|
|
 Stefaniia-Stefa
Василий Тёркин у ТвардовскогоПятница, 13 Сентября 2024 г. 17:56 (ссылка)
АЛЕКСАНДР ТРИФОНОВИЧ ТВАРДОВСКИЙ Переправа, переправа! Берег левый, берег правый, Снег шершавый, кромка льда… Кому память, кому слава, Кому тёмная вода, — Ни приметы, ни следа. Ночью, первым из колонны, Обломав у края лёд, Погрузился на понтоны Первый взвод. Погрузился, оттолкнулся И пошёл. Второй за ним. Приготовился, пригнулся Третий следом за вторым. Как плоты, пошли понтоны, Громыхнул один, другой Басовы;м, железным тоном, Точно крыша под ногой. И плывут бойцы куда-то, Притаив штыки в тени. И совсем свои ребята Сразу — будто не они, Сразу будто не похожи На своих, на тех ребят: Как-то все; дружней и строже, Как-то все; тебе дороже И родней, чем час назад. Поглядеть — и впрямь — ребята! Как, по правде, желторот, Холостой ли он, женатый, Этот стриженый народ. Но уже идут ребята, На войне живут бойцы, Как когда-нибудь в двадцатом Их товарищи — отцы. Тем путём идут суровым, Что и двести лет назад Проходил с ружьём кремнёвым Русский труженик-солдат. Мимо их висков вихрастых, Возле их мальчишьих глаз Смерть в бою свистела часто И минёт ли в этот раз? Налегли, гребут, потея, Управляются с шестом. А вода ревёт правее — Под подорванным мостом. Вот уже; на середине Их относит и кружи;т… А вода ревёт в теснине, Жухлый лёд в куски кроши;т, Меж погну;тых балок фермы Бьётся в пене и в пыли;… А уж первый взвод, наверно, Достаёт шестом земли;. Позади шумит протока, И кругом — чужая ночь. И уже он так далёко, Что ни крикнуть, ни помочь. И чернеет там зубча;тый, За холодною чертой, Неподступный, непочатый Лес над чёрною водой. Переправа, переправа! Берег правый, как стена… Этой но;чи след кровавый В море вынесла волна. Было так: из тьмы глубокой, Огненный взметнув клинок, Луч прожектора протоку Пересёк наискосок. И столбом поставил воду Вдруг снаряд. Понтоны — в ряд. Густо было там народу — Наших стриженых ребят… [И не все успели сходу Повернуть, отплыть назад.] И увиделось впервые, Не забудется оно: Люди тёплые, живые Шли на дно, на дно, на дно… Под огнём неразбериха — Где свои, где кто, где связь? Только вскоре стало тихо, — Переправа сорвалась. И покамест неизвестно, Кто там робкий, кто герой, Кто там парень расчудесный, А наверно, был такой. Переправа, переправа… Темень, холод. Ночь как год. Но вцепился в берег правый, Та;м остался первый взвод. И о нём молчат ребята В боевом родном кругу, Словно в чём-то виноваты, Кто на левом берегу. Не видать конца ночлегу. За ночь грудою взялась Пополам со льдом и снегом Перемешанная грязь. И усталая с похода, Что б там ни было, — жива, Дремлет, скорчившись, пехота, Сунув руки в рукава. Дремлет, скорчившись, пехота, И в лесу, в ночи; глухой Сапогами па;хнет, по;том, Мёрзлой хво;ей и махрой. Чутко дышит берег этот Вместе с теми, что на том Под обрывом ждут рассвета, Греют землю животом, — Ждут рассвета, ждут подмоги, Духом падать не хотят. Ночь проходит, нет дороги Ни вперёд и ни назад… А быть может, там с полно;чи Пороши;т снежок им в очи, И уже давно Он не тает в их глазницах И пыльцой лежит на лицах — Мёртвым всё равно. Стужи, холода не слышат, Смерть за смертью не страшна, Хоть ещё паёк им пишет Первой роты старшина. Старшина паёк им пишет, А по почте полевой Не быстрей идут, не тише Письма старые домой, Что ещё ребята сами На привале при огне Где-нибудь в лесу писали Друг у друга на спине… Из Рязани, из Казани, Из Сибири, из Москвы — Спят бойцы. Своё сказали И уже навек правы;. И тверда;, как камень, груда, Где застыли их следы… Может — так, а может — чудо? Хоть бы знак какой оттуда, И беда б за полбеды. До;лги ночи, жёстки зо;ри В ноябре — к зиме седой. Два бойца сидят в дозоре Над холодною водой. То ли снится, то ли мнится, Показалось что невесть, То ли иней на ресницах, То ли вправду что-то есть? Видят — маленькая точка Показалась вдалеке: То ли чурка, то ли бочка Проплывает по реке? — Нет, не чурка и не бочка — Просто глазу маята. — Не пловец ли одиночка? — Шутишь, брат. Вода не та! Да, вода… Помыслить страшно. Даже рыбам холодна;. — Не из наших ли вчерашних Поднялся; какой со дна?.. Оба разом присмирели. И сказал один боец: — Нет, он выплыл бы в шинели, С полной выкладкой, мертвец. Оба здорово продрогли, Как бы ни; было, — впервой. Подошёл сержант с биноклем. Присмотрелся: нет, живой. — Нет, живой. Без гимнастёрки. — А не фриц? Не к нам ли в тыл? — Нет. А может, это Тёркин? — Кто-то робко пошутил. — Стой, ребята, не соваться, Толку нет спускать понтон. — Разрешите попытаться? — Что пытаться! — Братцы, — он! И, у за;берегов корку Ледяную обломав, Он как он, Василий Тёркин, Встал живой, — добрался вплавь. Гладкий, голый, как из бани, Встал, шатаясь тяжело. Ни зубами, ни губами Не работает — свело. Подхватили, обвязали, Дали валенки с ноги. Пригрозили, приказали — Можешь, нет ли, а беги. Под горой, в штабной избушке, Парня тотчас на кровать Положили для просушки, Стали спиртом растирать. Растирали, растирали… Вдруг он молвит, как во сне: — Доктор, доктор, а нельзя ли Изнутри погреться мне, Чтоб не всё на кожу тратить? Дали стопку — начал жить, Приподнялся на кровати: — Разрешите доложить. Взвод на правом берегу Жив-здоров назло врагу! Лейтенант всего лишь просит Огоньку туда подбросить. А уж следом за огнём Встанем, ноги разомнём. Что там есть, перекалечим, Переправу обезпечим… Доложил по форме, словно То;тчас плыть ему назад. — Молодец! — сказал полковник. — Молодец! Спасибо, брат. И с улыбкою неробкой Говорит тогда боец: — А ещё нельзя ли стопку, Потому как молодец? Посмотрел полковник строго, Покосился на бойца. — Молодец, а будет много — Сразу две. — Так два ж конца… Переправа, переправа! Пушки бьют в кромешной мгле. Бой идёт святой и правый. Смертный бой не ради славы, Ради жизни на земле.
|
|
|
LiveInternet.Ru |
Ссылки: на главную|почта|знакомства|одноклассники|фото|открытки|тесты|чат О проекте: помощь|контакты|разместить рекламу|версия для pda |
