Друзья, вы ни за что никогда не угадаете, какую фразу произнёс сегодня один мужик, навернувшись на скользких ступеньках “Пятёрочки".

Он смачно сказал:

- Неевклидова геометрия! А уже потом, примерно через секунду добавил задумчиво-бытовое "Блядь!!"

 

А про что я вам хотел рассказать то? Забыл! Засмотрелся на себя голого в зеркало, про Пятерочку подумал и забыл.. Ну как голого? Не совсем, конечно. Все зависит от того, чем считать розовые кружевные труселя - подарок на прошлое рождество от наших преданных 666-ти читательниц. 

 

Ах, да! Теперь вспомнил! Про себя, конечно, хотел рассказать. Как на духу, потому что по другому не умею. Вот слушайте

У нас есть привычка каждый вечер перед сном мысленно душить одну барышню - вы её не знаете.  А так же читать книгу Алистера Маклина "Два дня и три ночи", но это уже как секс - два раза в год, в самолете, по пути в Касабланку, а потом, пока самолет не ёпнется о земь, по пути обратно на Родину. Во Францию, ага.

 

Роман этот существует в двух переводах с двумя разными названиями - "Два дня и три ночи" и "Когда склянки пробьют восемь". Или девять. Или полночь. Я не помню. Нерегулярно пью пилюли. Забываю.

 

Поэтому мы читаем "Два дня и три ночи", а не "Когда склянки пробьют восемь". За склянки мы ещё не брались. И наверное не возьмемся. Как то не совсем удобно в ручной клади сразу две книжки возить.

Во первых - тяжело, а во-вторых -  окружающие меня со всех сторон прекрасные девы начнут думать, что я сильно умный и перестанут обращать на меня всякое внимание, в котором я, чё скрывать, иногда нуждаюсь. А то знаете какая сейчас новая ситуация у нас в стране? Ну, кроме пиздеца, который давно? Пиздец - не новость, пиздец - это старая добрая объективная реальность данная нам в ощущениях. А вот новая ситуация тут теперь такая, что уже не психически нездоровых ебанатов нужно как-то выявлять, а психически здоровых нормалов надо бы от них где-то прятать. 

 

По этому поводу наша дорогая редакция как-то сразу Игната Петровича вспомнила.  Того самого! Ну, который..! .... Вижу. киваете. сообразили, догадливые вы мои...

 

Так вот - Игната Петровича более всего в жизни раздражали навязчивые граждане.

А посему он никогда не заговаривал ни с кем первым, чтобы не выглядеть излишне назойливым. А очень, блять, хотелося...

 

Миру мир всем