Давид Самойлов:

Покатилось лето под гору.

Август. Тихие деньки.

Подложив туманы под голову,

Тихо бродят ручейки.

Самойлов (Кауфман) Давид Самуилович (1920-1990)
http://www.m-necropol.ru

Я зарастаю памятью,
Как лесом зарастает пустошь.
И птицы-память по утрам поют,
И ветер-память по ночам гудит,
Деревья-память целый день лепечут.

И там, в пернатой памяти моей,
Все сказки начинаются с «однажды».
И в этом однократность бытия
И однократность утоленья жажды.

Но в памяти такая скрыта мощь,
Что возвращает образы и множит…
Шумит, не умолкая, память-дождь,
И память-снег летит и пасть не может.

© Давид Самойлов



ssesorova

Красная осень. Давид Самойлов

 

Красная осень    Внезапно в зелень вкрался красный лист, Как будто сердце леса обнажилось, Готовое на муку и на риск. Внезапно в чаще вспыхнул красный куст, Как будто бы на нем расположилось Две тысячи полураскрытых уст. Внезапно красным стал окрестный лес, И облако впитало красный отсвет. Светился праздник листьев и небес В своем спокойном благородстве. И это был такой большой закат, Какого видеть мне не доводилось. Как будто вся земля переродилась И я по ней шагаю наугад.   Давид Самойлов (1920 - 1990)

Моя блгодарность автору рамочки

 

Красная осень    Внезапно в зелень вкрался красный лист, Как будто сердце леса обнажилось, Готовое на муку и на риск. Внезапно в чаще вспыхнул красный куст, Как будто бы на нем расположилось Две тысячи полураскрытых уст. Внезапно красным стал окрестный лес, И облако впитало красный отсвет. Светился праздник листьев и небес В своем спокойном благородстве. И это был такой большой закат, Какого видеть мне не доводилось. Как будто вся земля переродилась И я по ней шагаю наугад.   Давид Самойлов (1920 - 1990)

Моя блгодарность автору рамочки

Неужели всю жизнь надо маяться!
А потом
от тебя
останется —
не горшок,
не гудок,
не подкова,-
может, слово,
может, полслова —
что-то вроде сухого листочка,
тень взлетевшего с крыши стрижа
и каких-нибудь полглоточка
эликсира,
который — душа.



(с) Давид Самойлов

Давид Самойлов. Из детства. Стихи. Художник Евгения Двоскина - М.: Время, 2020 - 122 с., илл. (Время - детство!) 2000 экз.

Д. Самойлов. Слоненок пошел учиться. Стихотворные пьесы - М.: РОСМЭН, 2014 - 128 с., илл. 5000 экз.

Давид Самойлов. В кругу себя - Вильнюс-Москва: VIMO, 1993 - 128 с. 5000 экз.

Давид Самойлов. Залив. Стихи - М.: Советский писатель, 1981 - 143 с. 50000 экз.

Давид Самойлов. Весть. Стихи - М.: Советский писатель, 1978 - 110 с. 50000 экз.

Давид Самойлов

Покатилось лето под гору.
Август. Тихие деньки.
Подложив туманы под голову,
Тихо бродят ручейки.

Млечный путь клешнёю рачьей
Тихо движется к рассвету,
Осторожно поворачивая,
Ворот медленного лета.

Осторожней, осторожнее
Вейте, ветры, надо мной,
Чтобы месяц новорожденный
Не пугался тьмы ночной.

Справа: Владимир Сафронов. Августовский ветерок.















Владимир Сафронов. Вечер августа.

Владимир Сафронов. Август. На закате.

Юрий Колбенев. Август. Хороший денек.2020 г.

Давид Самойлов. Мемуары. Переписка. Эссе - М.: Время, 2020 - 543 с. (Диалог) 1000 экз.

Ранний Самойлов. Дневниковые записи и стихи Давида Самойлова. 1934 - начало 1950-х - М.: Время, 2020 - 271 с. (Диалог)

Д. Самойлов. Стихотворения - М.: Советский писатель, 1985 - 287 с. 50000 экз.

Давид Самойлов. Стихотворения - СПб.: Академический проект, 2006 - 797 с., портр. (Новая библиотека поэта) 1000 экз.

Давид Самойлов. Волна и камень. Книга стихов - М.: Советский писатель, 1974 - 103 с. 20000 экз.

Давид Самойлов. Дни. Стихи - М.: Советский писатель, 1970 - 88 с. 10000 экз. (со)

ПЕСТЕЛЬ, ПОЭТ И АННА
(на основе реальной записи из дневника) ... Действие происходит теплым апрельским днем в Кишиневе, во время южной ссылки Александра Сергеевича Пушкина; ... Пушкина приехал проведать Пестель – человек взглядов радикальных, кандальных, цареубийца по убеждению и страсти. Они беседуют, спорят, целятся друг в друга остротами; ... а где-то во дворе распевает Анна...
..
Там Анна пела с самого утра
И что-то шила или вышивала.
И песня, долетая со двора,
Ему невольно сердце волновала.
А Пестель думал: «Ах, как же он рассеян!..
Как на иголках! Мог бы хоть присесть!
Но, впрочем, что-то есть в нём, что-то есть…
И молод. И не станет фарисеем».
Он думал: «И, конечно, расцветет
Его талант, при должном направленье,
Когда себе Россия обретёт
Свободу и достойное правленье».
— Позвольте мне чубук, я закурю.
— Пожалуйте огня.
— Благодарю…
А Пушкин думал: «Он весьма умен
И крепок духом. Видно, метит в Бруты.
Но времена для брутов слишком круты.
И не из брутов ли Наполеон?»
Шёл разговор о равенстве сословий.
— Как всех равнять? Народы так бедны, —
Заметил Пушкин, — что и в наши дни
Для равенства достойных нет сословий.
И потому дворянства назначенье —
Хранить народа честь и просвещенье.
— О, да, — ответил Пестель, — если трон
Находится в стране в руках деспота,
Тогда дворянства первая забота
Сменить основы власти и закон.

— Увы, — ответил Пушкин, — тех основ
Не пожалеет разве Пугачев…
— Мужицкий бунт бессмыслен… -
За окном
Не умолкая распевала Анна.
И пахнул двор соседа-молдавана
Бараньей шкурой, хлевом и вином.
День наполнялся нежной синевой,
Как вёдра из бездонного колодца.
И голос был высок: вот-вот сорвется.
А Пушкин думал: «Анна! Боже мой!»
— Но, не борясь, мы потакаем злу, —
Заметил Пестель, — бережем тиранство.
— Ах, русское тиранство-дилетантство,
Я бы учил тиранов ремеслу, —
Ответил Пушкин.
«Что за резвый ум, —
Подумал Пестель, — столько наблюдений
И мало основательных идей».
— Но тупость рабства сокрушает гений!
— На гения отыщется злодей, —
Ответил Пушкин.
Впрочем, разговор
Был славный. Говорили о Ликурге,
И о Солоне, и о Петербурге,
И что Россия рвется на простор.
Об Азии, Кавказе и о Данте,
И о движенье князя Ипсиланти.
Заговорили о любви.
— Она, —
Заметил Пушкин, — с вашей точки зренья
Полезна лишь для граждан умноженья
И, значит, тоже в рамки введена. -
Тут Пестель улыбнулся.
- Я душой
Матерьялист, но протестует разум. -
С улыбкой он казался светлоглазым.

И Пушкин вдруг подумал: «В этом соль!»
Они простились. Пестель уходил
По улице разъезженной и грязной,
И Александр, разнеженный и праздный,
Рассеянно в окно за ним следил.
Шел русский Брут. Глядел вослед ему
Российский гений с грустью без причины.
Деревья, как зеленые кувшины,
Хранили утра хлад и синеву.
Он эту фразу записал в дневник —
О разуме и сердце. Лоб наморщив,
Сказал себе: «Он тоже заговорщик.
И некуда податься, кроме них».
В соседний двор вползла каруца цугом,
Залаял пес. На воздухе упругом
Качались ветки, полные листвой.
Стоял апрель. И жизнь была желанна.
Он вновь услышал — распевает Анна.
И задохнулся:
«Анна! Боже мой!»
.
1965
Давид Самойлов
Портрет Пушкина работы братьев Александра и ВалерияТрауготов.
Памятник Пушкину в Тирасполе. Скульптор В. Клыков.
Памятник Пушкину в селе Долна(ныне Пушкино). Скульптор Олег Комов.

Давид Самойлов. Перебирая наши даты - М.: Вагриус, 2000 - 509 с., илл. (Мой 20 век) 7000 экз. (со)

Михаил Козаков читает поэмы Давида Самойлова. 1988 г.
1. Сон о Ганнибале.
2. Струфиан
3. Старый Дон Жуан





Последнее коротенькое стихотворение этого ролика:

Пусть нас увидят без возни,
Без козней, розни и надсады,
Тогда и скажется: «Они
Из поздней пушкинской плеяды».
Я нас возвысить не хочу.
Мы — послушники ясновидца…
Пока в России Пушкин длится,
Метелям не задуть свечу.

Здесь можно прочитать другие поэмы Давида Самойлова

Перед снегом

И начинает уставать вода.
И это означает близость снега.
Вода устала быть ручьями, быть дождем,
По корню подниматься, падать с неба.
Вода устала петь, устала течь,
Сиять, струиться и переливаться.
Ей хочется утратить речь, залечь
И там, где залегла, там оставаться.
Под низким небом, тяжелей свинца,
Усталая вода сияет тускло.
Она устала быть самой собой,
Но предстоит еще утратить чувства,
Но предстоит еще заледенеть
И уж не петь, а, как броня, звенеть.
Ну а покуда — в мире тишина.
Торчат кустов безлиственные прутья.
Распутица кончается. Распутья
Подмерзли. Но земля еще черна.

Вот-вот повалит первый снег.

Давид Самойлов

Иллюстрация: Станислав Толкачев.