У пожилого мужчины два пути:
если денег много - к девкам,
если денег мало - к внукам


© Золотаина Галина

Андрей и Лена Самохины справляли первую годовщину свадьбы. Красивый, умный, во всём удачливый Андрей цену себе знал: в гости были приглашены трое самых близких друзей с жёнами. В число присутствующих за столом входил и Витёк, шофёр и домработник Самохиных. Замкнутый, аккуратный, надёжный, он пользовался у Андрея неограниченным доверием, включавшим права на машину и пользование банковским счётом. На первоначальное удивление Лены Андрей холодно отрезал: «Друг предаст, пёс – никогда»
…Сменили тарелки. Андрей поднялся и проговорил:
_ Друзья! Сегодня мы вводим в нашей семье традицию. – Все удивлённо переглянулись. – Каждый год в этот день гость может взять из нашего дома любую вещь, на которую упадёт его взгляд.
- Только то, что на виду?
- А в шкафу можно?
- Нет! На что упадёт взгляд!
Гости засмеялись.
- Мы грабим вас на серебряную ложку!
- А мы берём сигаретницу
- Эх, всё разобрали… Ладно, возьмем, что осталось – гвоздику из вазы!
Андрей обратился к Витьку:
- Брат, и ты выбирай, все, что хочешь.
-Всё? – тихо переспросил парень, исподлобья взглянув на хозяина.
- Абсолютно.
Витёк встал и указал пальцем на Лену.





© Золотаина Галина

При переезде соседи оставили куклу: безволосая голова, смуглое глиняное тело, грязное платьице. Маленькая Валюшка принесла её домой.
-Истовая шлюха! – всплеснула руками бабка, увидев игрушку.
Кукла осталась в детском уголке на правах козла отпущения. Валюшка вымещала на ней свои обиды. Девочка жила с матерью и бабкой и была «нагулянной». Обе женщины любили её и баловали, но между собой жили погано: бранились, даже бросались друг на друга с кулаками. И вот, наконец, дали мамке на работе комнату. Подогнала она машину и стала сгружать вещи: комод, тумбочку, этажерку, кровать. Последней подсадили в грузовик Валюшку. А бабка к машине подошла и говорит: «Валенька, хоть лоскуток бы на память оставила, хоть стеклышко!» Поискала Валюшка глазами вокруг - всего жалко. Заметила смуглую глиняную ногу, выхватила куклу из куля – на! – бросила к бабкиным ногам в пыль. Шофер завел мотор, и машина покатила.
Прошло время. Мать с бабушкой помирились и отдельно жили дружно. Когда бабушка умирала, Валюшка сидела возле неё ночами, держала её легкую морщинистую руку. Чтоб обрядить покойницу, достали из сундука её «смертное» - небольшой узелок, приготовленный самой бабушкой заранее. Узелок развернули. Там, среди белья лежала Шлюха, аккуратно завернутая, как настоящий младенец, в старенькую выцветшую пеленку – Валюшкину. Кукла пялила нарисованные глаза и весело улыбалась навстречу печальным заплаканным лицам.


© Золотаина Галина

В обеденный перерыв машинописное бюро справляло Зинкин развод.
- Ну, девки, теперь мы все пятеро – брошенки! – проговорила Надежда. – Выпьем за нас!
Пять стаканов сошлись над столом, отозвались дешевым, глухим звоном.
- Девчонки, вот что обидно: после суда он говорит: «Пойдем ко мне, в последний раз побалуемся!»
- Голодной куме – одно на уме! Серафима, старая калоша, ты чем опять башку набрызгала? Такое даже алкаши не пьют!
- Валь, гундосый из КИПа сюда из-за тебя бегает.
- Куда крестьяне – туда и обезьяне! Видала Валька таких, правда, Валь? Ну ладно, девки, по последней и быстренько все убираем. Люб, иди, откройся! –Надежда указала в сторону двери и сымитировала поворот ключа.
После пяти трое ушли, остались Зинка – ей кабинет на пульт сдавать – и Любаша. Зинка красила губы, что-то напевая, потом бросила помаду, упала лицом на машинку и зарыдала. Любаша подошла, стала гладить ей по волосам.
- Знаешь, Люб, я без него умру. То хоть ниточка какая-то была, связь по документам, а теперь и этого нет. А он, сволочь, ещё такой ласковый!..
Зинка говорила и говорила, вытирая кулаками слезы, а глухонемая Любаша с состраданием глядела на неё и кивала головой.


© Золотаина Галина

Мой мальчик переступил порог и сказал: « Я пришёл с женой». За его спиной стояла маленькая, чёрненькая, испуганная девочка. « Это Оля, я её люблю, - продолжил сын, солидно пропуская жену вперёд.
- Ладно, раз жена, пусть проходит, -пролепетала я. Они прошли, сели на диван стали шептаться. Поглощённые друг другом, они вроде бы и не замечали меня. Мой маленький рыцарь, гардемарин, мушкетёр превратил меня из мамы в свекровь.
- сынок, а как же футбол, у тебя ведь чемпионат мира на носу? – робко спросила я.
- Ну и что, - беспечно отмахнулся от меня мой ребёнок.
«Неужели это так и бывает – трах-бабах и женился?» – горестно думала я, разливая для молодых чай.
Вскоре пришёл с работы отец.
- У нас Алёша женился! – прямо с порога огорошила его я.
-Что?! Как это – женился?
- Вот так, привёл жену…
Отец прошёл в зал, поздоровался, познакомился и уже на кухне успокоил меня: « Жена, как жена, нормальная жена!»
Молодожёны попили чай, включили музыку и продолжали общаться друг с другом. Мы с отцом были, как два пустых места. А может, как одно… Я чуток всплакнула, раздумалась о будущем детей, заставляла себя привыкнуть к этому новому званию свекровь.
Ближе к вечеру в дверь постучали. Я открыла. Передо мной стояла костлявая старуха, в клетчатом фартуке.
- Наша-то не у вас?
- Кто?
- Да Вольга-то?
- А, Оля? У нас, у нас, заходите! – я догадалась, что это одна из моих родственниц по линии снохи, похоже, бабушка.
- Вольга, айда домой, колобкова корова!
Оля выбежала в прихожую, не поднимая глаз, торопливо стала обувать туфельки. Алёша стоял тут же, возле трельяжа и глаза его медленно набухали слезами.
Как только дверь захлопнулась, Алёша бросился на диван и громко заплакал. Это было горе. Большое мужское горе.
Я села рядом с ним на диван и прижала его к себе.
- Не плачь, не реви, мы что-нибудь придумаем. А пока – ведь у тебя чемпионат мира!
Алёша вытер слёзы, надел спортивную форму, взял мяч и пошел на поле.
- Вернись чемпионом! - крикнула я вдогонку сыну.
Ведь в восемь лет стать чемпионом мира, может быть даже важнее, чем и жениться…


© Золотаина Галина