смахнул слезу, вторую рюмку замахнул, услышал музыку внизу (два дня назад ушёл в загул его сосед по стояку, и по ночам поёт блатняк). Степаныч жахнул коньяку, вскочил со стула, сжал кулак, прижал его к своей груди, и затянул "мороз, мороз". Его не будет впереди. Не будет снег морозить нос, не будет скользко в сапогах и не наступит Новый год. Мужик запутался в словах и влил ещё стопарик в рот. Съел с аппетитом ветчину. Заляпал лацкан пиджака. Рукой взъерошил седину. Нащупал пачку табака в кармане брюк и закурил, пуская кольца к потолку. Он думал: вот и жизнь прожил. И тут сосед по стояку опять запел про купола. Степаныч начал подпевать. А песня в форточку плыла, и начинало холодать. И воздух был до звона чист, и в поле взгляда - никого. Он бросил свой окурок вниз и взглядом проводил его. Окурок станцевал кадриль и разлетелся об асфальт. Степаныч думал: жизнь прожил. А ведь вчера ещё был старт, и длинный путь на сто дорог. Степаныч посмотрел наверх. Сосед вопил про русский рок, издалека был слышен смех, на небе не было луны, но фонари справлялись с тьмой. Пейзаж был, в общем-то, уныл. Но тут повеяло зимой. Засеребрилась пустота под желтым светом фонаря, и приключилась красота в ночь накануне ноября. Большими хлопьями кружил ложась на серый город снег. Степаныч думал: жизнь прожил, а ведь не жил как человек! Не доплясал и не допел, и много "недо" что ещё. А снег все падал и летел. Степаныч думал: хорошо! Степаныч думал: поживем! А снег все сыпался с небес.

Степаныч помер с октябрем.
А с первым снегом он воскрес.

(с) Мальвина Матрасова

Погода сегодня шепчет про Степаныча

Степаныч помер в октябре. Он так планировал всегда. Чтоб дождь и слякоть во дворе, чтоб скоро были холода, до заморозков чтоб успеть. Чтоб меньше доставлять хлопот. Мужик спланировал смерть, хотя пока ещё живёт.

Он чистым застелил кровать, надел сорочку и пиджак, и лёг тихонько умирать. Назавтра понял, что никак не получается уснуть не до утра, а насовсем. И, раз пока не кончен путь, пойду-ка я чего-то съем.

Степаныч скорбно сел за стол, достал коньяк и ветчину, налил не чокаясь "за всё", потом налил ещё одну. Чуть-чуть поел, смахнул слезу, вторую рюмку замахнул, услышал музыку внизу (два дня назад ушёл в загул его сосед по стояку, и по ночам поёт блатняк). Степаныч жахнул коньяку, вскочил со стула, сжал кулак, прижал его к своей груди, и затянул "мороз, мороз". Его не будет впереди. Не будет снег морозить нос, не будет скользко в сапогах и не наступит Новый год. Мужик запутался в словах и влил ещё стопарик в рот. Съел с аппетитом ветчину. Заляпал лацкан пиджака. Рукой взъерошил седину. Нащупал пачку табака в кармане брюк и закурил, пуская кольца к потолку. Он думал: вот и жизнь прожил. И тут сосед по стояку опять запел про купола. Степаныч начал подпевать. А песня в форточку плыла, и начинало холодать. И воздух был до звона чист, и в поле взгляда - никого. Он бросил свой окурок вниз и взглядом проводил его. Окурок станцевал кадриль и разлетелся об асфальт. Степаныч думал: жизнь прожил. А ведь вчера ещё был старт, и длинный путь на сто дорог. Степаныч посмотрел наверх. Сосед вопил про русский рок, издалека был слышен смех, на небе не было луны, но фонари справлялись с тьмой. Пейзаж был, в общем-то, уныл. Но тут повеяло зимой. Засеребрилась пустота под желтым светом фонаря, и приключилась красота в ночь накануне ноября. Большими хлопьями кружил ложась на серый город снег. Степаныч думал: жизнь прожил, а ведь не жил как человек! Не доплясал и не допел, и много "недо" что ещё. А снег все падал и летел. Степаныч думал: хорошо! Степаныч думал: поживем! А снег все сыпался с небес.

Степаныч помер с октябрем.
А с первым снегом он воскрес.






(с) Мальвина Матрасова

Наташа в минуты тоски и сомнений
обычно садится и лепит пельмени.
Они отвлекают Наташу от мыслей
о бренности жизни, отсутствии смысла,
проблемах и планах, делах и конфликтах -
есть только они, всё другое - забыто.

Пельмешка к пельмешке, и мысли в порядке.
Для рук и для разума разом разрядка:
кружочек из теста и ложечка фарша,
и дзен из пельменей постигла Наташа.

А если пельмень получается комом,
Наташа идёт постоять на балконе,
и смотрит на небо и серые тучи.
И следующий получается лучше,
ровнее, белее, само совершенство.

Кончается фарш и кончается тесто,
Наташины руки по локоть в муке,
пельмешки лежат в идеальном рядке,
и в голову лезут десятки решений
для сотен прекрасных и новых свершений.

Не надо хандрить и терзаться в сомнениях.
Постигните дзен. Полепите пельмени.







(с) Мальвина Матрасова

Мне нравится, что сегодня понарошечное первое сентября. Есть еще денечек, чтобы подготовиться к школе - уже, в основном, морально.
Ни за что бы не подумала двадцать лет назад, заканчивая школу, что вот эта предсентябрьская хандра - "не хочу в школу!" - остается и во взрослой жизни 😭

Вот это вот я, непожа вообще, скажи? Дурацкая чёлка, зачем я её носила.
А как интересно, вообще-то, сложилась жизнь! Вот это - Маринка. Уехала из России лет десять назад, и куда-то из этих стран, где женщины прячут фигуры и даже лица. Детишек растит, любит мужа и чтит Коран.
А это вот Юрка. Вчера привозил нам пиццу. Курьер, представляешь? А в школе-то был ботан. Ревел над четвёрками, брал все олипиады. Учился потом на физтехе, сдавал матан - зачем, вот скажи мне, курьеру всё это надо?
А тут Иванова. Красивая - как в кино! Всё думали, будем смотреть её на афишах. Да как-то не вышло: спилась, и уже давно.
А это, узнал? Ну естественно, дядя Миша. Ещё не пузатый, и лысины тоже нет. А это, с ним рядом, жена его, тётя Нина.
Как всё поменялось за горстку прошедших лет... И память покрылась, как будто бы, слоем тины: вот это Серёга. А может быть, он Андрей? Не помню. Но помню, как круто он пел "нирвану". Вот это Артём - говорят, что теперь он гей. А в школе влюблен в англичанку был, в Мариванну.
А вот Вероника. Видала её на днях. Ровесница, вроде, а выглядит, как старуха.
Вот это Оксанка. Осталась совсем одна.
Вот это Семён. Пусть земля ему будет пухом.
Вот это Алёнка - мы ездили с ней на "КиШ". Вот это Валерка - с ним тырили кукурузу. С Натахой облазили сто незакрытых крыш. С Тимуром украли у папы его лэндкрузер - вот шума-то было! Но как-то поулеглось. Вот это Алина - мы делали стенгазету. Вот это Кирюха - наш самый здоровый лось! Вот это Димон - любит дрожжи кидать в клозеты.
Вот это все мы. Три ряда, двадцать восемь лиц. Станицы альбома, покрытые слоем пыли. Наш радостный смех так и слышится с тех страниц.
Как будто вчера. И как будто ещё не жили.




(с) Мальвина Матрасова

У кого-то с горбинкой нос, у меня же с горбинкой жизнь. Посылаю сигналы SOS, получаю в ответ - "держись! денег нет, как сказал премьер, и ресурсов тебе помочь". Я - сторонник серьёзных мер, я бегу от горбинки прочь, а она вырастает вновь. Под ногами, сбивает с ног.
Я разбила коленки в кровь. Кто-то сверху смеётся. Бог?
Этот смех раздражает, злит. Я встаю - и вперёд, вперёд! Научилась я делать вид, что вообще меня не епёт ни горбинка, ни этот смех, ни колени, что все в крови.
Я живу теперь лучше всех.
Вместо SOSов шлю "отвали".

© Мальвина Матрасова

Когда я от всего хочу сбежать, когда устала телом и душой, я просто глажу пузико ежа. И сразу всё легко и хорошо.
Когда вокруг вселенная - не та, и всё вокруг меня - сплошной отстой, я глажу спину рыжего кота. Вселенная становится вмиг той.
Когда пропала вера в чудеса, в счастливый случай или волшебство, чешу за ухом старенького пса. А он виляет мне в ответ хвостом.
Когда вокруг полно унылых лиц, а дни слились в сплошное полотно, я выхожу кормить батоном птиц. И сразу мир - веселый и цветной.
Горят дедлайны, как большой пожар? И лето пролетает мимо вас?
Спешите гладить пузико ежа.
Короче, жить. Сегодня и сейчас.




(с) Мальвина Матрасова

Когда-нибудь я стану очень старой.
Из моей жопы будет сыпаться песок.
Я настрочу три тома мемуаров
И охренительной длины свяжу чулок.

Один. На пару мне не хватит вдохновения.
Покрашу волосы свои в безумный цвет.
Из конопли буду варить варенье.
Скурю вагон вонючих сигарет.

Налажу производство самогона.
Дурацкую собачку заведу.
По вечерам буду плевать с балкона
Во всех, кто оказался на виду.

Куплю себе огромную тележку,
В час пик буду ее гулять водить.
Тихонько, аккуратненько, без спешки
По самым узеньким местам катить.

Во всех очередях я стану гуру,
Сенсей, создатель и абориген.
Мне можно будет не блюсти фигуру:
Надела шляпку - всё! Софи Лорен!

Ты будешь рядом. Сморщенный, как финик.
Я все равно буду тебя любить.
Мой старый хрыч, мой злющий древний циник.
Стареем вместе. Только бы дожить...


© Мальвина Матрасова

Ты сильная. Ты справишься со всем. Потушишь все горящие избушки. Детей по лавкам рассажаешь семь. А вечером, крича в свою подушку, ты снова себя станешь убеждать: ты сильная, ты все на свете можешь.
Ты скроешь слезы каплями дождя. Ты отрастишь доспехи вместо кожи. Ты заведешь четырнадцать котов. На подоконник высадишь рассаду. Работай, убирайся и готовь, разменивать на мелочи не надо свои ресурсы: книжки - это блажь. Какие танцы? С веником попляшешь.
Ты помнишь, как любила мэйзон бланш и провожать закат на летнем пляже?
А кони скачут и дома горят, а на плечах расселось коромысло, так происходит день за днем, подряд, лишая дни и яркости, и смысла. Ты сильная! Ты всё сама несёшь. И помощи не ищешь и не просишь. Ты точно знаешь, что ты сможешь всё. Ты заплетаешь утром дочкам косы, вплетая, вместо лент, себя саму. Ты чащу изопьешь свою до дна, и ты давно готова ко всему.
Ты можешь всё.
Но нафига, родная?

(с) Мальвина Матрасова