"Шутъ", 1911 г.

"Синий Журнал". №13. 1914 год

Вблизи Красных ворот имеется глухенький тупичок… Тихо, по провинциальному течет здесь жизнь. Ни один крикливый, беспокойный звук большого города не тревожит сонный, застывший в спокойствии уголок. Все знают здесь друг друга,

В д. №9 по 3 Рождественской ул., на Песках, одну из квартир занимают две подруги – молодые девушки, Надежда Эглет и Ольга Алексеева.
Обе девушки были влюблены в одного молодого человека, служившего в конторе, г. Н. На почве ревности между ними часто происходили споры.
Вчера утром Алексеева категорически потребовала, чтобы ее подруга разошлась с их общей симпатией, г. Н.
Эглет заявила, что она этого не сделает, так как без г. Н. она жить не может.
Озлобленная Алексеева схватила со стола вилку и хотела ею ударить свою подругу. Последняя с криком выбежала на лестницу и затем выскочила на улицу.
Около дома Алексеева догнала ее и нанесла вилкой шесть колотых ран в спину и правое предплечье, хотя Н. Эглет защищалась тоже вилкой.
Раненую девушку отвезли в Рождественский барачный лазарет.
«Петербургская газета». №194. 1911 год

В петербургском Летнем саду появилась на днях дама в юбке-шароварах, jupe-culotte. Большая толпа любопытных окружила ее, и она стала предметом насмешек и острот. С большим трудом она добралась до выхода и стала рядить извозчика, но какую бы цену она ни предлагала, кто-нибудь из толпы находился, кто давал больше. Наконец, один из извозчиков за 5 р. согласился ее увезти.
«Одесские новости», №8408. 1911 год

Он был последним из своего племени, всех членов которого убили бельгийские солдаты. Несмотря на то, что рабство в США давно было вне закона, он попал в клетке в американский зоопарк, где его демонстрировали как «человека-обезьяну». Пигмей Ота Бенге — человеческий экспонат и трагичный пример несчастного, у которого отобрали родину.

Из Касум-Кента пишут в «Каспий»: недавно умерла в Кюринском округе (Дагест. области) девица-мусульманка, жительница селения Зизик – Каравела Удинькизы 50-ти лет. Она была единственная «равноправная» из среды своих правоверных мусульманок. Вот ее история.
Лет 26 тому назад она осталась сиротой; домом управлял ее брат-вдовец, имевший в живых пять душ детей. Через два года после смерти отца и матери она лишилась и последней опоры – своего кормильца брата, которого кто-то убил. И вот она, будучи 16-ти лет, дала слово «сироткам», оставшимся после смерти брата, заменить им собой кормильца. Сказано – сделано. Она сбрила волосы на своей голове, надела мужской костюм и явилась в сельский суд с просьбой не отказать ей нести все обязанности, которые ранее выполнял ее брат, обещая все это выполнить в точности. И действительно, в скором времени она своей энергией, настойчивостью и умением доказала, что способна заниматься теми же работами, как и мужчины, обрабатывая наравне с ними землю.
Она даже добилась на общих сельских сходках право голоса и с тех пор до самой смерти несла одинаковые с мужчинами обязанности, отбывая наравне и все повинности – государственные и земские.
Покойная была высокого роста, плотного телосложения, стройная и чрезвычайно деятельная. Она была настолько лихая наездница, что ни один мужчина не мог сравняться с ней; она также не имела себе соперника в состязании в стрельбе в цель и в джигитовке При этом она была хороший охотник; в ее сакле по стенам развешаны многочисленные охотничьи трофеи. Но всего замечательнее, что в жизни ее не было ни одного случая «недоразумения», не говоря уже о ссорах и драках с обнаженными кинжалами, присущих кюринцам, - она жила в мире и согласии со всеми, так что ее односельчане и многие другие навсегда сохранят о ней добрую память.
«Саратовский листок», №148, 1895 год

В субботу 26 сентября ночью на Знаменской площади в Петербурге, как сообщил уже телеграф, внимание стоявшего на посту городового привлекла своим безобразным поведением прилично одетая дама, шедшая в обществе молодых людей. Сделавший замечание даме городовой подвергся нападкам со стороны одного из ее спутников. Публика вступила за городового, предлагая последнему отправить неизвестную в полицейский дом для вытрезвления.
По дороге в участок дама ударила городового по лицу, а затем в управлении участка произвела буйство и пыталась ударить дежурного надзирателя. В виду буйного состояния неизвестной ее пришлось отправить для вытрезвления в часть.
Утром по приводе ночлежницы в участок выяснилось, по словам «Нов. Руси», что задержанная, принятая за ночную фею, – дочь генерал-майора и замужем за одним из видных представителей судебного ведомства.
По поводу ночного случая сделано особое представление градоначальнику. По делу об аресте производится дополнительное дознание.
«Орловская речь», №224, 1909 год

Курьезный случай приходится решать властям французского порта Дюнкерк. Некая девица Елена Булон, 21 года, потребовала, чтобы за ней признано было право называться мужчиной, а не женщиной. Елена Булон представила свидетельство врача, из которого видно, что она скорее мужчина, чем женщина. В метрических же книгах Елена записана как ребенок женского пола.
Курьезную фигуру представляет Елена Булон. Она продолжает носить женское одеяние и женскую прическу. И в то же время ходит к парикмахеру, чтобы брить усы и бороду.
Елена воспитывалась родителями как девочка и все время считалась знакомыми особой женского пола.
Но вот, год тому назад, в Елену влюбился матрос. И он открыл, что его невеста скорее могла бы быть женихом, а отнюдь не невестой.
Елена Булон весьма рада своему превращению в мужчину. Когда это «звание» будет за ней признано официально, она (он) хочет поступить матросом на рыбачье судно, где служит ее (его) бывший жених.
«Раннее Утро», №98, 30 апреля 1910 г.

В последнее время только ленивый не проехался по новой толерантной "Русалочке" от "Диснея", которая вполне заслуженно провалилась в прокате. Говорят, что из-за этого фильма студия потеряла едва ли не сотни миллионов долларов. Не помогла даже искажённая шкала оценки этого фильма на одном из ресурсов, где отрицательные отзывы о толерантной Ариэль попросту удалялись.