Летом 1939 года, после 17 лет эмиграции, Марина вернулась на родину. К тому времени ее муж Сергей Эфрон и дочь Ариадна уже два года как жили в Болшеве (поселок Новый Быт). Они занимали половину энкавэдэшной дачи, рассчитанной на две семьи. Марине суждено было провести здесь пять опустошивших ее месяцев.
Обедали на большой террасе. Там стоял длинный деревянный стол и по бокам такие же длинные деревянные скамейки (а может быть, стулья — не помню) — больше ничего не было. Всегда было весело, дружно, а главное, интересно. Живые, умные рассказы и разговоры, воспоминания, острые шутки.
Из протокола допроса Эмилии Литауэр 19 февраля 1940 года, как на контрасте:
В СССР я видела Цветаеву часто на даче в Болшево, могу только сказать, что в семейном кругу она не стеснялась заявлять, что она приехала сюда как в тюрьму и что никакое творчество для нее тут невозможно.
«Неуют» — таково было впечатление Марины от болшевского дома. Неуют в том числе создавался казенной мебелью темных тонов. Из мемориальной обстановки сохранились буфет, обеденный стол, стулья.
Комната Марины находилась прямо напротив коммунальной кухни. Такое расположение никак не способствовало творчеству. Обстановка в комнате лаконичная — кровать, стол, этажерка.
Майя_Пешкова)
Vlad53
